Об одной запрещенной книге
Есть такая примета - если власть запрещает книгу, значит она боится её, значит книга имеет силу. Кому-то может показаться удивительным, но, придя к власти, Горбачев распорядился уничтожить подавляющую часть экземпляров «Малой земли» Брежнева.
Не только одну «Малую землю», все книги трилогии, то есть и «Целину» и «Возрождение», все они были изъяты из книжных магазинов и из многих библиотек.
Но отчего же? Почему и зачем Горбачев сделал это? Если книжонка пустая и никчемная, то зачем её уничтожать, к чему бояться? Ведь времена стояли такие, что лишняя антиреклама «отжившему» строю бы не помешала; линия Горбачева, Яковлева и других и состояла в том, чтоб избавить Советский Союз от «излишнего коммунизма». Ну и пускай бы валялась книжонка-то, пускай бы дискредитировала маразматика Брежнева! Зачем суетиться-то? Изымать-то её зачем?
Однако, обратимся к самой книге, чего же она из себя представляет?
Во-первых, это не килограммовый кирпич, на тысячу страниц, а небольшой, очень читабельный томик, написан, вернее записан материал журналистом «Известий» Аркадием Сахниным, со слов Леонида Ильича и на основе фактов его биографии. Порой, звучала претензия, что мол Брежнев писал не сам, а максимум надиктовывал что-то для черновиков, или помогал составителям. Однако, Брежнев был профессиональным политиком, а не профессиональным литератором, и, пожалуй, было бы неуважением к читателю, если бы книга, тираж которой предполагался немалым, была бы написана нелитературно и дилетантски. Хотя Брежнев и не собирался скрывать деталей создании трилогии, ведь речь в книгах шла о нем самом, Леонид Ильич выступил и как консультант и как главный герой.
Но что же внутри слов?
Книга рассказывает об одном из рядовых эпизодов Той Войны, эпизод-то, не самый значительный, были и куда важнее, но вот ведь беда для тех, кто книгу охаивал: правда в ней всё, почти до последнего слова, и если оставить стилистику советской идеологичности (а излишность её в книге минимальна), то пожалуй, книгу можно назвать хорошей литературой и рассказом о чем-то настоящем.
Эпизод Великой Войны, один из многих, но очень настоящий, о настоящих героях, написанный простым языком, о том как 273 советские воина и трое командиров, высадились на маленьком пятачке (мыс Мысхако, чуть южнее Новороссийска), зажатые немцами и самой смертью, и хотя удержать эту землю было невозможно, объективно невозможно, но они её удержали.
В это сложно поверить, но упрямые факты истории говорят о том, что был эпизод в апреле сорок третьего, когда немцы твердо решили сбросить в море этих упрямых русских, немцами была создана ударная группа войск численностью 27 тысяч человек под командованием Ветцеля. Наступление велось при поддержке авиации и тяжёлой артиллерии, бомбардировка велась практически непрерывно, авиация противника имела подавляющее численное превосходство. На море действовала специально созданная группа «Бокс», в которую входили торпедные катера и подводные лодки. В непрерывных атаках и бомбардировках прошло трое суток, тем не менее, плацдарм удержался. Удержался и стал ключом к Новороссийску, удержался и позволил вышвырнуть многотысячную орду немцев из Тамани и Приазовья. Операция, осуществленная на Малой земле, была, кроме прочего, необыкновенно удачной, как будто правильную молитву прочитал кто-то. Эти воины вгрызлись в свою землю и не отпускали её. И разговор был не о верстах и километрах, отвоёвывали метры, пяди. И платили дорого. Но всё же, это удача, поскольку сделано было невозможное. Против тысяч немцев, меньше трёх сотен советских солдат держались 225 дней.
К 16 сентября, при поддержке других советских соединений, Новороссийск был освобождён. Эта дата считается датой окончания обороны Малой земли.
И там был Леонид Ильич, он был одним из тех, кто не отступил, он переправлялся туда под грохотом орудий, он несколько десятков раз переплывал на Малую землю. Однажды сейнер, на котом плыл Брежнев, напоролся на мину, и Леонида Ильича выбросило в море, он чудом спасся, его подобрали матросы.
Он был там, он во всем этом участвовал, он один из тех, кто вырывал этот мир, кто не позволил ему превратиться в один огромный Рейх, кто остановил махину нашего человечества перед самым опасным и скользким рубежом, ещё немного и у Гитлера могло бы появиться ядерное оружие, ещё немного и всех захлестнул бы абсурдный кошмар.
И книга «Малая земля» о том, о чем, пожалуй, мы все должны знать, и читать эту книгу стоит. Раньше она входила в школьную программу…, и хорошо что входила, и правильно. Стилистически она - документ эпохи, она его слепок, несущий на себе рельеф идеологии, но в то же время написана ярко, живо и красочно.
В книге есть и описания батальных сцен, и какая-то простецкая солдатская мудрость, ужасы и тяготы военной жизни, но и забавные "окопные" байки, трогающие за душу истории, как, например о двух закадычных друзьях, один из которых в честь 23-го дня рождения подарил 23 патрона из своего боезапаса (а скоро наступление, и с припасами напряженка) или о том, как на Малую землю доставили корову. Есть в книге и описания, которые мне очень понравились: "То далеко от нас, то ближе падали бомбы, поднимая огромные массы воды, и она, подсвеченная прожекторами и разноцветными огнями трассирующих нуль, сверкала всеми цветами радуги. Если не знать, что метят в тебя, красота необыкновенная".
Так отчего же Горбачев-то испугался этой книги? Чего ж он попрятал-то её, отовсюду? Зачем он в школах-то её изучать запретил?
А всё просто, печально и просто: горбачёвы, яковлевы и прочие «перестроечники», вернее могильщики Великой Страны, боялись морального превосходства героя этой книги и её названного автора. Брежнев был Настоящий и в этом его секрет. Писал он эту книгу сам, или за него написали, воспользовавшись его рассказами и набросками, это из разряда - летал ли Мюнхгаузен на Луну.
А ведь летал ли на Луну Карл Иероним, иль не летал…, не главное оно…, главное что не врёт!
Так и секрет Брежнева заключался в том, что не врал он ни капли, он был честен и перед своим народом и перед совестью своей. Потому и был он так любим народом, потому и сам умел любить свой народ, будучи добр к нему, будучи по-отцовски заботлив.
Быть может, Брежнев был слишком хорош, и хотя есть силы зла, или силы энтропии, что противостоят человечности и порядку, но даже в той доверчивости, которая укоренилась у Леонида Ильича под старость, было что-то прекрасное.
И у него было много ошибок…, хотя, нет, их было мало, он делал всё с такой истинной мерой человечности, что даже понимая потребность ложки дёгтя в этом маленьком рассказе, я не могу сказать плохо о Брежневе, не могу, несправедливо это будет, да и не заставлю я себя.
И мне дорого даже то, что хороший человек стал государем такой огромной страны, просто хороший человек, очень живой, очень настоящий, не имеющий в душе ни капли подонка, не способный продаться за деньги, умеющий дружить, умеющий мечтать, человек с открытым сердцем.
На него все удивлялись, над ним посмеивались, а он и был удивительным, он удивителен своей настоящестью.
Можно приводить много разных цифр и графиков, дифференцированных выкладок и прочих разграфленных бумаг, но все мы знаем, что не было лучшего периода истории, чем брежневский период, не было той тишины на улицах и доверчивой тишины в глазах у людей, не было в мире того спокойствия, которым мир был обязан в том числе и Леониду Ильичу. Мир только-только испёк атомную бомбу, он налепил копий, и все они жгли руки, ядерная кнопка могла быть утоплена в любой момент, она, как сильнодействующий наркотик, грозила парализовать разум североатлантическим деятелям.
Но он прошел между Сциллой и Харибдой и провел всё это огромное судно. И Земля, в недрах которой всё клокотало, как никогда бурно, уран которой кипел, как никогда опасно, была умиротворена, была успокоена. Он умел жертвовать, он умел рисковать, он, с истинным достоинством, проигнорировал скотский демарш, что вытворили бонзы капстран, преступившие банальную порядочность и пытавшиеся сорвать Олимпийские игры в Москве. Брежнев умел удержать то море лжи, зависти и злобы, которое от века плещется в сердцах людей, не умеющих понимать чужую славу и быть равными ей. Он имел моральное превосходство и перед западными демагогами и перед диссидентами-очернителями, он был воином, благородным воином.
Потому-то мне совсем и неудивительно, отчего вдруг Горбачев изъял ту самую, небольшую книжицу, и запретил изучать её в школах.
И до сих пор, мы никак не опомнимся, мы никак не вспомним своё, мы будто забыли о том огромном моральном превосходстве, что имели герои Той Войны пред врагами и перед скептиками, что выискались позже. И Брежнев, как один из участников, как часть того Великого, нес и в себе глоток той соленой воды, которой нахлебался у берегов Малой земли, нес, как что-то поистине настоящее, не позволяя утопить ядерные кнопки, начать масштабные войны, растревожить этот мир, отнять у него покой, отобрать самоуважение у нации-победительницы.
Придут честолюбивые дублеры, дай Бог им лучше нашего сыграть (с)