Отделение коней от людей в батальном полотне Соколова-Митрича, или счастье по признаку пола
Я далека от того, чтобы ставить диагнозы по юзерпикам и даже по фото в Интернете. Я также в настоящий момент далека от того, чтобы давать гневные отповеди и ответы Чемберлену.
Поэтому милейший Дмитрий Соколов-Митрич не дождётся от меня частных определений своего психологического состояния или семейной жизни. И не стану я, подобно многим блогерам, писать темпераментную отповедь с выкриками "доколе!" и "заклеймим!"
Я бы вообще поленилась на опус Дмитрия хоть как-то реагировать, когда б не проснулись во мне (как всегда, страшно не вовремя!) редактор и бывший научный руководитель студенческих дипломов - оба с карающими карандашами наперевес и подклеенными к сочинению листками бумаги для записи ляпов и ошибок.
Мне понятно, почему так возбудилась некоторая часть сетевого народа. Дмитрий Соколов-Митрич смешал в кучу коней, людей, но эта малоаппетитная смесь обладает, как это часто случается, некоторой макабрной притягательностью. А между тем, вопросы, которые ставятся в рассматриваемой статье, - совершенно обычные, нисколько не эпатирующие. Только надо отделить от них обывательские стереотипы и чрезмерно широкие обобщения, а сами вопросы разделить и расставить по уголкам - этот сюда, а тот туда.
Первое, что смешал Соколов-Митрич - это представление о браке как о договоре и свой субъективный взгляд на женщин в возрасте. Я, например, тоже считаю, что страсть страстью (ибо именно её чаще всего путают с любовью), но вот любовь в браке подразумевает ВЗАИМНЫЕ обязательства, каковые - внимание! - являются в XXI веке не жёстко навязанными извне социокультурными предписаниями, но результатом договорённостей между супругами, т.е. конвенциональны. Какое отношение эти конвенции имеют к возрасту супругов, особенно жён? Как раз уж резонней предположить, что именно в молодости, пока ещё хочется испытать пределы дозволенного в семейной жизни, договорённости будут нарушаться чаще. Хотя, впрочем, посмею утверждать, что всё индивидуально, и у каждой семьи свои отношения к взаимным обязательствам, только вот проблема возраста женщин здесь ни при чём. Скорее, это вопрос личностного роста каждого из партнёров и их готовности постоянно сообща искать выходы из трудных ситуаций и опять же взаимно идти на компромиссы. Когда этого нет, семья обречена на распад или иллюзорное существование, сколько бы лет ни было супругам. По логике же милейшего Дмитрия, получается, что любая образованная городская жительница старше сорока начинает нарушать семейные конвенции, и нам остаётся только предположить, что это некая возрастная особенность женщин.
Второе, что оказалось слепленным в ком - это вопрос о заботе о муже (т.е. той части семейных договорённостей, которую берёт на себя женщина) и женская эмансипация, которой, как всегда, не дано никаких определений, но которую, если проанализировать контекст, автор и его герой (выдуманный или имеющий реальный прототип - неважно) понимают как образование плюс стремление к профессиональному росту. Мой опыт, при всей его ограниченности, говорит мне, что образованность и желание реализовать себя в профессии абсолютно не исключают заботы о близких. И пусть мне кто-нибудь объяснит тот механизм, благодаря которому образование и профессиональная реализация заставляют женщину наплевать на близких и отказаться от выполнения семейных конвенций - если они, конечно, были. Меньше времени остаётся на дом, мужа, детей? Верно. Но разве муж и дети (когда уже подрастают) - постояльцы в доме? С их стороны в этой сфере никаких договорённостей не предусмотрено? Если так, то и в этом случае семья обречена - и опять же, возвращаясь к первому пункту, от возраста супругов это зависит косвенно. Проблема совмещения карьеры и домашней работы жены в семье тоже решаема, если у супругов есть желание её именно решать, а не топить друг друга в потоке доказательств несравненной своей правоты.
Третье - герой очерка, а вслед за ним и автор не разделяют "эмансипированных" женщин и истеричек, причём опять-таки автор не сообщает нам, имел ли в виду его герой истерию в медицинском смысле, как вид невроза, или в обывательском - как избыточную нервозность, помноженную на неумение и/или нежелание хоть как-то сдерживать свои эмоции, или, как это нередко бывает с мужчинами, под истеричностью понимались любые, даже самые сдержанные, формы проявления такой эмоции как гнев, считающейся социально неприемлемой для женщин. «Зачем мне эта бледная, неадекватная истеричка, которая к тому же еще и курит в квартире?» - восклицает герой, и по отсутствию каких-либо возражений и комментариев со стороны автора мы невольно должны предположить, что всякая образованная, профессионально ориентированная горожанка после сорока лет непременно махнула рукой на своё здоровье ("бледная"), страдает неврозом или, как минимум, отличается дурными манерами ("неадекватная истеричка" - кстати, а чему-кому она должна быть адекватна, спрошу я походя?) и наплевательски относится к близким (курит в квартире, тогда как мужу это совершенно явно не нравится). Однако - пусть меня поправят врачи, если я ошибаюсь - знакомый психиатр объяснял мне, что истерия как психическое расстройство с возрастом не связана. Неверно считать, что истерия развивается у женщин с годами. Если же под истеричностью понимается обычная несдержанность и сварливость, то опять-таки: развитие этих свойств напрямую от возраста не зависит. Люди с годами меняются в разных направлениях, и трансформации могут быть самыми причудливыми. Хотя, конечно, трудно предположить, что юная халда в зрелые годы преобразится в императрицу - но тогда зачем было жениться на юной халде?
Из-за красоты?
И тут мне придётся отделить от вопросов, как комочек жвачки от стола, некое странное, даже не знаю, какой эпитет к нему подобрать (обывательское? мужское?), представление о "красоте неземной" юных дев, о том "единственном, что есть привлекательного в человеке женского пола". Помилуйте, вопреки столь утешительного для русского национального самолюбия мифу о красоте русских женщин, девять из десяти - даже, наверное, девятнадцать из двадцати - девушек совсем не красивы. У них обыкновенная, а то и вовсе невыигрышная внешность. Но они милы, свежи и очаровательны благодаря таящимся в них возможностям, часть из которых так и не раскроется в дальнейшем, но пока - всё обещание... Тем не менее, мне нередко приходилось слышать, что такая-то необыкновенно похорошела с годами. А всё потому, что даже женщина с весьма средней внешностью с течением времени может научиться маскировать свои недостатки и подчёркивать достоинства, находит свой стиль, марку косметики, формы ухода за собой и многое другое. Время отнимает свежесть, но даёт опыт, и если Бог от рождения дал ума, то женщина сумеет из лимонов опыта сделать лимонад мудрости (да простит меня тень Омара Хайама и К°). Лично меня мужчины вдруг записали в красавицы после тридцати пяти и до сих пор это звание не отняли, тогда как в школе на вечеринках я всегда служила подпоркой для стен, да и в университете, в общем, тоже в число популярных девушек не входила. Вот и говори после этого о девичьей красоте!
У меня есть основание предположить, что не померкшая красота сорокалетних дам служит причиной разводов, о которых пишет Соколов-Митрич, а тот факт, что страсть между партнёрами давно угасла, а до любви они так и не доросли. Собственно, косвенным признаком этого могут служить послеразводные притязания героя очерка. Он ищет не контакта на личностном уровне, не приятия себя как личности со стороны новой партнёрши, а сугубо телесного комфорта. "Какая-нибудь тётушка", наводящая чистоту в доме и готовящая обед (или обед подразумевается каждый день в ресторане?), плюс секс за плату. Почему бы и нет? При условии, что человек будет помнить: профессиональные услуги, в том числе и интим, купить можно. Любовь - увы. Купить можно лишь признательность, но без любви она сама по себе долго не протянет.
Но разве всем нужна любовь?
Бог весть.
Тем более, что, может, мужчинам после сорока её лучше и не искать. Но об этом в другой раз.
Поэтому милейший Дмитрий Соколов-Митрич не дождётся от меня частных определений своего психологического состояния или семейной жизни. И не стану я, подобно многим блогерам, писать темпераментную отповедь с выкриками "доколе!" и "заклеймим!"
Я бы вообще поленилась на опус Дмитрия хоть как-то реагировать, когда б не проснулись во мне (как всегда, страшно не вовремя!) редактор и бывший научный руководитель студенческих дипломов - оба с карающими карандашами наперевес и подклеенными к сочинению листками бумаги для записи ляпов и ошибок.
Мне понятно, почему так возбудилась некоторая часть сетевого народа. Дмитрий Соколов-Митрич смешал в кучу коней, людей, но эта малоаппетитная смесь обладает, как это часто случается, некоторой макабрной притягательностью. А между тем, вопросы, которые ставятся в рассматриваемой статье, - совершенно обычные, нисколько не эпатирующие. Только надо отделить от них обывательские стереотипы и чрезмерно широкие обобщения, а сами вопросы разделить и расставить по уголкам - этот сюда, а тот туда.
Первое, что смешал Соколов-Митрич - это представление о браке как о договоре и свой субъективный взгляд на женщин в возрасте. Я, например, тоже считаю, что страсть страстью (ибо именно её чаще всего путают с любовью), но вот любовь в браке подразумевает ВЗАИМНЫЕ обязательства, каковые - внимание! - являются в XXI веке не жёстко навязанными извне социокультурными предписаниями, но результатом договорённостей между супругами, т.е. конвенциональны. Какое отношение эти конвенции имеют к возрасту супругов, особенно жён? Как раз уж резонней предположить, что именно в молодости, пока ещё хочется испытать пределы дозволенного в семейной жизни, договорённости будут нарушаться чаще. Хотя, впрочем, посмею утверждать, что всё индивидуально, и у каждой семьи свои отношения к взаимным обязательствам, только вот проблема возраста женщин здесь ни при чём. Скорее, это вопрос личностного роста каждого из партнёров и их готовности постоянно сообща искать выходы из трудных ситуаций и опять же взаимно идти на компромиссы. Когда этого нет, семья обречена на распад или иллюзорное существование, сколько бы лет ни было супругам. По логике же милейшего Дмитрия, получается, что любая образованная городская жительница старше сорока начинает нарушать семейные конвенции, и нам остаётся только предположить, что это некая возрастная особенность женщин.
Второе, что оказалось слепленным в ком - это вопрос о заботе о муже (т.е. той части семейных договорённостей, которую берёт на себя женщина) и женская эмансипация, которой, как всегда, не дано никаких определений, но которую, если проанализировать контекст, автор и его герой (выдуманный или имеющий реальный прототип - неважно) понимают как образование плюс стремление к профессиональному росту. Мой опыт, при всей его ограниченности, говорит мне, что образованность и желание реализовать себя в профессии абсолютно не исключают заботы о близких. И пусть мне кто-нибудь объяснит тот механизм, благодаря которому образование и профессиональная реализация заставляют женщину наплевать на близких и отказаться от выполнения семейных конвенций - если они, конечно, были. Меньше времени остаётся на дом, мужа, детей? Верно. Но разве муж и дети (когда уже подрастают) - постояльцы в доме? С их стороны в этой сфере никаких договорённостей не предусмотрено? Если так, то и в этом случае семья обречена - и опять же, возвращаясь к первому пункту, от возраста супругов это зависит косвенно. Проблема совмещения карьеры и домашней работы жены в семье тоже решаема, если у супругов есть желание её именно решать, а не топить друг друга в потоке доказательств несравненной своей правоты.
Третье - герой очерка, а вслед за ним и автор не разделяют "эмансипированных" женщин и истеричек, причём опять-таки автор не сообщает нам, имел ли в виду его герой истерию в медицинском смысле, как вид невроза, или в обывательском - как избыточную нервозность, помноженную на неумение и/или нежелание хоть как-то сдерживать свои эмоции, или, как это нередко бывает с мужчинами, под истеричностью понимались любые, даже самые сдержанные, формы проявления такой эмоции как гнев, считающейся социально неприемлемой для женщин. «Зачем мне эта бледная, неадекватная истеричка, которая к тому же еще и курит в квартире?» - восклицает герой, и по отсутствию каких-либо возражений и комментариев со стороны автора мы невольно должны предположить, что всякая образованная, профессионально ориентированная горожанка после сорока лет непременно махнула рукой на своё здоровье ("бледная"), страдает неврозом или, как минимум, отличается дурными манерами ("неадекватная истеричка" - кстати, а чему-кому она должна быть адекватна, спрошу я походя?) и наплевательски относится к близким (курит в квартире, тогда как мужу это совершенно явно не нравится). Однако - пусть меня поправят врачи, если я ошибаюсь - знакомый психиатр объяснял мне, что истерия как психическое расстройство с возрастом не связана. Неверно считать, что истерия развивается у женщин с годами. Если же под истеричностью понимается обычная несдержанность и сварливость, то опять-таки: развитие этих свойств напрямую от возраста не зависит. Люди с годами меняются в разных направлениях, и трансформации могут быть самыми причудливыми. Хотя, конечно, трудно предположить, что юная халда в зрелые годы преобразится в императрицу - но тогда зачем было жениться на юной халде?
Из-за красоты?
И тут мне придётся отделить от вопросов, как комочек жвачки от стола, некое странное, даже не знаю, какой эпитет к нему подобрать (обывательское? мужское?), представление о "красоте неземной" юных дев, о том "единственном, что есть привлекательного в человеке женского пола". Помилуйте, вопреки столь утешительного для русского национального самолюбия мифу о красоте русских женщин, девять из десяти - даже, наверное, девятнадцать из двадцати - девушек совсем не красивы. У них обыкновенная, а то и вовсе невыигрышная внешность. Но они милы, свежи и очаровательны благодаря таящимся в них возможностям, часть из которых так и не раскроется в дальнейшем, но пока - всё обещание... Тем не менее, мне нередко приходилось слышать, что такая-то необыкновенно похорошела с годами. А всё потому, что даже женщина с весьма средней внешностью с течением времени может научиться маскировать свои недостатки и подчёркивать достоинства, находит свой стиль, марку косметики, формы ухода за собой и многое другое. Время отнимает свежесть, но даёт опыт, и если Бог от рождения дал ума, то женщина сумеет из лимонов опыта сделать лимонад мудрости (да простит меня тень Омара Хайама и К°). Лично меня мужчины вдруг записали в красавицы после тридцати пяти и до сих пор это звание не отняли, тогда как в школе на вечеринках я всегда служила подпоркой для стен, да и в университете, в общем, тоже в число популярных девушек не входила. Вот и говори после этого о девичьей красоте!
У меня есть основание предположить, что не померкшая красота сорокалетних дам служит причиной разводов, о которых пишет Соколов-Митрич, а тот факт, что страсть между партнёрами давно угасла, а до любви они так и не доросли. Собственно, косвенным признаком этого могут служить послеразводные притязания героя очерка. Он ищет не контакта на личностном уровне, не приятия себя как личности со стороны новой партнёрши, а сугубо телесного комфорта. "Какая-нибудь тётушка", наводящая чистоту в доме и готовящая обед (или обед подразумевается каждый день в ресторане?), плюс секс за плату. Почему бы и нет? При условии, что человек будет помнить: профессиональные услуги, в том числе и интим, купить можно. Любовь - увы. Купить можно лишь признательность, но без любви она сама по себе долго не протянет.
Но разве всем нужна любовь?
Бог весть.
Тем более, что, может, мужчинам после сорока её лучше и не искать. Но об этом в другой раз.