(no subject)
…Центр Парижа, девятое мая. Выходим из метро - и как будто попадаем на съемки очередного «Такси». Монпарнас забит полицией. У тротуаров небрежно припаркованы десятки белых микроавтобусов. Местные ОМОНовцы четкими рядами стоят около перекрестков, в руках какие-то «мирные» стволы совершенно футуристического вида. За всем этим встревожено наблюдают туристы со всего света, сидящие за летними столиками дорогих кафе.
Мы тоже «туристы» - на этом настоял Жак, наш заботливый ангел-хранитель. Он постоянно напоминает, что в случае задержания мы гарантированно получим пять лет запрета на посещение ЕС. Поэтому на нас идиотские бейсболки, которые скрывают прическу и лицо; поверх нейтральных курток показушно висят большие фотоаппараты. Последний штрих - раскрытая карта Парижа, с которой мы сверяемся на каждом шагу. Маскировка действует - многочисленные патрули не обращают на нас никакого внимания.
Так мы пересекаем площадь - в отличие от копов, мы примерно знаем, где все начнется. Уже на месте рассказываю Жаку известный анекдот про Штирлица и конспирацию, тот вежливо смеется и отдает мне свои черные очки. Потом осторожно спрашивает, кто такой Штирлиц.
Пока я пытаюсь объяснить ему в двух английских словах феномен анекдотов про разведчика Исаева, где-то неподалеку раздаются первые заряды «Но пасаран!». Забыв о конспирации, мы бежим в ту сторону и упираемся ровнёхонько в ментовскую шеренгу. Пардон, мсье, пройти пока нельзя. Копы оказались быстрее. Жак мрачнеет - наше выступление должно было быть главной частью демонстрации.
Он шепчется по мобильнику, я встаю на цыпочки и смотрю поверх метновских голов. Примерно 350 человек стоят на дороге очень тесным квадратом. Парней больше чем девушек, большинству далеко за 25. Много взрослых скинов «на моде» - джинсы-подтяжки, бритые головы, на рукавах нашивки SHARP (мало), RASH или SCALP. У каждого второго под мышкой зажат мотоциклетный шлем - машины в Париже не котируются. Лица скрыты платками, но общее настроение понятно и так - расходиться никто не хочет. Впереди - большая растяжка с надписью «Фашизм не пройдет».
фото не мои
Такая «встреча» проходит здесь каждый год - ответ на марш местных фашистов. Они пытаются куда-то пройти, антифа хотят их остановить, полиция старается развести обе демонстрации. Иногда получается, иногда нет. А в этом году еще одной темой демонстрации стала солидарность с российскими антифашистами. Поэтому у ребят кириллический баннер, поэтому над Монпарнасом раздается громкое «ФАШИЗМ НЕ ПРОЙДЕТ» (транскрипцию подсматривают в заранее отпечатанных бумажках). Поэтому мы стоим перед ментовским заграждением и ждем удобного случая, чтобы попасть внутрь.
К нашему удивлению, Жак подходит к нам с каким-то полицейским начальником. Тот кивает подчиненным, и шеренги расступаются, чтобы нас пропустить. Мы подходим к антифа, которые начинают свистеть, кричать и вообще бурно радоваться.
М. первая берет мегафон. На хорошем, правильном английском она приветствует всех собравшихся и начинает рассказывать о ситуации в России - все, что вы и так сами знаете. Демонстранты слушают с интересом, полиция молчит.
Через несколько минут М. окончательно выдыхается и передает мегафон мне. Я, путаясь в английских словах, кое-как говорю, что представляю Russian militant antifa…но в этот момент менты начинают громко стучать по щитам и делают несколько шагов вперед.
Нас хватают за куртки и затаскивают внутрь квадрата демонстрантов. Полиция останавливается, протестующие не двигаются, все стоят на месте. Первые ряды сцепились друг с другом за локти. Внутри все стоят вплотную друг к другу, сложно даже повернуться. Краем глаза замечаю, что многие держат в руках бейсбольные биты или просто палки. Обе стороны молчат.
Где-то через пару минут я снова беру мегафон и начинаю скандировать «АНТИФА» и «АСАВ». Люди подхватывают, напряжение спадает - и я снова начинаю говорить.
Я рассказал о том, что происходит на российских улицах. О том, что нацики постоянно огребают и ничего не могут с этим поделать - они привыкли нападать на беззащитных. О том, что из-за своей трусости они начали убивать антифа или тех, кого они таковыми считают - и очень этим гордятся. О том, что властям плевать на это, а милиция не хочет и не умеет работать.
Я говорил о том, что у наших стран много общего - и прежде всего, общие проблемы. Тупые бритые нацисты - только часть этих проблем, есть куда более важные. Бедность, социальное неравенство, несправедливость, плохая экология, политические игры, преступность, мировой рынок - все это и порождает глупых нацистов. Наши главные враги не они, наши враги - все эти Путины, Медведевы, Саркози, Буши, Меркели, все эти корпорации, менты и система мира в общем. Нам надо изменить эту систему - и мы не сможем сделать это поодиночке, нам надо быть едиными во всем мире. И мы рады, что люди во Франции согласны с нами.
Ну а когда я не знал, о чем говорить, я начинал петь - и триста с лишним человек подхватывали «Common-common, antifa hooligans» и «If the kids are united, we will never be divided». :)
Из толпы снова вынырнул Жак. «Вам пора уходить, - шипит он, - Копы теряют терпение». Кепки на головы, машем всем на прощание и снова проходим через ментовские шеренги. Наш «гид» снова нервничает, говорит, что надо отойти как можно дальше. Переходим Монпарнас и подходим к высотке. Поднимаемся на крышу и смотрим на все сверху.
ОМОНА на площади видимо-невидимо, даже там, где нет протестующих. Никакого камуфляжа, никаких масок - но при этом они куда серьезнее российских «космонавтов». Наши дуболомы выглядят, конечно, угрожающе - но это всего лишь гопническая такая демонстрация физической силы и агрессии. «Могу копать, могу не копать». Французы щупленькие, в простой форме, но при этом обвешаны таким количеством разных сложных устройств, что подсознательно чувствуешь - эти ребята умеют думать головой, перехитрить их будет сложно.
Жак наконец-то расстается с мобильником и начинает объяснять, почему у нас получилось пройти сквозь оцепление:
- Дело в том, что здесь изначально столкнулись два вида полиции. У вас такого нет, объяснить сложно…ну, скажем, полиция местная, муниципальная и специальная, общегородская. Друг друга они не очень любят, сам понимаешь. И цели у них разные - городским надо нас показательно арестовать, а местным этого делать очень не хочется.
- Почему?
- Ты биты бейсбольные видел? Ну вот тебе и первая причина, - веселится Жак. - Но она не единственная. Понимаешь, в разгар спора к ним подошел Жан. Помнишь его?
Киваю. Конечно, помню - здоровый сильный мужик, вся голова в шрамах, нос поломан раз десять. Весь на old-school-skinhead моде - он еще в 80-ые начинал RASH-тему во Франции.
- Ну вот и менты его помнят. И тут…
- И тут начинается ваш вечный мачистский обмен любезностями! - смеется Тина, подруга Жака. - Вечно мужики друг перед другом выпендриваются, даже самые лучшие.
Жак смущенно продолжает:
- В общем, они ему говорят, что сейчас начнутся аресты и репрессии. А Жан смотрит на них пристально так и говорит, валяйте, мол. Только вы посмотрите, где мы стоим. Хер с ним с Макдоналдсом, но там же еще бутик вон какой-то, магазин техники и вроде как даже ювелирный небольшой. Сами понимаете, если что-то начнется, вряд ли что-то уцелеет. Витрины побьются, товар ценный, опять же. Менту городскому плевать, а вот местный аж в лице изменился - ему ведь потом с торговцами разбираться. Но и отступить не могут - такая вот патовая ситуация.
- Ну а мы здесь при чем?
- Ну вот пока копы молчат, Жан и говорит им, мол, кстати, у нас тут пара русских есть неподалеку. Им очень надо тут выступить, мы их все очень ждали. Так что вы пока пропустите их, а то мы можем прямо сейчас начать бутики крушить…Они от такой наглости дар речи потеряли. Но пропустили. Сказали, пять минут, не больше.
Мы все весело смеемся. Я пытаюсь объяснить Жаку и Тине, что было бы, если бы у нас кто-то попробовал ставить милиции условия, но адекватных английских слов я, увы, не знаю. Впрочем, они все понимают и довольно улыбаются. Смотрю на демо - все спокойно, все на месте. Снова поворачиваюсь к Жаку:
- А потом почему они начали стучать по щитам?
- Пять минут прошли, вот они и решили показать, кто хозяин. Но вы молодцы, не остановились. Так что пришлось им потерпеть подольше. А потом они подошли к Жаку и говорят, мол, все, вы заебали, префект хочет арестовать зачинщиков. Жак отвечает, окей, но давайте сначала выведем русских. Вам же не нужны все эти дипломатические проблемы? Те согласились, что не нужны. Вот теперь мы ждем арестов и репрессий.
После этих шутливых слов все как-то резко мрачнеют. Рассматриваю в видоискатель площадь, делаю снимки.
- С другой стороны, все может и обойтись, - начинает рассуждать Жак. - Просто нациков они уже арестовали, марш их остановили. Теперь вроде как хотят и нас закрыть, для равновесия. Но нацики не сопротивлялись, а вот с нами совершенно точно будут проблемы. Опять же, они друг с другом спорят принципиально… Будем ждать.
Снова звонит телефон. Все смотрят на Жака, который через минуту разговора начинает весело смеяться.
- Звонил Жан, передавал тебе привет и сказал, что там российская милиция в оцеплении стоит.
- Российская? - ошарашено выдыхаю я. - А как он узнал? И что они там забыли вообще?
Оказывается, Жан увидел в полицейской шеренге людей в черных масках. «Он, конечно, конкретно так помрачнел, - веселится неунывающий Жак. - У нас милиция не имеет права носить такие маски, только военные части, спецназ всякий. Вот он и подумал в первый момент, что это они пришли - а значит все, сейчас тут всех закопают. Военные у нас вообще без тормозов…
- У нас тоже.
- Не сомневаюсь. Ну вот он присмотрелся получше и видит, что у них не наша форма. И где-то написано - «Россия». Так что радуйся, встретился с соотечественниками. Наверное, как и ты, приехали обмениваться опытом.
- Эти нау-у-у-чат, - протягиваю я. - Через год будете 10 евро платить каждому патрулю за отсутствие прописки…
Тут же приходится объяснять, что такое прописка.
- Да нет, наши тоже козлы те еще, - говорит потом Тина. - Недавно на демонстрации задержали нескольких ребят, среди них был мой знакомый журналист. С удостоверением, серьезное издание. Так они их раздели догола, типа для обыска, и поставили раком вдоль стены. Вышел какой-то мент с огромной дубинкой, начал прохаживаться неподалеку. Дубинкой по ладони похлопывает и лениво так вслух рассуждает, что дубинка - предмет непростой, ей можно много чего делать… Вот так они простояли несколько часов, потом у них документы проверили и отпустили. А уж что они со студентами делают на митингах…За волосы тащут, дубинками избивают…При мне один активист смотрел на это по телевизору - весь белый был. Говорит, если бы в наше время, лет 20 назад, полиция себе что-то такое позволила - это был бы второй 68 год, без вопросов. У них полиция вообще не имела права в студгородок заходить».
Внизу внезапно начинается движение. Полиция покидает площадь, целыми отрядами рассаживается по машинам. Похоже, все будет хорошо.
- Пару лет назад был еще веселый случай, - вспоминает Тина, - На первое мая все наши анархисты и антифа должны были единым блоком возглавить общую «левую колонну». Но какие-то троцкисты, что ли, нарушили все договоренности, сами встали вперед. Ну и ребята решили свернуть на параллельную улицу, обогнать их. Вот только по той же улице совершенно случайно шли нацики, где-то пара сотен человек…Никогда не видела, чтобы милиция так быстро бегала, - вздыхает девушка.
Площадь внизу снова принадлежит туристам. Полиции - совсем немного - только те, что блокируют ребят.
- И тут наши моментально делают Schwarzblock, у немецких антифа научились. Это когда все самые сильные, опытные и просто физически большие бойцы образуют в несколько рядов квадрат, а все остальные оказываются внутри. Прижимаются тесно друг к другу - и все. Таким квадратом и драться удобнее, и менты в штатском внутрь не попадут. И все это за несколько секунд, не зря их Жан гонял.
Оцепление начинает медленно отходить к машинам.
- И вот Жан идет к полицейским, и от нацистов кто-то тоже выходит. И снова начинаются эти мачистские понты. Мент спрашивает у Жана, кто он вообще такой, Жан ему отвечает, нет, это ты кто такой (Я вспоминаю аналогичную сцену из «Золотого теленка» и, смеясь, понимаю, что у нас с французами действительно много общего), нацик тоже пытается что-то вставить, Жан с ментом одновременно ему кричат «Заткнись», потом сурово так смотрят друг на друга, как киногерои… (Смеется уже вся крыша). Мент говорит - расходитесь, или я вас сейчас арестую. Жан отвечает, что он сейчас посмотрит, кто еще кого арестует. Поднимает руку, небрежно так щелкает пальцами… - Тина делает торжественную паузу. - И вот вся эта толпа, весь этот Schwarzblock из скинов делает два четких армейских шага вперед. Представляешь? У мента и нацика отвисает челюсть, а Жан невозмутимо щелкает два раза - и вот они делают три таких же шага назад. Мент совсем ошарашен, на нациков даже смотреть жалко - они уже сами не рад, что по этой улице пошли. Мент молчит, потом что-то говорит в рацию. И нациков совершенно так без проблем начинают винтить…
- Это, наверное, единственно, что у нас менты умеют, - добавляет Жак. - Все очень просто - сначала к протестующим заходят люди в штатском, смешиваются с ними, расходятся по ключевым точкам. И потом, когда менты в форме начинают работу, оказывается, что им противостоит не монолитная толпа, а отдельные группки, разделенные сетью агентов. И все это очень быстро происходит - поэтому мы и делаем Schwarzblock.
- Кстати, добавляет он, пока вы тут предавались воспоминаниям о славных победах, мне отзвонили снизу. Полиция уходит, все хорошо.
Естественно, в целях конспирации все имена изменены. Также, в ряде случаев, несколько реальных персонажей в отчете соединены в одного-двух «виртуальных». Тем не менее, и события и разговоры с полицией происходили именно так.
Это небольшая видеонарезка демонстрации. К сожалению, авторы из всего долгого веселья взяли первые несколько секунд. Как раз там, где не-знаю-кто от волнения сбился и сделал глупую ошибку. )
А здесь интервью не-знаю-с-кем для русскоязычного французского радио - на русском: http://www.rfi.fr/russe/actu/articles/101/article_228.asp
Еще пара ссылок.
Во-первых, хороший отчет о том, что происходило в это время в Германии - http://users.livejournal.com/_falkon_/340711.html
И интересный рассказ о первой советской анархо-демонстрации, которая произошла 20 лет назад - http://tupikin.livejournal.com/335285.html
Я совершенно задолбался это все писать, поэтому побольше комментов и ссылок)
Мы тоже «туристы» - на этом настоял Жак, наш заботливый ангел-хранитель. Он постоянно напоминает, что в случае задержания мы гарантированно получим пять лет запрета на посещение ЕС. Поэтому на нас идиотские бейсболки, которые скрывают прическу и лицо; поверх нейтральных курток показушно висят большие фотоаппараты. Последний штрих - раскрытая карта Парижа, с которой мы сверяемся на каждом шагу. Маскировка действует - многочисленные патрули не обращают на нас никакого внимания.
Так мы пересекаем площадь - в отличие от копов, мы примерно знаем, где все начнется. Уже на месте рассказываю Жаку известный анекдот про Штирлица и конспирацию, тот вежливо смеется и отдает мне свои черные очки. Потом осторожно спрашивает, кто такой Штирлиц.
Пока я пытаюсь объяснить ему в двух английских словах феномен анекдотов про разведчика Исаева, где-то неподалеку раздаются первые заряды «Но пасаран!». Забыв о конспирации, мы бежим в ту сторону и упираемся ровнёхонько в ментовскую шеренгу. Пардон, мсье, пройти пока нельзя. Копы оказались быстрее. Жак мрачнеет - наше выступление должно было быть главной частью демонстрации.
Он шепчется по мобильнику, я встаю на цыпочки и смотрю поверх метновских голов. Примерно 350 человек стоят на дороге очень тесным квадратом. Парней больше чем девушек, большинству далеко за 25. Много взрослых скинов «на моде» - джинсы-подтяжки, бритые головы, на рукавах нашивки SHARP (мало), RASH или SCALP. У каждого второго под мышкой зажат мотоциклетный шлем - машины в Париже не котируются. Лица скрыты платками, но общее настроение понятно и так - расходиться никто не хочет. Впереди - большая растяжка с надписью «Фашизм не пройдет».
фото не мои
Такая «встреча» проходит здесь каждый год - ответ на марш местных фашистов. Они пытаются куда-то пройти, антифа хотят их остановить, полиция старается развести обе демонстрации. Иногда получается, иногда нет. А в этом году еще одной темой демонстрации стала солидарность с российскими антифашистами. Поэтому у ребят кириллический баннер, поэтому над Монпарнасом раздается громкое «ФАШИЗМ НЕ ПРОЙДЕТ» (транскрипцию подсматривают в заранее отпечатанных бумажках). Поэтому мы стоим перед ментовским заграждением и ждем удобного случая, чтобы попасть внутрь.
К нашему удивлению, Жак подходит к нам с каким-то полицейским начальником. Тот кивает подчиненным, и шеренги расступаются, чтобы нас пропустить. Мы подходим к антифа, которые начинают свистеть, кричать и вообще бурно радоваться.
М. первая берет мегафон. На хорошем, правильном английском она приветствует всех собравшихся и начинает рассказывать о ситуации в России - все, что вы и так сами знаете. Демонстранты слушают с интересом, полиция молчит.
Через несколько минут М. окончательно выдыхается и передает мегафон мне. Я, путаясь в английских словах, кое-как говорю, что представляю Russian militant antifa…но в этот момент менты начинают громко стучать по щитам и делают несколько шагов вперед.
Нас хватают за куртки и затаскивают внутрь квадрата демонстрантов. Полиция останавливается, протестующие не двигаются, все стоят на месте. Первые ряды сцепились друг с другом за локти. Внутри все стоят вплотную друг к другу, сложно даже повернуться. Краем глаза замечаю, что многие держат в руках бейсбольные биты или просто палки. Обе стороны молчат.
Где-то через пару минут я снова беру мегафон и начинаю скандировать «АНТИФА» и «АСАВ». Люди подхватывают, напряжение спадает - и я снова начинаю говорить.
Я рассказал о том, что происходит на российских улицах. О том, что нацики постоянно огребают и ничего не могут с этим поделать - они привыкли нападать на беззащитных. О том, что из-за своей трусости они начали убивать антифа или тех, кого они таковыми считают - и очень этим гордятся. О том, что властям плевать на это, а милиция не хочет и не умеет работать.
Я говорил о том, что у наших стран много общего - и прежде всего, общие проблемы. Тупые бритые нацисты - только часть этих проблем, есть куда более важные. Бедность, социальное неравенство, несправедливость, плохая экология, политические игры, преступность, мировой рынок - все это и порождает глупых нацистов. Наши главные враги не они, наши враги - все эти Путины, Медведевы, Саркози, Буши, Меркели, все эти корпорации, менты и система мира в общем. Нам надо изменить эту систему - и мы не сможем сделать это поодиночке, нам надо быть едиными во всем мире. И мы рады, что люди во Франции согласны с нами.
Ну а когда я не знал, о чем говорить, я начинал петь - и триста с лишним человек подхватывали «Common-common, antifa hooligans» и «If the kids are united, we will never be divided». :)
Из толпы снова вынырнул Жак. «Вам пора уходить, - шипит он, - Копы теряют терпение». Кепки на головы, машем всем на прощание и снова проходим через ментовские шеренги. Наш «гид» снова нервничает, говорит, что надо отойти как можно дальше. Переходим Монпарнас и подходим к высотке. Поднимаемся на крышу и смотрим на все сверху.
ОМОНА на площади видимо-невидимо, даже там, где нет протестующих. Никакого камуфляжа, никаких масок - но при этом они куда серьезнее российских «космонавтов». Наши дуболомы выглядят, конечно, угрожающе - но это всего лишь гопническая такая демонстрация физической силы и агрессии. «Могу копать, могу не копать». Французы щупленькие, в простой форме, но при этом обвешаны таким количеством разных сложных устройств, что подсознательно чувствуешь - эти ребята умеют думать головой, перехитрить их будет сложно.
Жак наконец-то расстается с мобильником и начинает объяснять, почему у нас получилось пройти сквозь оцепление:
- Дело в том, что здесь изначально столкнулись два вида полиции. У вас такого нет, объяснить сложно…ну, скажем, полиция местная, муниципальная и специальная, общегородская. Друг друга они не очень любят, сам понимаешь. И цели у них разные - городским надо нас показательно арестовать, а местным этого делать очень не хочется.
- Почему?
- Ты биты бейсбольные видел? Ну вот тебе и первая причина, - веселится Жак. - Но она не единственная. Понимаешь, в разгар спора к ним подошел Жан. Помнишь его?
Киваю. Конечно, помню - здоровый сильный мужик, вся голова в шрамах, нос поломан раз десять. Весь на old-school-skinhead моде - он еще в 80-ые начинал RASH-тему во Франции.
- Ну вот и менты его помнят. И тут…
- И тут начинается ваш вечный мачистский обмен любезностями! - смеется Тина, подруга Жака. - Вечно мужики друг перед другом выпендриваются, даже самые лучшие.
Жак смущенно продолжает:
- В общем, они ему говорят, что сейчас начнутся аресты и репрессии. А Жан смотрит на них пристально так и говорит, валяйте, мол. Только вы посмотрите, где мы стоим. Хер с ним с Макдоналдсом, но там же еще бутик вон какой-то, магазин техники и вроде как даже ювелирный небольшой. Сами понимаете, если что-то начнется, вряд ли что-то уцелеет. Витрины побьются, товар ценный, опять же. Менту городскому плевать, а вот местный аж в лице изменился - ему ведь потом с торговцами разбираться. Но и отступить не могут - такая вот патовая ситуация.
- Ну а мы здесь при чем?
- Ну вот пока копы молчат, Жан и говорит им, мол, кстати, у нас тут пара русских есть неподалеку. Им очень надо тут выступить, мы их все очень ждали. Так что вы пока пропустите их, а то мы можем прямо сейчас начать бутики крушить…Они от такой наглости дар речи потеряли. Но пропустили. Сказали, пять минут, не больше.
Мы все весело смеемся. Я пытаюсь объяснить Жаку и Тине, что было бы, если бы у нас кто-то попробовал ставить милиции условия, но адекватных английских слов я, увы, не знаю. Впрочем, они все понимают и довольно улыбаются. Смотрю на демо - все спокойно, все на месте. Снова поворачиваюсь к Жаку:
- А потом почему они начали стучать по щитам?
- Пять минут прошли, вот они и решили показать, кто хозяин. Но вы молодцы, не остановились. Так что пришлось им потерпеть подольше. А потом они подошли к Жаку и говорят, мол, все, вы заебали, префект хочет арестовать зачинщиков. Жак отвечает, окей, но давайте сначала выведем русских. Вам же не нужны все эти дипломатические проблемы? Те согласились, что не нужны. Вот теперь мы ждем арестов и репрессий.
После этих шутливых слов все как-то резко мрачнеют. Рассматриваю в видоискатель площадь, делаю снимки.
- С другой стороны, все может и обойтись, - начинает рассуждать Жак. - Просто нациков они уже арестовали, марш их остановили. Теперь вроде как хотят и нас закрыть, для равновесия. Но нацики не сопротивлялись, а вот с нами совершенно точно будут проблемы. Опять же, они друг с другом спорят принципиально… Будем ждать.
Снова звонит телефон. Все смотрят на Жака, который через минуту разговора начинает весело смеяться.
- Звонил Жан, передавал тебе привет и сказал, что там российская милиция в оцеплении стоит.
- Российская? - ошарашено выдыхаю я. - А как он узнал? И что они там забыли вообще?
Оказывается, Жан увидел в полицейской шеренге людей в черных масках. «Он, конечно, конкретно так помрачнел, - веселится неунывающий Жак. - У нас милиция не имеет права носить такие маски, только военные части, спецназ всякий. Вот он и подумал в первый момент, что это они пришли - а значит все, сейчас тут всех закопают. Военные у нас вообще без тормозов…
- У нас тоже.
- Не сомневаюсь. Ну вот он присмотрелся получше и видит, что у них не наша форма. И где-то написано - «Россия». Так что радуйся, встретился с соотечественниками. Наверное, как и ты, приехали обмениваться опытом.
- Эти нау-у-у-чат, - протягиваю я. - Через год будете 10 евро платить каждому патрулю за отсутствие прописки…
Тут же приходится объяснять, что такое прописка.
- Да нет, наши тоже козлы те еще, - говорит потом Тина. - Недавно на демонстрации задержали нескольких ребят, среди них был мой знакомый журналист. С удостоверением, серьезное издание. Так они их раздели догола, типа для обыска, и поставили раком вдоль стены. Вышел какой-то мент с огромной дубинкой, начал прохаживаться неподалеку. Дубинкой по ладони похлопывает и лениво так вслух рассуждает, что дубинка - предмет непростой, ей можно много чего делать… Вот так они простояли несколько часов, потом у них документы проверили и отпустили. А уж что они со студентами делают на митингах…За волосы тащут, дубинками избивают…При мне один активист смотрел на это по телевизору - весь белый был. Говорит, если бы в наше время, лет 20 назад, полиция себе что-то такое позволила - это был бы второй 68 год, без вопросов. У них полиция вообще не имела права в студгородок заходить».
Внизу внезапно начинается движение. Полиция покидает площадь, целыми отрядами рассаживается по машинам. Похоже, все будет хорошо.
- Пару лет назад был еще веселый случай, - вспоминает Тина, - На первое мая все наши анархисты и антифа должны были единым блоком возглавить общую «левую колонну». Но какие-то троцкисты, что ли, нарушили все договоренности, сами встали вперед. Ну и ребята решили свернуть на параллельную улицу, обогнать их. Вот только по той же улице совершенно случайно шли нацики, где-то пара сотен человек…Никогда не видела, чтобы милиция так быстро бегала, - вздыхает девушка.
Площадь внизу снова принадлежит туристам. Полиции - совсем немного - только те, что блокируют ребят.
- И тут наши моментально делают Schwarzblock, у немецких антифа научились. Это когда все самые сильные, опытные и просто физически большие бойцы образуют в несколько рядов квадрат, а все остальные оказываются внутри. Прижимаются тесно друг к другу - и все. Таким квадратом и драться удобнее, и менты в штатском внутрь не попадут. И все это за несколько секунд, не зря их Жан гонял.
Оцепление начинает медленно отходить к машинам.
- И вот Жан идет к полицейским, и от нацистов кто-то тоже выходит. И снова начинаются эти мачистские понты. Мент спрашивает у Жана, кто он вообще такой, Жан ему отвечает, нет, это ты кто такой (Я вспоминаю аналогичную сцену из «Золотого теленка» и, смеясь, понимаю, что у нас с французами действительно много общего), нацик тоже пытается что-то вставить, Жан с ментом одновременно ему кричат «Заткнись», потом сурово так смотрят друг на друга, как киногерои… (Смеется уже вся крыша). Мент говорит - расходитесь, или я вас сейчас арестую. Жан отвечает, что он сейчас посмотрит, кто еще кого арестует. Поднимает руку, небрежно так щелкает пальцами… - Тина делает торжественную паузу. - И вот вся эта толпа, весь этот Schwarzblock из скинов делает два четких армейских шага вперед. Представляешь? У мента и нацика отвисает челюсть, а Жан невозмутимо щелкает два раза - и вот они делают три таких же шага назад. Мент совсем ошарашен, на нациков даже смотреть жалко - они уже сами не рад, что по этой улице пошли. Мент молчит, потом что-то говорит в рацию. И нациков совершенно так без проблем начинают винтить…
- Это, наверное, единственно, что у нас менты умеют, - добавляет Жак. - Все очень просто - сначала к протестующим заходят люди в штатском, смешиваются с ними, расходятся по ключевым точкам. И потом, когда менты в форме начинают работу, оказывается, что им противостоит не монолитная толпа, а отдельные группки, разделенные сетью агентов. И все это очень быстро происходит - поэтому мы и делаем Schwarzblock.
- Кстати, добавляет он, пока вы тут предавались воспоминаниям о славных победах, мне отзвонили снизу. Полиция уходит, все хорошо.
Естественно, в целях конспирации все имена изменены. Также, в ряде случаев, несколько реальных персонажей в отчете соединены в одного-двух «виртуальных». Тем не менее, и события и разговоры с полицией происходили именно так.
Это небольшая видеонарезка демонстрации. К сожалению, авторы из всего долгого веселья взяли первые несколько секунд. Как раз там, где не-знаю-кто от волнения сбился и сделал глупую ошибку. )
Click to viewА здесь интервью не-знаю-с-кем для русскоязычного французского радио - на русском: http://www.rfi.fr/russe/actu/articles/101/article_228.asp
Еще пара ссылок.
Во-первых, хороший отчет о том, что происходило в это время в Германии - http://users.livejournal.com/_falkon_/340711.html
И интересный рассказ о первой советской анархо-демонстрации, которая произошла 20 лет назад - http://tupikin.livejournal.com/335285.html
Я совершенно задолбался это все писать, поэтому побольше комментов и ссылок)