Мексиканские археологи во всей красе или Покров тайны приоткрывается
В Мексике неожиданно решили возобновить проведение Круглых столов Паленке - одного из культовых научных мероприятий по истории и культуре майя. Его не было 6 лет, после того, как предыдущие организаторы рассорились вдрызг. Организовано все было по-партизански: информация появилась несколько месяцев назад, точные даты - с месяц назад, а программа вообще за пару дней до начала. Тема тоже убойная и малопонятная - "Chan ch'e'en, El Cielo y el Pozo: Sustentabilidad de las ciudades mayas". "Устойчивость городов майя" это о чем? Впрочем, на тему традиционно в Мексике особого внимания не обращают и рассказывают каждый про свое. Поскольку я в этом году не участвую, то слежу за докладами онлайн (или позднее в записи) на канале Национального института антропологии и истории в Ютьюбе.
Докладов много, они разные, но в основном по археологии и эпиграфике. И вот дело дошло до доклада Акиро Канеко. Это мексиканский археолог японского происхождения (как он сам гордо говорит "единственный археолог-японец, на 100% сделанный в Мексике"), в 1970-80-е годы работавший с покойным Роберто Гарсиа Моллем в Йашчилане, а в настоящее время руководящий раскопками в Иглесия-Вьеха - крайне важном городе среднеклассического времени в тихоокеанских предгорьях Чьяпаса. Уже сама тема доклада "Политический соперник Птицы-Ягуара Великого в Йашчилане" (имеется в виду пачанский царь Йашу-Балам IV, 752-770) вызвала у меня некоторое недоумение.
О чем, собственно, речь? После смерти престарелого государя Коках-Балама III (681-742) в Пачане (древнее название Йашчилана) информации о воцарении его прееника мы не имеем. На это обратила внимание еще Татьяна Проскурякова, и предположила, что дело было в борьбе соперничающих фракций. В конце концов победу одержал некий царевич, короновавшийся в 752 г. как Йашун-Балам IV. Он был поздним (род. в 709 г.) сыном старого властителя, да еще и не от главной жены, а от девушки нецарского рода (она присходила из семьи чиновника-ахк'ухуна), хотя и откуда-то из Канульского царства. Новый владыка из кожи вон лез, чтобы показать, что он законный наследник своего великого папы, назаказывал монументов, на которых изображены и описаны их совместные ритуалы (при этом ни одного упоминания царевича при жизни Коках-Балама IV не известно). А если еще к этому добавить тот факт, что он женился на дочери областного наместников-сахаля Чак-Шима, шурин и тесть стали играть важную роль при дворе, а одной из важных тем в иконографии его правления были совместные ритуалы с другими сахалями, все это давно вызвало обоснованные подозрения, что Йашун-Балам был узурпатором, опиравшимся на одну из группировок знати, которая и получила массу привилегий после его победы.
Поскольку я никогда не думал, что Акира Канеко занимался изучением иероглифических текстов, то было непонятно, что же он может сказать. С другой стороны, поскольку он копал в Йашчилане, подумалось, может он какие малоизвестные данные изложит. Поначалу все так и было. На слайдах перезентации появлялись разрезы зданий и схемы Погребений II, III, которые были открыты еще в конце 1970-х - начале 1980-х годов, но так и не были нормально опубликованы. Потом появилась информация о Погребении V, найденном в конце 1980-х годов в Здании 21. Оказывается его фотографии были опубликованы только однажды в каталоге на японском языке (@#$%&!!!).
Однако после археологии дело дошло до анализа иероглифических текстов, и вот тут понеслось. Докладчик еще в начале удивил, когда, формулируя проблему, не упомянул о Сак-Хукуб Йопат-Баламе (II), упоминаний которого нет в самом Йашчилане, но который присутствовал на юбилее царствования йокибского правителя Ицам-К'ан-Ака IV (727-757) в Пьедрас-Неграс. Он там официально назван "священный царь Пачана". Создалось впечатление, что Акира Канеко просто не знает о его существовании. Но дальше пошло еще круче. Приведя (со ссылкой на Алехандро Шесенью) чтение текста на Притолоке 16 о пленении в 751 г. Йаш-...-Ток'а, автор вдруг заявил, что именно этот человек и был соперником Йашун-Балама IV. Как это может сочетаться с тем фактом, что пленник четко и недвусмысленно назван сахалем царя Вабе (Санта-Элены) Пай-Лакам-Чаака, совершенно непонятно. Однако после долгих и мутных рассуждений о том, что, мол, почему этот человек впоследствии не упоминается в царской титулатуре в формуле "хозяин [имя пленника]", а также о том, что невозможно представить, что надпись с сообщением о пленении чужака была размещена в здании с погребением царицы-матери, докладчик перешел к основному пункту своего доклада.
Итак, оказывается Акира Канеко является последователем "классической эпиграфики" майя, основанной Генрихом Берлином и Татьяной Проскуряковой, и принимает во внимание лишь "наличие или отсутствие того или иного иероглифа". Он, видите ли, не разделяет метода "новой эпиграфики", которая присваивает иероглифам фонетические значения. То есть, говоря простыми словами, он просто не умеет читать иероглифическе тексты, а может только определять даты и опознавать некоторые сочетания знаков, которые были в свое время выделены Проскуряковой и Берлином. Это даже не "школа условного чтения", которая предполагала в дальнейшем переход к чтению нормальному, а чисто томпсоновщина, только не про календарь, а про династийную историю. Все это было припорошено типа личным опытом: "У меня другая точка зрения, так как я японец, а мы используем идеограммы".
И финальный такт - та-да-да-дам - выясняется, что не только докладчик не разделял метода "новой эпиграфики", но и его сэнсей Роберто Гарсия Молль (1943-2015). Покойник как-то сказал, что, мол, он ничего не понимает, и его верный ученик тоже не понимает. После этого заявления мне многое стало понятнее.
Я недавно написал про нелегкую судьбу мексиканской эпиграфики. Что в этой стране, которой вроде бы сам бог велел создать собственную школу изучения письменности майя, никакой школы не было несколько десятилетий, да и сейчас она крайне своеобразная. Теперь покров тайны начал приоткрываться. Роберто Гарсия Молль был одним из грандов мексиканской археологии. В 1987-88 гг. он был директором Национального музея антропологии, в 1989-92 возглавлял Национальный институт антропологии и истории (INAH), в 2005-2009 - Совет по археологии INAH (это структура, которая утверждает все исследовательские проекты). Так вот, если такой человек не просто не разбирался в иероглифике (будучи археологом он и не обязан в ней разбираться), а "не разделял фонетического метода", то неудивительно, что школы не сложилось. Ей просто никто не позволил развиваться. Кстати, похожие истории рассказывают и про Альберто Руса Луилье (1906-1979) - великого первооткрывателя гробницы К'инич-Ханаб-Пакаля в Паленке. Он тоже считал, что иероглифы читать нельзя, и про надпись на саркофаге написал полную ерунду, не разобравшись даже с датами. И вот эти два поколения динозавров держали под контролем всю сферу образования и исследований и, судя по всему, старательно вытаптывали все ростки нормального подхода. По мере того, как они сходили со сцены, в Мексике открывались новые возможности, но похоже что родимые пятна "старого режима" до сих пор мешают нормально заниматься иероглифическими текстами.
И ведь самое обидное - они же не бюрократы были какие, а прекрасные полевые археологи...
Докладов много, они разные, но в основном по археологии и эпиграфике. И вот дело дошло до доклада Акиро Канеко. Это мексиканский археолог японского происхождения (как он сам гордо говорит "единственный археолог-японец, на 100% сделанный в Мексике"), в 1970-80-е годы работавший с покойным Роберто Гарсиа Моллем в Йашчилане, а в настоящее время руководящий раскопками в Иглесия-Вьеха - крайне важном городе среднеклассического времени в тихоокеанских предгорьях Чьяпаса. Уже сама тема доклада "Политический соперник Птицы-Ягуара Великого в Йашчилане" (имеется в виду пачанский царь Йашу-Балам IV, 752-770) вызвала у меня некоторое недоумение.
О чем, собственно, речь? После смерти престарелого государя Коках-Балама III (681-742) в Пачане (древнее название Йашчилана) информации о воцарении его прееника мы не имеем. На это обратила внимание еще Татьяна Проскурякова, и предположила, что дело было в борьбе соперничающих фракций. В конце концов победу одержал некий царевич, короновавшийся в 752 г. как Йашун-Балам IV. Он был поздним (род. в 709 г.) сыном старого властителя, да еще и не от главной жены, а от девушки нецарского рода (она присходила из семьи чиновника-ахк'ухуна), хотя и откуда-то из Канульского царства. Новый владыка из кожи вон лез, чтобы показать, что он законный наследник своего великого папы, назаказывал монументов, на которых изображены и описаны их совместные ритуалы (при этом ни одного упоминания царевича при жизни Коках-Балама IV не известно). А если еще к этому добавить тот факт, что он женился на дочери областного наместников-сахаля Чак-Шима, шурин и тесть стали играть важную роль при дворе, а одной из важных тем в иконографии его правления были совместные ритуалы с другими сахалями, все это давно вызвало обоснованные подозрения, что Йашун-Балам был узурпатором, опиравшимся на одну из группировок знати, которая и получила массу привилегий после его победы.
Поскольку я никогда не думал, что Акира Канеко занимался изучением иероглифических текстов, то было непонятно, что же он может сказать. С другой стороны, поскольку он копал в Йашчилане, подумалось, может он какие малоизвестные данные изложит. Поначалу все так и было. На слайдах перезентации появлялись разрезы зданий и схемы Погребений II, III, которые были открыты еще в конце 1970-х - начале 1980-х годов, но так и не были нормально опубликованы. Потом появилась информация о Погребении V, найденном в конце 1980-х годов в Здании 21. Оказывается его фотографии были опубликованы только однажды в каталоге на японском языке (@#$%&!!!).
Однако после археологии дело дошло до анализа иероглифических текстов, и вот тут понеслось. Докладчик еще в начале удивил, когда, формулируя проблему, не упомянул о Сак-Хукуб Йопат-Баламе (II), упоминаний которого нет в самом Йашчилане, но который присутствовал на юбилее царствования йокибского правителя Ицам-К'ан-Ака IV (727-757) в Пьедрас-Неграс. Он там официально назван "священный царь Пачана". Создалось впечатление, что Акира Канеко просто не знает о его существовании. Но дальше пошло еще круче. Приведя (со ссылкой на Алехандро Шесенью) чтение текста на Притолоке 16 о пленении в 751 г. Йаш-...-Ток'а, автор вдруг заявил, что именно этот человек и был соперником Йашун-Балама IV. Как это может сочетаться с тем фактом, что пленник четко и недвусмысленно назван сахалем царя Вабе (Санта-Элены) Пай-Лакам-Чаака, совершенно непонятно. Однако после долгих и мутных рассуждений о том, что, мол, почему этот человек впоследствии не упоминается в царской титулатуре в формуле "хозяин [имя пленника]", а также о том, что невозможно представить, что надпись с сообщением о пленении чужака была размещена в здании с погребением царицы-матери, докладчик перешел к основному пункту своего доклада.
Итак, оказывается Акира Канеко является последователем "классической эпиграфики" майя, основанной Генрихом Берлином и Татьяной Проскуряковой, и принимает во внимание лишь "наличие или отсутствие того или иного иероглифа". Он, видите ли, не разделяет метода "новой эпиграфики", которая присваивает иероглифам фонетические значения. То есть, говоря простыми словами, он просто не умеет читать иероглифическе тексты, а может только определять даты и опознавать некоторые сочетания знаков, которые были в свое время выделены Проскуряковой и Берлином. Это даже не "школа условного чтения", которая предполагала в дальнейшем переход к чтению нормальному, а чисто томпсоновщина, только не про календарь, а про династийную историю. Все это было припорошено типа личным опытом: "У меня другая точка зрения, так как я японец, а мы используем идеограммы".
И финальный такт - та-да-да-дам - выясняется, что не только докладчик не разделял метода "новой эпиграфики", но и его сэнсей Роберто Гарсия Молль (1943-2015). Покойник как-то сказал, что, мол, он ничего не понимает, и его верный ученик тоже не понимает. После этого заявления мне многое стало понятнее.
Я недавно написал про нелегкую судьбу мексиканской эпиграфики. Что в этой стране, которой вроде бы сам бог велел создать собственную школу изучения письменности майя, никакой школы не было несколько десятилетий, да и сейчас она крайне своеобразная. Теперь покров тайны начал приоткрываться. Роберто Гарсия Молль был одним из грандов мексиканской археологии. В 1987-88 гг. он был директором Национального музея антропологии, в 1989-92 возглавлял Национальный институт антропологии и истории (INAH), в 2005-2009 - Совет по археологии INAH (это структура, которая утверждает все исследовательские проекты). Так вот, если такой человек не просто не разбирался в иероглифике (будучи археологом он и не обязан в ней разбираться), а "не разделял фонетического метода", то неудивительно, что школы не сложилось. Ей просто никто не позволил развиваться. Кстати, похожие истории рассказывают и про Альберто Руса Луилье (1906-1979) - великого первооткрывателя гробницы К'инич-Ханаб-Пакаля в Паленке. Он тоже считал, что иероглифы читать нельзя, и про надпись на саркофаге написал полную ерунду, не разобравшись даже с датами. И вот эти два поколения динозавров держали под контролем всю сферу образования и исследований и, судя по всему, старательно вытаптывали все ростки нормального подхода. По мере того, как они сходили со сцены, в Мексике открывались новые возможности, но похоже что родимые пятна "старого режима" до сих пор мешают нормально заниматься иероглифическими текстами.
И ведь самое обидное - они же не бюрократы были какие, а прекрасные полевые археологи...