(no subject)
Прийдя к власти, большевики поступили весьма мудро, превратив марксизм в государственную религию. Дело, разумеется, не в том, что теория Дарвина истинна, потому что она верна и никакого Бога ни в природе, ни вне её не существует. Просто церковь, если бы ей позволили существовать и функционировать в полную силу, представляла бы собой конкурирующую систему управления, с которой пришлось бы считаться. Государство, которое обладает средствами воздействовать лишь на тело человека силовыми методами -- лишать его свободы передвижения, средств к существованию и даже самой жизни -- не будет особенно успешно в том, чтобы подчинить его волю, т.е., сделать так, чтобы он сам, по своему желанию поступал так, как это удобно для государства, или, вернее, для его правящей верхушки, если не получит доступ к управлению его религиозными чувствами. Нравится ли то атеистам, или нет, но в левой височной доле головного мозга действительно имеется некий центр, раздражение которого заставляет человека испытывать чувство экстаза и ощущение причастности абсолютному бытию, в какие бы слова в той или иной культуре не облекался этот внутренний опыт (верующие могут думать, что это именно и есть тот орган, посредством которого абсолют выходит на связь с человеком). Поэтому советская культура стремилась стать максимально ритуализированной, максимально сакрализованной, со своими святцами, священными гробницами, вечными огнями и хоругвями, что отмечал ещё Бердяев в 38-м году, а конкурирующую с ней православную религию, наоборот, подавить. Ну, как мы знаем, впоследствии марксистский эгрегор обветшал, истаскался и перестал функционировать, церковь же, став одной из значительных сил оппозиции, напротив, сделалась сильной и отчасти вернула себе прежнюю власть. Наблюдаемое в настоящий момент сращивание светских и церковных властей, таким образом, представляется совершенно логичным и закономерным, никакая правящая партия не потерпит на территории, которую стремится сохранить за собой, такого конкурента, а вот перекупить его и произвести слияние чрезвычайно выгодно. Иосифлянский характер РПЦ охотно допускает подобные сделки. А между тем церковь как сообщество верующих могла бы, преодолев шизофрению (можно себе представить, какой дабл байнд испытывает человек, которому одновременно поступают приказы молиться за царя Ирода и не молиться за царя Ирода), могла бы, став в оппозицию, сделаться эффективным инструментом сопротивления, а заодно и пережить духовное обновление, которое часто случается с людьми христианской веры, когда они действительно совершают какое-нибудь благое дело.