Пророчество Петра Дурново
Аналитическая записка Петра Николаевича Дурново (1842-1915) - министра внутренних дел в революционные 1905-1906 годы, а затем многолетнего лидера правой группы Государственного совета (1906-1915), составленная им накануне Первой мировой войны, давно приковывает к себе внимание историков и публицистов. Записку эту нередко называют «пророческой», а ее автора, «человека замечательно умного», «гениальных способностей, огромной силы, неподражаемой работоспособности, и почти чудесной проницательности», некоторые исследователи провозглашают оракулом и даже «русским Нострадамусом». И это неудивительно, так как многое из того, о чем предупреждал правящие сферы Дурново зимой 1914 г. спустя три года оказалось явью.
«Жизненные интересы России и Германии нигде не сталкиваются»
«…Если и вещал тогда предупреждающий голос, то именно из правых кругов, из рядов коих вышла составленная в начале 1914 г. записка одного из твердых и, конечно, особо травимых правых - П.Н. Дурново, предсказывавшего, какие последствия для России будет иметь надвигающаяся война», - отмечал в эмиграции видный историк церкви, человек консервативных воззрений Н.Д. Тальберг.
Содержание этого достаточно объемного документа хорошо отражено в заголовках разделов «Записки», данных ей уже при публикации в советской России: 1. Будущая англо-германская война превратится в вооруженное столкновение между двумя группами держав; 2. Трудно уловить какие-либо реальные выгоды, полученные Россией в результате сближения с Англией; 3. Основные группировки в грядущей войне; 4. Главная тяжесть войны выпадет на долю России; 5. Жизненные интересы Германии и России нигде не сталкиваются; 6. В области экономических интересов русские пользы и нужды не противоречат германским; 7. Даже победа над Германией сулит России крайне неблагоприятные перспективы; 8. Борьба между Россией и Германией глубоко нежелательна для обеих сторон как сводящаяся к ослаблению монархического начала; 9. Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой трудно предвидеть; 10. Германии, в случае поражения, предстоит пережить не меньшие социальные потрясения, чем России; 11. Мирному сожительству культурных наций более всего угрожает стремление Англии удержать ускользающее от нее господство над морями.
Автор «Записки», предельно четко обозначив расстановку сил, предупреждал, что при начале военного конфликта, который неминуемо разразится из-за соперничества Англии и Германии и перерастет в мировой в случае вовлечения в него России на стороне Британии, приведет к тому, что ей придется выступить в роли оттягивающего пластыря. Предвидя целый ряд осложнений в результате войны, Дурново констатировал: «Готовы ли мы к столь упорной борьбе, которой, несомненно, окажется будущая война европейских народов? На этот вопрос приходится, не обинуясь, ответить отрицательно».
При этом Дурново указывал, что союз между Англией и Россией не открывает перед последней абсолютно никаких выгод, но сулит явные внешнеполитические проблемы.
Анализируя далее притязания Российской империи и возможности их достижения, правый политик приходил к заключению, что «жизненные интересы России и Германии нигде не сталкиваются и дают полное основание для мирного сожительства двух государств». Поэтому, считал Дурново, ни труднодостижимая победа над Германией, ни тем более поражение от нее не сулили России абсолютно никаких благ - ни во внутреннеполитической ситуации (ослабление монархического начала, рост либеральных и революционных настроений), ни в экономике (развал народного хозяйства и большие долги по займам), ни во внешней политике (естественное желание союзников по Антанте ослабить Россию, когда в ней уже не будет нужды). Вывод из «Записки» следовал такой: «С Англией нам не по пути, она должна быть предоставлена своей судьбе, и ссориться из-за нее с Германией нам не приходится. Тройственное согласие - комбинация искусственная, не имеющая под собой почвы интересов, и будущее принадлежит не ей, а несравненно более жизненному тесному сближению России, Германии, примиренной с последней Франции и связанной с Россией строго оборонительным союзом Японией».
Вместе с тем, Дурново указывал и на слабость российского либерализма, который в случае глубокого кризиса, вызванного грядущей войной, не сможет сдержать революционного выступления. Если самодержавной власти хватит воли пресечь оппозиционные выступления достаточно твердо, то, полагал консервативный аналитик, «при отсутствии у оппозиции серьезных корней в населении, этим дело и кончится». Но если правительственная власть пойдет на уступки и попробует войти в соглашение с оппозицией (что в итоге и произошло), то она лишь ослабит себя к моменту выступления социалистических элементов. «Хотя это и звучит парадоксально, - писал он, - но соглашение с оппозицией в России, безусловно, ослабляет правительство. Дело в том, что наша оппозиция не хочет считаться с тем, что никакой реальной силы она не представляет. Русская оппозиция сплошь интеллигентна, и в этом ее слабость, так как между интеллигенцией и народом у нас глубокая пропасть взаимного непонимания и недоверия».
Предрекая далее неизбежные в случае войны с Германией революционные выступления, Дурново предупреждал: «Начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побежденная армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению».
«Эффект разорвавшейся бомбы»
Однако в 1914 году должного внимания на «Записку» П. Н. Дурново не обратили. Переданная императору и некоторым влиятельным сановникам, она оставалась абсолютно неизвестной широким кругам российского общества до 1920-х годов.
Впервые «Записка» была опубликована на немецком языке под заголовком «Довоенный меморандум Дурново царю» в германском еженедельнике «Reichswart», который с 1920 г. издавал видный немецкий публицист консервативного направления граф Э. Ревентлов, после чего ее перепечатали и другие иностранные издания. Как отмечалось во вступлении к германскому изданию «Записки», документ этот сохранился в нескольких экземплярах, один из которых находился в бумагах некоего русского министра, переведшего его после революции на немецкий язык. Произведя эффект разорвавшейся бомбы, сенсационный документ вскоре был опубликован на русском языке в русско-немецком монархическом журнале «Ауфбау».
В Советской России фрагменты этого примечательного документа впервые были приведены известным историком Е.В. Тарле в 1922 г., а затем, в связи с большим интересом к «Записке», текст ее был полностью воспроизведен в журнале «Красная новь». Как утверждал Тарле, «эта записка даже не всем министрам была сообщена; только после революции она сделалась известной нескольким лицам, которым случайно попал в руки литографированный экземпляр ее». Однако каким образом «Записка» оказалась в руках Е.В. Тарле, и что представлял собой этот экземпляр, остается неизвестным.
Апокриф, подделка или подлинник?
Удивительная прогностическая точность «Записки» и то обстоятельство, что широко известной она стала лишь в послереволюционное время, когда многое из того, что предсказывал Дурново, уже свершилось, неизбежно вызывало скепсис и порождало сомнения в ее подлинности. Публицист левых взглядов Марк Алданов (М.А. Ландау), например, замечал, что «когда читаешь эту “Записку”, то порою кажется, что имеешь дело с апокрифом». Алданову казалось совершенно невероятным, каким образом царский чиновник «мог так поразительно точно и уверенно предсказать события гигантского исторического масштаба». Но в «Ульмской ночи» М. Алданов уже не выражает никакого сомнения в подлинности «Записки»: «Политические предсказания хороши, когда они совершенно конкретны. Конкретно было предсказание, сделанное за несколько месяцев до Первой мировой войны бывшим министром Дурново, и я это предсказание считаю лучшим из всех мне известных, да и, прямо скажу, гениальным: он предсказал не только войну (что было бы нетрудно), но совершенно точно и подробно предсказал всю конфигурацию в ней больших и малых держав, предсказал ее ход, предсказал ее исход».
Впрочем, о том, что «пророческая записка» не является мистификацией, есть и вполне конкретные свидетельства. Эмигрантский деятель Д.Г. Браунс писал, что этот «документ был изъят из бумаг Государя и подтвержден в эмиграции теми немногими, кто его видел».
Это утверждение находит подтверждение в целом ряде источников. Как утверждала графиня М.Ю. Бобринская (урожденная княжна Трубецкая, дочь генерал-лейтенанта Свиты и командира Собственного Его императорского величества конвоя) в письме к А.И. Солженицыну, она читала эту записку до революции и потому может ручаться за ее достоверность. Машинописная копия «Записки» (причем в дореволюционной орфографии) сохранилась в Государственной архиве Российской Федерации среди бумаг патриарха Тихона, датированных 1914-1918 гг. и в фонде протоиерея Иоанна Восторгова, который также составляют документы до 1918 г. Также известно и о машинописном экземпляре «Записки», отложившимся в Отделе рукописей Института русской литературы в фонде члена Государственного совета, видного юриста А.Ф. Кони. Вариант «Записки» сохранился и в Бахметьевском архиве (США) в бумагах бывшего министра финансов П.Л. Барка.
Кроме того, о «Записке», поданной ПН. Дурново императору в феврале 1914 года, сообщается в мемуарах бывшего товарища министра внутренних дел генерала П.Г. Курлова, вышедших в Берлине на немецком языке в 1920 г., однако в русскоязычном издании это упоминание по неизвестной причине отсутствует. Упоминают «Записку» Дурново в своих мемуарах и М.А. Таубе, занимавший в 1914 г. должность товарища министра народного просвещения, а также баронесса М.Э. Клейнмихель. По словам же директора департамента Министерства иностранных дел В. Б. Лопухина, хотя сам он «Записки» Дурново в руках не держал, но ее читал и пересказывал ему член Государственного совета, занимавший в 1916-1917 гг. пост министра иностранных дел, Н.Н. Покровский. «В чем-чем, но в осведомленности и в уме Петру Николаевичу Дурново, при всех его отрицательных качествах, отказать было невозможно, - писал придерживавшийся либеральных взглядов В. Б. Лопухин. - И записка его заслуживала внимания. Высказывался опытный государственный человек, как никто другой уяснивший себе внутреннее положение России в ту пору . Автор записки будто сумел предсказать события так, как они в действительности и разыгрались. Однако оправдавшемуся впоследствии пророчеству в то время веры придано не было».
«В своих предсказаниях правые оказались пророками»
Хотя «Записка» П.Н. Дурново поражает реалистичностью сделанного в ней прогноза, а также ясностью и логичностью приведенных аргументов, тем не менее, высказанные в ней мысли были характерны для консервативных кругов русского общества.
Как справедливо отмечал один из мемуаристов, к тому, о чем писал в «Записке» Дурново, призывал в то время «целый “хор” официальных правых». И это действительно было так.
Если обратиться к предвоенным взглядам таких русских консервативных публицистов и правых политиков как Ю.С. Карцов, Г.В. Бутми, П.Ф. Булацель, К.Н. Пасхалов, И.А. Родионов, А.Е. Вандам, Н.Е. Марков и др., то в них действительно можно обнаружить много общего с «Запиской» П.Н. Дурново, ибо все они также выступали против англо-русского сближения, желали избежать конфликта с Германией и оценивали потенциально возможную русско-германскую войну как «самоубийственную для монархических режимов обеих стран». Близок Дурново по внешнеполитическим воззрениям был и С.Ю. Витте, также считавший гарантом европейского мира русско-франко-германский союз, и потому выступавший противником англо-русского сближения. Перед началом Первой мировой войны Витте высказывал мысли очень сходные с теми, что нашли свое отражение в «Записке» Дурново. Доказывая тезис о губительности для России войны с Германией, Витте называл англо-русский союз «ошибкой, связавшей России руки». «“Война - смерть для России, - утверждал отставной премьер. Попомните мои слова: Россия первая очутится под колесом истории. Она расплатится своей территорией за эту войну. Она станет ареною чужеземного нашествия и внутренней братоубийственной войны… Сомневаюсь, чтобы уцелела и династия! Россия не может и не должна воевать”». Таким образом, Дурново не написал в своей «Записке» ничего такого, чтобы не было сказано и другими противниками втягивания России в войну с Германией, другое дело, что сделал он это наиболее ярко, точно и доходчиво.
Важно обратить внимание и на дату подачи «Записки» императору (февраль 1914 г.), которая далеко не случайна. Дело в том, что 30 января 1914 г. последовала отставка председателя Совета министров В.Н. Коковцова, и у консерваторов появился шанс добиться переориентации внешнеполитического курса страны. Давление на государя, оказанное со стороны Дурново, было продолжено его единомышленниками. М.А. Таубе сообщает в мемуарах о двух секретных собраниях петербургских «германофилов» в марте 1914 г., на которых было признано, что Россия не готова к военному столкновению с австро-германским блоком, и вступление в войну на протяжении еще трех-четырех лет явилось бы для нее актом «политического самоубийства». В связи с этим на заседании Императорского русского исторического общества, происходившем 26 марта в Царском Селе под председательством Николая II, консерваторы попытались убедить царя в необходимости избежать войны путем сближения с Германией. Однако Николай II, по словам мемуариста, ограничился замечанием, что, пока он царствует, мир со стороны России не будет нарушен.
(...)
Окончание статьи здесь: http://topwar.ru/60983-prorochestvo-petra-durnovo.html