О чем вчера говорили Путин с Эрдоганом?
Почему я не доверяю аналитикам
20 декабря 2016 г.
8:38
Правильнее сказать, аналитикам популярных изданий, аналитикам-популистам.
О чем вчера говорили Путин с Эрдоганом? С какой целью прилетел в Москву Чавушоглу?
Очевидно о содержании переговоров знает очень ограниченный круг лиц, и они не докладывают самую интересную информацию журналистам.
Но дело не только в секретах. Аналитические методы позволяют установить крупицы истины, сделать предположения, наброски сценариев, один из которых может оказаться близок реальному (но может и не оказаться).
Чтобы работать на уровне и выдавать качественные версии, нужна специализация. Мир слишком большой, политика многоаспектна, и целые институты не в состоянии охватить все и сразу.
Есть, например, "Институт Ближнего Востока", его возглавляет Сатановский. Институт специализируется на Израиле и Ближнем Востоке и представляет собой подразделение аналитической разведки. У американцев подобные структуры - StratFor, Rand и другие.
Перечисленные организации отличает внушительный штат спецов и еще более обширный внештат информаторов. Накопленные знания дают возможность делать приблизительные выводы, однако и они вряд ли попадают в печать, но предназначены правительствам и спецслужбам. Очевидно, что после высшего эшелона, выжимки из отчетов могут доходить и до СМИ.
Аналитики популярных изданий действуют по-другому. Они вцепляются в любую популярную тему, потому что, заявив себя в качестве аналитиков, не считают возможным попустить важный сабж. Действительно, аудитория ждет их реакции.
Но такой подход распыляет внимание, исключает концентрацию и приводит к синтезу нового мнения из мнений изначально некачественных.
Если человек занимается вопросами Ближнего Востока, или еще более узкими, скажем, на протяжении 10 лет, и ежедневно отрабатывает десятки публикаций разных источников, такой человек в принципе может иметь адекватное реальности мнение.
Но если человек пишет о Польше и проводит параллели с украинским Майданом, тогда как только что, буквально вчера, он с той же уверенностью рассуждал о Сирии, у меня возникают большие сомнения.
Как можно рассуждать о Польше, в ней не бывав? Можно, но только в том случае, если паблик сварен в виде компиляции источников, заслуживающих доверия. Тогда надо знать всю расстановку политических сил в Польше, ее экономику, ее роль в НАТО и т.д., и очень быстро автор придет к выводу, что Польшу нельзя сравнивать с Украиной, потому что производительные силы и уровень жизни двух стран несопоставимы друг с другом.
Деконцентрация убивает аналитическую публицистику.
Знаете, что писал по этому поводу Ален Даллес?
«Безусловно, мы редко знаем все факторы, оказывающие влияние на развитие той или иной ситуации.
Никто не может с уверенностью предсказать ход мыслей лидеров, решения которых творят историю.
Даже если бы мы взялись оценивать, какими будут наши собственные политические решения через несколько лет, мы скоро заблудились бы в непроходимой чаще неясностей.
К сожалению, процесс выработки разведывательных оценок никогда не станет точной наукой».
Таково мнение основателя ЦРУ, с его то возможностями.
О чем говорит убийство Карлова в Турции? Я ни в коем случае не буду выдвигать версии, у меня их нет и не может быть. Но ощущение войны, конечно, усиливается. Многие приводят исторические параллели и припоминают убийства, послужившие поводом для войны (например, инцидент в Сараево). Но ключевое слово здесь - повод. Повод, но не причина.
Чтобы понять возможность войны, надо знать причины. Но и это мнение можно легко опровергнуть.
Марксистская теория объясняла события объективной исторической необходимость, сводя ее к противостоянию классов. Политические лидеры, согласно марксистской теории, следовали объективной исторической ситуации. Получается, что, не будь, например, Гитлера (конкретно известного всем Адольфа Алоизовича), к власти пришел бы другой "Гитлер", и события все равно развивались бы именно так, как они и развивались.
Но в условиях сверхвысокой концентрации власти роль личности не может быть нивелирована. Сталин знал о военных приготовлениях Гитлера. Вероятно, Сталин надеялся, что войны можно избежать, или отсрочить ее. У Сталина были все основания для такого мнения: он знал, что Вермахт к войне в России не готов, что нет обмундирования, и нет незамерзающих масел для техники.
Но Гитлер начал войну без подготовки, полагая стремительным марш-броском выйти на Москву к октябрю и взять ее. Вопреки здравому смыслу Гитлер рассчитывал, что народ встретит Вермахт как освободителей, возьмет оружие и свергнет режим коммунистов. Гитлер не учитывал патриотизм, игнорировал боевые качества русского солдата, не считался с огромными расстояниями России и ее мобилизационными возможностями. В результате Вермахт источился к концу 1941 года: все еще представляя мощную силу, Вермахт получил первое крупное поражение, впервые столкнулся с падением боевого духа и разложением организации. Вера в блиц-криг закончилась под Москвой, по сути же Германия проиграла войну 22 июня 1941 года.
Сталин рассуждал логически, но Гитлер действовал вне всякой логики. Вспоминаем слова Даллеса: никто не знает, что в голове у лидеров.
Кеннеди и Хрущев сумели найти компромиссы во время Карибского кризиса. Но могли бы и ударить, если хотя бы один из них оказался психопатом, подобным Гитлеру. Решения одного человека достаточно для начала войны. Технологии, наряду с концентрацией власти, увеличивают роль личности кратно.
Для анализа этих сентенций надо знать Путина и Эрдогана как личности, и знать очень хорошо. Надо знать Трампа, но и при этом понимать, что Трамп-президент может повести себя совсем не так, как Трамп-кандидат, тем более Трамп-бизнесмен. Уверен, что ядерная кнопка (атрибут власти в современном мире, вместо скипетра у царей) кое-что меняет в мозгах.
Допустимо говорить о факторах войны или мира. Любое событие и любое действие приближает или отдаляет войну, создает силу или слабость. Вот здесь появляется простор для "аналитического маневра".
Фактор против войны - это изменения в обществе. Западное и российское общество чувствительны к потерям. Давайте по истории еще раз пройдемся. К концу 1941 года потери Вермахта составляют от 500 до 700 тыс. убитыми. Но Германия все еще в шовинистическом угаре, и в себя начнет приходить только после Сталинграда (тогда Геббельс поменяет всю структуру пропаганды).
700 тысяч! - и никакого шока, никакого потрясения (это мы не берем потери в Польше и Франции).
Сейчас же, теракт в Берлине, десять погибших, и страна в ауте.
Переформатирование общественного сознания началось с Вьетнама. Америка поняла, что 50 тысяч, это все-таки слишком много.
Можем ли мы предполагать, что Запад не вступит в военную конфронтацию с Россией? Можем, но нельзя отрицать, что Запад попытается использовать в горячей войне сателлитов. Но где их найти? Претендует ли на эту роль Турция, или Польша, или Украина?
Другое дело - нечувствительный к потерям Восток. Поэтому, если говорить о непосредственной военной угрозе, то эта угроза, скорее всего, происходит с Востока. Собственно, ИГИЛ тому подтверждение. Но это угроза не только России, но и всему миру, потому что, независимо от результата боевых действий в отдельном регионе, нельзя исключить возможность создания ядерного оружия террористическими анклавами. Аналитики говорят, что это невозможно, что для атомной бомбы нужны технологии, но в любом невозможном есть хотя бы процент, хотя бы промилле возможного. Нет ничего, что можно было бы исключить полностью.
Так же и с другими актуальными вопросами. Китай, говорите, друг? Но это сейчас (если это так, что не факт), а что будет, когда производительные силы Китая увеличатся на порядок, и необходимость российских технологий исчезнет?
Китай не чувствителен к потерям, Китай способен пожертвовать часть популяции ради геополитических целей. Ради ресурсов и территорий. В конце концов, мы не знаем, кто будет править Китаем через 20 лет, а изменения скоротечны - ускорение НТП, это объективный факт. У Китая нет сателлитов, но это сейчас нет, они появятся и не окажется ли, например, Казахстан среди них?
Мы не знаем. И это тот уровень, когда и правительства, и вся машина спецслужб и разведаналитики не знает точного ответа на эти вопросы. Но представьте себе блок Китая, Казахстана и других стран Ю.-В. Азии. Думаете, у Китая не появятся амбиции на мировое лидерство? Или, как минимум, на то, чтобы отщепить территории у соседей?
Что можно сказать о теракте против Карлова нашего посла - в этом ключе?
Что силы, выступающие против нас, не остановятся. Что у них далеко идущие планы. Что угроза может исходить как с Запада, так и с Востока, и кто именно стоит за покушением, нам не известно, мы можем теряться в догадках.
Я против того, чтобы утверждать что-либо безапелляционно, но я за то, чтобы не отрицать ничего, даже если оно кажется невозможным. Никогда не говорить "никогда".
Ясно лишь одно: сильная Россия не нужна никому, кроме нас.
https://www.facebook.com/vladislav.fedorov.127/posts/1852041448366062