(no subject)
Листья воскресным ветром сорвало с деревьев. Горы, ещё неубранные, на газонах, на тротуарах - шуршат и пахнут винной пробкой.
Каждый раз удивляюсь, сколько ж листьев может уместиться в одной платановой кроне. Ведь ветки не совсем ещё оголились.
В голове моей не удерживаются даты, даже последовательность - что раньше, что позже - тоже - пазл, который без уверенности складывается.
ПО ЛИСТВЕ
Я целый день по листьям бродил, от осени я устал,
Сколько узорной пёстрой листвы за день я истоптал!
Может, стараясь вбить в землю страх,
топал я слишком гордо,
И так безнаказанно наступал на листья ушедшего года.
Всё прошлое лето были они где-то там, надо мной,
И мимо меня им пришлось пролететь,
чтоб кончить свой путь земной.
Все лето невнятный шелест угроз я слышал над головой,
Они полегли - и казалось, что в смерть
хотят меня взять с собой.
С чем-то дрожащим в душе моей,
говоря будто лист с листом,
Стучались мне в веки, трогали губы, -
и всё о том же, о том...
Но зачем я должен с ними уйти?
Не хочу я и не могу:
Выше колени - ещё хоть год удержаться бы на снегу.
A LEAF-TREADER
I have been treading on leaves all day until I am autumn-tired.
God knows all the color and form of leaves I have trodden on and mired.
Perhaps I have put forth too much strength and been too fierce from fear.
I have safely trodden underfoot the dead leaves of another year.
All summer long they were overhead, more lifted up than I.
To come to their final place in earth they had to pass me by.
All summer long I thought I heard them threatening under their breath.
And when they came it seemed with a will to carry me with them to death.
They spoke to the fugitive in my heart as if it were leaf to leaf.
They tapped at my eyelids and touched my lips with an invitation to grief.
But it was no reason I had to go because they had to go.
Now up, my knee, to keep on top of another year of snow.
Когда Васька перевёл этого Фроста? В 2008-ом, в 2009-ом? Вряд ли позже. В 2009-ом умер Андрей Дмитриевич Михайлов, и связь с Лит. Памятниками прервалась. Фростом мы занимались в надежде на то, что выйдет книжка. Васькины переводы уже были готовы к 2009-му - оставалось собрать чужие, я собиралась предисловие писать...
А этот стих - из любимых и очень личных. И такой тут Васька живой!
Каждый раз удивляюсь, сколько ж листьев может уместиться в одной платановой кроне. Ведь ветки не совсем ещё оголились.
В голове моей не удерживаются даты, даже последовательность - что раньше, что позже - тоже - пазл, который без уверенности складывается.
ПО ЛИСТВЕ
Я целый день по листьям бродил, от осени я устал,
Сколько узорной пёстрой листвы за день я истоптал!
Может, стараясь вбить в землю страх,
топал я слишком гордо,
И так безнаказанно наступал на листья ушедшего года.
Всё прошлое лето были они где-то там, надо мной,
И мимо меня им пришлось пролететь,
чтоб кончить свой путь земной.
Все лето невнятный шелест угроз я слышал над головой,
Они полегли - и казалось, что в смерть
хотят меня взять с собой.
С чем-то дрожащим в душе моей,
говоря будто лист с листом,
Стучались мне в веки, трогали губы, -
и всё о том же, о том...
Но зачем я должен с ними уйти?
Не хочу я и не могу:
Выше колени - ещё хоть год удержаться бы на снегу.
A LEAF-TREADER
I have been treading on leaves all day until I am autumn-tired.
God knows all the color and form of leaves I have trodden on and mired.
Perhaps I have put forth too much strength and been too fierce from fear.
I have safely trodden underfoot the dead leaves of another year.
All summer long they were overhead, more lifted up than I.
To come to their final place in earth they had to pass me by.
All summer long I thought I heard them threatening under their breath.
And when they came it seemed with a will to carry me with them to death.
They spoke to the fugitive in my heart as if it were leaf to leaf.
They tapped at my eyelids and touched my lips with an invitation to grief.
But it was no reason I had to go because they had to go.
Now up, my knee, to keep on top of another year of snow.
Когда Васька перевёл этого Фроста? В 2008-ом, в 2009-ом? Вряд ли позже. В 2009-ом умер Андрей Дмитриевич Михайлов, и связь с Лит. Памятниками прервалась. Фростом мы занимались в надежде на то, что выйдет книжка. Васькины переводы уже были готовы к 2009-му - оставалось собрать чужие, я собиралась предисловие писать...
А этот стих - из любимых и очень личных. И такой тут Васька живой!