Армейская история
С одной стороны, мне не повезло, что я попал в армию после второго курса. Пару лет до, пару лет после - никто бы меня не загреб с военной кафедры. Но вот так сложилось, что в середине 80х мной и другими бедными студентами партия и правительство решили заделать демографическую яму второго порядка. Так что с этой стороны - не повезло.
С другой стороны, мне повезло в том, что не повезло не мне одному. Студентов в части было много, отчего дедовщины, можно сказать, почти не было (ну и руководство части следило, конечно). Имелись, конечно, и "чурки", и гегемоны (об одном из них - ниже), но погоды они не делали. Так что - повезло.
А служил я собственно радистом, т.е. не канавы копал и не по нарядам летал - хотя и то, и другое делать приходилось время от времени. Радист в армии - это специалист, белый воротничок, имеющий определенные привилегии. Ибо абы кого на мое место было не посадить в случае чего - требовалось уметь принимать и передавать радиограммы и, как говорится, умело владеть вверенной боевой техникой. Не такой уж простой, кстати. Учился я этому первые полгода, в учебке, а потом и в боевых. Помню, как у меня тряслись поджилки, когда меня первый раз оставили в сети без присмотра... потом привык, конечно.
Жизнь у меня была такая: 12 часов в сутки дежуришь, 12 - отдыхаешь. Это в теории. Реально поспать удавалось 3.5+3 часа максимум. Причем дневной сон в казарме - не для слабых духом: народ базарит, играет в бильярд, качается... постоянный шум, особенно перед ужином. Спать приходилось, накрыв голову подушкой. Но всё равно: 6.5 часов сна в разбивку - это очень мало.
Поэтому спали на дежурстве.
"При дедовщине", как рассказывали, спал дед, а молодой караулил обе сети - магистральную и межгарнизонную. При демократии спали оба. Один - на трех табуретках, с положенным на них листом фанеры, другой - на стойке приемников. Стойка была на метровой примерно высоте от пола и шириной сантиметров 40, так что если кто любил во сне поворочаться, тому было на стойке нетривиально... хотя я лично не падал с нее ни разу, но видел, как падают другие. Просыпаясь от удара о твердый пол и говоря разные слова. Серьезных травм, к счастью, ни у кого не было.
Спал я вообще виртуозно, никогда не засыпая глубоко и слушая во сне писк "морзянки" в наушниках. Ну, или почти никогда - о чем ниже.
Моим напарником был некто Витя, который был хороший парень, но, увы, гегемон. Простой паренек, из Иркутской области, который оказался в странной для себя среде, где надо было уметь себя занять в течение многих часов - день за днем. Не думаю, что он ожидал этого от армии. Думал, небось, что придется бороться за жизнь изо дня в день... а встретил его совсем другой челлендж.
Для ботаника - рай: книги, задачи по математике, подробнейшие письма домой и друзьям.
Для гегемона - ад: ни аванса тебе, ни бухла, ни бабы. Не тот бля ambience!
Ну, можно клеить дембельский альбом. Можно иногда посмотреть ТВ у дежурного по связи. А что еще, если думать не приучен? Говорить с ним было не о чем: я читал запоем, и его убогие истории из провинциальной жизни меня не интересовали. Т.е., будучи "дедом", я воспользовался своим неотъемлемым правом послать "шнурка" нахуй с его побасенками. Поэтому общались мы только "профессионально".
И вот однажды, когда мы оба спали, случилось страшное...
( продолжение)
С другой стороны, мне повезло в том, что не повезло не мне одному. Студентов в части было много, отчего дедовщины, можно сказать, почти не было (ну и руководство части следило, конечно). Имелись, конечно, и "чурки", и гегемоны (об одном из них - ниже), но погоды они не делали. Так что - повезло.
А служил я собственно радистом, т.е. не канавы копал и не по нарядам летал - хотя и то, и другое делать приходилось время от времени. Радист в армии - это специалист, белый воротничок, имеющий определенные привилегии. Ибо абы кого на мое место было не посадить в случае чего - требовалось уметь принимать и передавать радиограммы и, как говорится, умело владеть вверенной боевой техникой. Не такой уж простой, кстати. Учился я этому первые полгода, в учебке, а потом и в боевых. Помню, как у меня тряслись поджилки, когда меня первый раз оставили в сети без присмотра... потом привык, конечно.
Жизнь у меня была такая: 12 часов в сутки дежуришь, 12 - отдыхаешь. Это в теории. Реально поспать удавалось 3.5+3 часа максимум. Причем дневной сон в казарме - не для слабых духом: народ базарит, играет в бильярд, качается... постоянный шум, особенно перед ужином. Спать приходилось, накрыв голову подушкой. Но всё равно: 6.5 часов сна в разбивку - это очень мало.
Поэтому спали на дежурстве.
"При дедовщине", как рассказывали, спал дед, а молодой караулил обе сети - магистральную и межгарнизонную. При демократии спали оба. Один - на трех табуретках, с положенным на них листом фанеры, другой - на стойке приемников. Стойка была на метровой примерно высоте от пола и шириной сантиметров 40, так что если кто любил во сне поворочаться, тому было на стойке нетривиально... хотя я лично не падал с нее ни разу, но видел, как падают другие. Просыпаясь от удара о твердый пол и говоря разные слова. Серьезных травм, к счастью, ни у кого не было.
Спал я вообще виртуозно, никогда не засыпая глубоко и слушая во сне писк "морзянки" в наушниках. Ну, или почти никогда - о чем ниже.
Моим напарником был некто Витя, который был хороший парень, но, увы, гегемон. Простой паренек, из Иркутской области, который оказался в странной для себя среде, где надо было уметь себя занять в течение многих часов - день за днем. Не думаю, что он ожидал этого от армии. Думал, небось, что придется бороться за жизнь изо дня в день... а встретил его совсем другой челлендж.
Для ботаника - рай: книги, задачи по математике, подробнейшие письма домой и друзьям.
Для гегемона - ад: ни аванса тебе, ни бухла, ни бабы. Не тот бля ambience!
Ну, можно клеить дембельский альбом. Можно иногда посмотреть ТВ у дежурного по связи. А что еще, если думать не приучен? Говорить с ним было не о чем: я читал запоем, и его убогие истории из провинциальной жизни меня не интересовали. Т.е., будучи "дедом", я воспользовался своим неотъемлемым правом послать "шнурка" нахуй с его побасенками. Поэтому общались мы только "профессионально".
И вот однажды, когда мы оба спали, случилось страшное...
( продолжение)