Сказко
Давным-давно - кажется, в прошлую пятницу - жил в Тифлисе медведь под именем Швили-Пух.
- Что значит «жил под именем»? - спросите вы.
Это значит, что на дощечке над дверью было золотыми буквами написано «Суко Мишико», а он под ней жил.
Вот однажды, гуляя по окрестностям, Пух вышел на полянку. На полянке стояла высокая-превысокая гора, а на самой верхушке этой горы кто-то громко жужжал: жжжжжжжжжж.
Швили-Пух сел на траву под горой и стал думать.
- Это - жжжжжжжжж - неспроста! Зря никто жжжжжужать не станет. Сама гора жужжать не может. Значит, тут кто-то жужжит. А зачем тебе жужжать, если ты не осетин? По-моему, так!
Потом он еще подумал-подумал и сказал:
- А зачем на свете осетины? Для того, чтобы они были в моем государстве! По-моему, так!»
Тут он поднялся и сказал:
- А зачем они в моем государстве? Для того чтобы меня приняли в НАТО! По-моему, так, а не иначе!
И с этими словами он полез на гору.
Он лез, и лез, и все лез, и по дороге он пел про себя песенку, которую сам тут же сочинил. Вот какую:
Швили очень любит власть!
Почему? Потому что она в сласть!
В самом деле, почему
Власть так нравится ему?
Вот он залез еще немножко повыше… и еще немножко… и еще совсем-совсем немножко повыше… И тут ему на ум пришла другая песенка-пыхтелка:
Если б грузины были осетинами
То они бы нипочем
Никогда и не подумали
Так высоко строить дом!
И тогда (конечно, если бы
осетины - это были грузины!)
Нам бы, грузинам, было незачем
Лазить на такие вершины!
По правде говоря, Пух уже порядком устал, потому Пыхтелка получилась такая жалобная. Но ему осталось лезть уже совсем-совсем-совсем немножко. Вот стоит влезть еще чуть-чуть - и…
ТРРАХ!
- Джоржик! - крикнул Пух, полетев добрых три метра вниз и чуть не задев носом Армению.
- Эх, и зачем я только…- пробормотал он, пролетев еще метров пять.
- Да ведь я не хотел сделать ничего пло… - попытался он объяснить, стукнувшись о Азербаджан и перевернувшись вверх торомашками.
- А все из-за того, - признался он наконец, когда перекувырнулся ещё три раза, пожелал всего хорошего НАТО и плавно приземлился в размоченный кем-то сортир, - все из-за того, что я слишком люблю власть! Джоржик!..
Пух выбрался из сортира, вытащил из носа кусок катяха и снова задумался. И самым первым делом он подумал о Бушечке.
Итак, Швили-Пух отправился к своему другу Бушечку, который жил далеко за окианом, в белом доме с зеленой дверью, над которой была надпись: «And justice for all…»
- Доброе утро, Бушечок! - сказал Пух.
- Доброе утро, Швили-Пух! - сказал Бушечок.
- Интересно, нет ли у тебя случайно «Хаммера»?
- «Хаммера»?
- Да, я как раз шел мимо и думал: «Нет ли у Бушечка случайно «Хаммера»?» Мне было просто интересно.
- А зачем тебе понадобился «Хаммер»?
Швили-Пух оглянулся и, убедившись, что русские не подслушивают, прижал лапу к губам и сказал страшным шепотом:
- Осетия..
- Что-о?
- Осетия! - повторил Пух.
- Кто же ходит в Осетию с «Хаммером»?
- Я хожу! - сказал Пух.
Ну, а как раз накануне Бушечок был в гостях у своего друга ИаКейна, где ему подарили два «Хаммера» - синий и зеленый.
- Какой тебе больше нравится? - спросил Бушечок.
Пух обхватил голову лапами и задумался глубоко-глубоко.
- Вот какая история, - сказал он. - Если хочешь захватить Осетию - главное дело в том, чтобы русские тебя не заметили. И вот, значит, если «Хаммер» будет зеленый, они могут подумать, что это Гринпис, и не заметят тебя, а если «Хаммер» будет синий, они могут подумать, что это просто голубые устроили гей-парад, и тоже тебя не заметят. Весь вопрос - чему они скорее поверят?
- А думаешь, они не заметят на «Хаммере» тебя?
- Может, заметят, а может, и нет - сказал Швили-Пух. - Разве знаешь, что русским в голову придет? - Он подумал минутку и добавил. - Я притворюсь, как будто я грузинский миротворец. Тогда они не догадаются!
- Тогда тебе лучше взять синий «Хаммер», - сказал Бушечок.
И вопрос был решен.
Друзья взяли с собой синий «Хаммер», и отправились к горе.
Швили-Пух первым делом подошел к одной знакомой луже и как следует вывалялся в грязи, чтобы стать совсем-совсем камуфляжным, как настоящий грузинский миротворец. Потом они стали заливать в «Хаммер» бензин, чтобы доехать до Осетии. И когда бак «Хаммера» полностью наполнился бензином, Швили-Пух плавно поехал в гору и остановился там - как раз напротив Цхинвала, только немного в стороне.
- Гуд бой! - закричал Бушечок.
- Что, здорово? - крикнул ему с горы Швили-Пух. - Ну, на кого я похож?
- На грузина, который убивает осетин на «Хаммере»!
- А на миротворца разве не похож? - тревожно спросил Пух.
- Не очень.
- Ну ладно, может быть, отсюда больше похоже. А потом, разве знаешь, что придет русским в голову!
К сожаленью, бензин закончился, и Пух остановился в 2 км от Цхинвала. Он мог видеть Осетию, он мог чуять Осетию, но достать Осетию он, увы, никак не мог.
Спустя некоторое время он снова заговорил.
- Бушечок! - крикнул он шепотом.
- Вотс рон?
- По-моему, русские что-то подозревают!
- Что именно?
- Не знаю я. Но только, по-моему, они ведут себя подозрительно! 58-ю армию к границе подтащили.
- Может, они думают, что ты хочешь напасть на Осетию?
- Может, и так. Разве знаешь, что русским в голову придет!
Вновь наступило недолгое молчание. И опять послышался голос Пуха:
- Бушечок!
- Вотс рон?
- У тебя дома есть авианосцы?
- Кажется, есть.
- Тогда я тебя прошу: пригони их в Персидский залив и тусуй ими там, а сам все время приговаривай: «Тыц-тыц-тыц, похоже, в Иране ядерная бомба собирается!». Я думаю, тогда русские нам лучше поверят.
Ну, Бушечок, конечно, рассмеялся про себя и подумал: «Ах ты, глупенький грузин!» - но вслух он этого не сказал, потому что он очень любил Пуха.
И он отправился домой за авианосцами.
- Наконец-то! - крикнул Швили-Пух, как только Бушечок запустил в Персидский залив авианосцы.
- А я уже начал беспокоится. Я заметил, что русские ведут себя совсем подозрительно!
- Подгонять авианосцы к Ирану?
- Подгоняй, но только погоди минутку. Надо действовать наверняка. Самое главное - это обмануть русского президента. Тебе его оттуда видно?
- Нет.
- Жаль, жаль. Ну, тогда тусуй авианосцами и говори: «Тыц-тыц-тыц, похоже, в Иране ядерная бомба собирается!», а я буду петь специальную миротворческую песню - такую, какую, наверное, поют все миротворцы в мире… Давай!
Бушечок принялся тусовать взад и вперед авианосцы в Персидском заливе и говорить, что, кажется, Иран делает ядерную бомбу, а Швили-Пух запел такую песню:
Я миротворец милый,
Я вовсе не грузин,
Ах, какой же я красивый
И друг всех осетин!
Ах, в Грузии родимой
Порядок и уют -
Поэтому грузины
Мирно так живут!
Но русские, как ни странно, жужжали все подозрительнее и подозрительнее. Многие из них даже вылетали с аэродромов и стали летать вокруг миротворца, когда он запел второй куплет песни. А один русский вдруг спикировал на миротворца и жахнул ракетой.
- Бушечок! - Ай! - Бушечок! - закричал миротворец.
- Вотс рон?
- Я думал, думал и наконец все понял. Это неправильные русские!
- Да ну?
- Совершенно неправильные! И они, наверное, неправильно вторглись к нам в Грузию, правда?
- Ну да?
- Да. Так что мне, скорее всего, лучше свалить обратно в Тифлис, прикрывшись бронежилетами.
- А как? - спросил Бушечок.
Об этом Швили-Пух как раз еще и не подумал. Если он бросит «Хаммер», то русские его захватят, досмотрят и опять бумкнут. Эта мысль ему не понравилась. Тогда он еще как следует подумал и потом сказал:
- Бушечок! У тебя есть ракеты?
- Конечно есть!
- Неси их скорей!
Бушечок кабаном метнулся за ракетами.
- Бушечок! Ты должен жахнуть ракетами по «Хаммеру».
- Но если я выстрелю в «Хаммер», он же испортится!
- А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь я, - сказал Пух.
Конечно, тут Бушечок сразу понял, как надо поступать. Он тщательно прицелился в «Хаммер» и выстрелил ракетой.
- Ой-ой-ой! - вскрикнул Пух.
- Разве я не попал? - спросил Бушечок.
- Ну то чтобы совсем не попал, - сказал Пух потирая контуженный шоколадный глаз, - но только не попал в «Хаммер»!
- Прости, пожалуйста, - сказал Бушечок и выстрелил снова.
На этот раз он не промахнулся. Ракета попала точно в «Хаммер», не оставив ни кусочка, а Швили-Пух стал быстро удирать в Тифлис.
Правда, лапки у него совсем одеревенели, волосы на голове встали дыбом, потому что ему пришлось столько времени быть под огнем русских. Целую неделю после этого происшествия он шугался всего и орал на все горы, какие русские негодяи. А если кто-то рядом произносил слово «русский», из его ушибленной задницы вырывались газы: «Пухх! Пуххх!».
И, может быть - хотя я в этом не уверен, - може быть, именно тогда-то его и назвали Пухом.
- Сказке конец? - спросите вы
- Конец этой сказке. А есть и другие.
- Тоже про Пуха?
- И про Кроющенко, и про Бушечка, и про всех остальных.
- Что значит «жил под именем»? - спросите вы.
Это значит, что на дощечке над дверью было золотыми буквами написано «Суко Мишико», а он под ней жил.
Вот однажды, гуляя по окрестностям, Пух вышел на полянку. На полянке стояла высокая-превысокая гора, а на самой верхушке этой горы кто-то громко жужжал: жжжжжжжжжж.
Швили-Пух сел на траву под горой и стал думать.
- Это - жжжжжжжжж - неспроста! Зря никто жжжжжужать не станет. Сама гора жужжать не может. Значит, тут кто-то жужжит. А зачем тебе жужжать, если ты не осетин? По-моему, так!
Потом он еще подумал-подумал и сказал:
- А зачем на свете осетины? Для того, чтобы они были в моем государстве! По-моему, так!»
Тут он поднялся и сказал:
- А зачем они в моем государстве? Для того чтобы меня приняли в НАТО! По-моему, так, а не иначе!
И с этими словами он полез на гору.
Он лез, и лез, и все лез, и по дороге он пел про себя песенку, которую сам тут же сочинил. Вот какую:
Швили очень любит власть!
Почему? Потому что она в сласть!
В самом деле, почему
Власть так нравится ему?
Вот он залез еще немножко повыше… и еще немножко… и еще совсем-совсем немножко повыше… И тут ему на ум пришла другая песенка-пыхтелка:
Если б грузины были осетинами
То они бы нипочем
Никогда и не подумали
Так высоко строить дом!
И тогда (конечно, если бы
осетины - это были грузины!)
Нам бы, грузинам, было незачем
Лазить на такие вершины!
По правде говоря, Пух уже порядком устал, потому Пыхтелка получилась такая жалобная. Но ему осталось лезть уже совсем-совсем-совсем немножко. Вот стоит влезть еще чуть-чуть - и…
ТРРАХ!
- Джоржик! - крикнул Пух, полетев добрых три метра вниз и чуть не задев носом Армению.
- Эх, и зачем я только…- пробормотал он, пролетев еще метров пять.
- Да ведь я не хотел сделать ничего пло… - попытался он объяснить, стукнувшись о Азербаджан и перевернувшись вверх торомашками.
- А все из-за того, - признался он наконец, когда перекувырнулся ещё три раза, пожелал всего хорошего НАТО и плавно приземлился в размоченный кем-то сортир, - все из-за того, что я слишком люблю власть! Джоржик!..
Пух выбрался из сортира, вытащил из носа кусок катяха и снова задумался. И самым первым делом он подумал о Бушечке.
Итак, Швили-Пух отправился к своему другу Бушечку, который жил далеко за окианом, в белом доме с зеленой дверью, над которой была надпись: «And justice for all…»
- Доброе утро, Бушечок! - сказал Пух.
- Доброе утро, Швили-Пух! - сказал Бушечок.
- Интересно, нет ли у тебя случайно «Хаммера»?
- «Хаммера»?
- Да, я как раз шел мимо и думал: «Нет ли у Бушечка случайно «Хаммера»?» Мне было просто интересно.
- А зачем тебе понадобился «Хаммер»?
Швили-Пух оглянулся и, убедившись, что русские не подслушивают, прижал лапу к губам и сказал страшным шепотом:
- Осетия..
- Что-о?
- Осетия! - повторил Пух.
- Кто же ходит в Осетию с «Хаммером»?
- Я хожу! - сказал Пух.
Ну, а как раз накануне Бушечок был в гостях у своего друга ИаКейна, где ему подарили два «Хаммера» - синий и зеленый.
- Какой тебе больше нравится? - спросил Бушечок.
Пух обхватил голову лапами и задумался глубоко-глубоко.
- Вот какая история, - сказал он. - Если хочешь захватить Осетию - главное дело в том, чтобы русские тебя не заметили. И вот, значит, если «Хаммер» будет зеленый, они могут подумать, что это Гринпис, и не заметят тебя, а если «Хаммер» будет синий, они могут подумать, что это просто голубые устроили гей-парад, и тоже тебя не заметят. Весь вопрос - чему они скорее поверят?
- А думаешь, они не заметят на «Хаммере» тебя?
- Может, заметят, а может, и нет - сказал Швили-Пух. - Разве знаешь, что русским в голову придет? - Он подумал минутку и добавил. - Я притворюсь, как будто я грузинский миротворец. Тогда они не догадаются!
- Тогда тебе лучше взять синий «Хаммер», - сказал Бушечок.
И вопрос был решен.
Друзья взяли с собой синий «Хаммер», и отправились к горе.
Швили-Пух первым делом подошел к одной знакомой луже и как следует вывалялся в грязи, чтобы стать совсем-совсем камуфляжным, как настоящий грузинский миротворец. Потом они стали заливать в «Хаммер» бензин, чтобы доехать до Осетии. И когда бак «Хаммера» полностью наполнился бензином, Швили-Пух плавно поехал в гору и остановился там - как раз напротив Цхинвала, только немного в стороне.
- Гуд бой! - закричал Бушечок.
- Что, здорово? - крикнул ему с горы Швили-Пух. - Ну, на кого я похож?
- На грузина, который убивает осетин на «Хаммере»!
- А на миротворца разве не похож? - тревожно спросил Пух.
- Не очень.
- Ну ладно, может быть, отсюда больше похоже. А потом, разве знаешь, что придет русским в голову!
К сожаленью, бензин закончился, и Пух остановился в 2 км от Цхинвала. Он мог видеть Осетию, он мог чуять Осетию, но достать Осетию он, увы, никак не мог.
Спустя некоторое время он снова заговорил.
- Бушечок! - крикнул он шепотом.
- Вотс рон?
- По-моему, русские что-то подозревают!
- Что именно?
- Не знаю я. Но только, по-моему, они ведут себя подозрительно! 58-ю армию к границе подтащили.
- Может, они думают, что ты хочешь напасть на Осетию?
- Может, и так. Разве знаешь, что русским в голову придет!
Вновь наступило недолгое молчание. И опять послышался голос Пуха:
- Бушечок!
- Вотс рон?
- У тебя дома есть авианосцы?
- Кажется, есть.
- Тогда я тебя прошу: пригони их в Персидский залив и тусуй ими там, а сам все время приговаривай: «Тыц-тыц-тыц, похоже, в Иране ядерная бомба собирается!». Я думаю, тогда русские нам лучше поверят.
Ну, Бушечок, конечно, рассмеялся про себя и подумал: «Ах ты, глупенький грузин!» - но вслух он этого не сказал, потому что он очень любил Пуха.
И он отправился домой за авианосцами.
- Наконец-то! - крикнул Швили-Пух, как только Бушечок запустил в Персидский залив авианосцы.
- А я уже начал беспокоится. Я заметил, что русские ведут себя совсем подозрительно!
- Подгонять авианосцы к Ирану?
- Подгоняй, но только погоди минутку. Надо действовать наверняка. Самое главное - это обмануть русского президента. Тебе его оттуда видно?
- Нет.
- Жаль, жаль. Ну, тогда тусуй авианосцами и говори: «Тыц-тыц-тыц, похоже, в Иране ядерная бомба собирается!», а я буду петь специальную миротворческую песню - такую, какую, наверное, поют все миротворцы в мире… Давай!
Бушечок принялся тусовать взад и вперед авианосцы в Персидском заливе и говорить, что, кажется, Иран делает ядерную бомбу, а Швили-Пух запел такую песню:
Я миротворец милый,
Я вовсе не грузин,
Ах, какой же я красивый
И друг всех осетин!
Ах, в Грузии родимой
Порядок и уют -
Поэтому грузины
Мирно так живут!
Но русские, как ни странно, жужжали все подозрительнее и подозрительнее. Многие из них даже вылетали с аэродромов и стали летать вокруг миротворца, когда он запел второй куплет песни. А один русский вдруг спикировал на миротворца и жахнул ракетой.
- Бушечок! - Ай! - Бушечок! - закричал миротворец.
- Вотс рон?
- Я думал, думал и наконец все понял. Это неправильные русские!
- Да ну?
- Совершенно неправильные! И они, наверное, неправильно вторглись к нам в Грузию, правда?
- Ну да?
- Да. Так что мне, скорее всего, лучше свалить обратно в Тифлис, прикрывшись бронежилетами.
- А как? - спросил Бушечок.
Об этом Швили-Пух как раз еще и не подумал. Если он бросит «Хаммер», то русские его захватят, досмотрят и опять бумкнут. Эта мысль ему не понравилась. Тогда он еще как следует подумал и потом сказал:
- Бушечок! У тебя есть ракеты?
- Конечно есть!
- Неси их скорей!
Бушечок кабаном метнулся за ракетами.
- Бушечок! Ты должен жахнуть ракетами по «Хаммеру».
- Но если я выстрелю в «Хаммер», он же испортится!
- А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь я, - сказал Пух.
Конечно, тут Бушечок сразу понял, как надо поступать. Он тщательно прицелился в «Хаммер» и выстрелил ракетой.
- Ой-ой-ой! - вскрикнул Пух.
- Разве я не попал? - спросил Бушечок.
- Ну то чтобы совсем не попал, - сказал Пух потирая контуженный шоколадный глаз, - но только не попал в «Хаммер»!
- Прости, пожалуйста, - сказал Бушечок и выстрелил снова.
На этот раз он не промахнулся. Ракета попала точно в «Хаммер», не оставив ни кусочка, а Швили-Пух стал быстро удирать в Тифлис.
Правда, лапки у него совсем одеревенели, волосы на голове встали дыбом, потому что ему пришлось столько времени быть под огнем русских. Целую неделю после этого происшествия он шугался всего и орал на все горы, какие русские негодяи. А если кто-то рядом произносил слово «русский», из его ушибленной задницы вырывались газы: «Пухх! Пуххх!».
И, может быть - хотя я в этом не уверен, - може быть, именно тогда-то его и назвали Пухом.
- Сказке конец? - спросите вы
- Конец этой сказке. А есть и другие.
- Тоже про Пуха?
- И про Кроющенко, и про Бушечка, и про всех остальных.