"Бриллианты" в стране слонов, или радикальность vs разнузданной пустоты
You can watch this video on www.livejournal.com
Я прочитал две рецензии на фильм «Бриллианты» Рустама Хамдамова, и обе без особого удовольствия - короткую кинематографическую и длинную "балетную" знаменитой в определённых кругах Яковлевой. Кинорецензия совершенно стандартная, «отчётная», ради галочки в гонорарной ведомости. А Яковлева, видимо, обдолбалась левым коксом и разродилась статьёй о баланчинских «Драгоценностях». Лучше бы она наконец-то дочитала «Каренину», хотя бы разок в своей поганой жизни. Но... яковлевские бредни, в сущности, и есть то, что думают о фильме балетоманы, обученные лишь простым хватательно-жевательным инстинктам.
Балет, в принятом понимании, имеет малое отношение к фильму, ибо он является лишь неким, и не символом, а рабочим инструментом, техническим приёмом для решения режиссёрской идеи, далёкой от мировых или сугубо русских балетных достижений. Идеи, которая, в моём сугубо индивидуальном мнении, является сравнением белой и чёрной материи.
Сам сюжет искусственно, деланно абстрактен, и действенно является нагромождением мало увязывающихся между собою эпизодов. И самой большой странностью фильма является то, что столь различные и противоположные «темы» или эпизоды уложились в единое целое повествование.
При этом, если отойти от простого и очевидного сравнительного ряда штампов «дорогой магазин - обыденное воровство», «доверие - коварство», «балерина - беспризорность», «Баядерка - Шопениана», «строгость кордебалетного порядка - самодеятельность смены места» и пр., и обратиться к главной режиссёрской идее (повторяю, в моём мнении) сравнения белого и чёрного, то их сущность в авторском представлении является выворотной. Белое, смотрящееся неотразимо красивым и сверкающим, в фильме показывается доминирующим злом, и это зло несомненно саморазрушающееся. А чёрное предстаёт невинным и страдающим, но справедливым и не нужным. Хамдамовский идол, тупой прожорливый болванчик, питается бриллиантами, а не содержимым карманов чумазых беспризорных.
Ч/б формат фильма дополняет режиссёрскую идею, действенно, являясь временной ссылкой. И эта ссылка на эпоху популярного и всеми любимого ретро легко и логично позволяет режиссёру сделать фильм вневременным, и эта независимость от времени цементирует несовместимые эпизоды в единый, без судорог и спотыканий, сюжет. Или, выражаясь в духе фильма, разрозненные, рассыпавшиеся камешки вновь увязываются, стягиваются в единое повествовательное ожерелье.
Подобный хамдамовский кульбит совмещения противоположностей и разнохарактерностей и можно считать признаком искусства, которое, как сейчас поголовно позабыто и не осознаётся напрочь, есть явление внеобыденное, сознательно выведенное за рамки общепринятых правил и инстинктов. «Облагороженная реальность». Богемность вне сознания бюргеров и фермеров, зачем-то иногда пытающихся философствовать и мыслить.
Вернёмся теперь к нашему любимому священному балету. Если бы Вишнёва в фильме Хамдамова станцевала правильную «Баядерку», то для автора фильма это было бы обыденностью, которую искусством могут признать лишь люди, способные отличить хорошее исполнение от плохого. На узкопрофессиональный взгляд, здесь темпы выхода кордебалета сильно завышены, а стопы вывернуты, ну и прочая подобная мало выносимая для служащего балетного театра ахинея. Для подавляющего большинства человечества же (!), на которое рассчитан фильм, нет разницы между «Баядеркой», «Шопенианой» и их показом в хамдамовском балетном винегрете. И балетно-технические детали находятся вне задачи и намерений режиссёра, и даже больше - смешение и изменение чётко установленных и закреплённых в традиции, или в правиле, или в норме, а в данном случае в балетной, для него является обыденным и заданным действием, картинно-демонстративным штрихом, придающим всему фильму ещё одну ажиотажную привлекательность, наряду с другими «небалетными» эксцессами, остающимися вне зрения балетоманствующей публики. И это даже не штрихи, а «генетический код» как личное клеймо автора фильма - этот вывод вытекает из режиссёрского напора на подсознание имеющих глаза.
Искусство или китч этот намеренно «кинематографичный» фильм? Этот вопрос и должен быть основным и единственным, но никак не в увязке с балетными проблемами с их простыми для понимания баланчинизмами и ограниченным набором позиций рук (прости меня, Господи:).
Меня смущает очевидная эпатажность самого фильма, и очевидная эпатажность литвиновского действа в частности, и намеренное клише в изображении ретро-человечков (исключение всего фильма - плачущий ребёнок в не замкнутом стульчике). Очевидно, что это же смущает и остального зрителя (кроме Яковлевой и балетоманской кодлы). Но таков режиссёр, автор этой работы, таков его стиль и таким его следует принимать или не принимать. Учитывая тотальное и печальное кинематографическое сиротство, следует признать фильм явлением, близким к исключительности. Точно так, как исключителен балет Мариинского театра посреди ошеломляющей всеобщей балетной безвкусицы. И такая исключительность даёт право считать «Бриллианты» как минимум искусством текущего дня, без сравнения с ч/б «Потёмкиным» и «Калиной красной».
Возвращаясь к идиотско-яковлевской рецензии, с извинениями повторюсь в том, что балет для Хамдамова является только инструментом, неким аксессуаром, как бы не было больно это осознать интеллектуализирующим балетоманам. Видимо, с таким же результатом автор фильма мог бы показать, например, толпу в метро в час пик, одев её в белые одежды, или стадо белых коров, выходящее к водопою. Но безмолвный белый балет эффектнее мычащего крупнорогатого скота, а неугомонная Вишнёва с её авантюрными поисками - это, разумеется, козырь сильнее Портман с многомиллионным бюджетным приданным.
Скорее всего, режиссёр увидел Вишнёву в программе «Красота в движении», где балерина решает не связывающие друг друга разнохарактерные номера и где присутствует «Лунный Пьеро», объективно наводящий на образ исполнительницы с синяками. А «чёрный» облик Вишнёвой логично контрастирует в «херувимной» порочностью Литвиновой, как приучили зрителя её принимать. И вполне возможно, что Хамдамов искренне не подозревает о существовании баланчинских «Драгоценностей», точно так же, как Яковлева совершенно не в курсе о предыдущей хамдамовской «криминальной» короткометражной серии из «Серебра» и «Сапфиров». Если бы она меньше нюхала, то знала, что в интервью знакомой ей «Собаке» Хамдамов рассказал о проектах «Яхонтов» и «Меди».
Яковлевой, давно падшей с Ъ-высотъ в зловонное афишное болото, по-доброму советую хоть ненадолго перестать колоться дрянью и всё же дочитать «Каренину», поднатужиться и дочитать. Или, как минимум, проветрить и протереть толстовскую книжку, совершенно точно произведение высочайшего искусства, от пыли и копоти собственной бездарности. И не писать рецензии на небалетные темы по-кузнецовски лихо: «Здорово, что Россия всё-таки сделала это - для балетной «родины слонов» было довольно-таки не комильфо хранить молчание в ответ на столь важный художественный вызов какого-то шведа, пусть и гениального».
Напоследок коротко о том, что потребляет средний зритель :)
О просмотренных за последнюю неделю-другую фильмах и фильмированном театре.
«Маскарад. М.Ю. Лермонтов. Сцены из драмы «Маскарад» 1985 года в постановке М. Козакова
Режиссёрская идея соответствует сильному литературному авторскому замыслу. Потому не замечаются технические мелочи, как, например, маленькая площадка в сцене бала у Энгельгарда. Более того, большая, шумная и сверкающая дворцовая зала в бондарчукском духе разрушила бы камерность фильма, нарушила бы единство и значимость лермонтовского стиха, следовательно, выбор ограниченного пространства был намеренным и осознанным. Костюмная и поведенческая (актёрская) достоверность совершенно также не имеют значения. Втиснутый в ничтожно малый бюджет и мизерный съёмочный срок фильм поставлен и исполнен исключительно, это искусство. Просмотрел из желания получить удовольствие, каковое и получил в очередной раз.
Юбилейная двухкартинная эпопея «Французская революция» 1989 года государственной значимости. Денег угрохано немерянно при анонсированной исторической достоверности событий, лиц и костюмов, и то была сверхзадача съёмок.
Да, костюмы богаты, и это самое большое достижение фильма. С остальным очень плохо.
Достоверность внешняя: герой прибыл в Париж, выражаясь фигурально, «в карете с приподнятым задом» - фонарь на ней на первых же минутах фильма поставил «костюмную» достоверность под большое сомнение. Албанец его навешивал.
Достоверность лиц. Король, бывший первым кавалером мира со всеми вытекающими, представлен малоуклюжим недоумком. Неккер проходная пешка, мимолётная необходимость, от которой не так просто избавиться. Орлеанский не присутствует ни сном, ни духом. И этот персонажный триумфират исторических недостатков делает ненужным перечислять остальных лиц эпохи, присутствующих либо нет.
Достоверность историческая. Сценарий написан албанцами, и консультанты албанские.
Итог печален - это многомиллионная вампука для оболванивания и так оболваненного обывателя. Режиссёрская работа сведена к ничтожному техническому монтажу помпезных надуманных сцен. Просмотрел трижды по рабочей необходимости. Тошнит.
Фильм-опера «Медея» Керубини 1996 года, анонсированная как «version originale francaise”.
Режиссёрский замысел наложен на композиторский авторский манускрипт, и последнее интересно в сравнении с появившимися в последние годы другими фильмами. Однако, Журден развёл партии chantante и parlante на оперных и драматических исполнителей, подобранных отлично и тщательно, с изрядной долей эффектности. Режиссёрское право постановщика, и, слава богу, чувство меры позволило ему обойтись без космических скафандров. Костюмы старомодно пышные, в бархате с золотом, но национальные архивы хранят совсем иные изображения. Одним словом, вряд ли Керубини протестовал бы, но я предпочёл бы полюбоваться картинкой образца театра Фейдо 1797 года.
Пять записей «Сомнамбулы» Беллини. Поразительные красота и гармония беллинианского музыкального текста делают лёгким просмотр нон-стопом пяти совершенно разных сценических и музыкальных редакций этой оперы. Тексты, конечно, порезаны, Дессей скомпилировала сцену безумия Жизели, но испортить Беллини всё же никому не удалось. Даже энергичными усилиями задействованных в постановках режиссёров. Жалко, что в России не идёт - нет теноров.
Таким образом, в девяти, включая Хамдамова, отсмотренных примерах есть три действительные «авторские» режиссёрские работы - малобюджетные «Маскарад» и «Бриллианты» и дорогая «Медея». Две их них имеют источники, и режиссёры втиснулись в их рамки, не нарушив идеи и стиля оригиналов. Что касается «Бриллиантов», то Хамдамов изначально исходил от своего творческого я, ограниченного лишь размерами помощи спонсоров в виде натурального аппаратного и сценического сопровождения проекта. Не знает он Баланчина, не был представлен. Уж извините его вы, дорогие балетоманы.
Комменты, возражения и споры сюда