Британские тайны Второй Мировой. Часть VII «Moral bombing»
Британские тайны Второй МИровой. Часть VII. «Moral bombing»
В 1936 году английская промышленность наладила самое совершенное среди воюющих стран производство зажигательных бомб. К началу Второй Мировой в английские ВВС поступило уже 5 миллионов таких устройств, которые надо было как-то реализовать. Выбирая в какой части им нарушить положения Гаагской конвенции джентльмены выбрали мирное население
«Вот каким образом у Черчилля зародилась мысль о тайной войне, которая развертывалась бы за кулисами другой,- войне, запланированной британским государственным деятелем... Сама эта «официальная» война явно утратила для него интерес. Именно тайная война, проходившая незамеченной для участников великой трагедии, все больше занимала мысли Черчилля…»
Э. Дзелепи «Секреты Черчилля»
После описанных событий английский премьер-министр перетягивает на себя ресурсы ленд-лиза: поставки по нему странам Британской империи составили 30 269 миллионов долларов против 9 800 миллионов поставок в СССР.Рузвельт в своих мемуарах вспоминает это так: «В сопротивление русских он не верил или верил очень мало. Он вел крупную игру в тот вечер. Он старался внушить нам, что львиная доля ленд-лиза должна принадлежать британскому льву; что в приведет лишь к затяжке воины, а в конечном счете - и притом несомненно - к поражению».
Возник даже спор, когда Сталин в беседе с лидером республиканской партии Уэнделлом Уилки в 1942 году возмутился: «Почему английское и американское правительства снабжают Советский Союз некачественными материалами?» - пояснив, что речь идёт о поставках самолётов П-20 вместо современных "аэрокобр" - был случай, когда американцы собрались поставить Советскому Союзу 150 "аэрокобр", но англичане вмешались и оставили их себе. То как распорядились партией самолётов английской посол стал оправдывать тем, что в руках англичан они принесут "гораздо больше пользы общему делу союзников, ведь авиация была необходима англичанам для так называемой «воздушной войны».
В начале 1940 года премьер-министр Н. Чемберлен заявил: «Что бы ни делали другие, наше правительство никогда не будет подло нападать на женщин и других гражданских лиц лишь для того, чтобы терроризировать их», что соответствовало Гаагской конвенции 1907 года, запрещавшей бомбардировки незащищённых городов, культурных ценностей и частной собственности. Под нажимом Черчилля 30 октября 1940 года появилась директива штаба ВВС Великобритании, предусматривающая авиаудары по нефтеперерабатывающим заводам и городам Германии.
27 июня 1941 года посол Майский получил от лорда Бивербрука заверения, что правительство Великобритании «готово принять все возможные меры для облегчения нажима немцев на СССР» и в частности «Англия усиливает бомбардировки Западной Германии и Северной Франции». Начиная с момента вторжения в СССР, английская авиация совершила 109 рейдов на территорию Германии, но немецкое производство снизилось лишь менее чем на 1%. С конца 1941 года немецкое командование перебросило все имеющиеся бомбардировщики на восток, также были приостановлены налёты с английской стороны, поэтому к 1943 году доля продукции, выпускаемая сетью предприятий «I.G. Farben» наоборот увеличилось по сравнению с 1938 годом, в том числе жидкого топлива на 256%, пороха и взрывчатых веществ на 333%, а синтетического каучука на 2240%. Объясняется парадокс реакцией британского министра авиации Кингсли Вуда на соответствующее предложение бывшего первого лорда Адмиралтейства Леопольда Эмери в сентябре 1939 года: «не может быть и речи даже о том, чтобы бомбить военные заводы в Эссене, являющиеся частной собственностью» - так отреагировал.
С 11 на 12 мая 36 английских бомбардировщиков нанесли удар по Мёнхенгладбаху, помощник государственного секретаря в министерстве ВВС Великобритании Джеймс Слейт писал: «Мы начали бомбить объекты на территории Германии до того, как немцы стали бомбить цели на территории Великобритании. Это исторический факт, и его признают повсюду. … Мы были готовы пожертвовать Лондоном ради достижения общей свободы». Ответная крупная атака на соединённое королевство последовала 10 июля, когда 70 немецких самолетов совершили налет на доки Южного Уэльса, а уже 19 Гитлер, выступая в парламенте в очередной раз предложил Великобритании заключить мирный договор, на что британское правительство ответило очередным отказом 22 июля. Английская авиация продолжила налёты на Берлин, который бомбили шесть раз, пока наконец 4 сентября Гитлер не предупредил Черчилля, что после следующего налёта тот ответит ударом по Лондону.
Через пару дней состоялся очередной налет англичан на Берлин, спровоцировав первую бомбёжку Лондона 7 сентября, в которой командующим воздушными флотами было дано указание «воздушные налеты на Лондон по-прежнему направлять в первую очередь на важные в военном отношении и важные для жизни крупного города объекты». Впоследствии американскому генералу Генри Арнольду англичане показали карту города с местами падения бомб немецкой авиации и тот убедился, что вопреки заверениям английской пропаганды, рассказывающей, что немцы бомбят жилые кварталы, целями были военные объекты. Это логично - из-за большей ограниченности ресурсов немцам рациональнее было выводить из строя именно английскую промышленность. По этому поводу Дж. Спейт признаёт: «Мы принесли Лондон в жертву, так как возмездие было неминуемо…. Германия неуклонно стремилась к договоренности о прекращении бомбовой войны, когда казалось, что для этого представляется малейший шанс».
На возмездия и была рассчитана провокация, государственный секретарь по вопросам авиации Арчибальд Синклер в публичных выступлениях подчёркивал, что английская авиация наносит удары только по военным целям, а любые утверждения об атаках на жилые кварталы выставлялись как клевета на доброе имя английских лётчиков. «Не было дано никаких указаний на то, чтобы уничтожать дома рабочих, а не военные заводы» - заверил он независимого члена парламента в мае 1942 года. Джордж Оруэлл, сотрудник «интимного друга» Черчилля Брэндена Брэкена критиковал коллег, осуждавших бомбёжку гражданского населения: «Войны забирают самых здоровых и храбрых мужчин. … Однако люди, критикующие бомбёжки мирного населения, с довольным видом заявляют о победе в битвах за Атлантику». Он считал ошибочными заявления о том, что войны должны проходить гуманно.
Впервые командование приказало бомбить цель, не являвшуюся объектом военного или промышленного назначения 17 декабря 1940 г., атаковав немецкий Мангейм. Хотя, будучи в 1917 году министром военного снабжения, а Черчилль успел побывать и на такой должности, он признавал, что «...неразумно думать, что воздушное наступление само по себе может решить исход войны. Вряд ли какое бы то ни было устрашение гражданского населения с помощью воздушных налетов способно заставить капитулировать правительство великой державы … Мы видели по собственному опыту, что немецкие воздушные налеты не подавили, а подняли боевой дух народа...». Теперь же он лично назначил командующим бомбардировочной авиацией маршала сэра Артура Траверса Харриса, который, командуя в 20-е годы британской авиацией в Пакистане и Ираке, подавлял непокорные деревни зажигательными бомбами. Тогда, услышав истории о тех событиях, Черчилль был «глубоко шокирован, услышав о подобной жестокости по отношению к женщинам и детям», теперь же сам пообещал: "Мы превратим Германию в пустыню", а подходящим кандидатом стал тот самый маршал Харрис: «Прежде чем мы выиграем эту войну, нам нужно убить как можно больше бошей».
29 сентября 1941 года начальник штаба ВВС Чарльз Портал представил Черчиллю программу, согласно которой «целью бомбардировок должны быть жилые объекты, а не, скажем, судостроительная или авиационная индустрия. Это должно быть ясно каждому пилоту». Портал с высоты положения командующего Королевскими ВВС, на которое его сразу назначил Черчилль, пояснял маршалу Харрису: «Я полагаю, Вам ясно, что целями должны быть районы жилой застройки, а не верфи или заводы по производству самолетов», и тот отвечал полным пониманием: «Следует особенно подчеркнуть, что, кроме как в Эссене, мы никогда не делали объектом налета какой-нибудь определенный завод. Разрушенное предприятие в городе мы всегда рассматривали как дополнительную удачу. Главной нашей целью всегда оставался центр города».
В начале 1942 года команда «воздушной войны» пополнилась научными кадрами, к делу подключился ученик знаменитого химика Вальтера Нернста, профессор Оксфорда, евгеник, а также не только ближайший друг, но и главный кассир Черчилля Фредерик Александр Линдеман, будущий лорд Черуэлл (Cherwell), c 1939 года возглавлявший аналитический центр Черчилля, именовавшийся отделом статистики «S Branch». Исследование советников Черчилля П. М. Блэкетта и главы заочного отделения Оксфордского университета профессора С. Цукермана прогнозировали низкий процент гибели населения в отношении веса сброшенного бомбового груза, что делало нецелесообразным разрушения немецких городов. Однако Линдеман убеждал, что каждый бомбардировщик, сбрасывающий около 40 тонн бомб лишает крова от 4 до 8 тысяч человек, а если одна треть Германии лишится крова, то моральный дух будет сломлен. «С нынешнего момента операции должны быть сфокусированы на подавлении морального духа вражеского гражданского населения - в частности, промышленных рабочих» - указывалось в директиве «moral bombing» маршалу А. Харрису. 12 февраля в голове учёного мужа родилась концепция «Dehousing»: «бомбардирование должно быть ориентировано на дома, где проживают рабочие. Дома среднего класса располагают слишком большим придомовым пространством, что растрачивает ареал разрушения бомбы».
14 февраля 1942 года британский Военный кабинет принял обоснование «ковровых бомбардировок» Линдемана, известный как «Директива бомбежек по площадям», в докладе представленном Линдеманом Черчиллю 30 марта говорилось, что разрушение жилых домов воздействует на обывателя даже более эффективно чем убийство родственников и что немецкий моральных дух будет надломлен разрушением пятидесяти восьми германских городов с населением более 100 тысяч жителей в каждом. «Психологическое воздействие бомбардировок не имеет большого военного или экономического значения в связи с конкретной целью; оно обусловлено исключительно степенью произведенных разрушений и дезорганизации... Поэтому я хотел бы рекомендовать, чтобы при выборе целей в Германии рассматривались претезии более мелких, не слишком сильно защищенных городов с населением менее 150 тысяч жителей» - поддержал проект заместитель Черчилля Энтони Идеи 15 апреля 1942 года в письме министру авиации.
Первым городом, испытавшим на себе новую концепцию в 1942 году стал Любек: сначала 243 машины сбросили 150 тонн фугасных зарядов, взломавших крыши жилых домов города, а затем 250 тонн зажигательных бомб кассетного типа, дополненных новыми зарядами с жидкой горючей смесью разрушили и выжгли 62% всех зданий города. Тогда разъярённый фюрер отдал приказ жилые кварталы английских городов, в ночь на 25 апреля немецкая авиация разрушила английский Эксетер.
Операция по уничтожению Гамбурга получила кодовое наименование «Гоморра». В новой ответной атаке англичане применили новое страшное оружие - фосфорные бомбы, входящий в их состав желтый фосфор воспламенял бензиновое наполнение от контакта с кислородом, и его горение уже не могло быть потушено водой. Жар от горящих кварталов, где температура раскалилась до 800 градусов по Цельсию зажигал всё новые и новые здания, создав эффект «огненного шторма», который насосом вытягивал кислород из бункеров и подвалов, превращая места укрытия в братские могилы, похоронившие около трети населения города. После атаки на Гамбург в лексикон Королевских ВВС вошло слово «гамбургизировать». Дополнительно бомбовая лавина обрушилась и на соседние Эльмсхорн и Ведель, куда стекался поток беженцев из Гамбурга.
Греческое слово «холокост» означает «жертва всесожжения», по стечению обстоятельств оба руководителя этого англо-немецкого холокоста: и генеральный инспектор люфтваффе Эрхард Мильх и новый командующий Королевскими ВВС Чарльз Портал имели еврейское происхождение.
Когда Черчилль узнал, что советские войска находится уже в шестидесяти милях от Дрездена, он инициировал решение о «гамбургаризации» Дрездена совместно с американской Восьмой воздушной армией. Никаких причин, оправдывающих этот акт вандализма с военной точки зрения не было, американский исследователь А. Маккипишет: "Главные причины для совершения воздушного налета были политические и дипломатические: показать русским, что... США являются сверхдержавой, владеющей оружием страшной разрушительной силы", об этом собственно говорилось в инструкции летчикам: «заодно показать русским когда они прибудут в город, на что способны Королевские ВВС». Видимо с этими же целями на Дрездене планировали испытать атомную бомбу.
Ну и настроить немецких жителей на встречу с советскими войсками в ситуации, о которой член парламента от лейбористов Ричард Стоукс в палате общин поинтересовался, выразив удивление способностью русских брать города не разнося их на куски: «Что вы собираетесь найти, при всех городах, взлетевших на воздух, и при свирепствующих эпидемиях? Возможно ли будет остановить или преодолеть эпидемии, грязь и нужду, которые затем последуют? Очень хотелось бы знать, отдают ли себе отчет об этом на данном этапе?».
Лётное командование, в частности маршал авиации сэр Роберт Сондби в штабе командования авиации «не видел никакой причины для бомбардировки Дрездена». Предельное расстояние до цели, что стало причиной того, что несколько самолётов не смогли вернуться на базы, не казалось оправданным для лётчиков пожелавших предоставить русским самим «атаковать город, если это было так "жизненно важно" для фронта». Служащие военного министерства, отвечающие за выбор целей признавали, что Дрезден не был важным промышленным центром, они даже не смогли составить обычную в этих случаях карту целей, единственно обозначив в качестве таковой здание главного полицейского управления Дрездена и стадион с открытой спортивной ареной Дрезден-Фридрихштадт. Однако лётные экипажи инструктировали, что «группа атакует штаб германской армии в Дрездене» и атака имеет целью «уничтожить германское оружие и склады снабжения».
Как пишет Д. Ирвинг в Москве, начальником по делам авиации военной миссии генерал-майором Эдмундом У. Хиллом был информирован Генеральный штаб о том, что будут атакованы сортировочные станции Дрездена, что было оставлено без комментариев. Позже Черчилль запишет: «Мы совершили массированный налет в прошлом месяце [феврале] на Дрезден, который тогда был центром коммуникаций германского Восточного фронта», но на момент получения задания никому из инструктируемых офицеров не пришло в голову, что в секторе, определённом для бомбового удара не было ни одной железнодорожной линии. Из имевшейся на тот момент информации Дрезден использовался в качестве транспортного узла не столько армией, сколько 600 тысячами эвакуируемых беженцев с востока.
Изучивший задание офицер разведки даже предположил, что настоящей целью рейда было убить как можно больше беженцев с целью посеять панику и хаос за Восточным фронтом, с такой целью ранее на совещании британских начальников штабов на второе место по приоритетности была поставлена бомбардировка городов: «массированная атака которых вызовет сильнейшую неразбериху в процессе эвакуации граждан с востока и затруднит отправку пополнений». Фотокамера ведущего многоцелевого бомбардировщика «Mosquito» успела поймать в свой объектив, разгружающийся санитарный поезд с Восточного фронта, но сами сортировочные станции как выяснилось в ходе дачи показаний после войны «избежали больших повреждений». Не было также атаковано переполненное истребителями Luftwaffe летное поле в Дрезден-Клоцше. Камера замыкающего тяжелого бомбардировщика «Lancaster», снимавшего для фильмотеки Королевского военного музея показывала, что город не был даже защищён должным образом, никакие зенитки не попадали в поле зрения на протяжении просмотра всей киноленты.
Зато в её поле зрения попал огненный смерч, охвативший более 20 квадратных километров городской территории, что составило более 75 % её площади, в его пасти исчезали спасающиеся бегством жители, которых настигали 15-метровые струи пламени. Потоки раскалённого ветра, достигающие в эпицентре скорости 270 км/ч, с корнями выворачивали огромные деревья и швыряли обгоревшие трупы людей как куклы. Примечательно, что предварительные исследования не учитывали гибель от дыма и газа, что стало причиной 70-90% летальных исходов. В огне исчез архитектурный ансамбль Цвингер и 206 полотен Дрезденской картинной галереи, которые не успели эвакуировать.
Огненный смерч выгнал выживших из центра города на окраины, но и там им не было спасения, 1350 «летающих крепостей» уже американских ВВС продолжили 14-ти часовую массированную атаку, после окончания которой сопровождение согласно своего задания спикировало до высоты крыши в поисках «неплановых целей», которыми стали выжившие в огненном смерче. После атаки город представлял собой устрашающую картину: на пепелище стая сбежавших из городского зоопарка грифов слетелась на трупы арабских скакунов цирка Сарассани. Численность населения до налета составляла 629 713 человек, после - 369 000 человек, как вспоминал инспектор немецкой пожарной службы: «Большой пожар в Дрездене подогревал подозрения в том, что западные союзники были озабочены лишь ликвидацией немецкого народа». Начальник полиции Дрездена отчитывался о налёте с 13 по 15 февраля «К вечеру 20 марта 1945 года в общей сложности было извлечено 202 040 тел, в основном женщин и детей. Ожидается, что окончательный список погибших даст цифру 250 тысяч жертв». Если не считать разрушенной по ошибке заблудившейся американской эскадрильей Праги, то таков итог того, что даже Гёббельс назвал «делом рук умалишенных».
В наше время на защиту «исторической правды» снова встанут «британские учёные», Ричард Эванс, первым оценивший на судебном процессе число жертв в 25 тысяч, получит за это приуменьшение 250 000 фунтов, а Дэвид Ирвинг, автор исследования, благодаря которому трагедия Дрездена стала известной, 3 года тюрьмы за «отрицание и приуменьшение масштабов» холокоста. Благодаря защите «исторической правды» никто не проведёт исследования, последовательно объясняющего как с помощью Черчилля была развязана бомбовая война, унесшая жизни 600 000 гражданских лиц, кто придумал доктрину «moral bombing», как эта доктрина была подведена под необходимость использования пяти миллионов бомб из опасных горючих смесей, ждущая своего использования на складах с 1936 года, кто разместил заказ на изготовление смертоносного оружия, занявшего четверть британского военного производства.
В общей сложности англо-американская бомбардировочная авиация сбросила на континентальную Европу 2,690 млн. тонн бомб, что крайне мало повлияло на немецкую военную машину. В ответ люфтваффе сбросили на объекты на территории Великобритании лишь 74 172 т бомб, к тому же Германия не имела стратегической авиации и атаковала обычной фронтовой. Когда информация о трагедии в Дрездене стала доступна общественности, со стороны союзников пошли разговоры о том, что Дрезден их попросил разбомбить генерал А.И. Антонов во время Ялтинской конференции.