Парад, который всех раздражает
Долго думала, вытащить ли этот пост - когда три года назад писала для Воентернета, меня чуть не сожрала демократическая часть общества, а за прошедшее время атмосфера раскалилась ещё больше. Поэтому прочитала пристрастно - но нет, я думаю именно так, как здесь написано, для меня ничего не изменилось.
Оригинал взят у marta_ketro в Парад, который всех раздражает
В тот день, когда Курский вокзал был ей нужней всего на свете, она неожиданно пришла на Красную площадь. То было частное свойство её жизни - оказываться там вместо Курского вокзала, летом и зимой, днём и ночью. В этот раз была весна и вечер. На площади, впрочем, вовсю начинался ноябрь, с дождём и ветром. Военные репетировали девятое мая, и она стала говорить с ними о том, что интересовало всех её знакомых.
В тех кругах, где она привыкла себя чувствовать своей, считалось ужасным жлобством спрашивать, например, зачем ЛГБТ нужен их парад гордости. Все её друзья знали ответ на этот вопрос и могли при случае объяснить, но задавать его было дурным тоном. Зато совершенно нормально свирепо интересоваться, какого чёрта эти вояки опять гремят своим железом, так что стёкла на Тверской дрожат, почему из-за их дурацких игр перекрыты дороги и зачем тратить наши налоги на это убожество.
Она понимала, почему так: среди наших друзей и коллег довольно много людей с необычными сексуальными запросами, мы сидим в одних и тех же кафешках, ходим в те же магазины, исповедуем такие же идеалы гражданского общества, и вообще ничем друг от друга не отличаемся, кроме пустяковых подробностей личной жизни, на которых в приличном обществе не сосредотачиваются. Эти же - кто их знает. Мы ничего не слышим о них, кроме плохого, и ценности их далеки от наших. И тут они, вместо того чтобы тихо сидеть по своим резервациям и заниматься между собой чёрте чем, вылезают на главные улицы нашего города и портят нам вечера.
Ксенофобия никуда не девается, она лишь бесконечно меняет форму.
И потому она подходила к разным солдатам и офицерам и глупо спрашивала «зачем вам парад?».
Отвечали разное.
«Парад - это память и честь тем, кто победил тогда, тем людям и той армии»
«Парад даёт огромный эмоциональный заряд для всех участников. Хватает года на три, чтобы летать как на крыльях, и служить гораздо легче»
«Парад - это весомое напоминание о том, что армия сильна. Каждый год там показывают совсем новую технику - всем показывают, даже тем, кто делает вид, что не смотрит»
«Парад - это мечта. Я четырнадцать лет в армии, с суворовского училища, и как же я завидовал своему дядьке, который однажды был на параде»
«Парад - одна из естественных форма существования военного»
Она выслушала их всех и пошла на площадь. Очень удивилась, что командовать парадом будет не она тот любезный генерал, который однажды в Дарьяльском ущелье уступил ей свой стул на учениях.
«С ума сойти, как тесен мир! Где я, там и он. Но повторить этот фокус с местом вряд ли получится»
Штатских людей поставили в загончик рядом с мавзолеем. Площадь была залита дождём, по ней гулял странный ветер, которого она не чувствовала ещё недавно, около Василия Блаженного, например. Он мгновенно выдул тепло её тела, но спрятаться было негде. Парад - как самолёт, пока не закончится, не сойдёшь. Поэтому она подошла к заграждениям и стала глядеть.
На площадь вынесли знамя Победы, хотя вряд ли оно было настоящее на репетиции. Проехали хищные чёрные машины с главкомом и министром обороны, которые обменялись приветствиями, потом один из них доложил что-то пустому месту, где должен быть президент.
Потом пошли суворовцы, нахимовцы, кадеты, и постепенно она перестала различать подробности, потому что холод обглодал её до костей, а солдаты всё шли, оркестр звучал, камни площади отливали золотом, и время для неё прекратилось. Женщинам её страны лучше бы не слушать «Прощание славянки» на ветру, потому что родовая память внезапно и вероломно выкидывает их туда, где незачем оказываться счастливой женщине - к эшелонам, увозящим мужчин на войну. Что ни надень, всё равно на тебе окажется бабий платок, которых не хранит тепло. Куда ни посмотри, всё равно это будет последний взгляд на мужчину, идущего к смерти. О чём ни думай, всё равно ты теперь одна.
Потом проехали танки, бронетранспортёры и всякое тяжелое железо, проползла тишина - в это время должны лететь самолёты, прошёл оркестр с тысячей труб, потом всё закончилось и с площади стало можно уйти в обычную весеннюю ночную Москву.
Возвращаться было изумительно приятно, но немного бессмысленно, никаких определённых ответов она не нашла.
Никто не узнает, зачем ему парад Победы, пока не придёт на Красную площадь вместо Курского вокзала, пока время не остановится лично для него.
Оригинал взят у marta_ketro в Парад, который всех раздражает
В тот день, когда Курский вокзал был ей нужней всего на свете, она неожиданно пришла на Красную площадь. То было частное свойство её жизни - оказываться там вместо Курского вокзала, летом и зимой, днём и ночью. В этот раз была весна и вечер. На площади, впрочем, вовсю начинался ноябрь, с дождём и ветром. Военные репетировали девятое мая, и она стала говорить с ними о том, что интересовало всех её знакомых.
В тех кругах, где она привыкла себя чувствовать своей, считалось ужасным жлобством спрашивать, например, зачем ЛГБТ нужен их парад гордости. Все её друзья знали ответ на этот вопрос и могли при случае объяснить, но задавать его было дурным тоном. Зато совершенно нормально свирепо интересоваться, какого чёрта эти вояки опять гремят своим железом, так что стёкла на Тверской дрожат, почему из-за их дурацких игр перекрыты дороги и зачем тратить наши налоги на это убожество.
Она понимала, почему так: среди наших друзей и коллег довольно много людей с необычными сексуальными запросами, мы сидим в одних и тех же кафешках, ходим в те же магазины, исповедуем такие же идеалы гражданского общества, и вообще ничем друг от друга не отличаемся, кроме пустяковых подробностей личной жизни, на которых в приличном обществе не сосредотачиваются. Эти же - кто их знает. Мы ничего не слышим о них, кроме плохого, и ценности их далеки от наших. И тут они, вместо того чтобы тихо сидеть по своим резервациям и заниматься между собой чёрте чем, вылезают на главные улицы нашего города и портят нам вечера.
Ксенофобия никуда не девается, она лишь бесконечно меняет форму.
И потому она подходила к разным солдатам и офицерам и глупо спрашивала «зачем вам парад?».
Отвечали разное.
«Парад - это память и честь тем, кто победил тогда, тем людям и той армии»
«Парад даёт огромный эмоциональный заряд для всех участников. Хватает года на три, чтобы летать как на крыльях, и служить гораздо легче»
«Парад - это весомое напоминание о том, что армия сильна. Каждый год там показывают совсем новую технику - всем показывают, даже тем, кто делает вид, что не смотрит»
«Парад - это мечта. Я четырнадцать лет в армии, с суворовского училища, и как же я завидовал своему дядьке, который однажды был на параде»
«Парад - одна из естественных форма существования военного»
Она выслушала их всех и пошла на площадь. Очень удивилась, что командовать парадом будет не она тот любезный генерал, который однажды в Дарьяльском ущелье уступил ей свой стул на учениях.
«С ума сойти, как тесен мир! Где я, там и он. Но повторить этот фокус с местом вряд ли получится»
Штатских людей поставили в загончик рядом с мавзолеем. Площадь была залита дождём, по ней гулял странный ветер, которого она не чувствовала ещё недавно, около Василия Блаженного, например. Он мгновенно выдул тепло её тела, но спрятаться было негде. Парад - как самолёт, пока не закончится, не сойдёшь. Поэтому она подошла к заграждениям и стала глядеть.
На площадь вынесли знамя Победы, хотя вряд ли оно было настоящее на репетиции. Проехали хищные чёрные машины с главкомом и министром обороны, которые обменялись приветствиями, потом один из них доложил что-то пустому месту, где должен быть президент.
Потом пошли суворовцы, нахимовцы, кадеты, и постепенно она перестала различать подробности, потому что холод обглодал её до костей, а солдаты всё шли, оркестр звучал, камни площади отливали золотом, и время для неё прекратилось. Женщинам её страны лучше бы не слушать «Прощание славянки» на ветру, потому что родовая память внезапно и вероломно выкидывает их туда, где незачем оказываться счастливой женщине - к эшелонам, увозящим мужчин на войну. Что ни надень, всё равно на тебе окажется бабий платок, которых не хранит тепло. Куда ни посмотри, всё равно это будет последний взгляд на мужчину, идущего к смерти. О чём ни думай, всё равно ты теперь одна.
Потом проехали танки, бронетранспортёры и всякое тяжелое железо, проползла тишина - в это время должны лететь самолёты, прошёл оркестр с тысячей труб, потом всё закончилось и с площади стало можно уйти в обычную весеннюю ночную Москву.
Возвращаться было изумительно приятно, но немного бессмысленно, никаких определённых ответов она не нашла.
Никто не узнает, зачем ему парад Победы, пока не придёт на Красную площадь вместо Курского вокзала, пока время не остановится лично для него.