Самое замечательное место Орегона - Джон Дэй Фоссил Бед
На мой взгляд, самое замечательное место Орегона - это Джон Дэй Фоссил Бедс (John Day Fossil Beds National Monument), Пласты окаменелостей имени Джона Дэя, сравнительно небольшой национальный монумент в Центральном Орегоне, состоящий из трех частей, разнесенных друг от друга на 60-100 км.
Национальный монумент - это что-то вроде национального парка по степени защищенности и государстванной поддержки: любая хозяйственная деятельности на территории запрещена, а бюджет складывается из госудаственных денег (а не денег данного штата), однако же денег дают мало, и инфраструктуру для туризма развивают тоже мало. А в Джон Дэй основные деньги вкладывают в палеонтологические исследования, ибо все три части парка представляют собой совершенно уникальные залежи окаменелостей возрастом от 44 до 7 млн лет, в основном ископаемых растений и млекопитающих Эоцена и Миоцена. Район Синих Гор, к которому принадлежит Джон Дэй, сформировался 70 млн лет назад в начале кайнозойской эры. А основные пласты ископаемых образовались позже, 44 млн лет назад, во время дикого расцвета вулканизма, когда всю территорию многократно заливали бесконечные потоки лавы (до 1700 кубических километров за один раз) и лахары (вулканический сель, потоки воды, несущие пепел, гальку, почву, камни и всяческий мусор типа стволов деревьев). Климат в те времена был хороший, гораздо теплее, чем сейчас, живности много, и деваться этой живности было некуда, ее засыпало, заливало, и хоронило для будущих палеонтологов. Ценность всех этих пластов осознали еще в 1860-75 годах, в основном в результате работы Томаса Кондона (Thomas Condon), миссионера и геолога-любителя, в честь которого назван очень классный палеонтологический музей в парке. Музей рассказывает палеонтологическую историю, в нем выставлены ископаемые кости, а на стенах изображены живописные реконструкции всех этих животных и растений, так сказать, в действии - кто-то кого-то ест, куда-то скачет, или сидит в засаде. Одна из главных картин мне ужасно напомнила "Гибель Помпеи", только без людей: извержение вулканов со всех сторон, толпы бедных животных куда-то бегут (заламывать руки они не могут, но судорожно и в ужасе оглядываются на вулканы), но совершенно очевидно, что никуда им не деться, только в ископаемые. Мне кажется, что художнику интереснее всего было рисовать именно эту картину, а не мирную жизнь далекого Эоцена. Музей же заодно отвечает на животрепещущий вопрос, который задают все визитеры: а кто же такой этот самый Джон Дэй (John Day), в честь которого назван парк, а также довольно крупный по местным меркам город (тысяч 50 народу!), и еще длиннющая река Джон Дэй, приток нашей Колумбии. Так вот, был этот Джон Дэй простым бродягой в середине 19 века, без каких-либо примечательных черт или героических свершений, и геология-палеонтология его совершенно не интересовали. Но ему повезло: его ограбили, когда он переходил вброд безымянную и большую реку. Далее, когда местные ссылались на эту безымянную реку, они стали упоминать: та самая река, на которой ограбили Джона Дэя, или же просто река Джона Дэя, так и пошло. А от реки - город, а потом и отложения ископаемых, а теперь и палеонтологическая эпоха целая, "Джон Дэй страта". Грустная, конечно, история, по сути не менее грустная, чем sic transit gloria mundi (так проходит слава земная), по делу надо бы все назвать в честь Томаса Кондона, который первый открыл, описал, и привлек внимание.
B общем, ископаемые сами по себе даже меня, биолога, вряд ли привлекли бы, много я их видела по палеонтологическим музеям. И мы бы в этот парк не ездили так часто, если бы не потрясающая красота и необычность ландшафтов. Там довольно высоко, oт 700 до 1500 метров над уровнем моря, небольшие горы, многие из которых вулканического происхождения. За счет гор и высот там не слишком сухо, зимой накапливается снег, текут реки, полно ручьев, в основном, сезонных, пересыхающих летом. Получается типичная американская травяная степь (steppe), заросшая полынью-сэйдж (sagebrush, это невысокий, на полметра-метр, кустарник, с очень приятным запахом), с лиственными породами деревьев по долинам рек и ручьев, и светлыми сосновыми лесами на горах, где повыше. А в горах коричневые и темные вулканические базальты, бывшая лава, застывшая часто в виде 6-гранных призматических "карандашей", все эти базальтовые стены особенно хороши вдоль узких и крутых речных каньонов.
И все это тянется на многие километры, здорово, красиво, но привыкаешь, и приедается. И вдруг въезжаешь в отделение парка, называемое "Раскрашеные Холмы" (Painted Hills), и перед тобой волнами и грядами встают огромные, по 50-100 и более метров высотой, древние дюны из ископаемого вулканического пепла (слежавшегося в породу под названием "туф"). Вот примерно так, как на фото: спереди полынь, сзади - темные вулканические базальты ближайшего хрeбтика, а посередина - конфетка-карамелька на 50 метров высотой и метров 100 длиной.
А полынь иногда цветет ярко-желтым цветом (и не весной, как можно бы ожидать, а осенью, в конце сентября, как мы выяснили опытным путем).
Дюны эти полосатые, конфетно-карамельные, совершенно диких цветов: кроваво-красного, алого, золотого, белого, лимонного, темно-золотисто-зеленого, да еще и в черных разводах марганца.
Некоторые ископаемые дюны напоминают странных животных, выползших из-под земли, или полосатых медуз.
Когда въезжаешь в парк, смена ощущений очень забавная: начальный шок ("не верю, что такое бывает") сменяется глубокой восторженностью, хочется ходить, смотреть, впитывать. Цвета особенно ярки после дождя (который бывает нечасто), в некоторых местах слои разделены четкими границами, в других - перетекают, смешиваются, образуют странные разводы, меняются в зависимости от освещения, облаков, времени дня. Я теперь стараюсь туда ездить так, чтобы был свободный вечер, чтобы можно было пронаблюдать всю постепенную смену цветов на закате, походить вдосталь, хоть и по одним и тем же дорожкам.Например, вот так бывает вечером.
А вот Красный Холм, отдельно стоящая дюна, цветa крови спереди, и оливково-зеленая сзади.
Сами туфы вблизи похожи на керамзит, глину, они застыли крупной крошкой, и от дождей образовали корку на поверхности (за счет чего они и размываются крайне медлено). Ходить по дюнам запрещено, только по дорожкам, которых к сожалению немного, всего 4 маршрута в сумме на 4-5 км. Плюс еще тропа на соседнюю гору до обзорной точки, еще пара км в один конец. Вот несколько фотографий ископаемых дюн вблизи, с дорожки под названием Painted Cove.
Однако же Раскрашеные Холмы - это только одна из трех частей парка. Другая часть - Кларно (Clarno), расположена около маленького городишки под названием Фоссил (Fossil, Окаменелость). Кларно находится совсем близко от Фоссила, и представляет собой стены и башни ископаемых селей-лахаров, как будто полуразрушеный замок из розово-бурого камня.
Лахары были полны растительного мусора, поэтому на каждом сколе и поверхности видишь ископаемые листья, ветки, а то и целые стволы. Лахары представляют самые древние слои окаменелостей в парке, и большая часть Кларно закрыта для публики, чтобы она (публика) не мешала ученым палеонтологам и не таскала себе домой ископаемые, которых там очень много. В глубь Кларно ведет только одна гравийная дорога, которая тщательно наблюдается, стоит туда зaехать, как сразу появляется человек и объясняет, что если тебе уж очень хочется, то вот телефончики, закажи себе экскурсию с учеными, а самому тебе туда никак. Ходи-смотри снаружи, около внешней стены лахаров. Эта часть парка потрясающе хороша на закате, когда вся стена дополнительно желтеет и розовеет от низкого солнца. Однако же если времени мало, то Кларно можно пропустить, это наименее необычная часть парка (хтоя и ближе всего к нашему дому, всего 4 часа).
А в Фоссиле мы часто ночуем, на замечательном ранчо Уилсон (Winson Ranch and Retreat). Они сдают комнаты за вполне недорогую цену (около $70-100), да еще и домашним завтраком кормят за те же деньги. Ранчо хорошо известно в Орегоне, поэтому комнаты там надо заказывать сильно заранее (если приезжаешь в выходные). Хозяева Нэнси и Фил уже немолодые, обожают своих гостей, народ у них обычно останавливается очень приятный, и за завтраком ведутся замечательные разговоры о том, где кто бывал, о загранице и заграничных обычаях, об их орегонской глубинке, рассказываются всевозможные случаи из жизни и анекдоты, и завтрак затягивается, хорошо, если на один час. Главное не говорить о трех вещах: политике, религии, и курсе акций на бирже, ибо эти все вещи спорные, а споры мешают дружбе и гармонии. У Нэнси и Фила русские внуки: их дочка родилась инвалидом, сама детей рожать не может, и они с мужем взяли двух детдомовских русских детишек, старшую девочку Марину из Владимира, и мальчика Диму из Суздаля. Оба были уже довольно большие, из тех детей, которых свои русские не брали, Марине было 8, а Диме 5 лет. Попали детишки на это ранчо в диком и пустынном Центральном Орегоне, и оба просто расцвели. Диме сейчас 15, он настоящий ковбой, гоняет коров по горам на лошади с отцом и соседями, а Марина учится в колледже. Когда она росла, приемные родители и дедушка с бабушкой возили ее за 1.5 часа в более крупный город на занятия балетом, ведь каждой девочке это необходимо! В местной газете пару лет назад была опубликована эпопея о том, как Марина героически спасла теленка, застрявшего головой в дереве (вздумал пободаться с местным карликовым дубом). Эту статью в рамочке показывают всем гостям ранчо. В первый раз мы приехали на ранчо с моей мамой и с Ниной, когда я объяснила наше родство Нэнси, та радостно закричала: "Я тоже "бабуушка"!" с ударением на предпоследний слог и кинулась обнимать мою маму. И потом поехала привезти ребят, чтобы они могли посмотреть на русских, им же надо помнить, откуда они произошли! Правда дети совершенно забыли русский язык, и с некоторой опаской относятся к планам Нэнси обязательно съездить с ними в Россию на родину. Похоже, воспоминания у них не особо приятные, им теплее здесь на ферме в Орегоне. А еще на ранчо можно отправиться на экскурсию на лошадях, за $40 с человека за час. У них отличные лошади, хорошие седла, а если поехать на два часа, то успеваешь подняться на соседний хребет с потрясающими видами на долину, а когда видимость идеальная (не на фото), то на горизонте торчат все наши большие вулканы, от Вашингтонского Рейнира, до Орегонских Трех Сестер.
Однако же самое необычное место - это третья и самая дальняя часть парка под названием Овечья Скала (Sheep Rock), и она же самая разнообразная, наиболее глубоко размытая рекой Джон Дэй и ручьями. Большая часть слоев-страт и составляют ту самую формацию Джон Дэй, которая идет палеонтологически сразу после более ранней Кларно. Все слои - результат работы древних вулканов, которые сами по себе существовали гораздо более короткое время, чем их бесконечные продукты жизнедеятельности. Вулканы затухали, их размывало и хоронило без следа, но тут же в новом месте по соседству возникали новые, еще круче и яростнее, выливая новые тысячи тонн лавы и высыпая горы пепла на орегонские территории. Нижние слои отложений в размывах Овечьей Скалы представляют собой те же туфы, что и в Раскрашеных Холмах, диких цветов, особенно много тут алого и темно-пурпурного.
А поверху идет огромный толстый слой (до сотни и более метров) ископаемых глин поразительно сине-зеленого цвета, всех возможных оттенков и тонов. Глины эти мягкие, и как только верхний слой почвы и пород перестает их защищать, их тут же размывает в овраги и стены поразительных, органных форм, трубы, поставленные на попа с острыми ножевыми хребтами поверху.
Самый большой из доступных массивов называется Синяя Котловина (Blue Basin), внутрь его ведет тропа под названием "Остров во времени" (Island In Time). Эта Kотловина - одно из самых знаменитых отложений ископаемых млекопитающих во все Америке (если не в мире), источник почти всех известных промежуточных форм в эволюции собачьих, кошачьих, грызунов, копытных, верблюдов и т.д., плюс множества вымерших форм вроде ореодонтов и саблезубых тигров.
А вокруг Kотловины идет совершенно потрясающая круговая тропа (Blue Basin Overlook Trail), которую непременно надо пройти, причем по часовой стрелке, сначала от парковки налево, вся она длиной примерно в 6.5 км. Тропа обходит массив по краю, а потом начинает подниматься, примерно на 400 м по вертикали, и так до самого верха, до обзорных точек на краю Синей Котловины. Причем с этих точек видна не только сама Котловина, но и пурпурные дюны позади на плоскогорье, долина реки Джон Дэй , и волны горных хребтов, закрывающие долину со всех сторон. Цвета кругом исключительно разнообразны: желтая трава степи (зеленая, если ранней весной), темно-зеленые живые, или серые, если мертвые, можжевельники, синие глины, алые и ярко-лимонные выходы твердых пород, массивы дюн всех оттенков красного, черные горы, зеленая долина реки.
Тропа так и идет дальше по краю Котловины, а потом спускается вниз к парковке, и весь этот путь - пир глаз, оторваться невозможно, под ноги стараешься не смотреть, чтобы не отрываться.
Фотографии обычно получаются не ахти какие - панорама слишком велика, разнообразна, солнце засвечивает то одну часть, то другую, слишком много контрастов.
Кроме Синей Котловины, обязательно надо доехать еще до двух мест, которые надо смотреть от одного и того же паркинга: “Огненый Потоп” (Flood Of Fire) и “История В Камне” (History In Stone). Обе тропы совсем короткие, по полкилометра. Огненый Потоп ведет к глубокому каньону, который обнажает все слои начиная от нижних синих глин, и кончая верхними твердыми лавами-игнимбритами, которые образуют слой, защищающий глины от размыва.
Эта верхняя корка состоит из нескольких слоев базальтов, обычно темно-коричневых или красно-бордовых тонов. Бордовые и пурпурные цвета особенно здорово смотрятся по контрасту с синими глинами. Бывают, правда и какие-то странные темно-зеленые слои, как например около тропы "История в Камне".
Еще одно замечательное место находится у дороги, которая ведет от Синей Котловины к двум другим тропам, и к сожалению, к нему близко не подойдешь, единственно, что удается, это выйти из машины и пройти по обочине дороги полюбоваться издали. Это - Храмовая Скала (Cathedral Rock), которая снова и в наиярчайших красках показывает слои: пурпурно-бордовые лавы-игнимбриты сверху, и все оттенки синего и сине-зеленого снизу, и это на фоне реки и зеленых деревьев, а иногда и цветущей полыни.
По дороге же находится и Гусиная Скала (Goose Rock), самые древние слои, имеющиеся в парке. По сравнению с многокрасочностью всех остальных мест, эта стена над рекой менее интересна, но рядом можно спуститься к реке, а весь берег в начале лета покрыт цветущим розовым шиповником.
Другое интересное место расположено около въезда в Овечью Скалу: это Ранчо Джеймс Кэнт (James Cant Ranch), историческое ранчо со старым домом и выставкой всяческих интересных старых сельхоз машин 19 и начала 20 века.
От ранчо открывается роскошный вид на саму Овечью Скалу (Sheep Rock), увенчанную сверху папахой из черного игнибрита, а вдоль реки проходит тропа, по которой очень приятно гулять. Откосы Овечьей Скалы состоят из синих и розоватых глин, и очень здорово смотрятся на закате.
Недалеко от ранчо, на другой стороне от дороги находится Музей палеонтологии им Томаса Кондона, о котором я уже писала. Надо иметь в виду, что и музей, и ранчо закрываются в 5 вечера, тогда как сам парк открыт всегда. Поэтому надо планировать время так, чтобы попасть и туда, и туда. Лучше всего отправиться в прохладный кондиционируемый музей в середине дня, когда станет по-настоящему жарко. А вот по кольцевой тропе вокруг Синей Котловины в жару ходить тяжко, лучше делать это утром пораньше. Ибо климат в тех краях очень континентален: ночи холодные, дни жаркие, дождей мало, а воду надо таскать с собой, ибо ручьи уже к июню пересыхают, а до реки далеко, да и не стала бы я из нее пить, кругом многовато коров на выпасах.
mso-ascii-theme-font:minor-latin;mso-fareast-font-family:Calibri;mso-fareast-theme-font:
minor-latin;mso-hansi-theme-font:minor-latin;mso-bidi-font-family:"Times New Roman";
mso-bidi-theme-font:minor-bidi;mso-ansi-language:EN-US;mso-fareast-language:
EN-US;mso-bidi-language:AR-SA">mso-ascii-theme-font:minor-latin;mso-fareast-font-family:Calibri;mso-fareast-theme-font:
minor-latin;mso-hansi-theme-font:minor-latin;mso-bidi-font-family:"Times New Roman";
mso-bidi-theme-font:minor-bidi;mso-ansi-language:EN-US;mso-fareast-language:
EN-US;mso-bidi-language:AR-SA">Кроме Фоссила, есть и еще одно место для ночевок неподалеку от парка, в двух шагах (20 мин на машине) от mso-ascii-theme-font:minor-latin;mso-fareast-font-family:Calibri;mso-fareast-theme-font:
minor-latin;mso-hansi-theme-font:minor-latin;mso-bidi-font-family:"Times New Roman";
mso-bidi-theme-font:minor-bidi;mso-ansi-language:EN-US;mso-fareast-language:
EN-US;mso-bidi-language:AR-SA">Раскрашеных Холмов, и в часе езды от Овечьей Скалы, это городишко Митчелл (Mitchell). В нем только один мотель, Скай Хук (Sky Hook Motel), место исключительно забавное - туда перевезли целиком старую общагу для портовых грузчиков, которая стояла раньше где-то на реке Колумбия. Общага была для семейных, поэтому каждая квартира ($90-120) имеет кухоньку, спальню, гостинную и ванну/туалет. Построено это все было чуть не до войны, в 1935-40 годах, находится в очень приличном состоянии, и стоит на высоком склоне над рекой, долиной, и Митчеллом. Перед каждым апартаментом стоят столики для пикника, можно долго ужинать на улице, наблюдая закат. Весной там очень красиво, тополя над рекой в пахучих молодых листьях, над долиной встает молодая луна, а внизу в салуне играет гармошка, и гуляют местные ковбои (честно, сама видала и слыхала, не с такой полной отдачей, как в России, но бойко, звонко, радостно гуляют, правда, как положено в Штатах, в 10 вечера заканчивают). Надо иметь в виду, что в тех краях почти нет ресторанов, а те, что есть, часто закрыты. Магазины есть в любом городишке, но с ограниченным ассортиментом. Внутри парка еду не подают и не продают, поэтому все свои трапезы надо планировать заранее, иначе есть реальный шанс остаться голодными. Планировать надо и заправку: станции часто разнесены на 100 км, есть только в городишках, которых там немного, в общем, полный бак в тех краях - дело необходимое. Народу там живет мало, и ездят туда, как ни странно, тоже совсем немногие, а зря, хоть полсвета обойдешь, лучше места не найдешь... (только не летом в жару, и не в середине зимы по снегу).