Новый Год. Семидесятые.
На первом курсе в Новый Год мы половину ночи звонили по чужим телефонам - кажется, людям, у которых в фамилиях было что-нибудь заячье. Может быть, это был год зайца? Я не могу вспомнить, вышла ли уже тогда моя любимая пьеса Ашкенази, где звонят пану ПЕтушку, или я её прочитала позже.
Утром по дороге к метро (кажется, где-то в районе Автово) мы вдруг увидели вертящиеся ёлки. Стало не то смешно, не то страшно - нам не казалось, что мы так уж пьяны - но перед нами было вещественное доказательство нашей полной нетрезвости - три большие ёлки медленно ВЕРТЕЛИСЬ.
На следующий дней мы узнали, что ёлки и в самом деле вертелись - так было задумано!
На один Новый Год мы совершили роковую ошибку - настояли водку на дальневосточном лимоннике. На нём, говорят, целый день можно без еды идти по тайге.
Мы и не ели. Пили водку и с каждой рюмкой чувствовали себя всё свежей и бодрей. Стало ясно - необходимо что-нибудь совершить. Истинного поля для свершений не было - так что народ решил отправиться на крышу. На крыше ничего интересного не произошло - только мою подругу там уронили - не с крыши шестиэтажного дома, а на крыше, но ей было всё-таки больно.
Новый Год наступавшего 1979 года - Новый Год с уже полученным разрешением на выезд. Пятачок жил под вывеской "Посторонним В", а получившие разрешение на отъезд с "визами обыкновенными выездными" вместо паспортов.
Последний Новый Год в Питере. В мою честь наступил невероятный космический холод, наверно, чтобы легче было уезжать. Лопались трубы отопления, закрывались больницы и школы. Автобусы "Икарусы" останавливались - они были венгерские, а в Венгрии, видимо, не бывает -40.
Одна элегантная пожилая женщина, зайдя в гости, попросила выпить чего-нибудь согревающего - в доме было только советское виски - она хватанула стакан, не поморщившись. А ведь пить этот продукт было категорически невозможно.
У друзей из трубы в подъезде бил горячий ключ, и они боялись, что не смогут придти на Новый Год, потому что не сумеют выйти из квартиры. Другой друг попытался уехать к жене, учившейся в Москве. Поезд дошёл до Бологого и встал. Замёрзших пассажиров привезли обратно в Питер на автобусе.
В этот Новый Год я раздарила свою коллекцию крокодилов. Это была почтенная коллекция. Я собирала её с детства. Крокодилы жили у родителей на рояле, и были они очень разные - крокодил огромный красный надувной, крокодил на колёсиках, крокодил, очень похожий на Брежнева, при этом резиновый и писклявый, Крокодил Крокодил Крокодилович цвета пожарной машины и точно такой же, но зелёный. И много ещё всяких разных крокодилов. Каждый присутствовавший получил по крокодилу, а крокодилы заключили между собой договор: встретиться на Ниагарском водопаде, например, дружно сплавиться по нему в бочках.
Из людей, бывших на том Новом Году, многие побывали на Ниагаре, но вот не я.
География примешалась к времени, отправив двоих присутствовавших в Париж через Америку, одну в Базель, оставив двоих в Питере, одного в Москве, и разбросав остальных по Америке - от Сан-Франциско до Бостона через Джорджию и Индиану.
Но мы все встретились и встречаемся - наверно, благодаря крокодилам, хотя сами крокодилы и растерялись.
Ау, крокоди-и-лы!
Утром по дороге к метро (кажется, где-то в районе Автово) мы вдруг увидели вертящиеся ёлки. Стало не то смешно, не то страшно - нам не казалось, что мы так уж пьяны - но перед нами было вещественное доказательство нашей полной нетрезвости - три большие ёлки медленно ВЕРТЕЛИСЬ.
На следующий дней мы узнали, что ёлки и в самом деле вертелись - так было задумано!
На один Новый Год мы совершили роковую ошибку - настояли водку на дальневосточном лимоннике. На нём, говорят, целый день можно без еды идти по тайге.
Мы и не ели. Пили водку и с каждой рюмкой чувствовали себя всё свежей и бодрей. Стало ясно - необходимо что-нибудь совершить. Истинного поля для свершений не было - так что народ решил отправиться на крышу. На крыше ничего интересного не произошло - только мою подругу там уронили - не с крыши шестиэтажного дома, а на крыше, но ей было всё-таки больно.
Новый Год наступавшего 1979 года - Новый Год с уже полученным разрешением на выезд. Пятачок жил под вывеской "Посторонним В", а получившие разрешение на отъезд с "визами обыкновенными выездными" вместо паспортов.
Последний Новый Год в Питере. В мою честь наступил невероятный космический холод, наверно, чтобы легче было уезжать. Лопались трубы отопления, закрывались больницы и школы. Автобусы "Икарусы" останавливались - они были венгерские, а в Венгрии, видимо, не бывает -40.
Одна элегантная пожилая женщина, зайдя в гости, попросила выпить чего-нибудь согревающего - в доме было только советское виски - она хватанула стакан, не поморщившись. А ведь пить этот продукт было категорически невозможно.
У друзей из трубы в подъезде бил горячий ключ, и они боялись, что не смогут придти на Новый Год, потому что не сумеют выйти из квартиры. Другой друг попытался уехать к жене, учившейся в Москве. Поезд дошёл до Бологого и встал. Замёрзших пассажиров привезли обратно в Питер на автобусе.
В этот Новый Год я раздарила свою коллекцию крокодилов. Это была почтенная коллекция. Я собирала её с детства. Крокодилы жили у родителей на рояле, и были они очень разные - крокодил огромный красный надувной, крокодил на колёсиках, крокодил, очень похожий на Брежнева, при этом резиновый и писклявый, Крокодил Крокодил Крокодилович цвета пожарной машины и точно такой же, но зелёный. И много ещё всяких разных крокодилов. Каждый присутствовавший получил по крокодилу, а крокодилы заключили между собой договор: встретиться на Ниагарском водопаде, например, дружно сплавиться по нему в бочках.
Из людей, бывших на том Новом Году, многие побывали на Ниагаре, но вот не я.
География примешалась к времени, отправив двоих присутствовавших в Париж через Америку, одну в Базель, оставив двоих в Питере, одного в Москве, и разбросав остальных по Америке - от Сан-Франциско до Бостона через Джорджию и Индиану.
Но мы все встретились и встречаемся - наверно, благодаря крокодилам, хотя сами крокодилы и растерялись.
Ау, крокоди-и-лы!