Тётя Люда.
Вторая бессонная ночь. Вот написала историю из своего детства.
Когда я была маленькой, наша семья жила в отдалённом районе города, на Шестом квартале. Мы жили в панельной пятиэтажке, подъезды которой выходили на небольшой двор и погреба, а окна с другой стороны- на поле. Летом с девчонками мы собирали в поле цикорий и пижму, искали красивые стёклышки, а однажды с сестрой делали "леденцы" из сахара-рафинада. Мы тогда нашли дырявую кастрюлю, разожгли небольшой костерок и, положив кусочки сахара на дно перевёрнутой кастрюли, делали «леденцы». Ох, и попало же нам тогда от мамы за это, когда я не выдержала и выболтала ей наш секрет.
Жила в нашем подъезде, на втором этаже тётя Люда. Я не знаю, сколько ей тогда было лет, нам она казалась просто такой, как все взрослые. Только была тётя Люда немного другой,чем все наши родители. Во-первых, она была блондинка. У неё были длинные волосы, которые она любила распускать, в то время, как все взрослые женщины делали скучные короткие причёски, накручивая волосы на бигуди. Тётя Люда очень сильно любила нас, детей. У неё тоже был сын Мишенька, но мы его никогда не видели. Иногда, приходя к ней в дом, мы замечали, что в одной комнате кто-то есть. Дверь там была стеклянная, волнистая «Метелица», поэтому нам видны были замысловатые тени, будто кто-то ходил по комнате или наблюдал за нами через стекло. Говорили, что Мишенька болеет, а мы этого не понимали.В нашем представлении болезнь-это простуда и не иначе. А тут что за болезнь, если мальчик не выходит гулять на улицу и не играет с другими детьми, и которого мы вообще никогда не видели?!
Тётя Люда очень любила цветы, особенно Маргаритки. Она росли у неё в деревянном ящике на окне. Ещё она любила песни Анны Герман. Мне всегда казалось, что она и похожа на неё с такими же светлыми длинными волосами и добрым лицом. Очень часто по утрам в выходные мы гуляли за домом и слышали: «Один раз в год сады цветут….» из окна тёти Люды. А сама она поливала свои Маргаритки и улыбаясь махала нам рукой. Только через много лет я узнала, что все взрослые нашего дома считали тётю Люду странной и даже «с приветом». Но относились к ней хорошо и даже жалели, поскольку знали о Мишеньке.А для нас тётя Люда была самым большим и близким другом. Она была нам ровней, хотя мы и понимали, что она взрослая. Услышав чей-то детский вопль с улицы о том, что тётя Люда вышла, мы бросали все свои дела, уроки, обеды и мчались гулять. Тётя Люда сидела на лавочке у подъезда под навесающими заросшими кустами вяза. Мы окружали её со всех сторон, буквально облепляли лавочку и тётю Люду и говорили обо всём на свете. Рассказывали ей свои новости, ябедничали, показывали свои сокровища в виде разноцветных стёклышек, фантиков и т.д.А тётя Люда угощала нас ирисками из пакетика, внимательно слушала, смеялась над нашими шутками и тоже что-то рассказывала.
Однажды, после просмотра фильма Три мушкетёра, мы, как и все дети в других дворах заболели драками на шпагах, подвесками, королевскими интригами и мушкетё рами. И решили поставить спектакль. Я была маленькая, всего 5 или 6 лет, меня играть в спектакле не взяли. А вот моя сестра Наташа меня была старше почти на четыре года, и ей досталась роль Дартаньяна. В нашей компании, кстати сказать, были одни девчонки. Поэтому все мужские роли играли сами. Мальчишек со двора не стали звать, потому что решили, что они все дураки и ничего не понимают н в подвесках, ни в настоящей любви. Репетировали долго. Я всегда наблюдала, как моя сестра, стоя перед зеркалом в прихожей, тренировалась учтиво кланяться, как мушкетёр, сняв с головы большую шляпу. Украдкой я повторяла за ней все движения, пока сама не научилась кланяться, как мушкетёр(и до сих пор умею, если что).Спектакль мы ставили только для тёти Люды. У нас и в мыслях не было показывать своё творчество родителям.
Как-то раз зимой мы нашли у магазина вмёрзшую купюру. Кажется, это была 25-рублёвая бумажка-несметные сокровища для нас, детей в то время. Мы раздолбили лёд и достали денежку. Накупили мы на все деньги целую кучу пирожных, конфет, печенья и отправились домой к тёте Люде праздновать!
И ещё раз мы с сестрой нашли три рубля на улице, там же, у магазина. Мы купили на все деньги цветы и отнесли их тёте Люде.
А один раз тётя Люда пригласила всю нашу компанию на День рождения к Мишеньке. Конечно, мы его так и не увидели, но тётя Люда сказала, что он нас слышит и радуется вместе с нами. В комнате был накрыт стол. Рядом с каждой тарелкой стояло по маленькому блюдечку, на каждом лежал какой-то красный камешек, или даже льдинка, сверкая гранями под лампой. «Это на десерт»-сказала тётя Люда. «Это желе». Я знала, что такое желе, папа его разливал в пиалушки и оно застывало дрожалкой в холодильнике. Но эта яркая льдинка не была похожа на такое желе. Я взяла его двумя пальцами и посмотрела сквозь него на свет, а потом съела.
«Это не желе!»-заорала хулиганка и ябеда Танька. «Тётя Люда просто обрезала ножом мармелад!»
«Тётя Люда! А Машка съела своё желе, а оно же на десерт!»-тут же наябедничала она.
«Ну и что?»-ответила тётя Люда. «Пусть ест на здоровье».
У тёти Люды был муж, но я его совсем не помню. Он всё время был на работе и нами не общался.
Наверное, родители ревновали нас к тёте Люде, поскольку она была для нас авторитетом и большим другом. С проблемами, секретами мы неслись сразу к ней, а не к родителям.
Потом наша семья переехала в центр города, я тогда уже училась в первом классе.
Однажды я слышала, как родители разговаривали на кухне. Маме тогда позвонила наша соседка по старому дому и рассказала, что у тёти Люды умер Мишенька. Соседка ходила на похороны. Рассказывала, что у Мишеньки была непропорционально большая голова, что это связано с какой-то родовой травмой и что тётю Люду сильно подкосило несчастье. И что она стала ещё более странной, чем раньше.
Прошло уже много лет. Возможно, тёти Люды уже нет в живых. А может, она до сих пор живёт в нашем старом доме и выходит гулять к подъезду, и её окружает толпа ребятишек, которые наперебой рассказывают свои новости и смеются. А она всех угощает ирисками из пакетика…
А ещё я с детства я очень сильно люблю мармелад. Я ем его всегда так: сначала обкусываю сахарные краешки, потом смотрю через яркую «льдинку» на свет, а вот только потом её съедаю.
И до сих пор, когда я вижу Маргаритки, я вспоминаю воскресное солнечное утро и тётю Люду в окне. Ветер колышет занавески и её распущенные светлые волосы. Она поливает Маргаритки, улыбается и машет нам рукой. А из окна льётся голос Анны Герман : «Один раз в год сады цветут…»
Когда я была маленькой, наша семья жила в отдалённом районе города, на Шестом квартале. Мы жили в панельной пятиэтажке, подъезды которой выходили на небольшой двор и погреба, а окна с другой стороны- на поле. Летом с девчонками мы собирали в поле цикорий и пижму, искали красивые стёклышки, а однажды с сестрой делали "леденцы" из сахара-рафинада. Мы тогда нашли дырявую кастрюлю, разожгли небольшой костерок и, положив кусочки сахара на дно перевёрнутой кастрюли, делали «леденцы». Ох, и попало же нам тогда от мамы за это, когда я не выдержала и выболтала ей наш секрет.
Жила в нашем подъезде, на втором этаже тётя Люда. Я не знаю, сколько ей тогда было лет, нам она казалась просто такой, как все взрослые. Только была тётя Люда немного другой,чем все наши родители. Во-первых, она была блондинка. У неё были длинные волосы, которые она любила распускать, в то время, как все взрослые женщины делали скучные короткие причёски, накручивая волосы на бигуди. Тётя Люда очень сильно любила нас, детей. У неё тоже был сын Мишенька, но мы его никогда не видели. Иногда, приходя к ней в дом, мы замечали, что в одной комнате кто-то есть. Дверь там была стеклянная, волнистая «Метелица», поэтому нам видны были замысловатые тени, будто кто-то ходил по комнате или наблюдал за нами через стекло. Говорили, что Мишенька болеет, а мы этого не понимали.В нашем представлении болезнь-это простуда и не иначе. А тут что за болезнь, если мальчик не выходит гулять на улицу и не играет с другими детьми, и которого мы вообще никогда не видели?!
Тётя Люда очень любила цветы, особенно Маргаритки. Она росли у неё в деревянном ящике на окне. Ещё она любила песни Анны Герман. Мне всегда казалось, что она и похожа на неё с такими же светлыми длинными волосами и добрым лицом. Очень часто по утрам в выходные мы гуляли за домом и слышали: «Один раз в год сады цветут….» из окна тёти Люды. А сама она поливала свои Маргаритки и улыбаясь махала нам рукой. Только через много лет я узнала, что все взрослые нашего дома считали тётю Люду странной и даже «с приветом». Но относились к ней хорошо и даже жалели, поскольку знали о Мишеньке.А для нас тётя Люда была самым большим и близким другом. Она была нам ровней, хотя мы и понимали, что она взрослая. Услышав чей-то детский вопль с улицы о том, что тётя Люда вышла, мы бросали все свои дела, уроки, обеды и мчались гулять. Тётя Люда сидела на лавочке у подъезда под навесающими заросшими кустами вяза. Мы окружали её со всех сторон, буквально облепляли лавочку и тётю Люду и говорили обо всём на свете. Рассказывали ей свои новости, ябедничали, показывали свои сокровища в виде разноцветных стёклышек, фантиков и т.д.А тётя Люда угощала нас ирисками из пакетика, внимательно слушала, смеялась над нашими шутками и тоже что-то рассказывала.
Однажды, после просмотра фильма Три мушкетёра, мы, как и все дети в других дворах заболели драками на шпагах, подвесками, королевскими интригами и мушкетё рами. И решили поставить спектакль. Я была маленькая, всего 5 или 6 лет, меня играть в спектакле не взяли. А вот моя сестра Наташа меня была старше почти на четыре года, и ей досталась роль Дартаньяна. В нашей компании, кстати сказать, были одни девчонки. Поэтому все мужские роли играли сами. Мальчишек со двора не стали звать, потому что решили, что они все дураки и ничего не понимают н в подвесках, ни в настоящей любви. Репетировали долго. Я всегда наблюдала, как моя сестра, стоя перед зеркалом в прихожей, тренировалась учтиво кланяться, как мушкетёр, сняв с головы большую шляпу. Украдкой я повторяла за ней все движения, пока сама не научилась кланяться, как мушкетёр(и до сих пор умею, если что).Спектакль мы ставили только для тёти Люды. У нас и в мыслях не было показывать своё творчество родителям.
Как-то раз зимой мы нашли у магазина вмёрзшую купюру. Кажется, это была 25-рублёвая бумажка-несметные сокровища для нас, детей в то время. Мы раздолбили лёд и достали денежку. Накупили мы на все деньги целую кучу пирожных, конфет, печенья и отправились домой к тёте Люде праздновать!
И ещё раз мы с сестрой нашли три рубля на улице, там же, у магазина. Мы купили на все деньги цветы и отнесли их тёте Люде.
А один раз тётя Люда пригласила всю нашу компанию на День рождения к Мишеньке. Конечно, мы его так и не увидели, но тётя Люда сказала, что он нас слышит и радуется вместе с нами. В комнате был накрыт стол. Рядом с каждой тарелкой стояло по маленькому блюдечку, на каждом лежал какой-то красный камешек, или даже льдинка, сверкая гранями под лампой. «Это на десерт»-сказала тётя Люда. «Это желе». Я знала, что такое желе, папа его разливал в пиалушки и оно застывало дрожалкой в холодильнике. Но эта яркая льдинка не была похожа на такое желе. Я взяла его двумя пальцами и посмотрела сквозь него на свет, а потом съела.
«Это не желе!»-заорала хулиганка и ябеда Танька. «Тётя Люда просто обрезала ножом мармелад!»
«Тётя Люда! А Машка съела своё желе, а оно же на десерт!»-тут же наябедничала она.
«Ну и что?»-ответила тётя Люда. «Пусть ест на здоровье».
У тёти Люды был муж, но я его совсем не помню. Он всё время был на работе и нами не общался.
Наверное, родители ревновали нас к тёте Люде, поскольку она была для нас авторитетом и большим другом. С проблемами, секретами мы неслись сразу к ней, а не к родителям.
Потом наша семья переехала в центр города, я тогда уже училась в первом классе.
Однажды я слышала, как родители разговаривали на кухне. Маме тогда позвонила наша соседка по старому дому и рассказала, что у тёти Люды умер Мишенька. Соседка ходила на похороны. Рассказывала, что у Мишеньки была непропорционально большая голова, что это связано с какой-то родовой травмой и что тётю Люду сильно подкосило несчастье. И что она стала ещё более странной, чем раньше.
Прошло уже много лет. Возможно, тёти Люды уже нет в живых. А может, она до сих пор живёт в нашем старом доме и выходит гулять к подъезду, и её окружает толпа ребятишек, которые наперебой рассказывают свои новости и смеются. А она всех угощает ирисками из пакетика…
А ещё я с детства я очень сильно люблю мармелад. Я ем его всегда так: сначала обкусываю сахарные краешки, потом смотрю через яркую «льдинку» на свет, а вот только потом её съедаю.
И до сих пор, когда я вижу Маргаритки, я вспоминаю воскресное солнечное утро и тётю Люду в окне. Ветер колышет занавески и её распущенные светлые волосы. Она поливает Маргаритки, улыбается и машет нам рукой. А из окна льётся голос Анны Герман : «Один раз в год сады цветут…»