Милан Кундера, "Шутка"
Насыщенным калейдоскопически яркими и динамично сменяющимися событиями, встречами, поездками дням зачастую приходят на смену периоды усталости и апатии, какой-то моральной опустошенности, когда уже ничего не в радость и неудержимо тянет предаться отдохновению самого незамысловатого характера, валяясь на диване и упиваясь состоянием неожиданного выпадения из жизни. Дабы как-то скрасить этот неизбежный тоскливый период, прочитал "Шутку" М.Кундеры, давно стоявшую "на очереди" средь хаоса неотложных дел, душевной лени и прочих отвлекающих факторов. Как видите, книга поразила меня настолько, что подвигла на начертание известного количества строк, что я и выставляю на обозрение современников.
Впрочем, высказаться меня тянет не столько относительно самого произведения весьма уважаемого мною автора, сколько на тему литературы в целом, а то и искусства как такового. Признаться, я никогда не был и, наверное, не буду приверженцем загадочных творений, сколь единодушно признанных, столь и в равной степени не понятых широкой публикой, чья суть и цель остаются извечными предметами невнятных пересудов почитателей, бурных дискуссий искушенных критиков, и, как мне думается, не вплне очевидны самим творцам. Я сторонник примитивизма, и меня равно не привлекают ни фантастические нагромождения абсурда, в недрах которых якобы сокрыта величайшая истина, доступная пониманию лишь избранных, ни смелая постановка задачи с зашкаливающим числом неизвестных и весьма скромной подборкой исходных данных, любая попытка разрешить которую больше напоминает гадание на кофейной гуще, ни поражающие своей новизной и неожиданностью сюжеты, неизбежно навевающие стойкую ассоциацию "на скрипке играть мастеров тьма, а вот гаечным ключом на чугунном радиаторе - это только я любимый".
Мне нравятся книги о жизни, с незатейливо-бытовыми в сущности сюжетами и с заурядными персонажами, в которых, как в зеркале, отражается повседневность, окружающая меня. Пожалуй, в этом и есть основной для меня тезис: искусство - суть зеркало жизни. Такой подход неизбежно обрекает меня, как полагают некоторые, на утомительное перечитывание различных интерпретаций затасканных со времен античности и многократно друг у друга украденных поколениями писателей в последующие века сюжетов, проблематик, идей. Но меня это мало волнует, ибо не столько новизна, сколько глубина раскрытия пусть и не слишком свежей темы привлекает в книгах. Кундера в этом плане идеален! Его книги волнуют, вызывают живые ассоциации и отождествление с персонажами реальных людей или самое себя, создают неподдельную и удивительно осязаемую атмосферу непридуманности, истинности происходящего. И, что самое главное, неизбежно оставляют послевкусие общения с умным человеком. Именно общения, пусть даже самое понятие даже самоё понятие "общения" подразумевает двустороннюю связь и, следовательно, априори превосходит рамки литературы.
Мне важно, чтобы автор высказывал свой взгляд на поставленные им же самим вопросы, в противном случае диалога не получится. Естественно, диалог этот мысленный, воображаемый - я либо соглашаюсь с автором, мысленно присовокупляя к его аргументам собственные, либо пытаюсь опровергнуть его позицию, представить возможные контраргументы и отразить их, и так далее. Но даже для такого квазидиалога необходимы две четкие позиции, авторская и читателя. Кундера неизбежно предоставляет мне ожидаемое, и потому является хорошим "собеседником". Мне интересны затрагиваемые им темы, я более-менее в них компетентен на правах человека, периодически задумывающегося об окружающем его мире и об окружающих людях, мне интересен автор как человек более умудренный, но транслирующий свои взгляды в доступных мне понятиях.
Впрочем, отдавая дань шедевру, вернусь таки к тому, с чего начал, и скажу пару слов по поводу самой «Шутки». Книга повествует тесно переплетенные истории нескольких людей, выстраивающиеся вокруг центрального персонажа Людвика Яна. Некогда, будучи студентом, активистом и членом партии, которого ожидала хорошая карьера и масса всевозможных благ, он имел неосторожность послать девушке шутливую открытку со следующим текстом: «Оптимизм - опиум для народа! Здоровый дух попахивает глупостью! Да здравствует Троцкий!». Последствия такой невинной шутки в послевоенном ажиотаже строительства светлого будущего в одной из стран Варшавского договора, самозабвенно смотрящей в рот старшему брату - СССР, вполне прогнозируемы. Исключение из партии и института, служба в армии в части «черных» (что-то среднее между дис- и стройбатом), карьера дворника или слесаря. Впрочем, Ян не ломается и постепенно, дождавшись «оттепели», добивается своего, однако все эти годы его гложет тотальное недоверие ко всему человечеству, смешанное чувство презрения и страха к толпе, ненависть и жажда мести, сконцентрированный на одном человеке - центральной фигуре того злополучного партсобрания, Петре Земанеке. Спустя пятнадцать лет Людвик случайно сталкивается с женой последнего и решает отомстить, наставив ему рога. Но слишком запоздалая месть не удается, превращаясь в бессмысленную трагикомедию. В книге задействованы еще несколько персонажей первого плана, чья жизнь тесно и причудливо переплетается с жизнью главного героя, но пересказывать все тонкости хитросплетения судеб мне не очень хочется, ибо вряд-ли сделаю это лучше автора. Читать, однозначно читать!
Впрочем, высказаться меня тянет не столько относительно самого произведения весьма уважаемого мною автора, сколько на тему литературы в целом, а то и искусства как такового. Признаться, я никогда не был и, наверное, не буду приверженцем загадочных творений, сколь единодушно признанных, столь и в равной степени не понятых широкой публикой, чья суть и цель остаются извечными предметами невнятных пересудов почитателей, бурных дискуссий искушенных критиков, и, как мне думается, не вплне очевидны самим творцам. Я сторонник примитивизма, и меня равно не привлекают ни фантастические нагромождения абсурда, в недрах которых якобы сокрыта величайшая истина, доступная пониманию лишь избранных, ни смелая постановка задачи с зашкаливающим числом неизвестных и весьма скромной подборкой исходных данных, любая попытка разрешить которую больше напоминает гадание на кофейной гуще, ни поражающие своей новизной и неожиданностью сюжеты, неизбежно навевающие стойкую ассоциацию "на скрипке играть мастеров тьма, а вот гаечным ключом на чугунном радиаторе - это только я любимый".
Мне нравятся книги о жизни, с незатейливо-бытовыми в сущности сюжетами и с заурядными персонажами, в которых, как в зеркале, отражается повседневность, окружающая меня. Пожалуй, в этом и есть основной для меня тезис: искусство - суть зеркало жизни. Такой подход неизбежно обрекает меня, как полагают некоторые, на утомительное перечитывание различных интерпретаций затасканных со времен античности и многократно друг у друга украденных поколениями писателей в последующие века сюжетов, проблематик, идей. Но меня это мало волнует, ибо не столько новизна, сколько глубина раскрытия пусть и не слишком свежей темы привлекает в книгах. Кундера в этом плане идеален! Его книги волнуют, вызывают живые ассоциации и отождествление с персонажами реальных людей или самое себя, создают неподдельную и удивительно осязаемую атмосферу непридуманности, истинности происходящего. И, что самое главное, неизбежно оставляют послевкусие общения с умным человеком. Именно общения, пусть даже самое понятие даже самоё понятие "общения" подразумевает двустороннюю связь и, следовательно, априори превосходит рамки литературы.
Мне важно, чтобы автор высказывал свой взгляд на поставленные им же самим вопросы, в противном случае диалога не получится. Естественно, диалог этот мысленный, воображаемый - я либо соглашаюсь с автором, мысленно присовокупляя к его аргументам собственные, либо пытаюсь опровергнуть его позицию, представить возможные контраргументы и отразить их, и так далее. Но даже для такого квазидиалога необходимы две четкие позиции, авторская и читателя. Кундера неизбежно предоставляет мне ожидаемое, и потому является хорошим "собеседником". Мне интересны затрагиваемые им темы, я более-менее в них компетентен на правах человека, периодически задумывающегося об окружающем его мире и об окружающих людях, мне интересен автор как человек более умудренный, но транслирующий свои взгляды в доступных мне понятиях.
Впрочем, отдавая дань шедевру, вернусь таки к тому, с чего начал, и скажу пару слов по поводу самой «Шутки». Книга повествует тесно переплетенные истории нескольких людей, выстраивающиеся вокруг центрального персонажа Людвика Яна. Некогда, будучи студентом, активистом и членом партии, которого ожидала хорошая карьера и масса всевозможных благ, он имел неосторожность послать девушке шутливую открытку со следующим текстом: «Оптимизм - опиум для народа! Здоровый дух попахивает глупостью! Да здравствует Троцкий!». Последствия такой невинной шутки в послевоенном ажиотаже строительства светлого будущего в одной из стран Варшавского договора, самозабвенно смотрящей в рот старшему брату - СССР, вполне прогнозируемы. Исключение из партии и института, служба в армии в части «черных» (что-то среднее между дис- и стройбатом), карьера дворника или слесаря. Впрочем, Ян не ломается и постепенно, дождавшись «оттепели», добивается своего, однако все эти годы его гложет тотальное недоверие ко всему человечеству, смешанное чувство презрения и страха к толпе, ненависть и жажда мести, сконцентрированный на одном человеке - центральной фигуре того злополучного партсобрания, Петре Земанеке. Спустя пятнадцать лет Людвик случайно сталкивается с женой последнего и решает отомстить, наставив ему рога. Но слишком запоздалая месть не удается, превращаясь в бессмысленную трагикомедию. В книге задействованы еще несколько персонажей первого плана, чья жизнь тесно и причудливо переплетается с жизнью главного героя, но пересказывать все тонкости хитросплетения судеб мне не очень хочется, ибо вряд-ли сделаю это лучше автора. Читать, однозначно читать!