Труп невесты
13 декабря 2008 года от Рождества Христова я как и всякий приличный труженик-трудоголик, встала с утра пораньше с моральным настроем, оставшимся с вечера - поработать над выпуском газеты, нанести последние штрихи и написать уже эту чертову колонку про дилетантизм.
Но, дамы и господа, судьба уготовила другое развитие событий для меня в этот день.
Немного предыстории. С детства я считалась очень здоровой. Занималась различными видами спорта, и в таких видах как "легкая атлетика", "плавание" и "прыжки в длину" добилась определенных успехов. Вынослива, могу не есть и не спать трое суток, не теряя при этом работоспособности. Подтвержденных хронических заболеваний не имею. Могу носить чемоданы весом в 35 кг. Этакий малышок-крепышок. Или как у Некрасова: "Коня на скаку остановит,/В горящую избу войдет!". Все это про меня.
Встав с симптомами начинающейся ангины, я приняла решение быстро-быстро вылечиться, буквально за полдня, и все-таки доделать газету, а вечером еще пойти на арт-хаустный фестиваль. Лечилась. Даже горло болеть перестало. И вот я, как истинный воин - последний штрих черного карандаша на левом глазу - засовываю свои ноги в ботфорты на 12 см шпильке. Но что-то - видно провидение - заставляет меня раздеться, позвонить любимому и предупредить, что уклоняюсь от приглашения, и положить свое бренное тело на кровать.
Задремала. Ко мне в этом полубреду приходили песочные часы. Они зашли ко мне в голову и там сами с собой развлекались. Пересыпались. Крутились. В общем, веселуха в голове творилась, одним словом. Но и не выгнать их. Все-таки песочные часы - вещь уважаемая в нашем мире, им просто так пинка не дашь. Я их тактично попросила половинкой таблетки анальгина, но они намека не поняли и занимали чужие апартаменты дальше.
Очнулась. Почувствовала безудержный приступ обиды. Встала. Стало плохо - легла. Через десять минут встала еще более обиженной и пошла в родительскую комнату с дохлыми как бы "воплями" о том, что я умираю, а никто даже не беспокоится. С требованием выдать мне таблеток гордо хлопнулась в обморок.
Далее ничего не помню. Со слов родственников: усадили меня на стул, измеряли давление. Эта штука его мерить отказывалась, доходила до 35 и говорила что такого давления не бывает. А я сижу вся синюшная-зеленушная, губы с цветом кожи сравнялись, глаза закатились. Тут вселенская паника началась. Брат орет и бегает вокруг меня с вытаращенными глазами. Мама с папой в разные стороны меня тянут. Один нашатырем в нос тычет, другой в скорую звонит. Вторая мировая ни больше не меньше!
А мне казалось я легонько так на стульчик присела, посидела и в комнату свою ушла. Но видимо нет.
Очнулась. Надо мной мужик в синем камуфляже с оранжевыми полосками навис. Врач говорят приехал. Мне от этих полосок и пальцев его паучиных еще хуже стало. В 31 раз померили мне температуру, давление. Произвели допрос. В 31 раз развели руками. Мол, может на вид она и не очень, но что делать с ней не знаем.
Я вот так и валяюсь теперь с благородной белизной кожи. Ничего вроде жива осталась. Пару раз еще упала. Часы, конечно, никуда уходить не собираются. С постели не встаю, хожу в крайних случаях. Пищу ем диетическую. Но это не надолго. Завтра уже первый зачет. А почетная отличница этого пропустить никак не может, сами понимаете. И строки Наума Коржавина, из "Вариаций из Некрасова" подходят как нельзя лучше:
"Но ей бы хотелось другого -
Носить подвенечный наряд...
Но кони - всё скачут и скачут,
А избы - горят и горят."
Ваш умирающий лебедь...
Но, дамы и господа, судьба уготовила другое развитие событий для меня в этот день.
Немного предыстории. С детства я считалась очень здоровой. Занималась различными видами спорта, и в таких видах как "легкая атлетика", "плавание" и "прыжки в длину" добилась определенных успехов. Вынослива, могу не есть и не спать трое суток, не теряя при этом работоспособности. Подтвержденных хронических заболеваний не имею. Могу носить чемоданы весом в 35 кг. Этакий малышок-крепышок. Или как у Некрасова: "Коня на скаку остановит,/В горящую избу войдет!". Все это про меня.
Встав с симптомами начинающейся ангины, я приняла решение быстро-быстро вылечиться, буквально за полдня, и все-таки доделать газету, а вечером еще пойти на арт-хаустный фестиваль. Лечилась. Даже горло болеть перестало. И вот я, как истинный воин - последний штрих черного карандаша на левом глазу - засовываю свои ноги в ботфорты на 12 см шпильке. Но что-то - видно провидение - заставляет меня раздеться, позвонить любимому и предупредить, что уклоняюсь от приглашения, и положить свое бренное тело на кровать.
Задремала. Ко мне в этом полубреду приходили песочные часы. Они зашли ко мне в голову и там сами с собой развлекались. Пересыпались. Крутились. В общем, веселуха в голове творилась, одним словом. Но и не выгнать их. Все-таки песочные часы - вещь уважаемая в нашем мире, им просто так пинка не дашь. Я их тактично попросила половинкой таблетки анальгина, но они намека не поняли и занимали чужие апартаменты дальше.
Очнулась. Почувствовала безудержный приступ обиды. Встала. Стало плохо - легла. Через десять минут встала еще более обиженной и пошла в родительскую комнату с дохлыми как бы "воплями" о том, что я умираю, а никто даже не беспокоится. С требованием выдать мне таблеток гордо хлопнулась в обморок.
Далее ничего не помню. Со слов родственников: усадили меня на стул, измеряли давление. Эта штука его мерить отказывалась, доходила до 35 и говорила что такого давления не бывает. А я сижу вся синюшная-зеленушная, губы с цветом кожи сравнялись, глаза закатились. Тут вселенская паника началась. Брат орет и бегает вокруг меня с вытаращенными глазами. Мама с папой в разные стороны меня тянут. Один нашатырем в нос тычет, другой в скорую звонит. Вторая мировая ни больше не меньше!
А мне казалось я легонько так на стульчик присела, посидела и в комнату свою ушла. Но видимо нет.
Очнулась. Надо мной мужик в синем камуфляже с оранжевыми полосками навис. Врач говорят приехал. Мне от этих полосок и пальцев его паучиных еще хуже стало. В 31 раз померили мне температуру, давление. Произвели допрос. В 31 раз развели руками. Мол, может на вид она и не очень, но что делать с ней не знаем.
Я вот так и валяюсь теперь с благородной белизной кожи. Ничего вроде жива осталась. Пару раз еще упала. Часы, конечно, никуда уходить не собираются. С постели не встаю, хожу в крайних случаях. Пищу ем диетическую. Но это не надолго. Завтра уже первый зачет. А почетная отличница этого пропустить никак не может, сами понимаете. И строки Наума Коржавина, из "Вариаций из Некрасова" подходят как нельзя лучше:
"Но ей бы хотелось другого -
Носить подвенечный наряд...
Но кони - всё скачут и скачут,
А избы - горят и горят."
Ваш умирающий лебедь...