Из детства.
В детстве на каждые школьные зимние каникулы я ездил в Дубулты к своему дедушке в дом творчества писателей им. Яна Райниса. Это было замечательным приключением. С довольно раннего возраста я стал ездить на поездах один (без сопровождения взрослых). Я, конечно, ни в коей мере тогда не воспринимал Латвию, как заграницу. В Ригу через день ходили два фирменных поезда: «Юрмала» и «Латвия». На Рижском вокзале, в отличие от других вокзалов Москвы, всегда было тихо и спокойно. Я с детства очень люблю характерный запах поездов, который многим не по нраву. Он до сих пор как будто обещает мне много незабываемых приключений. Так вот, вечером я, как взрослый, садился в поезд, с утра уже был в Риге, которую знал не хуже многих коренных рижан, пересаживался на электричку и ехал в Дубулты. До сих пор помню, как сердце мое начинало биться по мере приближения: Дзинтари, Майори… Дубулты!
Много у меня связано с этим местом. Многое я могу рассказать. Осколки воспоминаний калейдоскоп неизменно складывает в картину настоящего детского счастья. Вчера, заполняя анкету на каких-то очередных одноклассниках.ру или вконтакте.ру, я вспомнил один из таких осколков. Было мне тогда, наверное, лет 12 и я, как и любой мальчишка того времени, грезил путешествиями и подвигами…
Дом творчества писателей находился в сосновой лесополосе на небольшом пригорке прямо на побережье Рижского залива Балтийского моря. Это было типичное серое 9-этажное здание. Зато внутри этого «советского монстра», которого многие поминают прилагательным «мрачный», было столько разных ништяков: кинозал; маленький бассейн-лягушатник с морской водой для каких-то медицинских процедур; пол с подогревом (неслыханно!) на первом этаже; настоящий бар, где всегда пахло настоящим кофе, коньяком и рижским бальзамом; бильярдная, где нам, детям, дозволялось играть в ноус (или новус, или эстонский бильярд) рядом со взрослыми… Мне тогда и в голову не приходило, что большинство этих самых взрослых составляло цвет литературы того времени. Для меня они были дяди Саши, дяди Гриши и т.д. Тем не менее, телевизоров в комнатах не было. Поэтому, чтобы посмотреть мультфильм, например, надо было подниматься на 8 или 9 этаж. А окна (общей) комнаты, где стоял телевизор, выходили прямо на залив. Зимой залив замерзал. И вот как-то с кем-то из моих «сезонных» друзей (увы, не помню имени) мы посмотрели по ТВ, возможно, какой-то детский фильм про освоителей Арктики, каких-нибудь «Двух капитанов» или «Землю Санникова»… После этого я глянул с 9 этажа на залив и увидел то место, где на заливе кончался лед, и темнела полоса воды незамерзшего моря. Надо сказать, что с 9 этажа казалось, что это не так-то и далеко… Я тут же уговорил своего друга на авантюру. Я тогда был мастер втянуть кого-либо в какую-нибудь «героическую» авантюру. Одному мне все-таки было боязновато во все это ввязываться. Мальчишки. Через полчаса мы уже вступили на скользкий путь: мы решили дойти по льду до моря. Идти по льду, доложу я вам, очень непросто, ибо поверхность это не ровная, как на катке, а состоит из примерзших друг к другу торосов. Шли мы о-о-очень долго, а конца и края льдам не было и видно. Дул холодный пронизывающий ветер, как и положено на море. Становилось все более страшно. И когда льды под нашими ногами начали чуть-чуть шататься, мы посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, как припустились бегом обратно к берегу. Уже совсем неподалеку от берега я умудрился все-таки наступить между льдинами и промочить ногу. Я хорошо понимал, что возвращение домой в таком виде грозит серьезными мерами воспитательного характера вплоть до вполне чувствительных а-та-таев (что в моем сознании никак не соответствовало торжественной героике момента). Поэтому я не нашел ничего лучше, как усесться прямо на побережье, снять ботинок, носок… Я выжал носок и повесил его сушиться на палке, воткнутой в землю, как делали мои родители в подобных случаях. Все по-взрослому. И сел рядом с голой ногой в ожидании, когда носок высохнет. Пожалуй, стоит добавить, что температура воздуха в тот день была что-то около -18 градусов Цельсия. До сих пор я так и не знаю, кто меня вломил тогда моим предкам. Знал бы, - сказал бы ему спасибо!
Много лет спустя зимой 1999 года при температуре - 27 я снова умудрился наступить между льдинами на реке Амур под Хабаровском на Российско-Китайской границе и хорошенько промокнуть, когда пятился назад, пытаясь что-то сфотографировать. Но тут я уже лечился водкой. Только водкой! Внутрь. Из горла, - не до сантиментов было. И помогло - я не заболел.
Много у меня связано с этим местом. Многое я могу рассказать. Осколки воспоминаний калейдоскоп неизменно складывает в картину настоящего детского счастья. Вчера, заполняя анкету на каких-то очередных одноклассниках.ру или вконтакте.ру, я вспомнил один из таких осколков. Было мне тогда, наверное, лет 12 и я, как и любой мальчишка того времени, грезил путешествиями и подвигами…
Дом творчества писателей находился в сосновой лесополосе на небольшом пригорке прямо на побережье Рижского залива Балтийского моря. Это было типичное серое 9-этажное здание. Зато внутри этого «советского монстра», которого многие поминают прилагательным «мрачный», было столько разных ништяков: кинозал; маленький бассейн-лягушатник с морской водой для каких-то медицинских процедур; пол с подогревом (неслыханно!) на первом этаже; настоящий бар, где всегда пахло настоящим кофе, коньяком и рижским бальзамом; бильярдная, где нам, детям, дозволялось играть в ноус (или новус, или эстонский бильярд) рядом со взрослыми… Мне тогда и в голову не приходило, что большинство этих самых взрослых составляло цвет литературы того времени. Для меня они были дяди Саши, дяди Гриши и т.д. Тем не менее, телевизоров в комнатах не было. Поэтому, чтобы посмотреть мультфильм, например, надо было подниматься на 8 или 9 этаж. А окна (общей) комнаты, где стоял телевизор, выходили прямо на залив. Зимой залив замерзал. И вот как-то с кем-то из моих «сезонных» друзей (увы, не помню имени) мы посмотрели по ТВ, возможно, какой-то детский фильм про освоителей Арктики, каких-нибудь «Двух капитанов» или «Землю Санникова»… После этого я глянул с 9 этажа на залив и увидел то место, где на заливе кончался лед, и темнела полоса воды незамерзшего моря. Надо сказать, что с 9 этажа казалось, что это не так-то и далеко… Я тут же уговорил своего друга на авантюру. Я тогда был мастер втянуть кого-либо в какую-нибудь «героическую» авантюру. Одному мне все-таки было боязновато во все это ввязываться. Мальчишки. Через полчаса мы уже вступили на скользкий путь: мы решили дойти по льду до моря. Идти по льду, доложу я вам, очень непросто, ибо поверхность это не ровная, как на катке, а состоит из примерзших друг к другу торосов. Шли мы о-о-очень долго, а конца и края льдам не было и видно. Дул холодный пронизывающий ветер, как и положено на море. Становилось все более страшно. И когда льды под нашими ногами начали чуть-чуть шататься, мы посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, как припустились бегом обратно к берегу. Уже совсем неподалеку от берега я умудрился все-таки наступить между льдинами и промочить ногу. Я хорошо понимал, что возвращение домой в таком виде грозит серьезными мерами воспитательного характера вплоть до вполне чувствительных а-та-таев (что в моем сознании никак не соответствовало торжественной героике момента). Поэтому я не нашел ничего лучше, как усесться прямо на побережье, снять ботинок, носок… Я выжал носок и повесил его сушиться на палке, воткнутой в землю, как делали мои родители в подобных случаях. Все по-взрослому. И сел рядом с голой ногой в ожидании, когда носок высохнет. Пожалуй, стоит добавить, что температура воздуха в тот день была что-то около -18 градусов Цельсия. До сих пор я так и не знаю, кто меня вломил тогда моим предкам. Знал бы, - сказал бы ему спасибо!
Много лет спустя зимой 1999 года при температуре - 27 я снова умудрился наступить между льдинами на реке Амур под Хабаровском на Российско-Китайской границе и хорошенько промокнуть, когда пятился назад, пытаясь что-то сфотографировать. Но тут я уже лечился водкой. Только водкой! Внутрь. Из горла, - не до сантиментов было. И помогло - я не заболел.