***
Другие записи: *** | Конец всему живому 2182 г | День 2010.06.04, Точное время 20:33:00 | День 2010.11.10, Точное время 19:44:00
осколками кроеной жести, холодным пеплом и раскаленными крошками песка шут врывался в пространство. жестокой осенью грязного серого столба бури летело созналие. шут был ее центром - он вел каждую пищинку, он ее знал... он чувствовал каждую из них, он слышал их истошный крик. на горизонте рости все новые и новые скелеты прошлого, разделенные пустотой плавящегося воздуха. вреди них с самого дна подымалось бетонное тело ретранслятора сбф. радом обрисововалось круглое пятно крышы бункера фабрики. ретранслятор выжидал вхождения обьекта в зону действия. к марке лители сотни запросов идентификации. сотни электронных нитей лились через всю площадь пустыни, устремляясь к марке. марка молчала. нити все плотнее и плотнее связывали пространство и на какую-то секунду сплевшись в тугой канат мощьно хлеснули марку по боку. траэктория движения на время изменилась. шут сцепил зубы:
- пора. глуши.
по пустоши раздался пронзительный высочайшей тонкости звук. казалось, будто прозрачное микро-лезвие вспороло небу брюхо. нити, подробленые на кусочки, обрушились градом на раскаленный песок, корчась в судорогах - пустыню накрыла буря... резкие мощьные порывы ветра, как большие кулаки, громили на части скелеты и отрывали с них масивные пластины жести и ржавые арматурные прутья. огромные стальные балки подымались в воздух как солома. месиво хаотично неслось вокруг фабрики, плотной стеной свивало кокон, все быстрее сужаясь с каждой секундой... перепуганные красные точки принялись истерично бороздить целену, палить по несущимся плитам с кварт, перепуганно орать, убегать...
из самого сердца песчаной массы в центр ворвался несущийся цветной шар - он переливался набырая скорость! это было падение звезды! такое неожиданное и резкое, что ни одно сердце даже не успело отреагировать, а через секунду застыло, наблюдая падение... перед самим соприкосновением с песком цветок застыл в пространстве... его лепестки открылись бумажными жилистыми крыльями из чистой плоти. воздух снова густо заполнил запах крови. он долбил в нос, пробивая до самого мозга! хотелось плакать...
марка выла под шутом! она вырывалась! ей было уже не в терпежь - она жаждала крови и криков, она жаждала обожествления! она знала себе цену и ей было глубоко насрать, кто попадется ей на пути! шут вскинул в воздух левую руку, знание:
- здесь.
по стене потекли сотни белых лент. лкики ангелов, врываюшиеса в крутящуюсь грязную колбу из серого песка менялили рельеф стен! кокон светился белым изнутри. голодные ленты тянулись к крыльям, лиц становилось все больше. они кричали своими пустыми глазницами. они выли, они рвались внутрь... и колба засияла...
грудь шута открылась блекло-зеленым пламенем. в переливаж света темнело лицо шута. оно стало черным как сажа. от человечесского на нем остались только широко открытые глаза и тонкие губы в тени хаотичных потоков черных скомканых волос. мертвенные желтые зрачки дышали жестокостью:
- никого не жаль.
зеленое пламя поглотило тело, вырываясь с груди. крылья на выход прошили тонкие нити, наливая их красным! изогнутый позвоночник рождал ненависть! шут крепко сцепил зубы и выкрутил на себя рукоять во всю:
- пора.
тяжелая масса био и проржавденой стали, связанной в целое бмт и валием рванула вперед! раскинутые широко крылья зияли сотнями мелких дыр, обиваясь густой липкой кровью. за неполных 2 взмаха жилистая ткань поднесла марку над песками ирви. она была похожа на пылающий метеорит. сердца красных точек переполнял страх. они окаменели. уже не трещали кварты...
несущаяся красная ярость описала круг вне фабрики и устремилась внутрь. это уже был не цветной живой шар. это была остроугольная капля крови. она нещадно рвала на куски бумажные тела ангелов, встречающиеся на пути. раздирала глубокие безгубые рты мертвенно бледныых лиц чудовищь, бросая подыхать на раскаленный песок и хватая связку очередных...
шут кричал от боли! его глотку заливала кровь, ноздри раздирал запах горелой плоти... сотни острых зубов-лезвий впивались ему в тело, рождая поочередно то приступы ярости, то приступы истерии. выливающиеся с груди пламя обжигало лицо... его всего туго перетягивали белые ленты, сонти ртов все глубже вгрызались в плоть. виноградными гронами на крыльях повисли белые тела...
и крылья сомкнулись... перетя звезда падала, затаив под крыльями смерть.