24 апреля
Сотни тысяч людей пойдут сегодня к памятнику жертвам геноцида в Ереване, чтобы почтить память своих предков, павших жертвами массовых убийств армян в Османской империи.
И несколько сотен человек выйдут на одну из центральных площадей Стамбула, чтобы уже в третий раз провести траурную акцию в честь армян, погибших во время геноцида. Среди этих людей, конечно, будут армяне, но будут и турки. И это очень важно.
Я же хочу ознакомить вас с отрывками из беседы, которую я записал в 2004 году с Питером Балакяном -- известным американским поэтом, писателем и исследователем. Его поэзия и проза удостоились множества литературных премий.
Как-то так получилось, что Питер сам попросил меня записать с ним беседу. Он был в Лондоне -- приехал провести презентацию своей книги "Горящий Тигр: Геноцид армян и ответственность Америки". (Впоследствии эта книга получила премии Рафаеля Лемкина, "New York Times Notable Book" и "National Bestseller"). Мы оба знали, что беседа не для эфира.
Я спросил: не потому ли он занялся изучением геноцида, что сам армянин?
Питер Балакян: Не могу отрицать, что, по большей части, моя связь с изучением истории армянского геноцида связана с моим армянским происхождением. Но должен также сказать, и очень громко, что геноцид армян является международной проблемой прав человека. Я не думаю, что эта проблема как таковая - только армянская, я не думаю, что нужно быть армянином, чтобы быть обеспокоенным и заинтересованным в [изучении] истоков этой истории, потому что история армянского истребления оказала большое влияние на культуру ХХ века. Век геноцидов начался с геноцида армян. В некотором роде, геноцид армян стал шаблоном для геноцидов, которые были позже. (...)
-- Как ты думаешь, геноцид - это гуманитарная, или политическая проблема? Или есть и другие грани у этой проблемы?
Питер Балакян: Как ученый, занимающийся сопоставительным изучением геноцидов, я понимаю, что геноцид, этот самый ужасный человеческий акт, который только можно представить, - уничтожение группы людей или расы - всегда является результатом сложного сочетания факторов. Это можно увидеть в любом геноциде в истории. Есть экономические, социальные, политические, религиозные факторы, влияющие на правительства, которые в периоды отчаяния и отсутствия безопасности, стремятся маргинализировать и сделать козлом отпущения [одно из существующих] меньшинств и обвинить его в проблемах, за которые, конечно, оно не отвечает.
В более широком экзистенциальном измерении, говоря о маргинализации и обвинении беззащитных людей или представителей меньшинств, я думаю, мы встречаем и глубинные человеческие проблемы. Проблема предубеждения. Проблема фанатизма, желания обвинить во всем тех, кто слабее… Вы найдете в историях всех геноцидов, что геноцид - это односторонние убийства. И что же таится в человеческой психике, что заставляет убивать тех, кто слабее? Это экзистенциальное измерение, с которым нам приходится сталкиваться, когда мы спрашиваем, почему европейцы решили так поступить с еврейским народом? Почему хуту решили так поступить с тутси? (...)
-- Одна из граней проблемы в том, что отрицание геноцида стало частью национальной идентичности турецкого народа. Не видите ли вы элемента тупика, возникшего, потому что если для армян боль геноцида есть часть национальной идентичности, то и отрицание геноцида тоже стало частью национальной идентичности?
Питер Балакян: ... ты имеешь в виду, что это становится своего рода монолитной скалой? То есть, обе культуры как бы заперты в своей противоположной идентичности, связанной с этим явлением?
-- Да.
Питер Балакян: Да, и это еще хуже, это делает ситуацию сюрреалистичной, оруэлловской, что культура, совершившая преступление, не может критиковать свое прошлое и признать преступления своей собственной истории. Я думаю, что на пользу Турции будет, особенно в свете ее желания вступить в Европейский Союз и стать частью Запада, если она разработает методы и механизмы критической самооценки, потому что это действительно основа демократии, демократической культуры. Чем демократичнее культура, тем больше ее институты способны на критику своего прошлого. В тоталитарных обществах господствует ложное представление о прошлом, в котором все было исключительно прекрасным и славным.
Думаю, в турецкой стене появились небольшие трещины. Есть турецкие ученые, которые признают геноцид армян, которые пишут книги о нем, которые открыто говорят о нем... и я слышал, что в Турции есть много молодых людей, которые хотят, чтобы был сделан этот шаг к признанию и пониманию того, что случилось с армянским народом в Османской империи. Так что, думаю, здесь есть надежда на перемены...
-- Когда мы представляем геноцид на политическом уровне, то есть, оказываем давление на правительство Турции, не дает ли это обратного эффекта? Может, есть смысл действовать не в конфронтации, а в сотрудничестве, чтобы признание состоялось?
Питер Балакян: Я за все стратегии, которые помогут найти истину и воплотить в жизнь армяно-турецкое примирение. Думаю, есть несколько положительных примеров тому, как ученые-армяне и турки вместе работают над изучением и описанием геноцида армян, подтверждением того, почему это произошло и как это произошло. Это происходит в США - группа историков занимается этим. Самый известный турецкий историк Танер Акчам является автором нескольких очень хороших книг о геноциде армян на турецком языке. И эти книги ... их читают подпольно. Так что, думаю, это все - положительное, и чем больше таких примеров, тем лучше.
Так или иначе, так всегда бывает в социальных переменах. Социальные перемены, на мой взгляд, проистекают из образования, а образование должно работать снизу доверху, Так как силовые структуры на верхушке всегда самые устойчивые. То есть, военные и бюрократические правительственные силы. Они наиболее устойчивы к изменениям, потому что они не умеют меняться.
Турецкое правительство должно быть привлечено к ответственности - своим собственным народом - оно должно оказаться в таком положении, чтобы почувствовать себя в достаточной безопасности и критически посмотреть на свою историю. И я думаю, это очень важно для того, чтобы общество Турции стало более зрелым.
И в конце -- армянская народная песня "Рано утром". Это обрядовая свадебная, которую поют, одевая невесту под венец.
Исполняет песню группа турецких музыкантов. Они назвали свое исполнение "Дождливым апрельским днем" и посвятили ее "памяти жертв 24 апреля".
(За песню спасибо френду gevorgpetrosyan)
И несколько сотен человек выйдут на одну из центральных площадей Стамбула, чтобы уже в третий раз провести траурную акцию в честь армян, погибших во время геноцида. Среди этих людей, конечно, будут армяне, но будут и турки. И это очень важно.
Я же хочу ознакомить вас с отрывками из беседы, которую я записал в 2004 году с Питером Балакяном -- известным американским поэтом, писателем и исследователем. Его поэзия и проза удостоились множества литературных премий.
Как-то так получилось, что Питер сам попросил меня записать с ним беседу. Он был в Лондоне -- приехал провести презентацию своей книги "Горящий Тигр: Геноцид армян и ответственность Америки". (Впоследствии эта книга получила премии Рафаеля Лемкина, "New York Times Notable Book" и "National Bestseller"). Мы оба знали, что беседа не для эфира.
Я спросил: не потому ли он занялся изучением геноцида, что сам армянин?
Питер Балакян: Не могу отрицать, что, по большей части, моя связь с изучением истории армянского геноцида связана с моим армянским происхождением. Но должен также сказать, и очень громко, что геноцид армян является международной проблемой прав человека. Я не думаю, что эта проблема как таковая - только армянская, я не думаю, что нужно быть армянином, чтобы быть обеспокоенным и заинтересованным в [изучении] истоков этой истории, потому что история армянского истребления оказала большое влияние на культуру ХХ века. Век геноцидов начался с геноцида армян. В некотором роде, геноцид армян стал шаблоном для геноцидов, которые были позже. (...)
-- Как ты думаешь, геноцид - это гуманитарная, или политическая проблема? Или есть и другие грани у этой проблемы?
Питер Балакян: Как ученый, занимающийся сопоставительным изучением геноцидов, я понимаю, что геноцид, этот самый ужасный человеческий акт, который только можно представить, - уничтожение группы людей или расы - всегда является результатом сложного сочетания факторов. Это можно увидеть в любом геноциде в истории. Есть экономические, социальные, политические, религиозные факторы, влияющие на правительства, которые в периоды отчаяния и отсутствия безопасности, стремятся маргинализировать и сделать козлом отпущения [одно из существующих] меньшинств и обвинить его в проблемах, за которые, конечно, оно не отвечает.
В более широком экзистенциальном измерении, говоря о маргинализации и обвинении беззащитных людей или представителей меньшинств, я думаю, мы встречаем и глубинные человеческие проблемы. Проблема предубеждения. Проблема фанатизма, желания обвинить во всем тех, кто слабее… Вы найдете в историях всех геноцидов, что геноцид - это односторонние убийства. И что же таится в человеческой психике, что заставляет убивать тех, кто слабее? Это экзистенциальное измерение, с которым нам приходится сталкиваться, когда мы спрашиваем, почему европейцы решили так поступить с еврейским народом? Почему хуту решили так поступить с тутси? (...)
-- Одна из граней проблемы в том, что отрицание геноцида стало частью национальной идентичности турецкого народа. Не видите ли вы элемента тупика, возникшего, потому что если для армян боль геноцида есть часть национальной идентичности, то и отрицание геноцида тоже стало частью национальной идентичности?
Питер Балакян: ... ты имеешь в виду, что это становится своего рода монолитной скалой? То есть, обе культуры как бы заперты в своей противоположной идентичности, связанной с этим явлением?
-- Да.
Питер Балакян: Да, и это еще хуже, это делает ситуацию сюрреалистичной, оруэлловской, что культура, совершившая преступление, не может критиковать свое прошлое и признать преступления своей собственной истории. Я думаю, что на пользу Турции будет, особенно в свете ее желания вступить в Европейский Союз и стать частью Запада, если она разработает методы и механизмы критической самооценки, потому что это действительно основа демократии, демократической культуры. Чем демократичнее культура, тем больше ее институты способны на критику своего прошлого. В тоталитарных обществах господствует ложное представление о прошлом, в котором все было исключительно прекрасным и славным.
Думаю, в турецкой стене появились небольшие трещины. Есть турецкие ученые, которые признают геноцид армян, которые пишут книги о нем, которые открыто говорят о нем... и я слышал, что в Турции есть много молодых людей, которые хотят, чтобы был сделан этот шаг к признанию и пониманию того, что случилось с армянским народом в Османской империи. Так что, думаю, здесь есть надежда на перемены...
-- Когда мы представляем геноцид на политическом уровне, то есть, оказываем давление на правительство Турции, не дает ли это обратного эффекта? Может, есть смысл действовать не в конфронтации, а в сотрудничестве, чтобы признание состоялось?
Питер Балакян: Я за все стратегии, которые помогут найти истину и воплотить в жизнь армяно-турецкое примирение. Думаю, есть несколько положительных примеров тому, как ученые-армяне и турки вместе работают над изучением и описанием геноцида армян, подтверждением того, почему это произошло и как это произошло. Это происходит в США - группа историков занимается этим. Самый известный турецкий историк Танер Акчам является автором нескольких очень хороших книг о геноциде армян на турецком языке. И эти книги ... их читают подпольно. Так что, думаю, это все - положительное, и чем больше таких примеров, тем лучше.
Так или иначе, так всегда бывает в социальных переменах. Социальные перемены, на мой взгляд, проистекают из образования, а образование должно работать снизу доверху, Так как силовые структуры на верхушке всегда самые устойчивые. То есть, военные и бюрократические правительственные силы. Они наиболее устойчивы к изменениям, потому что они не умеют меняться.
Турецкое правительство должно быть привлечено к ответственности - своим собственным народом - оно должно оказаться в таком положении, чтобы почувствовать себя в достаточной безопасности и критически посмотреть на свою историю. И я думаю, это очень важно для того, чтобы общество Турции стало более зрелым.
И в конце -- армянская народная песня "Рано утром". Это обрядовая свадебная, которую поют, одевая невесту под венец.
Исполняет песню группа турецких музыкантов. Они назвали свое исполнение "Дождливым апрельским днем" и посвятили ее "памяти жертв 24 апреля".
Click to view(За песню спасибо френду gevorgpetrosyan)