Кем был Сулеймани
Отличный материал о самом известном мастере гибридных войн Ближнего Востока.
Кассем Сулеймани и уникальная иранская региональная стратегия
Несмотря на продолжающиеся экономические проблемы, сегодняшний Иран превратился в одну из главных военных и дипломатических держав на Ближнем Востоке - и главный соперник Саудовской Аравии за гегемонию во всем регионе. Он достиг этого с сочетанием политических шагов - среди них - ловкий дипломатический маневр; тактический союз с Россией Владимира Путина; а также предоставлением оружия, консультаций и наличных денег шиитским боевикам во многих странах. В последнем случае Иран впервые создал уникальную стратегию, объединяющую повстанцев и государственную власть в мощной смеси - стратегии, которая проявляется сегодня в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене.
Один человек признан главным архитектором каждой из этих политик: генерал-майор Кассем Сулеймани, давний глава Сил Кудс, батальон сил спецназа Корпуса стражей исламской революции (IRGC). Хотя он почитается в своей родной стране и представляет опасность на полях сражений по всему Ближнему Востоку, Сулеймани остается практически неизвестным на Западе. Нынешний Иран нельзя полностью понять без первого понимания роли Кассема Сулеймани Более чем кто-либо еще, Сулеймани несет ответственность за создание дуги влияния, которую Иран считает своей «осью сопротивления», простирающейся от Оманского залива через Ирак, Сирию и Ливан к восточным берегам Средиземного моря. Сегодня, с предстоящей победой Асада в катастрофической гражданской войне его страны, этот иранский альянс стал достаточно стабильным, чтобы Кассем Сулеймани, если бы он был так настроен, мог вывести свою машину из Тегерана на границу Ливана с Израилем без остановки. И, как отметил глава Моссада Йосси Коэн, тот же маршрут будет открыт для грузовиков с ракетами, направляющимися к главнолму региональному представителю Ирана «Хезболла».
В этой статье рассматривается карьера Сулеймани и оценивается его вклад в региональное господство Ирана.
«Приходите, мы ждем вас». Хамдан, Иран, 2018 год.
В повседневности самый сильный солдат на Ближнем Востоке уклоняется от самовозвеличивания; в действительности, он обычно стремится к самоотверженности. На встречах со всеми - от местных полевых командиров до аятолл и перед российским министром иностранных дел, генерал-майор Сулеймани предпочитает спокойно сидеть в углу и принимать все это. Когда он говорит, он делает это вежливо и просто в мягком мягком теноре, редко повышая голос. Он осуждает все попытки поклонения героям, отказываясь, например, позволить поклонникам целовать его руку. Один американский журналист, который интервьюировал Сулеймани, называет его «почти театрально скромным». Физически он не проявляет себя. Его лицо с короткой подстриженной белой бородой, его мечтательные глаза, казалось, сияли воспоминанием о фильме с Шоном Коннери "Индиана Джонс и Последний Крестовый поход". У него небольшой рост - факт, который он, как известно, выделяет, называя себя «самым маленьким солдатом».
Однажды летом 2018 года скромный фасад Сулеймани исчез - пусть и ненадолго, с праведным гневом. Источником его гнева был тот, к которому также могли бы относиться многие американцы: яростный твит от президента Трампа. В этот конкретный момент предметом гнева Трампа был номинальный босс Сулеймани.
"Никогда не угрожайте Соединенным Штатам, или вы столкнетесь с такими последствиями, с которыми никогда не сталкивались за всю вашу историю. Мы больше не страна, которая будет поддерживать ваши безумные слова, насилие и смерть. Будьте осторожны"
Во время выступления в Хамдане, городе в 200 милях к юго-западу от Тегерана, Сулеймани сорвался с Трампа с необычной напыщенностью. Он нахмурился. Он помахал пальцем. И он закричал, несмотря на полдюжины новостных микрофонов - относительно скромный урожай, учитывая статус знаменитости Сулеймани в его родной стране.
Президент США... оставил идиотский комментарий в Твиттере. Президент великого исламского государства Иран не будет отвечать на него - это ниже его достоинства. Поэтому отвечу я, солдат нашей великой нации. Вы угрожаете нам мерами, которых ещё не видел свет. Прежде всего, вот уже год как Трамп - президент США, но этот человек продолжает говорить как в казино, как в баре. Он разговаривает с миром как бармен или менеджер казино.
Мистер Трамп, игрок! […] Вы прекрасно знаете о нашей силе и наших возможностях в этом регионе. Вы знаете, насколько мы хороши в асимметричной войне. Добро пожаловать, мы ждём Вас! Мы здесь настоящие игроки, а не Вы. Вы знаете, что война повлечёт за собой крах всех ваших возможностей. Вы можете начать войну, но именно мы определим, как она закончится.
Если кто-то может озвучивать такие наглые угрозы, это Кассем Сулеймани. Один американский комментатор сравнивает его с вездесущим, но невидимым советским шпионом Карла Джона Лекарра. Другой называет его реальным министром иностранных дел Ирана. Несмотря на то, что общественная публика практически не в курсе, Сулеймани фактически управляет обширными областями иранской внешней политики почти в одиночку. В течение большей части 20 лет он пользовался беспрецедентным доверием верховного лидера своей страны великого аятоллы Али Хаменеи, который однозначно назвал Сулеймани среди всех героев Исламской Республики "живым мучеником революции". За границей он сделал себя доверенным лицом политических лидеров в Дамаске, Бейруте, Багдаде и даже Москве.
Международное сообщество приняло это к сведению. Совет Безопасности ООН санкционирует Сулеймани за поддержку терроризма и продажу иранского оружия за рубежом. Правительство США объявляет его распространителем ядерного оружия, сторонником терроризма, ведущим подозреваемым в заговоре 2011 года, чтобы убить посла Саудовской Аравии в Соединенных Штатах, взорвав ресторан в Вашингтоне, округ Колумбия. Хотя большинство американцев и европейцев, возможно, никогда не слышали имя Кассем Сулеймани, их разведывательные службы, возможно, желают, чтобы это случалось реже.
Сулеймани стал ярким примером уникального иранского стиля мятежа. Как правило, ополченцы определяют себя против правительств, сражаются с ними и стремятся сместить все остатки старой власти. Те, кто под контролем Сулеймани, напротив, чаще обращались к зерну государственной власти и, таким образом, кооптировали правительства изнутри, объединяя военную и государственную власть в грозное целое. "Хезбалла" - самый яркий пример; но, как отмечается в этой статье, она далека от единственной.
The Goat Theif:: Иран, Ирак, Афганистан, 1953-2002 гг.
В детстве Сулеймани мог бы намекнуть на силу, которую он когда-нибудь будет владеть. Он родом из деревни в горах провинции Керман, области на юго-востоке Ирана, недалеко от границ с Афганистаном и Пакистаном. В Кермане политика племен традиционно держалась гораздо сильнее, чем любой эдикт центрального правительства в 500 милях от Тегерана.
Из-за неудачной земельной реформы, введенной шахом в рамках «Белой революции», отец Сулеймани, мелкий фермер, оказался должен правительству около 9 000 риалов. Этот долг, который составлял всего порядка 100 долларов США, по-видимому, привел семью на грань гибели. Чтобы помочь погасить долг, Сулеймани покинул школу в 13 лет для работы на строительных площадках в столице провинции Керман. К тому времени, когда Исламская революция разразилась в 1978 году, он стал специалистом в области муниципального управления водными ресурсами.
До этого момента молодой Сулеймани проявлял мало интереса к политике, если таковой интерес имел место; но он присоединился к IRGC вскоре после его основания в апреле 1979 года. Он нашел свое призвание. Во всяком случае, он должен был произвести впечатление на кого-то, потому что сразу после завершения базовой подготовки он стал инструктором новобранцев. Это был момент, когда Кассем Сулеймани начал свою замечательную восходящую траекторию.
Во многих отношениях рост Сулеймани от провинциальной неясности до высот власти параллельна региональному господству Ирана за последние 40 лет. Его начальная карьера началась в беспорядке, последовавшем за исламской революцией, когда его подразделение было отправлено на северо-запад, чтобы подавить курдское сепаратистское восстание - миссию, рассматриваемую по сей день как знак чести в IRGC. (Именно в ходе этих усилий Сулеймани, когда ему было всего лишь 22 года, впервые встретился с 23-летним политическим деятелем по имени Махмуд Ахмадинежад, а затем выступал в качестве советника регионального правительства. Почти 30 лет спустя Ахмадинежад продолжал выступать в качестве одного из самых жестких президентов Исламской Республики и снова с поддержкой Сулеймани.
В сентябре 1980 года Ирак Саддам Хусейн оппортунистически вторгся в своего соседа, надеясь извлечь выгоду из постреволюционного хаоса. Первоначально Сулеймани был отправлен обратно в Керман, чтобы поднять и обучить войска, но вскоре он оказался перенаправленным на фронт, где он вызвался провести дополнительное время. Сулеймани служил на протяжении всей войны почти во всех частях фронта, начиная с захвата Бостана в декабре 1981 года до вторжения в Иракский Курдистан в 1987 году, в ходе которого силы Саддама атаковали его подразделение химическим оружием, до кульминационной экспедиции к аль-Фау в апреле 1988 года, чья неудача помогла ускорить прекращение огня, которое положило конец войне.
Сулеймани хорошо зарекомендовал себя, чтобы хорошо обращаться с мужчинами под его командованием. Он привык возвращаться из-за линии разведки с живыми козами и другими продуктами, чтобы накормить своих людей, заработав у него восхитительный прозвище «Козлиный вор». Во многих случаях он публично оспаривал решения своих командиров , кульминацией которого стал большой спор, в котором он сказал своему главнокомандующему Мохсеном Резаи: «У нас нет никакого плана войны!» Но это не помешало ему подняться до руководства 41-й дивизий Корпуса Стражей Исламской Революции, получившей прозвище «Тараллах-месть Бога» - псевдоним Имама Хусейна, внука Пророка и одной из ключевых фигур в исламе. Он начал привлекать внимание на самом верху; фотографии того периода показывают, что Сулеймани сидит на полу, наслаждаясь едой по правую руку тогдашнего президента Али Хаменеи.
После завершения военных действий с Ираком в 1988 году Сулеймани был отправлен домой в Керман, чтобы вести войну с угрожающим порядку разгулом наркоторговли в регионе. Подобно собственной «войне с наркотиками» в Соединенных Штатах, это была кровавая кампания; но в течение трех лет силы под командованием Сулеймани умиротворили провинцию, заработав ему неизгладимую благодарность своих жителей.
Мало что известно о следующих шести или семи годах жизни Сулеймани, но к марту 1998 года он поднялся, чтобы стать командиром Силы Кудс, смертоносного подразделения специальных сил IRGC, которому поручено укреплять про-иранские режимы и ополчения за рубежом. («Кудс» происходит от имени фарси для Иерусалима.) Как станет ясно из дальнейшего развития событий Сулеймани преуспел в этой задаче, установил или укрепил контакты с боевиками шиитами и политическими партиями по всему региону, а также режим Башара Асада в Дамаске.
В то же время недавно установленная администрация Мухаммеда Хатами поручила ему возглавить разрастающуюся конфронтацию Ирана с выскочками из движения «Талибан» в соседнем Афганистане. Не в первый или последний раз, врожденное знакомство Сулеймани с племенной культурой и политикой ему помогло.
В августе 1998 года, спустя несколько месяцев после пребывания Сулеймани во главе Сил Кудс, силы талибов вторглись в северный афганский город Мазари-Шариф, где проживает значительное сообщество этнических хазар мусульман-шиитов говорящих на фарси. «Талибан» начал жестокий погром в отношении представителей меньшинства, разграбление домов, изнасилования женщин и девочек и убийства сотен мужчин и мальчиков шиитов. Среди погибших была группа из девяти иранцев: восемь дипломатов и журналист. Эта провокация стала поводом для войны; тогдашний командир IRGC Яхья Рахим Сафави попросил разрешения Верховного лидера Хаменеи «наказать талибов», чтобы продвинуться в Герат (город в западном Афганистане) и уничтожить, наказать, устранить их». Иран начал концертрировать силы вторжения в почти четверть миллиона солдат вдоль афганской границы. По сообщениям, именно Сулеймани вмешался и обезвредил ситуацию, не прибегая к дальнейшему насилию. Вместо того, чтобы противостоять «Талибану» напрямую, Сулеймани предпочтет увеличить поддержку Ирана оппозиционному Северному альянсу, лично помогая руководить операциями группы с базы на северной границе Афганистана в Таджикистане. Это была модель прокси-войны, к которой он возвращался снова и снова.
В месяцы после 11 сентября Сулейман видел возможность раз и навсегда победить талибов нестандартными средствами, а именно сотрудничеством с Соединенными Штатами. В начале войны он поручил иранским дипломатам обменяться разведывательными данными по талибским военным позициям со своими американскими коллегами. Американцы, в свою очередь, рассказали иранцам, что они знали о функционере аль-Каиды, скрывающемся в восточном Иране.
На короткое мгновение казалось, что этот контакт может привести к более широкому оттаиванию отношений между Ираном и страной, которую его лидеры называют «великим сатаной». Действительно, в Тегеране за закрытыми дверями Сулеймани говорил, что доволен [сотрудничеством]» и размышляет на самых высоких политических уровнях, что «возможно, пришло время переосмыслить наши отношения с американцами».
Это сотрудничество резко прекратилось в январе 2002 года, однако, после того, как президент Джордж Буш объявил Иран расрпостранителем ядерного оружия, экспортером терроризма, репрессивным обществом и частью «Оси Зла». Сулеймани, как и следовало ожидать, был расстроен и отменил будущие встречи с американцами. Оттепель в отношениях не случалось. Дальше было хуже.
«Когда мы говорим« нет», он создает проблемы: Ирак, 2003-2011 годы.
Отношение Исламской Республики с Сирийским режимом Асада имеет глубокие корни, отступая от Ирако-Иракской войны, когда отец Башара Асада, Хафез, закрыл кран нефтепровода в попытке навредить иракской экономике. В 2003 году вторжение США в Ирак подтолкнуло Сирию и Иран еще ближе друг к другу, поскольку оба режима поняли, что, если американцам удастся добиться успеха в Ираке, они могут быть следующими. Чтобы подорвать оккупацию США, Сулеймани помог сирийской разведке создать каналы для переброски суннитских джихадистов в Ирак. Когда-то там джихадисты атаковали американские войска, часто используя придорожные бомбы, поставляемые силами Сулеймани с фабрик в Иране.
Сулеймани вскоре вмешался более непосредственно в Ирак, отправив туда шиитских эмиссаров в качестве доверенных лиц. Под его руководством Сила Кудс подготовила ряд ополченцев с целью нападения на американские и союзные войска. В совокупности эти организации отвечали за сотни смертей коалиции. Один из них, Асаиб Ахль аль-Хак (Лига праведников), заявил о более чем 6000 таких нападений между его созданием в 2006 году и выходом США в 2011 году - в среднем более трех в день, каждый день, в течение пяти лет.
В 2006 году, в разгар кровопролития в Ираке, Сулеймани перешел от управления Асаибом и его сестринскими группами, к работе с "Хезбаллой" в ходе ее войны с Израилем. Во время его отсутствия, командование США в зеленой зоне отмечало резкое снижение потерь по всей стране. По возвращении из Ливана Сулеймани написал командующему войсками США: «Надеюсь, вы наслаждались тишиной и спокойствием в Багдаде. Я был в Бейруте!»
После воссоздания правительства в Ираке в 2005 году влияние Сулеймани распространилось и на политику страны. По словам премьер-министров Ибрагима аль-Джаафари и Нури аль-Малики, одного из воинственных доверенных лиц Сулемани, организации Бадр, было разрешено стать, по сути, частью вооруженных сил государства, когда министерства внутренних дел и транспорта оказались под контролем про-иранского политического крыла. Иракский президент с 2005 по 2014 год Джалал Талабани получал помощь от IRGC (а также ЦРУ), когда он служил лидером курдского сопротивления Саддаму в 1990-х годах, и Сулеймани в полной мере воспользовался этой историей. Декстер Филькинс из Нью-Йорка процитировал офицера разведки, говоря, что он никогда не видел обычно грозного Талабани, столь почтенного для всех в таком состоянии. Он был в ужасе. Неудивительно; тот же источник цитировал одного из курдовских чиновников Талабани: «Когда мы говорим «нет» Сулеймани, он создает проблемы для нас.
В начале 2008 года Сулеймани послал генералу Дэвиду Петреусу, тогдашнему главнокомандующему США в Ираке, властное послание:
«Дорогой генерал Петреус: Вы должны знать, что я, Кассем Сулеймани, контролирую политику Ирана в отношении Ирака, Сирии, Ливана, Газы и Афганистана. И действительно, посол в Багдаде является членом сил Кудс. Человек, который заменит его, является членом сил Кудс».
Это было передано генералу Петреусу через текстовое сообщение по персональному мобильному телефону Талабани, фактически отбросив Талабани на роль почтальона Сулеймани. Это было достаточно символично. Легенда гласит, что пикантный ответ Петреуса был следующим: «Дорогой генерал Сулеймани:« Я засыплю фунтом песка твою крысиную нору». В частном порядке, однако, Государственный департамент США, похоже, согласился с оценкой Сулеймани своего собственного влияния, описывая его как человека, «который руководит разработкой и реализацией политики [своей страны] в Ираке, причем его власть уступает только Верховному лидеру Али Хаменеи».
В 2011 году привычка Сулеймани насмехаться над американскими чиновниками не закончилась выходом американских войск. Еще в 2017 году директор ЦРУ Майк Помпео снова написал Сулеймани, предупредив его о том, чтобы тот сдерживал ополченцев под его командованием от нападений на интересы США в Ираке. Ответ он получил такой: «Я не возьму твое письмо и не буду его читать, и мне нечего сказать этим людям».
"Мы должны стать свидетелями победы": Сирия и Ирак, 2011- настоящее время.
Когда арабская весна началась в конце 2010 года, Сулеймани быстро осознал потенциальные выгоды для Ирана, заявив в майской речи в Куме в мае 2011 года, что восстания «обеспечивают наше революцию самые большие возможности ... мы должны стать свидетелями победы в Египте, Ираке, Ливане и Сирии. Это плод исламской революции» . В последующие месяцы Сулеймани сделал себя еще более незаменимым для режимов как в Дамаске, так и в Багдаде - путем развертывания боевиков под его командованием.
На полях сражений в обеих странах Касем Сулеймани стал вездесущим. Можно было бы видеть, как он стоит на капюшонах и планшетах грузовиков, в окружении бойцов, толкающихся и толкая друг друга, чтобы слышать и видеть лучше. Его увлеченные зрители состоят из шиитских милиционеров из разных стран, которые сражаются за Асада или против ИГИЛ, но никогда нет никаких сомнений в том, кому они лояльны на самом деле. Эти группы не только поют песни о Сулеймани, но и производят музыкальные видеоклипы, в которых боевики делают делают трюки и приветствуют образ генерала.
После начала гражданской войны в Сирии в 2011 году Сулеймани направил некоторых из своих иракских ополченцев в Сирию для защиты режима Асада. С той же целью он также создал дополнительные боевые группы шиитов; в их число входила группа афганцев, проживающих в Иране, дивизия Фатимьюн и пакистанский набор - бригада Зейнабиюн. Сами имена этих групп объявляют сектантские намерения Ирана: мусульмане шииты гордятся Фатимой, дочерью Пророка, обладающей статусом, сопоставимым с статусом Девы Марии в католицизме; в то время как Зайнаб, дочь Фатимы, была сестрой Хусейна, чья смерть в битве при Кербеле стала ключевым моментом в расколе на суннитов и шиитов. Силы под его командованием играли важную роль во многих крупных наступательных операциях сирийских войск, включая освобождение Кусейра. Чтобы сформировать эти силы, Сулеймани стремился смешивать государственную и повстанческую силу, насколько это возможно; по сообщениям, сотрудники его секретного штаба в Дамаске включали ливанских и иракских военачальников, работающих вместе с генералами из Ирана и Сирии.
В июне 2014 года войска ИГИЛ захватили Мосул, город с почти двухмиллионным населением в северном Ираке. Перед лицом джихадистского наступления, десятки тысяч иракских войск и федеральной полиции сняли форму и разбежались К октябрю 2014 года исламское государство достигло окраины Багдада и обстреливало из минометов главный международный аэпрорт Багдада. При отсутствии надежной иракской армии, кто-то должен был спасти столицу, и шиитские прокси Сулеймани, а также другие ополченцы, извлеченные из других общин, были только рады услужить. Сулеймани теперь приказал некоторым из иракских боевиков, которым поручено защищать Асада, переправиться через границу, чтобы спасти иракское государство. Боевики, участвовавшие в обороне, организовали себя в Народные мобилизационные силы (ПМФ) - прокси-организацию для координации с правительством в Багдаде. Большинство составляющих групп PMF являются шиитами, и большинство из них каким-то образом связаны с Ираном, хотя не все попадают под прямой контроль Сулеймани. Но силы Сулеймани являются одними из самых больших и видели большую часть самых интенсивных боевых действий, часто получая поддержку от военной поддержки со стороны США и иракских войск на местах. Например, они сыграли решающую роль в возвращении Тикрита в начале 2015 года, в течение которого сам Сулеймани часто появлялся на фронте.
Выступая в том же году на Всемирном экономическом форуме в Давосе, премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади поблагодарил Иран за «оперативные поставки оружия и боеприпасов», даже не требуя немедленных выплат. Он особо поблагодарил Кассема Сулеймани , назвав его по имени одним из самых важных союзников Ирака в борьбе против исламского государства.
Сегодня исламское государство больше не имеет какой-либо значимой территории в Ираке. Но PMF не ушел. По состоянию на начало 2018 года его численность составляла примерно от 100 000 до 150 000 бойцов, большинство из которых были связаны с Ираном. После того, как поражение исламского государства стало неизбежным, премьер-министр Абади называл ПМФ надеждой страны и региона. . Действительно, правительство Абади еще больше укрепило власть ПМФ, сделав его независимым органом безопасности, с подчинением канцелярии премьер-министра - позиция, которая, по давней конвенции, всегда принадлежит мусульманам-шиитам. Хотя некоторые группы PMF действительно интегрировали свои командные структуры в канцелярию премьер-министра, другие, в том числе видные ополченцы, имеющие тесные связи с Тегераном, отказались сделать это, предпочитая сохранить свою независимость. Попытки правительства Абади привести эти группы в подчинение, столкнулись с сопротивлением, саботаже, а в некоторых случаях и насилием, предполагают, что будущим администрациям необходимо будет осторожно действовать при работе с ПМФ.
Между тем, группы PMF сами стали силой на выборах В 2018 году несколько крупных ополченцев, преданных Сулеймани, в том числе Организация Бадра и Асаиб Аль аль-Хак (оба из которых сражались с западными войсками во время оккупации США), сформировали политическую коалицию - Альянс ФАТХ (Победа), который выиграл 48 мест в парламенте Ирака на выборах в мае 2018 года. В ходе политических переговоров, последовавших после выборов, Тегеран изначально определил Хади аль-Амири, лидера Организации Бадр и ФАТХ Альянса, в качестве одного из предпочтительных кандидатов на пост премьера (другой бывший премьер - министр Нури аль-Малики). Аль-Амири признал свою дружбу и восхищение Сулеймани в различных выражениях. Как министр транспорта в правительстве аль-Малики с 2010 по 2014 год, он якобы разрешил воздушные поставки из Ирана в Ливан для "Хезбаллы" по просьбе Сулеймани.
Собственная роль Сулеймани в иракской политике также сохраняется. До возвращения Киркука занятой курдской Пешмергой, осенью 2017 года Сулеймани лично побывал в Курдистане по крайней мере три раза, чтобы доставить скрытые угрозы курдскому руководству от имени тогдашнего премьер-министра Абади. Несомненно, эти предупреждения сильно повлияли на возможное решение курдов о оставлении города почти без боя. Улыбаясь, как всегда, Сулеймани направил своих ополченцев, чтобы они контролировали ключевые объекты по всему городу.
Остается увидеть, как новый премьер-министр Ирака Адель Абдул Махди будет обращаться с PMF. В настоящее время политический независимый Абдул Махди занял видное место, но в годы Саддама он был известен в качестве лидера в Высшем совете по исламской революции в Ираке - политической партии в изгнании, созданной (и в самом деле) Тегераном в начале 1980-х годов. Тем не менее, он также плодотворно работал с официальными лицами США после вторжения 2003 года. Альянс ФАТХ вместе с другими политическими группами, находящимися в Иране, первоначально выступал против его кандидатуры, в то время как другие влиятельные фигуры шиитов, в том числе священнослужители Моктада аль-Садр и великий аятолла Али аль-Систани, поддержали его. Учитывая этот эклектичный фон, назначение Абдула Махди рассматривается как решение представляющее собой компромисс между двумя крупными политическими блоками шиитов и на более широком уровне между интересами США и Ирана в Ираке.
В ближайшей перспективе правительство Абдул Махди будет иметь мало возможностей для ограничения власти ПМФ; пока Исламское государство сохраняет какое-либо присутствие в Ираке, ополченцы будут оставаться существенными для безопасности страны. Даже после того, как исламское государство полностью искоренено (если этот день когда-либо наступит), влияние PMF, в военном и политическом отношении, достигло того, что ни одно успешное правительство не сможет игнорировать его желания в обозримом будущем; действительно, среди кандидатов в кабинет министров, состоящих в основном из умеренных и технократов, Абдул Махди также назначил председателя ПМФ Фалиха аль-Файада, чтобы служить его министром внутренних дел.
https://ctc.usma.edu/qassem-soleimani-irans-unique-regional-strategy/ - оригинал на английском языке
из блога colonelcassad