голодомор в Крыму 1921-23 - дурость и жестокость большевиков
Причины голодомора в Крыму 1921-23:
1) управление: дурное большевицкое руководство с головотяпством помноженное на решение всех проблем массовыми убийствами и грабежами-продразвёрсткой
2) социальные причины: послевоенная разруха, сокращение с/х производства (в т.ч. из-за большевицких реквизиций, запретов и пр. экспериментов), множество нахлебников (армия и чк)
3) природные причины: климат - засуха 1921 и проливные дожди 1922
Обращаю внимание на первый пункт. Одни большевики ставили завышенные цифры по возможностям сбора зерна, другие на основании этого спускали планы, третьи с ружьями и пулемётами грабили крестьян подчистую, пытаясь выполнить нереальные планы. В результате дурости и жестокости большевиков погибла сотня тысяч только в Крыму и только от голода.
Дурость и жестокость большевиков была ограничена только тем, что люди от их правления дохли как мухи, чем дискредитировали и лишали всякой возможности к дальнейшему существованию. Тогда ещё не придумали завозить китайцев и среднеазиатов (последних ещё не раскормили за русский счёт и они не расплодились, как к концу СССР). Дурость и жестокость - это была наследственная черта большевиков-коммунистов, которая и через десятилетия имела такие же результаты - как, например, при хрущёвском "догнать и перегнать", когда под нож пустили почти всё живодноводство, а на следующий год люди сидели вообще без молока и мяса, т.к. животных уже перебили в погоне за передовыми показателями.
Были и другие коммунисты - особенно после войны, когда во власть прошли многие ветераны - обычные русские люди. Они то и выдержали на своих плечах 40 лет послевоенного СССР. Но в верхушку к кормушке лезли целенаправленно совсем другие люди - те, кому ближе была своя рубашка, своё брюхо. В середине 1980х ушли по старости русские ветераны из советской номенклатуры и на их местах воцарилось новое издание коммунистического убожества - дурости и жестокости. Которое и развалило СССР за несколько лет.
Замечание по тексту приведённой ниже статьи. В тексте странное отсутствие русских - будто бы в Крыму вовсе не было русских. О цыганах, крым.татарах - есть, а о местных русских - ни слова.
КРЫМ В XX ВЕКЕ
"Без победителей"
К 75-летию окончания Гражданской войны
А.Г. Зарубин, В.Г. Зарубин
http://www.moscow-crimea.ru/history/20vek/zarubiny/glava5.html
(08-2010: ссылка мёртвая, копия сайта на вебархиве - эта страница+ссылки к ней, копия страницы на севастополь.инфо)
Глава V. Год 1921
Красный террор, продразверстки и голод
...
Пришли большевики - все повторилось. Газета "Красный Крым" успокаивала себя и своих читателей: "Разумеется, будем надеяться, что крымскому пролетариату... не надо будет привыкать к голодовке. Новые мероприятия Советской власти в области продовольствия безусловно облегчат положение и необходимо лишь некоторое спокойствие... Мы должны полагать, что худшее время проходит, что мы вступили в самый последний период недоедания и за ним наступит период безусловного улучшения быта рабочих"[33].
Надежды не оправдались. С сентября-октября 1921 года уже не голод - настоящий голодомор - стал неудержимо накатываться на полуостров. "День ото дня страшнее - и теперь горсть пшеницы дороже человека"[34], - писал проживший в окрестностях Алушты Шмелев о том времени, когда голод только начинался.
В чем причины страшного бедствия?
Первостепенная: последствия гражданской войны. Будто сама природа взбунтовалась против людей-варваров, разрушивших, свернувших сельское хозяйство, обесценивших плоды рук своих - виноград, табак, кожу, наводнивших истощенный Крым десятками тысяч голодных армейских и чекистских ртов.
И грянули климатические катаклизмы: невиданная за последние 50 лет засуха 1921 года, нашествие саранчи, проливные дожди 1922 года.
Положение усугубила безграмотная, игнорирующая местные условия, нацеленная на "преодоление" кризиса путем грозных распоряжений, расстрелов и конфискаций, вплоть до сапог у рыбаков, термометра у доктора, как пишет Шмелев, политика Крымревкома. Центр, грубо говоря, драл с Крыма немилосердно. Беспартийная татарская конференция по докладу предЦИКа и председателя КрымЦКПомгола Ю.П. Гавена постановила: "Расследовать виновников подач статистических сведений о том, что в Крыму 9 миллионов пудов хлеба, в то время как на самом деле было 2 миллиона"[35]. Продразверстка, отмененная Х съездом РКП(б) в марте 1921 года, держалась в Крыму до июня. Политика изъятия хлеба по фантастическим цифрам задания разоряла крестьянство и вызывала резкий его протест, вплоть до попыток восстания на Южном берегу. Это была настоящая война государства против народа.
Военно-коммунистические нравы, запрет на свободное передвижение и товарообмен продолжали довлеть в Крыму, по меньшей мере, до осени 1921 года, а рецидивы наблюдались и позднее. Так, положение усугубила конфискация имений на побережье и попытка создания на их основе совхозов (около или более 1000, большей частью эфемерных и занявших до миллиона десятин земли). Это фактически лишало земли бывших батраков-арендаторов: в Крыму примерно 40% крестьян оставалось в это время безземельными. Крымревкомом было решено изъять у крестьян-виноградарей 40 тысяч ведер вина, что привело к повальной вырубке виноградников.
Наркомпрод РСФСР определил в голодном 1922 году продналог для Крыма в 1,2 миллиона пудов, причем запретил засеивать поля до его внесения. Наркомпрод Крыма запротестовал: "...В тяжелом положении Крыма и опасности применения к нему нажима во что бы то ни стало убедились и Член Президиума Помгола ВЦИК тов. Белкин и бывший здесь тов. Калинин, - сообщалось в ЦК РКП(б). - Намеченные... 800 000 п. к 15/IX были изъяты, причем никакой нужды употреблять какую бы то ни было "активность" не было. ...Считаем, что упреки, которые посылает ЦК, к нам не относятся..." [36]
Наступление голодомора первой почувствовала цыганская беднота, перебивавшаяся случайными заработками. Затем настала очередь татарских крестьян, имевших минимальные земельные участки и, проживая основной массой в Горном Крыму, почти не ведших зернового хозяйства. В ноябре 1921 года были зафиксированы первые смертные случаи от голода. В целом за ноябрь-декабрь погибло около 1,5 тысячи человек[37]. Реакция местных властей первоначально была слабой: сказывались и беспечность их, и шапкозакидательские настроения, и изолированный образ жизни горных селений. "...Татарин молча, без ропота, без протеста, без борьбы умирал в своих деревнях, зачастую даже не выходя из хаты"[38].
Голод быстро охватывает города и степную часть Крыма с его многонациональным населением, отличающимся большой активностью. Игнорировать растущее бедствие было уже невозможно.
Осенью в Крыму проходила кампания помощи голодающим Поволжья. Действовали соответствующие комитеты. Собирались налоги, и даже вывозилось продовольствие. Из Москвы в Крым шли телеграммы о необходимости принять голодающих из Поволжья, в том числе татарских детей[39].
Центр, опираясь на завышенные данные крымских властей, отказывался признать республику голодающим районом. Обращения крымчан в ЦКПомголВЦИК и другие столичные инстанции (с ноября 1921 года) оставались безрезультатными: буквально крики о помощи тонули в бюрократической трясине множества учреждений. Уполномоченный КрымЦКПомгола в Москве К.Е. Сорин докладывал: "...Я сразу же натолкнулся на целый ряд препятствий со стороны Госплана, ЦСУ, Наркомпрода, Наркомзема, которые, каждый в отдельности, имели весьма разноречивые сведения о положении в Крыму"[40].
4 января 1922 года Севастопольский, Ялтинский и Джанкойский округа официально были признаны неурожайными. И только 16 февраля, когда от голода уже умирали тысячи и тысячи, заседание президиума ВЦИК пунктом 16 (!) постановило: "Отнести всю территорию Крымской ССР в число областей, признанных голодающими, со всеми вытекающими отсюда последствиями"[41]. (Интересно, что к этому времени имелось негласное решение Политбюро ЦК РКП(б) о прекращении приема всех заявлений о признании отдельных территорий голодающими[42]).
Президиум КрымЦИКа, учитывая экстремальность ситуации, по собственной инициативе создает еще 1 декабря 1921 года КрымЦКПомгол (с 19 октября 1922 года по 1/16 августа 1923 года - Последгол). Первым председателем Помгола стал секретарь Областкома РКП(б) А.И. Израилович. С середины февраля комиссию возглавлял Ю.П. Гавен (заместители - Б. С. Шведов, М. А. Червонный). Ее состав постоянно расширялся, в том числе и за счет крымских татар (включая таких известных деятелей, как будущий академик Б. Чобан-Заде, С.М. Меметов, У. Ибраимов, нарком земледелия Крымской АССР). Помголу подчинялись окружные и районные помголы. В деревнях функционировали комитеты взаимопомощи, вынесшие на себе всю тяжесть первых месяцев голода.
С января по апрель 1922 года резко расширяется география бедствия, стремительно растет число смертей. За январь умерло 8 тысяч человек. В феврале голодало 302 тысячи, скончались 14 413 (4,7%), в марте соответственно - 379 тысяч (19 902- 2, 8%), в апреле - 377 тысяч (12 753-3,4%)[43]. Количество голодающих составило 53% населения Крыма.
Статистику тех лет, при всей добросовестности служащих, нельзя считать совершенной. Поэтому в документах есть известный разброс цифр. В мае голодало от 360 до свыше 500 тысяч. 12 мая за подписью Ю.П. Гавена и председателя татарской беспартийной конференции О. Дерен-Айерлы Азербайджанскому СНК отправляется телеграмма: "В Крыму голодает более 400 000 ч., т. е. более 60% всего крымского населения. От голода погибло уже около 75 000 ч., в том числе больше 50 000 татар. Более одной пятой всего татарского населения погибло от голода"[44]. К августу численность умерших достигла 86 тысяч[45]. Наиболее пострадали весь Ялтинский округ, районы - Евпаторийский, Судакский, Карасубазарский, Коккозский, Бахчисарайский, Балаклавский, где голодало практически все население.
Пик голода - март 1922 года. Самый страшный месяц для Крыма, когда основная масса голодающих была предоставлена сама себе. "Стадия эта отличается полным расстройством всех моральных начал и установленных законов человеческого общежития: идут повсеместно грабежи, кражи, убийства и мошенничества. Бандитизм, как один из спутников голода, дошел до высшей точки своего развития"[46]. Голод разбудил эпидемию тифа. На крымской земле разыгрывались чудовищные сцены.
Дадим слово документам.
"Ужасы голода начинают принимать кошмарные формы. Людоедство становится обычным явлением: в Бахчисарае семья цыган зарезала 4-х детей и из мяса сварила суп. Цыгане арестованы и суп с мясом доставлен в милицию. В Севастополе на рынке валяются трупы, причем милиция отказывается (их убирать. - Авт.)... В Карасубазаре регистрируется 25-30 смертных случаев (ежедневно. - Авт.). Деятельность компомгола проявляется слабо. Но если в городах заметны кой-какие признаки помощи, то в деревнях голодающие оставлены абсолютно на произвол судьбы"[47] (выписка из суточной сводки ЧК от 3 марта 1922 года). "Каждый день сводки с мест сообщают о людоедстве. В Карасубазаре опять обнаружено людоедство. Мать зарезала своего 6-летнего ребенка, сварила его и начала есть вместе с 12-(лет)ней дочкой. Женщина была арестована и на допросе в милиции лишилась рассудка. По отправлению ее в больницу она скончалась. Местный помгол из-за отсутствия продресурсов не в состоянии дать голодающим возможности существовать хотя (бы) в полуголодном состоянии, вследствие чего является людоедство и употребление в пищу падали. Весь день на рынке происходит ловля случайно забредших сюда собак... Голодные массы в большом проценте питаются воловьей и овечьей кожей, также забирая из кожевенных заводов отбросы, побывавшие в обработке и извести. Больницы переполнены голодающими, которые умирают от истощения..." [48] (выписка из суточной сводки ЦК от 13 марта 1922 года).
Вот устное свидетельство Земине Сулеймановой, проживавшей тогда в с. Такыл-Джаванак (ныне с. Аркадьевка Симферопольского района): "Толпы нищих ходили по деревням, выпрашивая объедки. Люди, у которых сохранилось какое-то имущество, готовы были обменять его на еду на любых условиях".
И насколько же отвратительно на фоне такого народного бедствия выглядят аресты доведенных голодом до умопомрачения людей...
К.Е. Сорин писал в "Правде" (18 февраля 1922 года): "Фунт хлеба в Алупке стоит до 160 000 руб. Все ужасы Поволжья имеются налицо в Крыму: целиком съеден весь скот и лошади, сельское население покидает свои жилища и наводняет города, процент смертности прогрессивно растет. По шоссейным дорогам Севастополь - Симферополь - Евпатория, в городах, на улицах и близ вокзалов, валяются трупы... и брошенные матерями дети".
Голод нанес сильнейший удар по крымскотатарскому населению. Это вызвало тревогу в союзном наркомате по делам национальностей. Его представитель прямо заявил о необходимости предотвратить "гибель целой нации"[49].
Как было уже не раз, в числе особо потерпевших оказалась рядовая интеллигенция. Сельские учителя могли существовать только за счет крестьянского самообложения, на государственном снабжении они не состояли. Поэтому голод, обрушившийся на крестьянство, рикошетом ударил по педагогам. В аналогичной ситуации оказалась и городская интеллигенция. Помгол отказывал в ее просьбах, ссылаясь на СНК, а тот помочь был не в состоянии. Документ свидетельствует (7 июня): археологи, музейные работники умирают от голода - в Севастополе и Керчи скончались 15 человек, 4 близки к смерти, та же картина в Бахчисарае и Евпатории[50]. Зафиксированы случаи кражи детских пайков медперсоналом, получившим меньше своих пациентов.
Весной 1922 года Крым оказался перед лицом полного распада общественных связей. Подобного не было и в самые грозные месяцы гражданской войны, которая и породила голод.
Отдадим должное КрымЦКПомголу. Вначале его работа была хаотичной и малопродуктивной: не хватало ни средств, ни опыта, ни связей. Ощутимые результаты его деятельности заметны с апреля 1922 года.
Выделим основные направления.
Во-первых, координация в борьбе с голодом работы различных государственных ведомств, в том числе военных и морских, Крымсоюза и общественных организаций.
Во-вторых, ввод ряда налогов: чрезвычайного ежемесячного на все хозрасчетные торговые и промышленные предприятия, увеселительные заведения, 1%-й сбор со всех торговых операций Крымсоюза, 3%-й - с продажи импортных товаров, налог на стоимость трамвайных билетов и проезд в автомобилях, почтовые отправления, на имущие слои населения и др.
В-третьих, сбор добровольных пожертвований от граждан и учреждений, отчисления от заработка. С декабря 1921-го по апрель 1922 года общая сумма составила 3 460 113 149 рублей[51] (из них 2 миллиарда рублей - из центра). От граждан поступило всего 1900 вещей, включая графин, сковороду, две курительные трубки, чернильницу, восемь подушек и т. п. [52]. Пожертвования поступали в основном от профсоюзов.
19 апреля КрымОК получил секретное указание ЦК РКП(б) (от 22 марта, подписано секретарем ЦК В.М. Молотовым) об изъятии церковных ценностей, преследовавшее цели не столько помощи голодающим, сколько - уничтожения серьезного конкурента. В шифрованной телеграмме - постановлении ЦК РКП(б), в частности, говорилось: "...Внести раскол в духовенство, проявляя в этом отношении решительную инициативу и взяв под защиту государственной власти только тех священников, которые открыто выступают в пользу изъятия"[53]. Вторая сессия КрымЦИКа от 4 марта 1922 года постановила: немедленно изъять все "ненужные для богослужения ценности" "из церквей, синагог, монастырей и проч. с немедленной их реализацией на питпродукты"[54]. Выясняется, что по собственной инициативе только церковная община Симферополя (храм во имя иконы Божией Матери Скорбящая) сдала в пользу голодающих 19 фунтов серебра, 35 золотников золота и около 4 миллионов рублей[55]. На средства от изъятия церковных ценностей в мае 1922 года была создана детская трудовая колония (до 200 человек).
На Южном берегу из оставленных владельцами вилл и дворцов были вывезены ценности, произведения искусства. (Всего - на сумму 8 990 870 золотых довоенных рублей или - на 17 405 турецких лир). Через Крым ЦК Помгол они реализовывались на внутренних и внешних рынках[56].
В-четвертых, собственная предпринимательская деятельность Помгола и его филиалов (на которую было немало нареканий) и организация общественных работ, восстановления сельского хозяйства. Помгол осуществлял бартерные сделки, меняя на продовольствие вино, табак, соль, драгоценности, кожи, рыбу, кизиловые палки и т. д. Обнаружены сведения об экспедициях по обмену в Москву, Брянск, на Украину, Закавказье и в Турцию. Что касается общественных работ, то с февраля 1922 года по май 1923 года на них было выделено 971 206 пудов хлебопродуктов[57].
В-пятых, эвакуация "пришлого населения". В январе 1922 года Крым ставит в известность Москву, что здесь скопилось пришлых: до 50 тысяч русских и украинцев, 10 тысяч подданных Турции, 25 тысяч греков, 3 тысячи армян, а также грузины, азербайджанцы, прибалты, поляки, бывшие австро-венгерские военнопленные. С января до 1 мая Крым покинуло 6353 человека (без стихийной эвакуации). Предполагалось также вывезти до 5 тысяч турок и до 10 тысяч греков, отправить в Турцию 5-10 тысяч крымских детей. Сведений о реализации этих планов нами не обнаружено[58].
В-шестых, и это главное, - развертывание сети столовых, так называемых питпунктов, детских приютов и очагов, продажа хлеба по низким ценам. В июле 1922 года Помгол кормил 51% голодающих[59]. За весь 1922 год было выдано 1 481 127 пайков (107 228 детских, 408 859 взрослых). За январь - февраль 1923 года - 138 900 детских, 22 000 взрослых[60].
Правящая партия позаботилась о "подкормке" своих членов. 21 декабря 1922 года секретарь ЦК РКП(б) В.В. Куйбышев подписал строго секретный документ: "Предложить Крымобкому использовать переводимые кредиты для взаимопомощи в первую очередь для удовлетворения нужд коммунистов голодающих районов... Предложить ЦК Последгола выяснить вопрос о возможности оказания помощи коммунистам голодающих районов Крыма и (в) случае необходимости перевести для этой цели Последголу Крыма соответствующие средства"[61]. До этого КрымПомгол выделял 1% от имеющегося в фонд помощи коммунистам[62]. В феврале 1923 года Президиум КрымЦКПомгола, по решению центра, выделил для голодающих коммунистов 300 тысяч рублей дензнаками и 10 тысяч пудов хлеб[63].
Наконец - организация поставок из других районов страны и из-за рубежа. Крым официально был "прикреплен" к Грузии, Азербайджану и Московской губернии. Основную часть помощи взял на себя центр. С января по сентябрь 1922 года в Крым поступило 318 691 пуд хлеба[64].
Вагоны с продовольствием шли из различных областей РСФСР и Украины. Свою лепту в борьбу с голодом внесли Американская администрация помощи (АРА) [65], Международный комитет рабочей помощи голодающим в Советской России (Межрабпомгол), международное общество "Верельф", еврейский "Джойнт", миссии Фритьофа Нансена, Папы римского, голландская и итальянская, турецкая - Красного Полумесяца, американские квакеры, немецкие меннониты, зарубежные татарские, мусульманские благотворительные общества и др. Выделим АРА, оказавшую наиболее существенную помощь. На 1 сентября 1922 года она кормила 117 276 тысяч взрослых, 42 293 ребенка, 3100 больных [66].
Национальные общины крымских татар, евреев, караимов с разрешения КрымЦКПомгола совершали закупки и получали продовольствие от благотворительных организаций в Константинополе. Бундесрей (Крымский союз южнорусских колонистов и граждан германской расы) пользовался помощью из Германии.
Столь мощное содействие мирового сообщества помогло сбить накал трагедии.
Голод в Крыму, однако, длился дольше, чем в других районах страны. С осени 1922 года он вновь начал набирать силу. Как и в прошлом году, в ноябре стали умирать люди. В этом месяце голодало 90 тысяч человек, в декабре - до 150 тысяч, 40% взрослого населения[67]. Пришлось опять разворачивать систему поддержки. Теперь это было сделать легче: Крым оставался единственным голодающим районом страны.
К лету 1923 года кошмар голода наконец-то ушел в прошлое. Еще раз подчеркнем, что этому в немалой степени способствовала активная деятельность Помгола (Последгола) Крыма.
Общая цифра погибших колеблется в пределах 100 тысяч человек[68]. Это примерно 15% населения Крыма на 1921 год. Председатель КрымЦИКа В. Ибраимов подвел итог на XII облпартконференции (январь - февраль 1927 года): "...по данным статуправления в 21 (-22-м. - Авт.) году во время голода погибло около 76 000 татарского населения..." [69].
Население Крыма с 1921 по 1923 год сократилось с 719 531 человека до (приблизительно) 569 580[70]. (Другой источник дает: 720 428 - 579 739 [71]. Делаем поправки на эмиграцию в северные области и Турцию). В Карасубазаре численность жителей упала на 48%, в Старом Крыму - на 40,8%, Феодосии - на 35,7%, в Судакском районе - на 36%, многие деревни Горного Крыма вымерли полностью[72].
Бедствие нанесло огромный ущерб и так разрушенному сельскому хозяйству Крыма. Сады и виноградники в 1923 году сократились, сравнительно с 1921-м, с 17,4 тысячи гектаров до 15,9. Зерновые площади составляли в 1922 году 625,3 тысячи га, в 1923-м - 224,4 тысячи. Поголовье скота уменьшилось более чем вдвое: с 317,7 тысячи голов (1921) до 145,6 (1923) [73]. Если валовой сбор с одной десятины составлял в 1916 году: сады - 3 220 500 пудов, то в 1921-м - 420 000, 1922-м - 300 000; виноградники - 1 100 000 - 300 000 - 280 000; табак - 199 640 - 10 000 - 21 000[74]. Минимальная для работоспособности норма питания - 3500 калорий в день - восстановилась (в среднем по Крыму) только в феврале 1923 года. Годом ранее она составляла 1786 калорий[75].
На иждивении государства (июнь 1923 года) оставалось более 150 тысяч детей и до 12 тысяч взрослых. Количество сирот и беспризорных дошло до 25 тысяч, инвалидов и нуждающихся - до 17 тысяч, безработных - до 15 тысяч[76].
http://www.moscow-crimea.ru/history/20vek/zarubiny/glava5_prim.html
ПРИМЕЧАНИЯ
33. Лившиц М. Продовольственное положение //Красный Крым. 1921. 14 мая.
34. Шмелев И.С. Указ. соч. С. 10.
35. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 1, л. 174. По статистическим данным, приведенным Н.П. Ракитским, - 1 829 730 пудов. Для сравнения: урожай 1917 года дал 23 650 800 пудов зерновых (Ракитский Н. П. Экспортные возможности Крыма //Крым. 1926. № 2. С. 45-46).
36. ЦГАК, ф. П-1, оп. 1, д. 113, л. 46-46 об.
37. Там же, ф. Р-151, оп. 1, д. 1, л. 172.
38. Крымское Экономическое совещание: Отчет Совету Труда и Обороны на 1-е апреля 1922 г. Симферополь, 1922. С. 14. О том же на VI облпартконференции (март 1922 года) говорил Ю.П. Гавен: "Крымские татары так связаны со своей деревней, что даже голод не может выгнать их оттуда, и они спокойно умирают в своих деревнях. Вот почему многие работники, не знающие деревни, не знают истинного положения вещей, особенно городским работникам трудно представить эту картину" (ЦГАК, ф. П-1, оп. 1, д. 115, л. 197). В этом сказывалась и традиционная для мусульман вера в судьбу ("кысмет").
39. Упомянутые комитеты стали организационной базой КрымЦКПомгола. Телеграммы см.: Крымское Экономическое совещание. С. 4; ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 2, л. 1, 6, 7, 9.
40. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 2, л. 329. 26 июля 1922 года президиум КрымПомгола наградил К.Е. Сорина серебряными часами с гравировкой: "За выдающуюся работу по борьбе с голодом в Крыму".
41. Там же, л. 53.
42. Там же, л. 329.
43. Крымское Экономическое совещание. С. 13.
44. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 1, л. 173; Там же, ф. П-1, оп. 1, д. 196, л. 206, 210. "Голодный 1921 год, так жестко свирепствовавший в Крыму, - пишет фольклорист, - ...отражен в песнях (крымскотатарских. - Авт.):
Хотя американской крупой наполнены амбары,
А матери поедают своих детей,
Не разбирая поедали кошек и собак,
Надежда на товарищей из Феодосии"
(Кончевский Арк., Карл. Прошлое и настоящее в песнях Крыма //Крым. 1925. № 1. С. 33).
45. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 7, л. 469.
46. Крымское Экономическое совещание. С. 16.
47. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 4, л. 210.
48. Там же, д. 53, л. 46.
49. Там же, д. 2, л. 139.
50. Там же, д. 7, л. 355.
51. Приведем для сравнения уровень цен (Симферопольский рынок, 21 марта): фунт белого хлеба: 150 тысяч рублей; черного - 100 тысяч; говядины - 100 тысяч; масла сливочного - 500 тысяч; сахара - 200 тысяч (Крымское Экономическое совещание. Приложение 3). На Южном берегу за фунт кукурузной муки давали три пуда винограда и три бочки вина.
52. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 53, л. 113-114.
53. Там же, ф. П-1, оп. 1, д. 113, д. 35.
54. Там же, ф. Р-151, оп. 1, д. 1, л. 124.
55. Там же, д. 2, л. 112.
56. Там же, д. 79, л. 1, 155.
57. Там же, ф. Р-1923, оп. 1, д. 50, л. 132.
58. Там же, ф. Р-151, оп. 1, д. 77, л, 5, 13, 41; Крымское Экономическое совещание. С. 7, 14.
59. Там же, ф. Р- 1923, оп. 1, д. 5, л. 11.
60. Там же, д. 52, л. 41.
61. Там же, ф. П-1, оп. 1, д. 113, л. 53.
62. Там же, л. 40.
63. Там же, ф. Р-1923, оп. 1, д. 20, л. 103.
64. Там же, л. 105.
65. Документы АРА, в том числе и по Крыму, хранятся в Гуверовском институте войны, мира и революции (США, Калифорния).
Паек АРА составлял примерно 500 калорий в день (норма, чтобы не умереть с голоду: 2700). Данные на ноябрь 1922 года (Там же, д. 71, л. 39).
66. Там же, д. 62, л. 84.
67. Там же, д. 5, л. 16.
68. Баранченко В. Е. Указ. соч. С. 128; ЦГАК, ф. Р-1923, оп. 1, д. 71, л. 54.
69. ЦГАК, ф. П-1, оп. 1, д. 592, л. 164 об.
70. Усов С. А. Указ. соч. С. 14.
71. Четыре года Соввласти в Крыму. Симферополь, 1924. С. 139.
72. Крубер А.А. Экономический очерк Судако-Ускутского района горного Крыма //Крым. 1926. № 2. С. 72-73.
73. Данные по разным источникам. См. статьи авторов в "Крымском комсомольце". 1990. 8 декабря; "Ленинце". 1991. 19 октября; "Республике Крым". 1992. № 4, 5, 6.
74. Четыре года Соввласти в Крыму. С. 156.
75. Там же. С. 142.
76. ЦГАК, ф. Р-1923, оп. 1, д. 50, л. 113
А вот стихотворение М.Волошина о том, что творилось в Крыму после прихода большевиков:
http://man-with-dogs.livejournal.com/372819.html?format=light
http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=11418
Голод (1923)
Хлеб от земли, а голод от людей:
Засеяли расстрелянными - всходы
Могильными крестами проросли:
Земля иных побегов не взрастила.
Снедь прятали, скупали, отымали,
Налоги брали хлебом, отбирали
Домашний скот, посевное зерно:
Крестьяне сеять выезжали ночью.
Голодные и поползни червями
По осени вдоль улиц поползли.
Толпа на хлеб палилась по базарам.
Вора валили на землю и били
Ногами по лицу. А он краюху,
В грязь пряча голову, старался заглотнуть.
Как в воробьев, стреляли по мальчишкам,
Сбиравшим просыпь зерен на путях,
И угличские отроки валялись
С орешками в окоченелой горстке.
Землю тошнило трупами, - лежали
На улицах, смердели у мертвецких,
В разверстых ямах гнили на кладбищах.
В оврагах и по свалкам костяки
С обрезанною мякотью валялись.
Глодали псы оторванные руки
И головы. На рынке торговали
Дешевым студнем, тошной колбасой.
Баранина была в продаже - триста,
А человечина - по сорока.
Душа была давно дешевле мяса.
И матери, зарезавши детей,
Засаливали впрок. «Сама родила -
Сама и съем. Еще других рожу»...
Голодные любились и рожали
Багровые орущие куски
Бессмысленного мяса: без суставов,
Без пола и без глаз. Из смрада - язвы,
Из ужаса поветрия рождались.
Но бред больных был менее безумен,
Чем обыденщина постелей и котлов.
Когда ж сквозь зимний сумрак закурилась
Над человечьим гноищем весна
И пламя побежало язычками
Вширь по полям и ввысь по голым прутьям, -
Благоуханье показалось оскорбленьем,
Луч солнца - издевательством, цветы - кощунством
список недавних постов по теме большевизма
http://man-with-dogs.livejournal.com/522471.html
1) управление: дурное большевицкое руководство с головотяпством помноженное на решение всех проблем массовыми убийствами и грабежами-продразвёрсткой
2) социальные причины: послевоенная разруха, сокращение с/х производства (в т.ч. из-за большевицких реквизиций, запретов и пр. экспериментов), множество нахлебников (армия и чк)
3) природные причины: климат - засуха 1921 и проливные дожди 1922
Обращаю внимание на первый пункт. Одни большевики ставили завышенные цифры по возможностям сбора зерна, другие на основании этого спускали планы, третьи с ружьями и пулемётами грабили крестьян подчистую, пытаясь выполнить нереальные планы. В результате дурости и жестокости большевиков погибла сотня тысяч только в Крыму и только от голода.
Дурость и жестокость большевиков была ограничена только тем, что люди от их правления дохли как мухи, чем дискредитировали и лишали всякой возможности к дальнейшему существованию. Тогда ещё не придумали завозить китайцев и среднеазиатов (последних ещё не раскормили за русский счёт и они не расплодились, как к концу СССР). Дурость и жестокость - это была наследственная черта большевиков-коммунистов, которая и через десятилетия имела такие же результаты - как, например, при хрущёвском "догнать и перегнать", когда под нож пустили почти всё живодноводство, а на следующий год люди сидели вообще без молока и мяса, т.к. животных уже перебили в погоне за передовыми показателями.
Были и другие коммунисты - особенно после войны, когда во власть прошли многие ветераны - обычные русские люди. Они то и выдержали на своих плечах 40 лет послевоенного СССР. Но в верхушку к кормушке лезли целенаправленно совсем другие люди - те, кому ближе была своя рубашка, своё брюхо. В середине 1980х ушли по старости русские ветераны из советской номенклатуры и на их местах воцарилось новое издание коммунистического убожества - дурости и жестокости. Которое и развалило СССР за несколько лет.
Замечание по тексту приведённой ниже статьи. В тексте странное отсутствие русских - будто бы в Крыму вовсе не было русских. О цыганах, крым.татарах - есть, а о местных русских - ни слова.
КРЫМ В XX ВЕКЕ
"Без победителей"
К 75-летию окончания Гражданской войны
А.Г. Зарубин, В.Г. Зарубин
http://www.moscow-crimea.ru/history/20vek/zarubiny/glava5.html
(08-2010: ссылка мёртвая, копия сайта на вебархиве - эта страница+ссылки к ней, копия страницы на севастополь.инфо)
Глава V. Год 1921
Красный террор, продразверстки и голод
...
Пришли большевики - все повторилось. Газета "Красный Крым" успокаивала себя и своих читателей: "Разумеется, будем надеяться, что крымскому пролетариату... не надо будет привыкать к голодовке. Новые мероприятия Советской власти в области продовольствия безусловно облегчат положение и необходимо лишь некоторое спокойствие... Мы должны полагать, что худшее время проходит, что мы вступили в самый последний период недоедания и за ним наступит период безусловного улучшения быта рабочих"[33].
Надежды не оправдались. С сентября-октября 1921 года уже не голод - настоящий голодомор - стал неудержимо накатываться на полуостров. "День ото дня страшнее - и теперь горсть пшеницы дороже человека"[34], - писал проживший в окрестностях Алушты Шмелев о том времени, когда голод только начинался.
В чем причины страшного бедствия?
Первостепенная: последствия гражданской войны. Будто сама природа взбунтовалась против людей-варваров, разрушивших, свернувших сельское хозяйство, обесценивших плоды рук своих - виноград, табак, кожу, наводнивших истощенный Крым десятками тысяч голодных армейских и чекистских ртов.
И грянули климатические катаклизмы: невиданная за последние 50 лет засуха 1921 года, нашествие саранчи, проливные дожди 1922 года.
Положение усугубила безграмотная, игнорирующая местные условия, нацеленная на "преодоление" кризиса путем грозных распоряжений, расстрелов и конфискаций, вплоть до сапог у рыбаков, термометра у доктора, как пишет Шмелев, политика Крымревкома. Центр, грубо говоря, драл с Крыма немилосердно. Беспартийная татарская конференция по докладу предЦИКа и председателя КрымЦКПомгола Ю.П. Гавена постановила: "Расследовать виновников подач статистических сведений о том, что в Крыму 9 миллионов пудов хлеба, в то время как на самом деле было 2 миллиона"[35]. Продразверстка, отмененная Х съездом РКП(б) в марте 1921 года, держалась в Крыму до июня. Политика изъятия хлеба по фантастическим цифрам задания разоряла крестьянство и вызывала резкий его протест, вплоть до попыток восстания на Южном берегу. Это была настоящая война государства против народа.
Военно-коммунистические нравы, запрет на свободное передвижение и товарообмен продолжали довлеть в Крыму, по меньшей мере, до осени 1921 года, а рецидивы наблюдались и позднее. Так, положение усугубила конфискация имений на побережье и попытка создания на их основе совхозов (около или более 1000, большей частью эфемерных и занявших до миллиона десятин земли). Это фактически лишало земли бывших батраков-арендаторов: в Крыму примерно 40% крестьян оставалось в это время безземельными. Крымревкомом было решено изъять у крестьян-виноградарей 40 тысяч ведер вина, что привело к повальной вырубке виноградников.
Наркомпрод РСФСР определил в голодном 1922 году продналог для Крыма в 1,2 миллиона пудов, причем запретил засеивать поля до его внесения. Наркомпрод Крыма запротестовал: "...В тяжелом положении Крыма и опасности применения к нему нажима во что бы то ни стало убедились и Член Президиума Помгола ВЦИК тов. Белкин и бывший здесь тов. Калинин, - сообщалось в ЦК РКП(б). - Намеченные... 800 000 п. к 15/IX были изъяты, причем никакой нужды употреблять какую бы то ни было "активность" не было. ...Считаем, что упреки, которые посылает ЦК, к нам не относятся..." [36]
Наступление голодомора первой почувствовала цыганская беднота, перебивавшаяся случайными заработками. Затем настала очередь татарских крестьян, имевших минимальные земельные участки и, проживая основной массой в Горном Крыму, почти не ведших зернового хозяйства. В ноябре 1921 года были зафиксированы первые смертные случаи от голода. В целом за ноябрь-декабрь погибло около 1,5 тысячи человек[37]. Реакция местных властей первоначально была слабой: сказывались и беспечность их, и шапкозакидательские настроения, и изолированный образ жизни горных селений. "...Татарин молча, без ропота, без протеста, без борьбы умирал в своих деревнях, зачастую даже не выходя из хаты"[38].
Голод быстро охватывает города и степную часть Крыма с его многонациональным населением, отличающимся большой активностью. Игнорировать растущее бедствие было уже невозможно.
Осенью в Крыму проходила кампания помощи голодающим Поволжья. Действовали соответствующие комитеты. Собирались налоги, и даже вывозилось продовольствие. Из Москвы в Крым шли телеграммы о необходимости принять голодающих из Поволжья, в том числе татарских детей[39].
Центр, опираясь на завышенные данные крымских властей, отказывался признать республику голодающим районом. Обращения крымчан в ЦКПомголВЦИК и другие столичные инстанции (с ноября 1921 года) оставались безрезультатными: буквально крики о помощи тонули в бюрократической трясине множества учреждений. Уполномоченный КрымЦКПомгола в Москве К.Е. Сорин докладывал: "...Я сразу же натолкнулся на целый ряд препятствий со стороны Госплана, ЦСУ, Наркомпрода, Наркомзема, которые, каждый в отдельности, имели весьма разноречивые сведения о положении в Крыму"[40].
4 января 1922 года Севастопольский, Ялтинский и Джанкойский округа официально были признаны неурожайными. И только 16 февраля, когда от голода уже умирали тысячи и тысячи, заседание президиума ВЦИК пунктом 16 (!) постановило: "Отнести всю территорию Крымской ССР в число областей, признанных голодающими, со всеми вытекающими отсюда последствиями"[41]. (Интересно, что к этому времени имелось негласное решение Политбюро ЦК РКП(б) о прекращении приема всех заявлений о признании отдельных территорий голодающими[42]).
Президиум КрымЦИКа, учитывая экстремальность ситуации, по собственной инициативе создает еще 1 декабря 1921 года КрымЦКПомгол (с 19 октября 1922 года по 1/16 августа 1923 года - Последгол). Первым председателем Помгола стал секретарь Областкома РКП(б) А.И. Израилович. С середины февраля комиссию возглавлял Ю.П. Гавен (заместители - Б. С. Шведов, М. А. Червонный). Ее состав постоянно расширялся, в том числе и за счет крымских татар (включая таких известных деятелей, как будущий академик Б. Чобан-Заде, С.М. Меметов, У. Ибраимов, нарком земледелия Крымской АССР). Помголу подчинялись окружные и районные помголы. В деревнях функционировали комитеты взаимопомощи, вынесшие на себе всю тяжесть первых месяцев голода.
С января по апрель 1922 года резко расширяется география бедствия, стремительно растет число смертей. За январь умерло 8 тысяч человек. В феврале голодало 302 тысячи, скончались 14 413 (4,7%), в марте соответственно - 379 тысяч (19 902- 2, 8%), в апреле - 377 тысяч (12 753-3,4%)[43]. Количество голодающих составило 53% населения Крыма.
Статистику тех лет, при всей добросовестности служащих, нельзя считать совершенной. Поэтому в документах есть известный разброс цифр. В мае голодало от 360 до свыше 500 тысяч. 12 мая за подписью Ю.П. Гавена и председателя татарской беспартийной конференции О. Дерен-Айерлы Азербайджанскому СНК отправляется телеграмма: "В Крыму голодает более 400 000 ч., т. е. более 60% всего крымского населения. От голода погибло уже около 75 000 ч., в том числе больше 50 000 татар. Более одной пятой всего татарского населения погибло от голода"[44]. К августу численность умерших достигла 86 тысяч[45]. Наиболее пострадали весь Ялтинский округ, районы - Евпаторийский, Судакский, Карасубазарский, Коккозский, Бахчисарайский, Балаклавский, где голодало практически все население.
Пик голода - март 1922 года. Самый страшный месяц для Крыма, когда основная масса голодающих была предоставлена сама себе. "Стадия эта отличается полным расстройством всех моральных начал и установленных законов человеческого общежития: идут повсеместно грабежи, кражи, убийства и мошенничества. Бандитизм, как один из спутников голода, дошел до высшей точки своего развития"[46]. Голод разбудил эпидемию тифа. На крымской земле разыгрывались чудовищные сцены.
Дадим слово документам.
"Ужасы голода начинают принимать кошмарные формы. Людоедство становится обычным явлением: в Бахчисарае семья цыган зарезала 4-х детей и из мяса сварила суп. Цыгане арестованы и суп с мясом доставлен в милицию. В Севастополе на рынке валяются трупы, причем милиция отказывается (их убирать. - Авт.)... В Карасубазаре регистрируется 25-30 смертных случаев (ежедневно. - Авт.). Деятельность компомгола проявляется слабо. Но если в городах заметны кой-какие признаки помощи, то в деревнях голодающие оставлены абсолютно на произвол судьбы"[47] (выписка из суточной сводки ЧК от 3 марта 1922 года). "Каждый день сводки с мест сообщают о людоедстве. В Карасубазаре опять обнаружено людоедство. Мать зарезала своего 6-летнего ребенка, сварила его и начала есть вместе с 12-(лет)ней дочкой. Женщина была арестована и на допросе в милиции лишилась рассудка. По отправлению ее в больницу она скончалась. Местный помгол из-за отсутствия продресурсов не в состоянии дать голодающим возможности существовать хотя (бы) в полуголодном состоянии, вследствие чего является людоедство и употребление в пищу падали. Весь день на рынке происходит ловля случайно забредших сюда собак... Голодные массы в большом проценте питаются воловьей и овечьей кожей, также забирая из кожевенных заводов отбросы, побывавшие в обработке и извести. Больницы переполнены голодающими, которые умирают от истощения..." [48] (выписка из суточной сводки ЦК от 13 марта 1922 года).
Вот устное свидетельство Земине Сулеймановой, проживавшей тогда в с. Такыл-Джаванак (ныне с. Аркадьевка Симферопольского района): "Толпы нищих ходили по деревням, выпрашивая объедки. Люди, у которых сохранилось какое-то имущество, готовы были обменять его на еду на любых условиях".
И насколько же отвратительно на фоне такого народного бедствия выглядят аресты доведенных голодом до умопомрачения людей...
К.Е. Сорин писал в "Правде" (18 февраля 1922 года): "Фунт хлеба в Алупке стоит до 160 000 руб. Все ужасы Поволжья имеются налицо в Крыму: целиком съеден весь скот и лошади, сельское население покидает свои жилища и наводняет города, процент смертности прогрессивно растет. По шоссейным дорогам Севастополь - Симферополь - Евпатория, в городах, на улицах и близ вокзалов, валяются трупы... и брошенные матерями дети".
Голод нанес сильнейший удар по крымскотатарскому населению. Это вызвало тревогу в союзном наркомате по делам национальностей. Его представитель прямо заявил о необходимости предотвратить "гибель целой нации"[49].
Как было уже не раз, в числе особо потерпевших оказалась рядовая интеллигенция. Сельские учителя могли существовать только за счет крестьянского самообложения, на государственном снабжении они не состояли. Поэтому голод, обрушившийся на крестьянство, рикошетом ударил по педагогам. В аналогичной ситуации оказалась и городская интеллигенция. Помгол отказывал в ее просьбах, ссылаясь на СНК, а тот помочь был не в состоянии. Документ свидетельствует (7 июня): археологи, музейные работники умирают от голода - в Севастополе и Керчи скончались 15 человек, 4 близки к смерти, та же картина в Бахчисарае и Евпатории[50]. Зафиксированы случаи кражи детских пайков медперсоналом, получившим меньше своих пациентов.
Весной 1922 года Крым оказался перед лицом полного распада общественных связей. Подобного не было и в самые грозные месяцы гражданской войны, которая и породила голод.
Отдадим должное КрымЦКПомголу. Вначале его работа была хаотичной и малопродуктивной: не хватало ни средств, ни опыта, ни связей. Ощутимые результаты его деятельности заметны с апреля 1922 года.
Выделим основные направления.
Во-первых, координация в борьбе с голодом работы различных государственных ведомств, в том числе военных и морских, Крымсоюза и общественных организаций.
Во-вторых, ввод ряда налогов: чрезвычайного ежемесячного на все хозрасчетные торговые и промышленные предприятия, увеселительные заведения, 1%-й сбор со всех торговых операций Крымсоюза, 3%-й - с продажи импортных товаров, налог на стоимость трамвайных билетов и проезд в автомобилях, почтовые отправления, на имущие слои населения и др.
В-третьих, сбор добровольных пожертвований от граждан и учреждений, отчисления от заработка. С декабря 1921-го по апрель 1922 года общая сумма составила 3 460 113 149 рублей[51] (из них 2 миллиарда рублей - из центра). От граждан поступило всего 1900 вещей, включая графин, сковороду, две курительные трубки, чернильницу, восемь подушек и т. п. [52]. Пожертвования поступали в основном от профсоюзов.
19 апреля КрымОК получил секретное указание ЦК РКП(б) (от 22 марта, подписано секретарем ЦК В.М. Молотовым) об изъятии церковных ценностей, преследовавшее цели не столько помощи голодающим, сколько - уничтожения серьезного конкурента. В шифрованной телеграмме - постановлении ЦК РКП(б), в частности, говорилось: "...Внести раскол в духовенство, проявляя в этом отношении решительную инициативу и взяв под защиту государственной власти только тех священников, которые открыто выступают в пользу изъятия"[53]. Вторая сессия КрымЦИКа от 4 марта 1922 года постановила: немедленно изъять все "ненужные для богослужения ценности" "из церквей, синагог, монастырей и проч. с немедленной их реализацией на питпродукты"[54]. Выясняется, что по собственной инициативе только церковная община Симферополя (храм во имя иконы Божией Матери Скорбящая) сдала в пользу голодающих 19 фунтов серебра, 35 золотников золота и около 4 миллионов рублей[55]. На средства от изъятия церковных ценностей в мае 1922 года была создана детская трудовая колония (до 200 человек).
На Южном берегу из оставленных владельцами вилл и дворцов были вывезены ценности, произведения искусства. (Всего - на сумму 8 990 870 золотых довоенных рублей или - на 17 405 турецких лир). Через Крым ЦК Помгол они реализовывались на внутренних и внешних рынках[56].
В-четвертых, собственная предпринимательская деятельность Помгола и его филиалов (на которую было немало нареканий) и организация общественных работ, восстановления сельского хозяйства. Помгол осуществлял бартерные сделки, меняя на продовольствие вино, табак, соль, драгоценности, кожи, рыбу, кизиловые палки и т. д. Обнаружены сведения об экспедициях по обмену в Москву, Брянск, на Украину, Закавказье и в Турцию. Что касается общественных работ, то с февраля 1922 года по май 1923 года на них было выделено 971 206 пудов хлебопродуктов[57].
В-пятых, эвакуация "пришлого населения". В январе 1922 года Крым ставит в известность Москву, что здесь скопилось пришлых: до 50 тысяч русских и украинцев, 10 тысяч подданных Турции, 25 тысяч греков, 3 тысячи армян, а также грузины, азербайджанцы, прибалты, поляки, бывшие австро-венгерские военнопленные. С января до 1 мая Крым покинуло 6353 человека (без стихийной эвакуации). Предполагалось также вывезти до 5 тысяч турок и до 10 тысяч греков, отправить в Турцию 5-10 тысяч крымских детей. Сведений о реализации этих планов нами не обнаружено[58].
В-шестых, и это главное, - развертывание сети столовых, так называемых питпунктов, детских приютов и очагов, продажа хлеба по низким ценам. В июле 1922 года Помгол кормил 51% голодающих[59]. За весь 1922 год было выдано 1 481 127 пайков (107 228 детских, 408 859 взрослых). За январь - февраль 1923 года - 138 900 детских, 22 000 взрослых[60].
Правящая партия позаботилась о "подкормке" своих членов. 21 декабря 1922 года секретарь ЦК РКП(б) В.В. Куйбышев подписал строго секретный документ: "Предложить Крымобкому использовать переводимые кредиты для взаимопомощи в первую очередь для удовлетворения нужд коммунистов голодающих районов... Предложить ЦК Последгола выяснить вопрос о возможности оказания помощи коммунистам голодающих районов Крыма и (в) случае необходимости перевести для этой цели Последголу Крыма соответствующие средства"[61]. До этого КрымПомгол выделял 1% от имеющегося в фонд помощи коммунистам[62]. В феврале 1923 года Президиум КрымЦКПомгола, по решению центра, выделил для голодающих коммунистов 300 тысяч рублей дензнаками и 10 тысяч пудов хлеб[63].
Наконец - организация поставок из других районов страны и из-за рубежа. Крым официально был "прикреплен" к Грузии, Азербайджану и Московской губернии. Основную часть помощи взял на себя центр. С января по сентябрь 1922 года в Крым поступило 318 691 пуд хлеба[64].
Вагоны с продовольствием шли из различных областей РСФСР и Украины. Свою лепту в борьбу с голодом внесли Американская администрация помощи (АРА) [65], Международный комитет рабочей помощи голодающим в Советской России (Межрабпомгол), международное общество "Верельф", еврейский "Джойнт", миссии Фритьофа Нансена, Папы римского, голландская и итальянская, турецкая - Красного Полумесяца, американские квакеры, немецкие меннониты, зарубежные татарские, мусульманские благотворительные общества и др. Выделим АРА, оказавшую наиболее существенную помощь. На 1 сентября 1922 года она кормила 117 276 тысяч взрослых, 42 293 ребенка, 3100 больных [66].
Национальные общины крымских татар, евреев, караимов с разрешения КрымЦКПомгола совершали закупки и получали продовольствие от благотворительных организаций в Константинополе. Бундесрей (Крымский союз южнорусских колонистов и граждан германской расы) пользовался помощью из Германии.
Столь мощное содействие мирового сообщества помогло сбить накал трагедии.
Голод в Крыму, однако, длился дольше, чем в других районах страны. С осени 1922 года он вновь начал набирать силу. Как и в прошлом году, в ноябре стали умирать люди. В этом месяце голодало 90 тысяч человек, в декабре - до 150 тысяч, 40% взрослого населения[67]. Пришлось опять разворачивать систему поддержки. Теперь это было сделать легче: Крым оставался единственным голодающим районом страны.
К лету 1923 года кошмар голода наконец-то ушел в прошлое. Еще раз подчеркнем, что этому в немалой степени способствовала активная деятельность Помгола (Последгола) Крыма.
Общая цифра погибших колеблется в пределах 100 тысяч человек[68]. Это примерно 15% населения Крыма на 1921 год. Председатель КрымЦИКа В. Ибраимов подвел итог на XII облпартконференции (январь - февраль 1927 года): "...по данным статуправления в 21 (-22-м. - Авт.) году во время голода погибло около 76 000 татарского населения..." [69].
Население Крыма с 1921 по 1923 год сократилось с 719 531 человека до (приблизительно) 569 580[70]. (Другой источник дает: 720 428 - 579 739 [71]. Делаем поправки на эмиграцию в северные области и Турцию). В Карасубазаре численность жителей упала на 48%, в Старом Крыму - на 40,8%, Феодосии - на 35,7%, в Судакском районе - на 36%, многие деревни Горного Крыма вымерли полностью[72].
Бедствие нанесло огромный ущерб и так разрушенному сельскому хозяйству Крыма. Сады и виноградники в 1923 году сократились, сравнительно с 1921-м, с 17,4 тысячи гектаров до 15,9. Зерновые площади составляли в 1922 году 625,3 тысячи га, в 1923-м - 224,4 тысячи. Поголовье скота уменьшилось более чем вдвое: с 317,7 тысячи голов (1921) до 145,6 (1923) [73]. Если валовой сбор с одной десятины составлял в 1916 году: сады - 3 220 500 пудов, то в 1921-м - 420 000, 1922-м - 300 000; виноградники - 1 100 000 - 300 000 - 280 000; табак - 199 640 - 10 000 - 21 000[74]. Минимальная для работоспособности норма питания - 3500 калорий в день - восстановилась (в среднем по Крыму) только в феврале 1923 года. Годом ранее она составляла 1786 калорий[75].
На иждивении государства (июнь 1923 года) оставалось более 150 тысяч детей и до 12 тысяч взрослых. Количество сирот и беспризорных дошло до 25 тысяч, инвалидов и нуждающихся - до 17 тысяч, безработных - до 15 тысяч[76].
http://www.moscow-crimea.ru/history/20vek/zarubiny/glava5_prim.html
ПРИМЕЧАНИЯ
33. Лившиц М. Продовольственное положение //Красный Крым. 1921. 14 мая.
34. Шмелев И.С. Указ. соч. С. 10.
35. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 1, л. 174. По статистическим данным, приведенным Н.П. Ракитским, - 1 829 730 пудов. Для сравнения: урожай 1917 года дал 23 650 800 пудов зерновых (Ракитский Н. П. Экспортные возможности Крыма //Крым. 1926. № 2. С. 45-46).
36. ЦГАК, ф. П-1, оп. 1, д. 113, л. 46-46 об.
37. Там же, ф. Р-151, оп. 1, д. 1, л. 172.
38. Крымское Экономическое совещание: Отчет Совету Труда и Обороны на 1-е апреля 1922 г. Симферополь, 1922. С. 14. О том же на VI облпартконференции (март 1922 года) говорил Ю.П. Гавен: "Крымские татары так связаны со своей деревней, что даже голод не может выгнать их оттуда, и они спокойно умирают в своих деревнях. Вот почему многие работники, не знающие деревни, не знают истинного положения вещей, особенно городским работникам трудно представить эту картину" (ЦГАК, ф. П-1, оп. 1, д. 115, л. 197). В этом сказывалась и традиционная для мусульман вера в судьбу ("кысмет").
39. Упомянутые комитеты стали организационной базой КрымЦКПомгола. Телеграммы см.: Крымское Экономическое совещание. С. 4; ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 2, л. 1, 6, 7, 9.
40. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 2, л. 329. 26 июля 1922 года президиум КрымПомгола наградил К.Е. Сорина серебряными часами с гравировкой: "За выдающуюся работу по борьбе с голодом в Крыму".
41. Там же, л. 53.
42. Там же, л. 329.
43. Крымское Экономическое совещание. С. 13.
44. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 1, л. 173; Там же, ф. П-1, оп. 1, д. 196, л. 206, 210. "Голодный 1921 год, так жестко свирепствовавший в Крыму, - пишет фольклорист, - ...отражен в песнях (крымскотатарских. - Авт.):
Хотя американской крупой наполнены амбары,
А матери поедают своих детей,
Не разбирая поедали кошек и собак,
Надежда на товарищей из Феодосии"
(Кончевский Арк., Карл. Прошлое и настоящее в песнях Крыма //Крым. 1925. № 1. С. 33).
45. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 7, л. 469.
46. Крымское Экономическое совещание. С. 16.
47. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 4, л. 210.
48. Там же, д. 53, л. 46.
49. Там же, д. 2, л. 139.
50. Там же, д. 7, л. 355.
51. Приведем для сравнения уровень цен (Симферопольский рынок, 21 марта): фунт белого хлеба: 150 тысяч рублей; черного - 100 тысяч; говядины - 100 тысяч; масла сливочного - 500 тысяч; сахара - 200 тысяч (Крымское Экономическое совещание. Приложение 3). На Южном берегу за фунт кукурузной муки давали три пуда винограда и три бочки вина.
52. ЦГАК, ф. Р-151, оп. 1, д. 53, л. 113-114.
53. Там же, ф. П-1, оп. 1, д. 113, д. 35.
54. Там же, ф. Р-151, оп. 1, д. 1, л. 124.
55. Там же, д. 2, л. 112.
56. Там же, д. 79, л. 1, 155.
57. Там же, ф. Р-1923, оп. 1, д. 50, л. 132.
58. Там же, ф. Р-151, оп. 1, д. 77, л, 5, 13, 41; Крымское Экономическое совещание. С. 7, 14.
59. Там же, ф. Р- 1923, оп. 1, д. 5, л. 11.
60. Там же, д. 52, л. 41.
61. Там же, ф. П-1, оп. 1, д. 113, л. 53.
62. Там же, л. 40.
63. Там же, ф. Р-1923, оп. 1, д. 20, л. 103.
64. Там же, л. 105.
65. Документы АРА, в том числе и по Крыму, хранятся в Гуверовском институте войны, мира и революции (США, Калифорния).
Паек АРА составлял примерно 500 калорий в день (норма, чтобы не умереть с голоду: 2700). Данные на ноябрь 1922 года (Там же, д. 71, л. 39).
66. Там же, д. 62, л. 84.
67. Там же, д. 5, л. 16.
68. Баранченко В. Е. Указ. соч. С. 128; ЦГАК, ф. Р-1923, оп. 1, д. 71, л. 54.
69. ЦГАК, ф. П-1, оп. 1, д. 592, л. 164 об.
70. Усов С. А. Указ. соч. С. 14.
71. Четыре года Соввласти в Крыму. Симферополь, 1924. С. 139.
72. Крубер А.А. Экономический очерк Судако-Ускутского района горного Крыма //Крым. 1926. № 2. С. 72-73.
73. Данные по разным источникам. См. статьи авторов в "Крымском комсомольце". 1990. 8 декабря; "Ленинце". 1991. 19 октября; "Республике Крым". 1992. № 4, 5, 6.
74. Четыре года Соввласти в Крыму. С. 156.
75. Там же. С. 142.
76. ЦГАК, ф. Р-1923, оп. 1, д. 50, л. 113
А вот стихотворение М.Волошина о том, что творилось в Крыму после прихода большевиков:
http://man-with-dogs.livejournal.com/372819.html?format=light
http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=11418
Голод (1923)
Хлеб от земли, а голод от людей:
Засеяли расстрелянными - всходы
Могильными крестами проросли:
Земля иных побегов не взрастила.
Снедь прятали, скупали, отымали,
Налоги брали хлебом, отбирали
Домашний скот, посевное зерно:
Крестьяне сеять выезжали ночью.
Голодные и поползни червями
По осени вдоль улиц поползли.
Толпа на хлеб палилась по базарам.
Вора валили на землю и били
Ногами по лицу. А он краюху,
В грязь пряча голову, старался заглотнуть.
Как в воробьев, стреляли по мальчишкам,
Сбиравшим просыпь зерен на путях,
И угличские отроки валялись
С орешками в окоченелой горстке.
Землю тошнило трупами, - лежали
На улицах, смердели у мертвецких,
В разверстых ямах гнили на кладбищах.
В оврагах и по свалкам костяки
С обрезанною мякотью валялись.
Глодали псы оторванные руки
И головы. На рынке торговали
Дешевым студнем, тошной колбасой.
Баранина была в продаже - триста,
А человечина - по сорока.
Душа была давно дешевле мяса.
И матери, зарезавши детей,
Засаливали впрок. «Сама родила -
Сама и съем. Еще других рожу»...
Голодные любились и рожали
Багровые орущие куски
Бессмысленного мяса: без суставов,
Без пола и без глаз. Из смрада - язвы,
Из ужаса поветрия рождались.
Но бред больных был менее безумен,
Чем обыденщина постелей и котлов.
Когда ж сквозь зимний сумрак закурилась
Над человечьим гноищем весна
И пламя побежало язычками
Вширь по полям и ввысь по голым прутьям, -
Благоуханье показалось оскорбленьем,
Луч солнца - издевательством, цветы - кощунством
список недавних постов по теме большевизма
http://man-with-dogs.livejournal.com/522471.html