Дорога из Леха в Нубру. Перевал Кардунг Ла - 5602 метра.
Джу-Лэй!
Мы съехали с самого высокого - 5602 метра - перевала для машин. Там был пьяняще легко и все ясно про жизнь. Я живу сейчас и больше никогда. Это то, что есть, и с этим ничего не нужно делать. Что еще можно знать про то, что было и то, что будет, когда едешь по дороге без дороги, которая открывает ледяные вершины, а на зигзагах ее ритмично встречаются «in loving memory of…» - о тех, кто засмотрелся и взлетел с обрыва. Что я делаю? Взираю. Почтенно.
Это горы. Невероятные. Сильнее всех храмов и монастырей. В эту природную пуджу нужно войти, вдохнуть этот кристальный холодок с запахом пыли и бензина. О нем никто ничего не расскажет, только сами они.
Что я знаю сейчас в горах, между Гималаями и Каракорамами?
Здесь не меряют временем. 10 км - это может быть час, 2. День. Или может не быть. Если дорогу завалило.
В горах нет «там» и «здесь». Вот я еду высоко, среди заснеженных пиков. И вдруг замечаю, что открывается дорога еще на уровень выше, и еще. И по ней кто-то едет. «И это нам туда же? И мы там же будем?» Не может быть. И через сколько-то км и минут мы уже там. И я смотрю вниз, и там, где я была только что, едет кто-то другой. И тут приходит озарение, что нет там и здесь. Все одно и то же. Оно проживается внезапно как очень личное понимание того, что есть. «Все куда-то торопятся, не понимая, что они уже там».
Мы едем на байке,это старина Энфилд, модель годов 40-х, то ли, классИк, с тех пор не моденизированная (например, у него так и нет индикатора бензина, об этом можно узнать только открыв и встряхнув бак), самый популярный байк в Индии. Дорога то есть, то нет. Направление - Долина Нубра, через перевал. Тот, самый высокий, где чуть-чуть с непривычки не хватает кислорода (и кажется, что гравитации тоже). Вдыхаешь полными легкими, а они не заполняются. Нас трое на байке - Маша, Вова и Майтрейя 3 с половиной лет.
На перевале в храме, увешенном тибетскими флажками, постоянно звучит музыка. Очень торжественно встречаются прибывающие. Иногда звучит голос Далай Ламы.
Нам пришлось задержаться в кафешке на пару часов. И не из-за самых высокогорных момошек, которых, кстати, не было, предлагался только чай и суп maggi. По ту сторону перевала велись взрывные работы. Громыхало, как в кино про войну. После бу-буха все бежали в кафешку, потому что неизвестно, какие камни и куда покатятся. Где-то делали какой-то участок дороги и обещали к 5-ти открыть путь. Но все было готово на полтора часа раньше. Мы были рады, что будет Нурба, а не только перевал, до которого от Леха мы поднимались часа 2. Ночью, конечно же, ехать опасно.
Горы за перевалом Кардунг Ла совсем другие. Это самое красивое и завораживающее, что я видела на свете. Я бы хотела во сне вместо детских мест, в которых я проживаю свои истории ночь за ночью, прилетать именно сюда. Бывать снова здесь.
Если бы я не писала это, а читала, меня бы вряд ли сподвигло это сесть на байк и поехать. Я думала, что это для других, особенных людей, мотаться на мотоцикле по горам. Но это не просто горы. А те самые. И мы едем. Малыш (который часто против, чтобы его звали малышом, только Майтрейей) почти всегда сидит впереди, нас потом часто узнают по его желтому шлему в разных местах Ладакха.
Это особое братство, в которое ты негласно попадаешь, когда садишься на байк. Он поднимает ручку, приветствуя встречных двухколесных.
Когда он засыпает, то спит себе между нами, сзади водителя. А мы едем.
Дорога это лучшее, что придумал бог. А дорога в горах высшее ее проявление.
Эта река с ледника на одном уровне идет под дорогой, а на другом, чуть ниже - прямо на пути.
На пути река. Горная. С ледника. Течет сверху и дальше вниз. Если не рассчитать, можно скатиться. Здесь никаких гарантий. Как и там, в городе, хотя день за днем мы забываем об этом. Просто часть дороги холодная текущая по камням вода. Майтрейка спит, Вова едет, помогая ногами. Потом носки сушатся на зеркалах.
На обратном пути из Нубры в Лех эта река стала еще больше. О господи, а я надеялась, что ее засыпят, что она замерзнет или просто испарится. А еще я думала, что может напроситься в Тату (инднийский грузовик дальнобойщик), чтобы нас потом отвезли назад. Бо страшно. Но это было уже после того, как мы упали.
Подъезжаем к чек-посту, чтобы показать бумажку с пермитом.
Ага, мы упали.
Жилец вершин - як. Майтрейя очень любит як чиз, который продается здесь, поставляется из Непала. Но здесь он почему-то вкуснее и свежее, чем в Непале.
А до того, как это случилось, мы парили. Да. Почти не чувствуя холода. Зигзагами. Туда-сюда. Спускаясь понемногу вниз с перевала. Ледники уходили вверх, тепло возвращалось. Фиолетовая горная лаванда вдоль дороги. Мы вошли в приятный ритм, нас обгоняли другие мотоциклисты, приветствия друг друга.
Это я, Маша. Утепленная по возможности. В перуанской юбке шипибо грею попу.
Я очень чувствовала одно: у меня есть все самое лучшее. Все, что мне необходимо.
Лучший сын. Лучший спутник. Лучшие вещи. Фотокамера, которая то включается, то нет в нормальных условиях, но на высоте 5602 работает отменно. У меня самая лучшая дорога, и когда я приеду, там будет самый лучший для меня гестхаус с хорошими хозяевами. Мне вообще не о чем беспокоиться.
Когда-то я думала, что есть особые люди, которые живут особенную жизнь. Они могут так, как могу теперь я. Потому что я особенная и жизнь у меня особенная. И это не потому, что я еду сейчас на байке с ребенком по горному серпантину по одному из красивейших мест планеты. И поэтому тоже. Потому что это то самое место, где я должна быть. И я этому не препятствую. Я не препятствую себе. И я не знаю, что впереди и не очень держусь за то, что сзади.
И так я устремляюсь все выше и выше к единению с предельным счастьем и гармонией, как вдруг вижу впереди маленькую лужу на повороте, чувствую, что что-то сейчас случится, мы подскальзываемся и падаем.
Я отлетела чуть дальше. Вова обнаружил себя ближе. Майтрик совсем под байком. Мы просто поскользнулись. Но когда падаешь с байка, ничего не знаешь насчет того, просто это или нет.
Это Вовина тема: пройти сложнейший момент и упасть на ровном месте.
На Майтрейкин плач приехали 2 индуса, которые нас обогнали незадолго. Вова потом сказал, что именно обгоняющие вывели его из ритма, и он чуть прибавил. Те самые чуть-чуть, которые были не его.
Мы отделались садинами и шишками. Шлемы совершенно необходимы. Майтриков чуточку надтреснул. Он был под байком, но стропилы - или как называют эти защитные металлические штуки впереди - защитили и не дали вес.
Эти 2 парня индуса очень быстро проверили байк. Из видимого было разбито стекло фары и помято переднее крыло. Быстро все вправили. Остальное было в порядке. Эти парни какое-то время сопровождали нас, мы ехали колонной с их друзьями, которых они ждали и потому услышали нас и вернулись.
Эта взаимопомощь в дороге в Индии так мне знакома. Люблю. Когда 2 года назад мы колесили на своей машине и она достаточно часто ломалась, потому как по незнанию был куплен Опель Астра, а деталей к нему достать… Мы ломались в разных местах, в Индии и Непале, ехали от механика к механику, пока наконец благополучно продали его в Каджурахо. Помощь приходила человечная и зачастую бескорыстная. В этот раз было тоже неожиданно и уместно. Дорога настраивает на доверие.
Не к слову будет сказано, но такие таблички по дороге встречаются. Они напоминают о внимательности.
Мы ехали в Дискит, это самый большой город в Долине Нубра - Нубра Валей. На закате мы мчались по ровной очень ветренной дороге. Ветер был как страж долины, который не всех хотел впускать. Потом совершенно невероятная широкая цементного цвета река. Позже узнала, что ее имя Шйок - Shyok River. Мы хотели успеть до темноты, потому что непонятно, что было с фарой. Оказалось, что лампочка цела.
И уже когда село солнце мы увидели большую статую Будды Майтрейи и въехали в деревню перед Дискитом, полагая, что это он и есть. Наша фара какое-то время была единственным освещением в час, когда по плану отрубили свет. Ступы, каменные беленые стены, корова, люди проступали из темноты. Мы кружили, выхватывая указатели и, проехавшись по дорожке, оказались у ворот с надписью «Burma Guest House», который был уютен и мы остались в нем ночевать. Тут же уснули.
А на другой день проснулись под крик коровы - рожавшей, что ли - и поехали в Хундар, км 7-9 от Дискита. Там песчаные дюны, оазис и двугорбые бактианские верблюды.
По пути мы узнали, что по эту сторону гор фару не починить и бензином не заправиться. Его нет здесь уже 20 дней. Мы перед отправлением залились до краев и взяли 2 пятилитровые канистры.
Я не упеваю описывать приключения, потому что эту неделю мы много ездим по монастырям и горам. Ноут я с собой не беру. Продолжений приходится ждать. Интернет тут небыстрый и стоит 90 рупий час.
С 1 по 15 сентября в Лехе фестиваль с танцами и прочей красотой. К тому же мы сегодня, 1 сентября, едем на озеро Пангон - Pangong Lake. Посмотрим открытие феста и в путь. Снова на байке.
Вчера в монастыре Спитука встретили пару из Польши. Отлично говорят по русски, еще с советских времен. Говорят, что дорога туда посложнее, чем в Нобру. Так что будут те еще истории.
Ближайшая о том, как на обратном пути из Нубры в Лех мы оказались на закате в горах без ключа зажигания.
В Ладакх с собой.
Джу-лэй!
Мы съехали с самого высокого - 5602 метра - перевала для машин. Там был пьяняще легко и все ясно про жизнь. Я живу сейчас и больше никогда. Это то, что есть, и с этим ничего не нужно делать. Что еще можно знать про то, что было и то, что будет, когда едешь по дороге без дороги, которая открывает ледяные вершины, а на зигзагах ее ритмично встречаются «in loving memory of…» - о тех, кто засмотрелся и взлетел с обрыва. Что я делаю? Взираю. Почтенно.
Это горы. Невероятные. Сильнее всех храмов и монастырей. В эту природную пуджу нужно войти, вдохнуть этот кристальный холодок с запахом пыли и бензина. О нем никто ничего не расскажет, только сами они.
Что я знаю сейчас в горах, между Гималаями и Каракорамами?
Здесь не меряют временем. 10 км - это может быть час, 2. День. Или может не быть. Если дорогу завалило.
В горах нет «там» и «здесь». Вот я еду высоко, среди заснеженных пиков. И вдруг замечаю, что открывается дорога еще на уровень выше, и еще. И по ней кто-то едет. «И это нам туда же? И мы там же будем?» Не может быть. И через сколько-то км и минут мы уже там. И я смотрю вниз, и там, где я была только что, едет кто-то другой. И тут приходит озарение, что нет там и здесь. Все одно и то же. Оно проживается внезапно как очень личное понимание того, что есть. «Все куда-то торопятся, не понимая, что они уже там».
Мы едем на байке,это старина Энфилд, модель годов 40-х, то ли, классИк, с тех пор не моденизированная (например, у него так и нет индикатора бензина, об этом можно узнать только открыв и встряхнув бак), самый популярный байк в Индии. Дорога то есть, то нет. Направление - Долина Нубра, через перевал. Тот, самый высокий, где чуть-чуть с непривычки не хватает кислорода (и кажется, что гравитации тоже). Вдыхаешь полными легкими, а они не заполняются. Нас трое на байке - Маша, Вова и Майтрейя 3 с половиной лет.
На перевале в храме, увешенном тибетскими флажками, постоянно звучит музыка. Очень торжественно встречаются прибывающие. Иногда звучит голос Далай Ламы.
Нам пришлось задержаться в кафешке на пару часов. И не из-за самых высокогорных момошек, которых, кстати, не было, предлагался только чай и суп maggi. По ту сторону перевала велись взрывные работы. Громыхало, как в кино про войну. После бу-буха все бежали в кафешку, потому что неизвестно, какие камни и куда покатятся. Где-то делали какой-то участок дороги и обещали к 5-ти открыть путь. Но все было готово на полтора часа раньше. Мы были рады, что будет Нурба, а не только перевал, до которого от Леха мы поднимались часа 2. Ночью, конечно же, ехать опасно.
Горы за перевалом Кардунг Ла совсем другие. Это самое красивое и завораживающее, что я видела на свете. Я бы хотела во сне вместо детских мест, в которых я проживаю свои истории ночь за ночью, прилетать именно сюда. Бывать снова здесь.
Если бы я не писала это, а читала, меня бы вряд ли сподвигло это сесть на байк и поехать. Я думала, что это для других, особенных людей, мотаться на мотоцикле по горам. Но это не просто горы. А те самые. И мы едем. Малыш (который часто против, чтобы его звали малышом, только Майтрейей) почти всегда сидит впереди, нас потом часто узнают по его желтому шлему в разных местах Ладакха.
Это особое братство, в которое ты негласно попадаешь, когда садишься на байк. Он поднимает ручку, приветствуя встречных двухколесных.
Когда он засыпает, то спит себе между нами, сзади водителя. А мы едем.
Дорога это лучшее, что придумал бог. А дорога в горах высшее ее проявление.
Эта река с ледника на одном уровне идет под дорогой, а на другом, чуть ниже - прямо на пути.
На пути река. Горная. С ледника. Течет сверху и дальше вниз. Если не рассчитать, можно скатиться. Здесь никаких гарантий. Как и там, в городе, хотя день за днем мы забываем об этом. Просто часть дороги холодная текущая по камням вода. Майтрейка спит, Вова едет, помогая ногами. Потом носки сушатся на зеркалах.
На обратном пути из Нубры в Лех эта река стала еще больше. О господи, а я надеялась, что ее засыпят, что она замерзнет или просто испарится. А еще я думала, что может напроситься в Тату (инднийский грузовик дальнобойщик), чтобы нас потом отвезли назад. Бо страшно. Но это было уже после того, как мы упали.
Подъезжаем к чек-посту, чтобы показать бумажку с пермитом.
Ага, мы упали.
Жилец вершин - як. Майтрейя очень любит як чиз, который продается здесь, поставляется из Непала. Но здесь он почему-то вкуснее и свежее, чем в Непале.
А до того, как это случилось, мы парили. Да. Почти не чувствуя холода. Зигзагами. Туда-сюда. Спускаясь понемногу вниз с перевала. Ледники уходили вверх, тепло возвращалось. Фиолетовая горная лаванда вдоль дороги. Мы вошли в приятный ритм, нас обгоняли другие мотоциклисты, приветствия друг друга.
Это я, Маша. Утепленная по возможности. В перуанской юбке шипибо грею попу.
Я очень чувствовала одно: у меня есть все самое лучшее. Все, что мне необходимо.
Лучший сын. Лучший спутник. Лучшие вещи. Фотокамера, которая то включается, то нет в нормальных условиях, но на высоте 5602 работает отменно. У меня самая лучшая дорога, и когда я приеду, там будет самый лучший для меня гестхаус с хорошими хозяевами. Мне вообще не о чем беспокоиться.
Когда-то я думала, что есть особые люди, которые живут особенную жизнь. Они могут так, как могу теперь я. Потому что я особенная и жизнь у меня особенная. И это не потому, что я еду сейчас на байке с ребенком по горному серпантину по одному из красивейших мест планеты. И поэтому тоже. Потому что это то самое место, где я должна быть. И я этому не препятствую. Я не препятствую себе. И я не знаю, что впереди и не очень держусь за то, что сзади.
И так я устремляюсь все выше и выше к единению с предельным счастьем и гармонией, как вдруг вижу впереди маленькую лужу на повороте, чувствую, что что-то сейчас случится, мы подскальзываемся и падаем.
Я отлетела чуть дальше. Вова обнаружил себя ближе. Майтрик совсем под байком. Мы просто поскользнулись. Но когда падаешь с байка, ничего не знаешь насчет того, просто это или нет.
Это Вовина тема: пройти сложнейший момент и упасть на ровном месте.
На Майтрейкин плач приехали 2 индуса, которые нас обогнали незадолго. Вова потом сказал, что именно обгоняющие вывели его из ритма, и он чуть прибавил. Те самые чуть-чуть, которые были не его.
Мы отделались садинами и шишками. Шлемы совершенно необходимы. Майтриков чуточку надтреснул. Он был под байком, но стропилы - или как называют эти защитные металлические штуки впереди - защитили и не дали вес.
Эти 2 парня индуса очень быстро проверили байк. Из видимого было разбито стекло фары и помято переднее крыло. Быстро все вправили. Остальное было в порядке. Эти парни какое-то время сопровождали нас, мы ехали колонной с их друзьями, которых они ждали и потому услышали нас и вернулись.
Эта взаимопомощь в дороге в Индии так мне знакома. Люблю. Когда 2 года назад мы колесили на своей машине и она достаточно часто ломалась, потому как по незнанию был куплен Опель Астра, а деталей к нему достать… Мы ломались в разных местах, в Индии и Непале, ехали от механика к механику, пока наконец благополучно продали его в Каджурахо. Помощь приходила человечная и зачастую бескорыстная. В этот раз было тоже неожиданно и уместно. Дорога настраивает на доверие.
Не к слову будет сказано, но такие таблички по дороге встречаются. Они напоминают о внимательности.
Мы ехали в Дискит, это самый большой город в Долине Нубра - Нубра Валей. На закате мы мчались по ровной очень ветренной дороге. Ветер был как страж долины, который не всех хотел впускать. Потом совершенно невероятная широкая цементного цвета река. Позже узнала, что ее имя Шйок - Shyok River. Мы хотели успеть до темноты, потому что непонятно, что было с фарой. Оказалось, что лампочка цела.
И уже когда село солнце мы увидели большую статую Будды Майтрейи и въехали в деревню перед Дискитом, полагая, что это он и есть. Наша фара какое-то время была единственным освещением в час, когда по плану отрубили свет. Ступы, каменные беленые стены, корова, люди проступали из темноты. Мы кружили, выхватывая указатели и, проехавшись по дорожке, оказались у ворот с надписью «Burma Guest House», который был уютен и мы остались в нем ночевать. Тут же уснули.
А на другой день проснулись под крик коровы - рожавшей, что ли - и поехали в Хундар, км 7-9 от Дискита. Там песчаные дюны, оазис и двугорбые бактианские верблюды.
По пути мы узнали, что по эту сторону гор фару не починить и бензином не заправиться. Его нет здесь уже 20 дней. Мы перед отправлением залились до краев и взяли 2 пятилитровые канистры.
Я не упеваю описывать приключения, потому что эту неделю мы много ездим по монастырям и горам. Ноут я с собой не беру. Продолжений приходится ждать. Интернет тут небыстрый и стоит 90 рупий час.
С 1 по 15 сентября в Лехе фестиваль с танцами и прочей красотой. К тому же мы сегодня, 1 сентября, едем на озеро Пангон - Pangong Lake. Посмотрим открытие феста и в путь. Снова на байке.
Вчера в монастыре Спитука встретили пару из Польши. Отлично говорят по русски, еще с советских времен. Говорят, что дорога туда посложнее, чем в Нобру. Так что будут те еще истории.
Ближайшая о том, как на обратном пути из Нубры в Лех мы оказались на закате в горах без ключа зажигания.
В Ладакх с собой.
Джу-лэй!