Мой личный календарь
Мой личный календарь 80-х
Декабрь
26 декабря 1988 года вышел в свет первый номер "СДВИГ-афиши" - газеты Московской рок-лаборатории. Это была первая в стране рок-газета, изданная типографским способом тиражом в 10 тысяч экземпляров.
Эта история началась осенью 1986 года. Где-то я прослышал, что рок-лаборатория никак не может наладить выпуск своего журнала. Сначала надеялись на Артема Троицкого, но тот полностью погрузился в свою книгу "Back in The USSR" и не хотел отвлекаться на "мелочи". Тогда худсовет поручил редактирование журнала Васе Шумову. Но тот, хотя и считался исполнительным человеком, был в этом деле непрофессионалом, вот я и решился прийти в лабораторию и предложить свою помощь. Имея за плечами не только факультет журналистики МГУ, но и опыт газетной работы, в своих возможностях я не сомневался. Тем более, я был лично и довольно давно знаком с Ольгой Опрятной, сменившей тогда на нелегком посту первого директора рок-лаборатории Булата Мусурманкулова. В начале декабря меня представили худсовету, и так как многих я хорошо знал лично, да и меня почти все знали, то все тут же и решилось. Так я стал главным редактором журнала Московской рок-лаборатории и Вася Шумов торжественно передал мне пухлую папку с материалами.
Заветная папочка наполнилась новыми текстами довольно быстро. И все было готово, но не хватало одной малости: не было названия журнала! Да, это самое трудное: придумать имя новому изданию! Дважды по этому поводу собирался худсовет рок-лаборатории, но никто ничего придумать не смог. У меня сохранился список, содержащий около полусотни названий, но все они либо банальны, либо неоправданно экстравагантны, и только правды жизни в них не просматривалось. Но одним весенним утром Ольга Опрятная пришла на работу и с порога заявила: "Я знаю, как будет называться журнал - СДВИГ: Свидетельство Длительной Выдержки И Героизма".
Рок-лаборатория не могла и не хотела выпускать журнал андеграундного типа, и поэтому его отдали читать в Московский горком комсомола. Больше месяца он гулял по чьим-то кабинетам, и каждый день в лабораторию звонили десятки людей и спрашивали: ну как там журнал? что слышно? "Пока все тихо", - отвечала Опрятная, но в конце концов ей это надоело и она возложила обязанности такого ответа на меня. "Пока тихо", - отвечал я.
В марте 1987 года нас наконец пригласили к секретарю по идеологии МГК ВЛКСМ Виктору Васильевичу Баженову. Он объявил, что горком согласен поддержать выпуск нового журнала, но с одним условием: статью Липницкого надо снять. Мы были готовы к чему-нибудь подобному и решили биться за эту статью, ведь "Простые вещи", по нашему мнению, являлись главным идеологическим центром первого "СДВИГа".
"Но ведь в вашем журнале много хороших статей, только уберите оттуда Липницкого - и можете печатать", - продолжал уговаривать редколлегию Баженов. "Объясните, что вас не устраивает?" - уперлись мы. К всеобщему удивлению, первый пласт вопросов удалось снять достаточно легко: комсомольцев раздражали слэнг и то, что Ленинград в статье именовался "Питером". Правомерность использования некоторых идиоматических выражений удалось им объяснить, а кое-что автор согласился исправить. Но... комсомольцы разрешения так и не дали.
Наступил июнь, а вместе с ним - время итоговых концертов рок-лаборатории: пора было отчитаться за все хорошее. Липницкий требовал, чтобы журнал появился на этих концертах в виде рукописи, он звонил каждый день, но я твердо сказал: журнал выйдет в том виде, как журналу положено - с типографским набором, фотографиями и современным дизайном. Как это ни странно, Опрятная поддержала меня. Но на самом деле ни я, ни она просто не знали, что делать.
В конце лета неожиданно пришла в голову идея попробовать распечатать журнал на ксероксе тиражом хотя бы в сто экземпляров. В ЕНМЦ, где располагалась рок-лаборатория, стоял ксерокс японской фирмы "Ricoh", но копии, которые он делал, были серыми и полосатыми. Директор центра пообещали, что ежели мы сумеем его исправить, то он позволит нам втихаря сделать тираж. К сожалению, наши героические усилия к починке этого древнего агрегата не привели, поскольку, как это часто бывало в "совке", за границей для Министерства культуры была закуплена большая партия ксероксных аппаратов, но при этом никто не подумал о том, что они иногда ломаются и нуждаются в ремонте. Коротко говоря, в Москве просто не было комплектующих к этой марке ксерокса, не существовало и представительства этой фирмы.
Но однажды поздней осенью, когда вокруг бушевали переходящие в метель дожди, Опрятная зазвала меня в дальний уголок и строго конфиденциально, то есть шепотом в самое ухо, сообщила, что техник "Черного Обелиска" Андрей Денежкин нашел каких-то людей, готовых за некоторую сумму распечатать тираж! Значит, пора было клеить макет.
К тому времени вокруг "СДВИГа" объединилось немало людей, желавших, чтобы журнал, наконец, вышел в свет - фотографы, художники, просто добровольные помощники. Так, например, Сергей Галямин, один из тех, кто устраивал в начале 80-х легендарные сейшена в ДК имени Курчатова, договорился делать набор в компьютерном центре курчатовского института, где он работал.
Дизайн журнала подготовил Дмитрий Щепин, ныне - главный художник издательского дома «Спид-Инфо». Я с удовольствием отмечаю, что многие дизайнерские приемы, которые активно использует это издательство, родились именно во время работы над нашим «СДВИГом». Мне в тот момент попал в руки журнал «Vogue», который в середине 80-х находился на пике своих творческих поисков, и мне очень хотелось, чтобы «СДВИГ» стал похож на это восхитительное издание. Казалось бы, в условиях самиздата такого качества добиться невозможно, но если очень хочется, то реально все! Мы на ходу придумывали новые технологии и то, что «фирмачи» делали с помощью компьютеров, создавали руками, ножницами и резиновым клеем.
В феврале 1988 года, когда в «Горбушке» состоялся второй Фестиваль Надежд, на свет вылупился и наш журнал. Главный редактор «СДВИГа» оказался в окружении поклонниц...
В июле того же года вышел второй номер нашего журнала - и опять на ксероксе.
Но тираж в сто экземпляров нас тогда уже не устраивал, ведь хотелось тысяч и тысяч. И мы снова пошли по инстанциям. Тем более, что третий номер был уже готов.
Заручившись-таки письмом от МГК ВЛКСМ, Опрятная отправилась в Оружейный переулок, в Московский городской литотдел, туда, где ставили "литовки" на периодику. "Вы что! - замахали там руками, - для выпуска нового журнала надо специальное решение Горкома партии!" Но уже шла "перестройка" и, как ни странно, решение горкома партии было получено. "Да вы что! - закричали в ответ в ЛИТО, - для издания нового журнала нужно решение ЦК КПСС!" Сели мы тогда и стали думать крепкую думу. И придумали: а не назвать ли нам наш журнал альманахом? Если для периодики нужно решение ЦК, то альманах - это как бы не периодика.
Опрятная срочно велела перенабрать все места, где говорилось, что "СДВИГ" - это журнал, и с переделанным макетом снова пошла на Оружейный. Вернулась оттуда красная и злая. Оказывается, на самом видном месте, на обложке, продолжала красоваться гордая надпись "журнал Московской городской творческой лаборатории рок-музыки". "Вы говорите, что хотите делать альманах, а вот ведь у вас написано, что это - журнал!" - ехидно заметила ей начальница с Оружейного. Ольга спустила на меня собак, несколько дней со мной не разговаривала, но я почему-то уверен, что если бы хотели пропустить наш журнал, то его бы пропустили, повелев исправить ошибку, а уж коли литовать не хотели, то нашли бы что-то еще, даже если бы я отследил все до единого упоминания о журнале. Что ж, таким образом "СДВИГ" полностью оправдывал свое название: свидетельство длительной выдержки и героизма.
И все же осень 1988 года была за нами. В конце ноября нам Бог послал печатника из типографии "Красная Звезда", который брался пробить и отпечатать в типографии... еще не журнал, а только газету. "СДВИГ-газету"! Отложив в сторону журнал, редакционная команда взялась за новую работу. Решено было, что на одной стороне газеты будет размещен постер какой-то рок-группы, а на другой - новости, телеги, догоны и прочая информация из жизни рок-лаборатории и окрестностей. В обсуждении, кого поместить на первый постер, приняли участие все соратники. Я думал, что это вызовет жаркие споры, но Опрятная вдруг предложила начать с группы "Алиби", ведь это была не только популярная тогда группа, победившая, кстати, на самом престижном конкурсе 80-х, на "Рок-панораме" в Лужниках, но и люди в ней играли заслуженные, как-никак Сергей Попов начинал делать рок-н-ролл еще в 60-х. Это предложение было встречено бурными и продолжительными, переходящими в овации, восторгами.
В основу первого постера был взят известный снимок Михаила Грушина.
Дней через десять макет первого номера был готов. Мы гордо принесли его в "Лабу", но парень из типографии взял да и обломал кайф: и тут нужна литовка. Повесили мы головы, пригорюнились: где ж ее взять, литовку "пыроклятую"?! И тогда концертный администратор рок-лаборатории Ефим Шапиро совершил геройский поступок: взял макет газеты и решительными шагами направился на Старую площадь в Главлит (инстанцию более высокую, нежели Мосгорлит): "Эх, была не была! В худшем случае - прогонят с глаз долой". Как это ни странно, но газету взяли почитать и попросили позвонить денька через три-четыре.
Как мы пережили эти несколько дней, уже не помню. Может, мы и не жили в эти дни, впав в спячку и затаившись. В назначенный день Ефим дрожащей рукой набрал номер Главлита. К всеобщему удивлению, цензор ответил, что имеет только одну претензию к нам, вернее, к заголовку: "Измените слово "газета" на что-то еще, чтобы это не ассоциировалось с периодикой, и можете выпускать..." Так появилась "СДВИГ-афиша".
А буквально несколько дней спустя в Таллине вышла газета "ЗЗЗ" ("За Зеленым Забором") Николая Мейнерта. Так что и здесь хваленую Прибалтику мы пусть не намного, но обогнали.
Не так давно журналист Александр Кушнир выпустил капитальный труд - энциклопедию музыкального самиздата. Только, по-моему, он был не прав, остановившись исключительно на рукописных журналах.
Кушнир объясняет свою позицию тем, что, якобы, все типографские рок-издания подвергались цензуре. Не знаю, может, кто-то и подвергался принудительному редактированию, но пока я делал "СДВИГ-афишу", то ничего подобного не замечал. Да, у нас был редакционный совет, в который помимо Директора рок-лаборатории Ольги Опртяной и меня, главного редактора, входили два ближайших ольгиных помощника - Александр Агеев и Виктор Алисов (оба в недалеком прошлом - подпольные "писатели", то есть люди, которые занимались массовым тиражированием андеграундных альбомов, от Галича до "Арии"), художник Дмитрий Щепин, а также - известный социолог Андрей Игнатьев. Чуть позже в этот круг вошла и моя будущая жена, тогда - ответственный секретарь редакции. Мы время от времени собирались дома у Ольги и за чаем обсуждали очередной номер. Для нас издание "СДВИГ-афиши" было деланием в кастанедовском понимании этого процесса, мы играли, баловались, фантазировали и просто оттягивались, наполняя ее хохмами и телегами, отчего афишка была больше похожа на детский журнал "Веселые Картинки", а не на традиционный рок-журнал. И уж тем более она не была похожа на сумрачные подпольные издания вроде какого-нибудь "Урлайта".
Самая знаменитая хохма "СДВИГ-афиши" была посвящена Брайану Ино. Рассказывая о том, что известный английский авангардный музыкант приехал в Москву, я написал, что он играет в группе Talking Heads, когда на самом деле он играл в другой группе - Roxy Music. Разумеется, мне указали на эту ошибку, непростительную для главного редактора музыкального издания. Что делать? Как выкручиваться из дурацкого положения? И я придумал: в следующем номере мы дали опровержение, в котором сообщили публике, что, конечно же, Брайан Ино никогда не играл в Talking Heads, а на самом деле был одним из четырех "битлов", а после распада ливерпульской четверки собрал группу Wings. Еще через номер мы снова поместили опровержение, написав, что спутали Брайана Ино с Полом Маккартни, когда на самом деле он пел в шведской группе ABBA, а потом перешел в немецкий Kraftwerk... После этого редакцию засыпали самыми невероятными биографиями Брайана Ино, часть писем удалось переслать с Петром Мамоновым в Англию, где Ино, ставший к тому времени продюсером "Звуков Му", с удивлением читал все эти "догоны".
Продолжая полемику, замечу, что Главлит, где нам ставили штамп "Разрешено к печати", ни разу не потребовал снять тот или иной материал. Хотя, как и было положено, к нам приставили персонального цензора, который курировал "СДВИГ-афишу". Звали его Юрий Максимович Отрешко - это был молодой человек, продвинутый, как сказали бы сегодня, сам неплохой литератор: его повесть о цензорском быте была в середине 90-х опубликована в журнале "Наш современник". В одном из номеров мы решили опубликовать текст Андрея Игнатьева, где тот проводил параллель между усилением цензуры и увеличением объема классической музыки на телеэкране (до августовского путча, кстати, оставалось еще два с половиной года), так наш Максимыч, как ласково за глаза мы называли цензора, обиделся: "Ребята, да делайте, чего хотите, никого ваш рок сейчас не интересует!.." Однако и тогда он не потребовал снять текст...
Настоящим "золотым" временем для рок-журналистики был именно тот короткий период с 1989 по 1991 год. В 1989 году Маргарита Пушкина выпустила первый типографский рок-журнал "Рокада". (Рокада - это дорога, проложенная вдоль линии фронта, название журнала очень точно, на мой взгляд, отражает суть и роль музыкальной журналистики). В Свердловске выходили "Перекати-поле" и "Рок-хроника", в Минске - "Сорока", в Смоленске - "Туесок", в Туле - "Иванов", известный музыкальный критик Николай Дмитриев выпускал журнал "Джаз", вежливо покинувший группу "Вежливый Отказ" поэт Аркадий Семенов - "Дикую Дивизию", только что основанный Борисом Зосимовым "BlZ энтерпрайсиз" - "Пилораму"...
…Хотелось бы еще назвать людей, которые делали «СДВИГ-афишу»: художники Дмитрий Щепин, Петр Барбаринский, Дарья Ладур, Дмитрий Захаров, фотографы Михаил Грушин, Александр Шишкин. Владислав Елин, Евгений Военский, журналисты Ольга Стращенко, Ирина Смирнова, Андрей Игнатьев, Варвара Бочина, Владимир Родзянко, исполнительные продюсеры Ефим Шапиро, Александр Гуняев, редактор Татьяна Пышкина, главный редактор Владимир Марочкин.
Декабрь
26 декабря 1988 года вышел в свет первый номер "СДВИГ-афиши" - газеты Московской рок-лаборатории. Это была первая в стране рок-газета, изданная типографским способом тиражом в 10 тысяч экземпляров.
Эта история началась осенью 1986 года. Где-то я прослышал, что рок-лаборатория никак не может наладить выпуск своего журнала. Сначала надеялись на Артема Троицкого, но тот полностью погрузился в свою книгу "Back in The USSR" и не хотел отвлекаться на "мелочи". Тогда худсовет поручил редактирование журнала Васе Шумову. Но тот, хотя и считался исполнительным человеком, был в этом деле непрофессионалом, вот я и решился прийти в лабораторию и предложить свою помощь. Имея за плечами не только факультет журналистики МГУ, но и опыт газетной работы, в своих возможностях я не сомневался. Тем более, я был лично и довольно давно знаком с Ольгой Опрятной, сменившей тогда на нелегком посту первого директора рок-лаборатории Булата Мусурманкулова. В начале декабря меня представили худсовету, и так как многих я хорошо знал лично, да и меня почти все знали, то все тут же и решилось. Так я стал главным редактором журнала Московской рок-лаборатории и Вася Шумов торжественно передал мне пухлую папку с материалами.
Заветная папочка наполнилась новыми текстами довольно быстро. И все было готово, но не хватало одной малости: не было названия журнала! Да, это самое трудное: придумать имя новому изданию! Дважды по этому поводу собирался худсовет рок-лаборатории, но никто ничего придумать не смог. У меня сохранился список, содержащий около полусотни названий, но все они либо банальны, либо неоправданно экстравагантны, и только правды жизни в них не просматривалось. Но одним весенним утром Ольга Опрятная пришла на работу и с порога заявила: "Я знаю, как будет называться журнал - СДВИГ: Свидетельство Длительной Выдержки И Героизма".
Рок-лаборатория не могла и не хотела выпускать журнал андеграундного типа, и поэтому его отдали читать в Московский горком комсомола. Больше месяца он гулял по чьим-то кабинетам, и каждый день в лабораторию звонили десятки людей и спрашивали: ну как там журнал? что слышно? "Пока все тихо", - отвечала Опрятная, но в конце концов ей это надоело и она возложила обязанности такого ответа на меня. "Пока тихо", - отвечал я.
В марте 1987 года нас наконец пригласили к секретарю по идеологии МГК ВЛКСМ Виктору Васильевичу Баженову. Он объявил, что горком согласен поддержать выпуск нового журнала, но с одним условием: статью Липницкого надо снять. Мы были готовы к чему-нибудь подобному и решили биться за эту статью, ведь "Простые вещи", по нашему мнению, являлись главным идеологическим центром первого "СДВИГа".
"Но ведь в вашем журнале много хороших статей, только уберите оттуда Липницкого - и можете печатать", - продолжал уговаривать редколлегию Баженов. "Объясните, что вас не устраивает?" - уперлись мы. К всеобщему удивлению, первый пласт вопросов удалось снять достаточно легко: комсомольцев раздражали слэнг и то, что Ленинград в статье именовался "Питером". Правомерность использования некоторых идиоматических выражений удалось им объяснить, а кое-что автор согласился исправить. Но... комсомольцы разрешения так и не дали.
Наступил июнь, а вместе с ним - время итоговых концертов рок-лаборатории: пора было отчитаться за все хорошее. Липницкий требовал, чтобы журнал появился на этих концертах в виде рукописи, он звонил каждый день, но я твердо сказал: журнал выйдет в том виде, как журналу положено - с типографским набором, фотографиями и современным дизайном. Как это ни странно, Опрятная поддержала меня. Но на самом деле ни я, ни она просто не знали, что делать.
В конце лета неожиданно пришла в голову идея попробовать распечатать журнал на ксероксе тиражом хотя бы в сто экземпляров. В ЕНМЦ, где располагалась рок-лаборатория, стоял ксерокс японской фирмы "Ricoh", но копии, которые он делал, были серыми и полосатыми. Директор центра пообещали, что ежели мы сумеем его исправить, то он позволит нам втихаря сделать тираж. К сожалению, наши героические усилия к починке этого древнего агрегата не привели, поскольку, как это часто бывало в "совке", за границей для Министерства культуры была закуплена большая партия ксероксных аппаратов, но при этом никто не подумал о том, что они иногда ломаются и нуждаются в ремонте. Коротко говоря, в Москве просто не было комплектующих к этой марке ксерокса, не существовало и представительства этой фирмы.
Но однажды поздней осенью, когда вокруг бушевали переходящие в метель дожди, Опрятная зазвала меня в дальний уголок и строго конфиденциально, то есть шепотом в самое ухо, сообщила, что техник "Черного Обелиска" Андрей Денежкин нашел каких-то людей, готовых за некоторую сумму распечатать тираж! Значит, пора было клеить макет.
К тому времени вокруг "СДВИГа" объединилось немало людей, желавших, чтобы журнал, наконец, вышел в свет - фотографы, художники, просто добровольные помощники. Так, например, Сергей Галямин, один из тех, кто устраивал в начале 80-х легендарные сейшена в ДК имени Курчатова, договорился делать набор в компьютерном центре курчатовского института, где он работал.
Дизайн журнала подготовил Дмитрий Щепин, ныне - главный художник издательского дома «Спид-Инфо». Я с удовольствием отмечаю, что многие дизайнерские приемы, которые активно использует это издательство, родились именно во время работы над нашим «СДВИГом». Мне в тот момент попал в руки журнал «Vogue», который в середине 80-х находился на пике своих творческих поисков, и мне очень хотелось, чтобы «СДВИГ» стал похож на это восхитительное издание. Казалось бы, в условиях самиздата такого качества добиться невозможно, но если очень хочется, то реально все! Мы на ходу придумывали новые технологии и то, что «фирмачи» делали с помощью компьютеров, создавали руками, ножницами и резиновым клеем.
В феврале 1988 года, когда в «Горбушке» состоялся второй Фестиваль Надежд, на свет вылупился и наш журнал. Главный редактор «СДВИГа» оказался в окружении поклонниц...
В июле того же года вышел второй номер нашего журнала - и опять на ксероксе.
Но тираж в сто экземпляров нас тогда уже не устраивал, ведь хотелось тысяч и тысяч. И мы снова пошли по инстанциям. Тем более, что третий номер был уже готов.
Заручившись-таки письмом от МГК ВЛКСМ, Опрятная отправилась в Оружейный переулок, в Московский городской литотдел, туда, где ставили "литовки" на периодику. "Вы что! - замахали там руками, - для выпуска нового журнала надо специальное решение Горкома партии!" Но уже шла "перестройка" и, как ни странно, решение горкома партии было получено. "Да вы что! - закричали в ответ в ЛИТО, - для издания нового журнала нужно решение ЦК КПСС!" Сели мы тогда и стали думать крепкую думу. И придумали: а не назвать ли нам наш журнал альманахом? Если для периодики нужно решение ЦК, то альманах - это как бы не периодика.
Опрятная срочно велела перенабрать все места, где говорилось, что "СДВИГ" - это журнал, и с переделанным макетом снова пошла на Оружейный. Вернулась оттуда красная и злая. Оказывается, на самом видном месте, на обложке, продолжала красоваться гордая надпись "журнал Московской городской творческой лаборатории рок-музыки". "Вы говорите, что хотите делать альманах, а вот ведь у вас написано, что это - журнал!" - ехидно заметила ей начальница с Оружейного. Ольга спустила на меня собак, несколько дней со мной не разговаривала, но я почему-то уверен, что если бы хотели пропустить наш журнал, то его бы пропустили, повелев исправить ошибку, а уж коли литовать не хотели, то нашли бы что-то еще, даже если бы я отследил все до единого упоминания о журнале. Что ж, таким образом "СДВИГ" полностью оправдывал свое название: свидетельство длительной выдержки и героизма.
И все же осень 1988 года была за нами. В конце ноября нам Бог послал печатника из типографии "Красная Звезда", который брался пробить и отпечатать в типографии... еще не журнал, а только газету. "СДВИГ-газету"! Отложив в сторону журнал, редакционная команда взялась за новую работу. Решено было, что на одной стороне газеты будет размещен постер какой-то рок-группы, а на другой - новости, телеги, догоны и прочая информация из жизни рок-лаборатории и окрестностей. В обсуждении, кого поместить на первый постер, приняли участие все соратники. Я думал, что это вызовет жаркие споры, но Опрятная вдруг предложила начать с группы "Алиби", ведь это была не только популярная тогда группа, победившая, кстати, на самом престижном конкурсе 80-х, на "Рок-панораме" в Лужниках, но и люди в ней играли заслуженные, как-никак Сергей Попов начинал делать рок-н-ролл еще в 60-х. Это предложение было встречено бурными и продолжительными, переходящими в овации, восторгами.
В основу первого постера был взят известный снимок Михаила Грушина.
Дней через десять макет первого номера был готов. Мы гордо принесли его в "Лабу", но парень из типографии взял да и обломал кайф: и тут нужна литовка. Повесили мы головы, пригорюнились: где ж ее взять, литовку "пыроклятую"?! И тогда концертный администратор рок-лаборатории Ефим Шапиро совершил геройский поступок: взял макет газеты и решительными шагами направился на Старую площадь в Главлит (инстанцию более высокую, нежели Мосгорлит): "Эх, была не была! В худшем случае - прогонят с глаз долой". Как это ни странно, но газету взяли почитать и попросили позвонить денька через три-четыре.
Как мы пережили эти несколько дней, уже не помню. Может, мы и не жили в эти дни, впав в спячку и затаившись. В назначенный день Ефим дрожащей рукой набрал номер Главлита. К всеобщему удивлению, цензор ответил, что имеет только одну претензию к нам, вернее, к заголовку: "Измените слово "газета" на что-то еще, чтобы это не ассоциировалось с периодикой, и можете выпускать..." Так появилась "СДВИГ-афиша".
А буквально несколько дней спустя в Таллине вышла газета "ЗЗЗ" ("За Зеленым Забором") Николая Мейнерта. Так что и здесь хваленую Прибалтику мы пусть не намного, но обогнали.
Не так давно журналист Александр Кушнир выпустил капитальный труд - энциклопедию музыкального самиздата. Только, по-моему, он был не прав, остановившись исключительно на рукописных журналах.
Кушнир объясняет свою позицию тем, что, якобы, все типографские рок-издания подвергались цензуре. Не знаю, может, кто-то и подвергался принудительному редактированию, но пока я делал "СДВИГ-афишу", то ничего подобного не замечал. Да, у нас был редакционный совет, в который помимо Директора рок-лаборатории Ольги Опртяной и меня, главного редактора, входили два ближайших ольгиных помощника - Александр Агеев и Виктор Алисов (оба в недалеком прошлом - подпольные "писатели", то есть люди, которые занимались массовым тиражированием андеграундных альбомов, от Галича до "Арии"), художник Дмитрий Щепин, а также - известный социолог Андрей Игнатьев. Чуть позже в этот круг вошла и моя будущая жена, тогда - ответственный секретарь редакции. Мы время от времени собирались дома у Ольги и за чаем обсуждали очередной номер. Для нас издание "СДВИГ-афиши" было деланием в кастанедовском понимании этого процесса, мы играли, баловались, фантазировали и просто оттягивались, наполняя ее хохмами и телегами, отчего афишка была больше похожа на детский журнал "Веселые Картинки", а не на традиционный рок-журнал. И уж тем более она не была похожа на сумрачные подпольные издания вроде какого-нибудь "Урлайта".
Самая знаменитая хохма "СДВИГ-афиши" была посвящена Брайану Ино. Рассказывая о том, что известный английский авангардный музыкант приехал в Москву, я написал, что он играет в группе Talking Heads, когда на самом деле он играл в другой группе - Roxy Music. Разумеется, мне указали на эту ошибку, непростительную для главного редактора музыкального издания. Что делать? Как выкручиваться из дурацкого положения? И я придумал: в следующем номере мы дали опровержение, в котором сообщили публике, что, конечно же, Брайан Ино никогда не играл в Talking Heads, а на самом деле был одним из четырех "битлов", а после распада ливерпульской четверки собрал группу Wings. Еще через номер мы снова поместили опровержение, написав, что спутали Брайана Ино с Полом Маккартни, когда на самом деле он пел в шведской группе ABBA, а потом перешел в немецкий Kraftwerk... После этого редакцию засыпали самыми невероятными биографиями Брайана Ино, часть писем удалось переслать с Петром Мамоновым в Англию, где Ино, ставший к тому времени продюсером "Звуков Му", с удивлением читал все эти "догоны".
Продолжая полемику, замечу, что Главлит, где нам ставили штамп "Разрешено к печати", ни разу не потребовал снять тот или иной материал. Хотя, как и было положено, к нам приставили персонального цензора, который курировал "СДВИГ-афишу". Звали его Юрий Максимович Отрешко - это был молодой человек, продвинутый, как сказали бы сегодня, сам неплохой литератор: его повесть о цензорском быте была в середине 90-х опубликована в журнале "Наш современник". В одном из номеров мы решили опубликовать текст Андрея Игнатьева, где тот проводил параллель между усилением цензуры и увеличением объема классической музыки на телеэкране (до августовского путча, кстати, оставалось еще два с половиной года), так наш Максимыч, как ласково за глаза мы называли цензора, обиделся: "Ребята, да делайте, чего хотите, никого ваш рок сейчас не интересует!.." Однако и тогда он не потребовал снять текст...
Настоящим "золотым" временем для рок-журналистики был именно тот короткий период с 1989 по 1991 год. В 1989 году Маргарита Пушкина выпустила первый типографский рок-журнал "Рокада". (Рокада - это дорога, проложенная вдоль линии фронта, название журнала очень точно, на мой взгляд, отражает суть и роль музыкальной журналистики). В Свердловске выходили "Перекати-поле" и "Рок-хроника", в Минске - "Сорока", в Смоленске - "Туесок", в Туле - "Иванов", известный музыкальный критик Николай Дмитриев выпускал журнал "Джаз", вежливо покинувший группу "Вежливый Отказ" поэт Аркадий Семенов - "Дикую Дивизию", только что основанный Борисом Зосимовым "BlZ энтерпрайсиз" - "Пилораму"...
…Хотелось бы еще назвать людей, которые делали «СДВИГ-афишу»: художники Дмитрий Щепин, Петр Барбаринский, Дарья Ладур, Дмитрий Захаров, фотографы Михаил Грушин, Александр Шишкин. Владислав Елин, Евгений Военский, журналисты Ольга Стращенко, Ирина Смирнова, Андрей Игнатьев, Варвара Бочина, Владимир Родзянко, исполнительные продюсеры Ефим Шапиро, Александр Гуняев, редактор Татьяна Пышкина, главный редактор Владимир Марочкин.