Как я стал комнатным жывотноводом
Моим первым домашним животным была черепаха, что, в общем, никак не выделаяет меня из сонма сограждан, которым, за неимением в советское время роботов-трансформеров и автомномных ползающих пылесосов, родители покупали черепах. В сущности, если у вас есть уши, чтобы слышать ультразвуковой визг малолетнего мальчика, шепеляво клянчащего братика или сестричку, есть сердце, чтобы сжалиться над его просьбой, и есть мозги, чтобы понять в какой ад мальчик такого возраста может превратить жизнь котёнка или щенка, то вам не остаётся ничего, кроме как подарить ему черепаху.
Сейчас, разумеется, можно купить ребёнку айпад и пойти спокойно бухать, слава Джобсу. Но в советские времена роль эппл-сторов выполняли птичьи рынки, откуда и был принесён этот круглый динозавр с поразительно розовым языком, которым он ворочал внутри костистого жёлтого клюва капустные листы. Ещё у него были ядовитые какашки, разъедавшие линолеум, если их проворонить. Впрочем, как выяснилось, маленький мальчик может довести до белого каления даже динозавра. Поэтому в один из солнечных летних дней черепашка Пашка - простите эту банальность, мне было всего три и я ещё не понимал, что наступят времена креативного потребления, когда черепаху надо будет называть исключительно Элтон или Гурфинкель, клеить на неё стразы и ставить на неё рюмку с мартини - так вот Пашка вышел с балкона навстречу майским радостным лучам и растворился в черепашьем раю, где можно срать на линолеум сколько хочешь и никто тебе слова не скажет. Более того, там можно срать даже на натуральный паркет. Совершенно безнаказанно.
Зато вторым моим домашним животным была сова. Небольшая, серая, похожая на кошку, которую мне всё никак не дарили. Строго говоря, она была животным не «домашним», а «палаточным». Поскольку дело было на отдыхе в палаточном городке, где сову нашли запутавшейся в проволоке. Она разодрала себе правое плечо левой лапой. Взрослые лапу извлекли, крыло чем-то намазали, сова шипела и щёлкала, и я клянусь - ничего красивее шипящей и щёлкающей совы я до этого, по-моему, не видел. Когда позже читал у Андерсона про «собак с глазами, как чайные блюдца», то невольно представлял эти огромные янтарные глаза, многослойные, с пестринками внутри, похожими на чаинки, кружащиеся в глубине стакана.
Разумеется, сову выпустили, как только она снова смогла летать. Разумеется, я плакал навзрыд, как паровоз, прощающийся с утренним вокзалом. Ведь я кормил её тушёнкой из банки, а она смотрела мне своими янтарными блюдцами прямо в маленькую трёхлетнюю душу. Впрочем, личинка пиарщика во мне завелась уже тогда. Как только какая-нибудь малолетняя мразь в детском садике №194 Центрального района г.Челябинска начинала самодовольно хвастаться что ей, сраной бляди, не за хуй собачий купили котёнка, а то ещё, не приведи господь, щенка (покупают же таким уёбищам живых собак какие-то умалишённые родители), я гордо выпячивал нижнюю губу и спрашивал:
- А у тебя была сова? А у меня была.
Тем самым, собеседник, ещё пять минут назад бывший гордым обладателем самого лучшего в мире пушистого комочка, низводился до самого низа пищевой цепочки, куда-то к кольчатым червям. Я же, восстановив реноме Умного Мальчика, Научившегося Читать, уходил тихо стенать в уголок, вопрошая пространство о причинах, по которым всякая срань имеет щенков, котят, хомяков и даже крысят, а я, Умеючи Читать, вынужден слушать хвастливые бредни этой сволочи, не имея в активе даже паршивенького братика с соплями. Не то, чтобы целого Щенка.
Зато теперь у меня: а) собака-лапами-когтяка, б) кот шотландский, в) кот полубританский-полудурошный, да ещё и любимая девушка. Так что если ко мне вдруг придёт какой-нибудь хуй в соплях и скажет, что он - потерявшийся ещё в детстве мой единоутробный братец, я ему скажу: «Знаешьчо? Давай-ка пиздуй по холодку туда, где ты шлялся все эти сорок лет. Сопливых вовремя целуют, раньше думать было надо».
--
Теперь вы тоже можете поделиться сопливыми воспоминаниями о своих первых домашних любимцах. Устроим confession tuesday, а то погода говно, всюду эмбарго и новости. А тут хоть порыдать да поржать.
оригинал записи опубликован в блоге iDiot Daily
Сейчас, разумеется, можно купить ребёнку айпад и пойти спокойно бухать, слава Джобсу. Но в советские времена роль эппл-сторов выполняли птичьи рынки, откуда и был принесён этот круглый динозавр с поразительно розовым языком, которым он ворочал внутри костистого жёлтого клюва капустные листы. Ещё у него были ядовитые какашки, разъедавшие линолеум, если их проворонить. Впрочем, как выяснилось, маленький мальчик может довести до белого каления даже динозавра. Поэтому в один из солнечных летних дней черепашка Пашка - простите эту банальность, мне было всего три и я ещё не понимал, что наступят времена креативного потребления, когда черепаху надо будет называть исключительно Элтон или Гурфинкель, клеить на неё стразы и ставить на неё рюмку с мартини - так вот Пашка вышел с балкона навстречу майским радостным лучам и растворился в черепашьем раю, где можно срать на линолеум сколько хочешь и никто тебе слова не скажет. Более того, там можно срать даже на натуральный паркет. Совершенно безнаказанно.
Зато вторым моим домашним животным была сова. Небольшая, серая, похожая на кошку, которую мне всё никак не дарили. Строго говоря, она была животным не «домашним», а «палаточным». Поскольку дело было на отдыхе в палаточном городке, где сову нашли запутавшейся в проволоке. Она разодрала себе правое плечо левой лапой. Взрослые лапу извлекли, крыло чем-то намазали, сова шипела и щёлкала, и я клянусь - ничего красивее шипящей и щёлкающей совы я до этого, по-моему, не видел. Когда позже читал у Андерсона про «собак с глазами, как чайные блюдца», то невольно представлял эти огромные янтарные глаза, многослойные, с пестринками внутри, похожими на чаинки, кружащиеся в глубине стакана.
Разумеется, сову выпустили, как только она снова смогла летать. Разумеется, я плакал навзрыд, как паровоз, прощающийся с утренним вокзалом. Ведь я кормил её тушёнкой из банки, а она смотрела мне своими янтарными блюдцами прямо в маленькую трёхлетнюю душу. Впрочем, личинка пиарщика во мне завелась уже тогда. Как только какая-нибудь малолетняя мразь в детском садике №194 Центрального района г.Челябинска начинала самодовольно хвастаться что ей, сраной бляди, не за хуй собачий купили котёнка, а то ещё, не приведи господь, щенка (покупают же таким уёбищам живых собак какие-то умалишённые родители), я гордо выпячивал нижнюю губу и спрашивал:
- А у тебя была сова? А у меня была.
Тем самым, собеседник, ещё пять минут назад бывший гордым обладателем самого лучшего в мире пушистого комочка, низводился до самого низа пищевой цепочки, куда-то к кольчатым червям. Я же, восстановив реноме Умного Мальчика, Научившегося Читать, уходил тихо стенать в уголок, вопрошая пространство о причинах, по которым всякая срань имеет щенков, котят, хомяков и даже крысят, а я, Умеючи Читать, вынужден слушать хвастливые бредни этой сволочи, не имея в активе даже паршивенького братика с соплями. Не то, чтобы целого Щенка.
Зато теперь у меня: а) собака-лапами-когтяка, б) кот шотландский, в) кот полубританский-полудурошный, да ещё и любимая девушка. Так что если ко мне вдруг придёт какой-нибудь хуй в соплях и скажет, что он - потерявшийся ещё в детстве мой единоутробный братец, я ему скажу: «Знаешьчо? Давай-ка пиздуй по холодку туда, где ты шлялся все эти сорок лет. Сопливых вовремя целуют, раньше думать было надо».
--
Теперь вы тоже можете поделиться сопливыми воспоминаниями о своих первых домашних любимцах. Устроим confession tuesday, а то погода говно, всюду эмбарго и новости. А тут хоть порыдать да поржать.
оригинал записи опубликован в блоге iDiot Daily