Русская школа охраны #1 Дмитрий Фонарев
Ещё из истории спецслужб, в т.ч. Оккультный КГБ
Русская школа охраны. Дмитрий Фонарев: «Главное в охране - это связь поколений»
Интервью бывшего офицера легендарного 9-го Управления КГБ СССР / Как охраняли первых лиц государства
В чем русские считаются лучшими в мире? На ум обычно приходят космонавтика, оружейное дело, театр, балет, хоккей, фигурное катание. Но далеко не все знают, что лучшей в мире по праву признается и русская школа обеспечения безопасности первых лиц государства. За всю историю СССР и современной России сотрудники охраны лидеров страны не допускали фатальных ошибок, которые приводили бы к резонансным результатам, не говоря уже о гибели или похищении охраняемых. ©Далее в цикле: Цари-императоры | Ленин | Сталин | Хрущёв | Брежнев | Горбачёв | Ельцин
Дмитрий Фонарев
Редакция «Русской планеты», открывая новый проект «Русская школа охраны», поставила себе амбициозную задачу - в серии тематических публикаций хотя бы кратко, в основных вехах проследит историю личной охраны первых лиц государства Российского - с царских времен и до наших дней, от царей до президентов.
Начало серии было положено разговором с Дмитрием Николаевичем Фонаревым, старшим офицером штаба легендарной «девятки» (9-го Управления КГБ СССР), с 1995 года президентом Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России.
Часть I
- Дмитрий Николаевич, в чем вы видите главную задачу НАСТ России?
- Наша главная уставная задача - установление и совершенствование профессионального подхода к обеспечению личной безопасности на территории России. А идея заключается в точном, повсеместном и постоянном следовании лучшим профессиональным традициям русской школы личной охраны. И самое важное, ключевое звено в любой профессии - это неразрывная связь поколений.
В 9-м Управлении КГБ СССР были идеальные инструкции и другие документы, которыми руководствовались все, начиная от прапорщиков и заканчивая генералами. Главным документом являлся приказ № 00157 от 1961 года, составлен он был, что называется, фундаментально. При всех структурных изменениях в «девятке» приказ оставался в изначальной редакции. В нем присутствовали мысли и идеи сталинского ГУО, потому что выдумывать что-то новое в принципах охраны и ее организации нет надобности. Лучшее - враг хорошего. Все, что работало тогда, будет работать всегда. То, что не прошло испытание временем и опытом, уходит, но не забывается. На ошибках умные люди тоже учатся.
Знания и навыки передавались из поколения в поколение. Моими наставниками были офицеры, служившие еще в охране Сталина, такие как Владимир Дмитриевич Винокуров. Ну а главным и незабываемым учителем был, конечно, Валерий Геннадьевич Жуков - выездник Брежнева, отработавший с Леонидом Ильичом 14 лет. Именно так, «из рук в руки» передавались и опыт, и традиции, и знания, и, главное, тот морально-волевой стержень, на котором воспитывается мировоззрение офицера личной охраны.
Собственно, этим мы уже 20 лет и занимаемся в Национальной ассоциации телохранителей. Есть и более именитые профильные ветеранские ассоциации, такие как «Девятичи» и Ассоциация ветеранов СБП, которую бессменно и по праву возглавляет Александр Васильевич Коржаков.
- Сколько поколений было в охране советских лидеров?
- Академия НАСТ России выделяет четыре фундаментальных периода становления личной охраны в СССР по периодам руководства страной. Их можно условно обозначить как «сталинский», «хрущевский», «брежневский» и «горбачевский». Но, вообще, правильнее говорить не об истории охраны в СССР, а об истории уникальной русской школы охраны. Эта история началась задолго до революции (между прочим, за 30 лет до зарождения подобной службы в США) и не закончилась с распадом Советского Союза. Поэтому можно сказать, что вышеназванным четырем периодам предшествовали «царский» и «ленинский», а постсоветская эпоха разделяется на «ельцинский» и «путинский» периоды. И так будет всегда, пока стоит государство Российское.
При этом историю русской школы охраны никто детально «изнутри» не описывал. Архивные источники скупы и сухи. Поэтому нет ничего правильнее, чем выслушать тех, кто сам прошел путь офицера охраны, кто вобрал в себя переданный, как я уже говорил, «из рук в руки» опыт наставников. Кстати, аббревиатура НАСТ имеет определенный смысл и с этой точки зрения. Когда мы пишем о своих учителях, мы называем их «НАСТавниками». И только так!
Сам я прошел службу в «девятке» в завершающий советскую эпоху четвертый период. Меняются времена, люди, подход к подбору кадров и системной расстановке. Но традиции и школа сохраняют тот самый стержень, который гарантирует самое главное - надежность системы.
- Какие качества, на ваш взгляд, важны для сотрудника охраны?
- Главное в личной охране - это надежность как способность системы безотказно работать в изменяющихся условиях. Надежность системы складывается из совокупной надежности всех ее элементов вместе и каждого в отдельности. А это значит: что бы ни происходило, лично ты, офицер охраны, должен выполнить поставленную перед тобой системную задачу. Это позволяет сделать только опыт, просто стажа работы недостаточно. Опыт сотрудника охраны - это его способность быстро принимать эффективные решения в сложной оперативной обстановке, а стаж - лишь отрезок времени, которое он проработал в профессии. Можно иметь большой стаж, но не обладать должным опытом. Есть курс молодого бойца, где тебя научат стрелять, владеть приемами рукопашного боя и так далее, но главные навыки ты нигде не получишь, пока сам не начнешь работать.
Простая истина - в личной охране мелочей не бывает. Поэтому крайне важно внимание ко всем деталям того, что тебя окружает. Например, сопровождая охраняемого, очень важно всегда занимать правильную позицию. Высший профессионализм проявляется в том, что наша работа незаметна со стороны. Охрана не должна никому мешать, в первую очередь охраняемому. Нельзя идти слишком близко от него, чтобы не наступить ему на ногу. Да и слышать лишнее телохранителю ни к чему. Но и слишком далеко стоять тоже неправильно - можно не успеть среагировать на какую-то опасность. Мелочи? Конечно! Но не зря еще офицеры сталинской охраны говорили: «Хочешь быть поближе - будь подальше». Что это значит, может понять только тот, кто обладает опытом, а не просто стажем…
- За что телохранителя могут уволить?
- Таких причин много. Во-первых, служебное несоответствие, какой-то очень серьезный прокол. Во-вторых, здоровье, когда ты уже по физическому состоянию не подходишь для этой работы. В-третьих, выслуга лет, когда тебе просто пора на пенсию. В-четвертых, дискредитация - это самое страшное, это чуть ли не измена Родине. Но так было в советское время, сейчас все проще: закончился контракт, и до свидания. Раньше сотрудник приходил в охрану и мог работать там всю жизнь, а сейчас пятилетние контракты.
___Михаил Петрович Солдатов. Фото из личного дела
- Должен ли охраняемый соблюдать указания охраны?
- Вопрос занимательный, но не более того. Инструкций для охраняемых еще не существует. И вряд ли кому взбредет в голову писать «Инструкцию по применению телохранителя»... На практике все зависит от того, какие отношения сложились между прикрепленным и охраняемым. Те, кто уже ушел со службы в охране, всегда говорят людям во власти: если вы не можете позаботиться о самих себе, как вы можете о народе заботиться? Если телохранителей не будет, неизвестно, сколько страна продержится. От личной охраны, как показала историческая практика, всегда очень многое зависит. А что касается частных телохранителей, то там, на рынке есть такая поговорка: «Клиент прав, пока жив».
Но охраняемые, конечно, далеко не всегда к нам прислушиваются. В «девятке» было всего несколько человек, которые могли сказать: «Будет вот так!», и охраняемые подчинялись. Например, я видел, как вел себя Александр Николаевич Соколов - прикрепленный Лигачева. Он говорил: «Егор Кузьмич, это неправильно». Или Михаил Петрович Солдатов - легенда №1 9-го Управления. Я его не застал, но работал в той самой группе, которую он возглавлял, вместе с его сыном Александром Михайловичем. Таким был и начальник охраны Брежнева Александр Яковлевич Рябенко.
- Не очень-то много получается таких смельчаков. А как остальным справляться с этой проблемой?
- Со сталинских времен известны мудрости, работающие в любой ситуации. Есть три заповеди - правила, спасающие телохранителя от лишних проблем. Правило первое - брать на себя как можно меньше ответственности, всяких разных инициатив и лишних обязанностей. В системе все расписано: лишнего требовать не станут, но за свой участок отвечать заставят. За то, что вы будете делать больше работы, например проверять все подряд, больше денег вам не заплатят. Но если что-то в тех «не ваших» делах пойдет не так, вы будете виноваты. Инициатива приветствуется, но она наказуема, если дает негативные результаты.
Правило второе - не нужно говорить то, чего нельзя написать. Сказать легко: вот надо, чтобы охрана поехала туда-то, тут отсечь, там привлечь… Но потом поставленная задача может оказаться невыполнимой. А вот когда начинаешь все детально расписывать, становится ясно, что реально, а что нет, тем более когда сам пробуешь сделать то, чего требуешь от других людей. Штабной, «бумажный» опыт без постового немногого стоит.
Правило третье я уже называл: если хочешь быть ближе к первым лицам, будь дальше. Правило, кстати, актуально не только для охраны: сегодня это можно было бы посоветовать многим, кто жаждет близости к власть имущим...
Если работаешь с охраняемым, не лезь к нему со всякими мелочами, не лебези, не подхалимничай. Но при этом будь всегда в нужном месте в нужное время, чтобы тебя могли найти. Многие думают, что они близки к первому лицу и это залог их успеха навсегда, а потом попадают в неприятности, иногда очень большие. Это правило - аналог русской пословицы: «Подальше от царей голова будет целей».
- А вам эти заповеди помогали?
- Конечно. Когда я работал у Горбачева в охотхозяйстве «Завидово», произошел один интересный случай. Как известно, Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной всегда были «мы», все делали вместе. Письма от народа, которые советскому лидеру через ЦК приходили, тоже вместе читали. И вот один парнишка из Армении написал, что он молодой композитор, а музыку сочинять ему не на чем, ему бы гитару... Горбачевы решили: надо помочь, и подарок должен быть достойный. Но какая гитара лучше, и где ее взять?
Естественно, вопрос был адресован начальнику охраны Владимиру Тимофеевичу Медведеву. Тот спрашивает старшего офицера Вячеслава Михайловича Семкина: кто, мол, там у нас в гитарах смыслит? Посылают за мной, потому что коллеги знали, что я вроде как на гитаре играл.
Вызывают с поста, а на улице холодно, минус 42, на мне автомат, пистолет, подсумки, бекеша, куча теплой одежды. Надо снимать! Нет, говорят, иди так, только оружие оставь в дежурке и бегом в главный дом. Зачем, не сказали...
Захожу в комнату и вижу - лежит на столе семирублевая гитара шиховского завода. Думаю: мне петь, что ли, надо? А Раиса Максимовна говорит очень вежливо, тепло так, по-домашнему: «Мы сомневаемся, хороший это инструмент или нет». Я по-прежнему не понимаю, чего от меня хотят, но надо что-то отвечать, понимаю, что, если скажешь: «Не знаю», завтра на работу можно и не выйти. Зачем в охране генсека такие люди, которые чего-то не знают?
Я и говорю: «Ну да, простенькая такая гитара». Она хитро так спрашивает: «А какую гитару лучше в подарок»? Я хотел было сказать, что лучше всего импортную чешскую «Кремону» подарить, но что-то меня удержало, и я говорю: «А у нас в Ленинграде делают замечательные двенадцатиструнные гитары». Спасибо, говорит, вы нам очень помогли. Не успел я на пост вернуться, уже выехала машина за ленинградской гитарой. Словом, как я уже сказал: будь подальше, но всегда будь готов оказаться рядом. И не просто оказаться, а быть полезным.
Да и, вообще, близость к первым лицам - палка о двух концах. Наша работа, она ведь благородная, но не благодарная. Николай Власик был 25 лет со Сталиным и его семьей, прошел всю войну, но Сталин не стал возражать, когда его сняли с должности, а затем арестовали. И сколько таких примеров можно привести…
- Мы начали с разговора о преемственности в охране. Можно ли сказать, что она сохраняется?
- Об этом мне сложно судить. После того как в 1991 году был упразднен КГБ, связь поколений в значительной степени прервалась. В нынешней ФСО (Федеральной службе охраны) работают преданные люди, но у них нет той школы, которая воспитывала нас. Возможно, они лучше нас делают свою работу. Но вопрос о наставнике по традиции «девятки» останется вечным. Знания и опыт должны передаваться, а не хорониться.
___В клубе Арсенала - комсомольский актив Управления: Слева - Хлебников С. Д., секретарь комитета комсомола Управления, в центре - Лункин А.А.,секретарь комсомольской организации кремлевского полка, с гитарой - секретарь комсомольской организации 18-го отделения 1-го отдела. Фото: из личного архива
- А чем вы занимаетесь, что называется, для души?
- Философией и музыкой. В январе следующего года вместе с уникальным специалистом в области энергоинформационных технологий Татьяной Викторовной Пановой планирую закончить шестую «философскую», на мой взгляд, книгу под рабочим названием «Метаконтакт». А в свободное время с друзьями играю на всем, что звучит, и записываю музыкальную фантазию «Путешествие в никуда».
- Как вам удается все успевать?
- Не успевают только те, кто не умеет планировать свое время. А меня в «моих университетах» этому хорошо научили.
___Дмитрий Фонарев. Фото: из личного архива
Часть II
- Какие школы личной охраны по аналогии с русской вы можете выделить?
- Наша Академия выделяет четыре таких школы: самая старая - архаичная американская, затем прогрессивная - российская, курьезная - европейская и модернистская - израильская. В странах Востока именно охранной профильной школы в нашем понимании нет, там это, скорее, дань национальным и культурным традициям.
- А от американской наша система сильно отличается?
- Мягко говоря, сильно. Американцы в силу своих патриархальных взглядов на предмет личной охраны всегда берут количеством, а мы, опять же исходя из собственного профессионального опыта, полагаемся на качество. Секретная служба (Secret Service - американская служба охраны первых лиц) развивалась и, насколько я понимаю, до сих пор развивается по прецедентному принципу. Убили президента - нужно сделать выводы, почему так получилось. Затем попросить денег у Конгресса и «закрыть дырку». Сколько денег, столько и возможностей. Деньги они сами печатают, потому основное усилие по выходу из ситуации направлено именно на приобретение дополнительных сил и средств. Это люди и техника.
У нас наоборот. Мы сначала прикидываем, что нужно иметь для решения задачи в принципе и при этом «вписаться» в разумный бюджет, а потом уже безмерно совершенствуем имеющееся. Этот подход «изобрел» Николай Власик в середине тридцатых годов прошлого века, когда, став начальником охраны Иосифа Сталина, столкнулся с проблемой «экономического обоснования» государственной личной охраны.
___Николай Власик в рабочем кабинете. Конец 1930-х годов
Конечно, он мог требовать многого, но, что называется, «с умом». В те времена нельзя было просить денег, не имея конкретного представления о том, на что и как они будут тратиться. Могли и проверить, и засомневаться в экономической обоснованности сметы. Николай Сидорович это понимал, как никто другой. После Власика до сих пор все примерно так же и происходит. Само по себе количество денег не важно, важен подход к способам решения задач. Деньги у нас просят в зависимости от количества и серьезности угроз для страны и в данном случае ее руководителей, которые по закону являются охраняемыми лицами.
В 1988 году, когда мы работали в Москве на визите Рейгана, я был удивлен непонятной «чехардой» в работе агентов Secret Service. Кстати, тут надо сразу заметить, что в профильных спецслужбах нет понятия «телохранитель»: у американцев агенты, у нас - офицеры охраны. Так вот, я спросил одного из американских коллег: как у вас люди по постам распределяются? А он отвечает: так как у нас демократия и мы получаем одинаковые деньги, то и работать все должны одинаково. То есть сегодня один агент стоя работает 14 часов «на воротах» у особняка посла, а завтра на это стоячее место (понятия «пост» они не знают) пойдет уже другой, который сегодня работает в автомобиле прикрытия на сидячем месте или за рулем. И в основе этой идиотской, по моему мнению, «ротации» лежат деньги, а не умение. То есть не важно, обладает ли конкретный агент должными навыками и необходимым умением для работы в конкретном месте, главное - чтобы только нагрузка на всех была одинаковая, ибо должностной оклад у них равный. Это не относится только к персональному офицеру охраны - PSO (по нашей терминологии - прикрепленному). Вот такая разница.
- В 1987 году вы работали с Горбачевым в США на встрече с Рейганом. Как взаимодействовали с американскими спецслужбами?
- Для начала уточню, что во время той поездки я не работал с Горбачевым. Я работал на посту у Белого дома в тесном сотрудничестве с агентами Секретной службы. Общая схема была ясна, протокол известен, пост определен взаимными соглашениями. Нам только оставалось разобраться, кто за что отвечает. Задача у нас была одна - чтобы все шло по плану и без происшествий. Так что проблем договориться не было.
- А как получилось, что вам Рейган запонки подарил? Вроде бы дорогие подарки тогда не принято было вручать…
- Сам факт подарка - это обычный рабочий момент в рутинной работе. О цене здесь вообще говорить неуместно. Было это так. Уже в Вашингтоне, поскольку я немного говорил по-английски, руководство направило меня на пост в Белый дом. Я работал там по 8-10 часов, смены у меня не было, только на время обеда в отеле меня подменяли резервом.
___Запонки подаренные Рейганом. Фото из личного архива
В последний день визита Рейган давал в Белом доме прием. Уже под конец мероприятия выездники Горбачева меня буквально на минуты подменили, чтобы я смог сбегать перекусить в комнату за Овальным кабинетом, где был установлен стол для советской охраны. Я прибегаю, быстро-быстро хватаю еду и скорее обратно, на пост. На выходе в коридоре меня останавливает уже знакомый мне человек из охраны Рейгана, который проверял у них посты, и вручает коробочку со словами: «Это от президента». Я поблагодарил и сунул коробочку в карман, даже не посмотрел, что в ней. Вспомнил о подарке уже только в самолете, открыл и вижу: запонки с гравировкой и печатью Рейгана. Конечно, я их никогда не носил. Это просто знак внимания.
И потом, я не единственный офицер КГБ, у которого есть запонки от американского президента. До этого такой же подарок получил мой наставник Владимир Дмитриевич Винокуров. Он ушел от нас в 2004 году, и это его история, которую я считаю для себя должным подробно рассказать с его слов.
В 1972 году во время визита в СССР президента США Ричарда Никсона у него была запланирована итоговая встреча в Кремле с генсеком КПСС. В бронированном лимузине на протокольную встречу с Леонидом Брежневым президента сопровождал госсекретарь Генри Киссинджер.
Тут важно понимать роль и место личной охраны принимающей стороны, то есть 9-го Управления КГБ СССР. Мы как хозяева отвечаем буквально за все. И, конечно же, за жизнь высокого гостя. Однако его охраняет Секретная служба, которая свои обязанности знает не хуже нас. По специальному (не мидовскому) протоколу согласуется участие группы охраны принимающей стороны. А это прикрепленный, которым и был назначен Владимир Дмитриевич за великолепное знание английского языка, и наша выездная группа с машиной. То есть за личную безопасность одного человека одновременно отвечают два прикрепленных - наш и американский. Никаким протоколом меру ответственности не регламентировать. Тут все заинтересованы в том, чтобы с охраняемым ничего не случилось.
Владимир Дмитриевич не уточнил, ездил ли он в американском лимузине или на нашей машине прикрытия, но по всем правилам, когда основная машина остановилась перед Первым корпусом Кремля, он оказался в непосредственной близости к двери, из которой должен выходить Никсон. Бронированную дверь весом под 500 килограммов, естественно, открыл начальник охраны американского президента. Но тут произошло следующее.
Никсон, уже готовый выйти, выставил на кремлевский асфальт одну ногу и… продолжил свой разговор с Киссинджером. Владимир Дмитриевич просто сделал естественный в этой ситуации шаг прикрепленного по направлению своего поста. Американский агент, наблюдавший и за русским коллегой в том числе, сделал столь же естественный шаг ему навстречу. Но при этом… случайно задел ту самую бронированную дверь, и она всей своей массой медленно начала движение в сторону ноги президента США, не прекращавшего важного разговора с госсекретарем. Советский офицер Винокуров быстрее американцев сообразил, чем все это может кончиться, резко приблизился к двери и остановил ее опасное движение. Американцы сначала и не поняли: с чего это вдруг офицер КГБ лезет к машине американского президента?! Назревал скандал, тем более что отношения между странами в то время характеризовались как холодная война.
___Дмитрий Фонарев в Кремлевском Арсенале - 1988 год, в комитете комсомола управления. Фото из личного архива
Но еще со сталинских времен в наследство «девятке» досталось четкое правило «первого звонка»: если что-то случилось, нужно немедленно позвонить руководству и доложить свою версию случившегося, иначе придется оправдываться. Правило было соблюдено. Владимир Дмитриевич быстро доложил ситуацию своему руководству. А те, что называется, «куда надо»…
Американцы сделали то же самое. Но, когда начался «разбор полетов» на высшем уровне, они даже не поняли, что оказались вторыми. В ответ на свой официальный запрос они получили не менее официальный ответ со всеми деталями и подробностями.
Никсон понял, как все было на самом деле, кто его спас, и в знак понимания ситуации попросил передать русскому офицеру те самые запонки.
На занятиях в Академии телохранителей мы всегда приводим слушателям этот эпизод в качестве иллюстрации правила «первого звонка». Если ты первый сообщил о произошедшем со своей точки зрения, то ты - первоисточник. А если уже тебя спрашивают, «что и как там было», то ты вынужден выкручиваться или оправдываться…
Александр Моисеев
«Русская планета», 20-22 октября 2015
Русская школа охраны. Дмитрий Фонарев: «Главное в охране - это связь поколений»
Интервью бывшего офицера легендарного 9-го Управления КГБ СССР / Как охраняли первых лиц государства
В чем русские считаются лучшими в мире? На ум обычно приходят космонавтика, оружейное дело, театр, балет, хоккей, фигурное катание. Но далеко не все знают, что лучшей в мире по праву признается и русская школа обеспечения безопасности первых лиц государства. За всю историю СССР и современной России сотрудники охраны лидеров страны не допускали фатальных ошибок, которые приводили бы к резонансным результатам, не говоря уже о гибели или похищении охраняемых. ©Далее в цикле: Цари-императоры | Ленин | Сталин | Хрущёв | Брежнев | Горбачёв | Ельцин
Дмитрий Фонарев
Редакция «Русской планеты», открывая новый проект «Русская школа охраны», поставила себе амбициозную задачу - в серии тематических публикаций хотя бы кратко, в основных вехах проследит историю личной охраны первых лиц государства Российского - с царских времен и до наших дней, от царей до президентов.
Начало серии было положено разговором с Дмитрием Николаевичем Фонаревым, старшим офицером штаба легендарной «девятки» (9-го Управления КГБ СССР), с 1995 года президентом Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России.
Часть I
- Дмитрий Николаевич, в чем вы видите главную задачу НАСТ России?
- Наша главная уставная задача - установление и совершенствование профессионального подхода к обеспечению личной безопасности на территории России. А идея заключается в точном, повсеместном и постоянном следовании лучшим профессиональным традициям русской школы личной охраны. И самое важное, ключевое звено в любой профессии - это неразрывная связь поколений.
В 9-м Управлении КГБ СССР были идеальные инструкции и другие документы, которыми руководствовались все, начиная от прапорщиков и заканчивая генералами. Главным документом являлся приказ № 00157 от 1961 года, составлен он был, что называется, фундаментально. При всех структурных изменениях в «девятке» приказ оставался в изначальной редакции. В нем присутствовали мысли и идеи сталинского ГУО, потому что выдумывать что-то новое в принципах охраны и ее организации нет надобности. Лучшее - враг хорошего. Все, что работало тогда, будет работать всегда. То, что не прошло испытание временем и опытом, уходит, но не забывается. На ошибках умные люди тоже учатся.
Знания и навыки передавались из поколения в поколение. Моими наставниками были офицеры, служившие еще в охране Сталина, такие как Владимир Дмитриевич Винокуров. Ну а главным и незабываемым учителем был, конечно, Валерий Геннадьевич Жуков - выездник Брежнева, отработавший с Леонидом Ильичом 14 лет. Именно так, «из рук в руки» передавались и опыт, и традиции, и знания, и, главное, тот морально-волевой стержень, на котором воспитывается мировоззрение офицера личной охраны.
Собственно, этим мы уже 20 лет и занимаемся в Национальной ассоциации телохранителей. Есть и более именитые профильные ветеранские ассоциации, такие как «Девятичи» и Ассоциация ветеранов СБП, которую бессменно и по праву возглавляет Александр Васильевич Коржаков.
- Сколько поколений было в охране советских лидеров?
- Академия НАСТ России выделяет четыре фундаментальных периода становления личной охраны в СССР по периодам руководства страной. Их можно условно обозначить как «сталинский», «хрущевский», «брежневский» и «горбачевский». Но, вообще, правильнее говорить не об истории охраны в СССР, а об истории уникальной русской школы охраны. Эта история началась задолго до революции (между прочим, за 30 лет до зарождения подобной службы в США) и не закончилась с распадом Советского Союза. Поэтому можно сказать, что вышеназванным четырем периодам предшествовали «царский» и «ленинский», а постсоветская эпоха разделяется на «ельцинский» и «путинский» периоды. И так будет всегда, пока стоит государство Российское.
При этом историю русской школы охраны никто детально «изнутри» не описывал. Архивные источники скупы и сухи. Поэтому нет ничего правильнее, чем выслушать тех, кто сам прошел путь офицера охраны, кто вобрал в себя переданный, как я уже говорил, «из рук в руки» опыт наставников. Кстати, аббревиатура НАСТ имеет определенный смысл и с этой точки зрения. Когда мы пишем о своих учителях, мы называем их «НАСТавниками». И только так!
Сам я прошел службу в «девятке» в завершающий советскую эпоху четвертый период. Меняются времена, люди, подход к подбору кадров и системной расстановке. Но традиции и школа сохраняют тот самый стержень, который гарантирует самое главное - надежность системы.
- Какие качества, на ваш взгляд, важны для сотрудника охраны?
- Главное в личной охране - это надежность как способность системы безотказно работать в изменяющихся условиях. Надежность системы складывается из совокупной надежности всех ее элементов вместе и каждого в отдельности. А это значит: что бы ни происходило, лично ты, офицер охраны, должен выполнить поставленную перед тобой системную задачу. Это позволяет сделать только опыт, просто стажа работы недостаточно. Опыт сотрудника охраны - это его способность быстро принимать эффективные решения в сложной оперативной обстановке, а стаж - лишь отрезок времени, которое он проработал в профессии. Можно иметь большой стаж, но не обладать должным опытом. Есть курс молодого бойца, где тебя научат стрелять, владеть приемами рукопашного боя и так далее, но главные навыки ты нигде не получишь, пока сам не начнешь работать.
Простая истина - в личной охране мелочей не бывает. Поэтому крайне важно внимание ко всем деталям того, что тебя окружает. Например, сопровождая охраняемого, очень важно всегда занимать правильную позицию. Высший профессионализм проявляется в том, что наша работа незаметна со стороны. Охрана не должна никому мешать, в первую очередь охраняемому. Нельзя идти слишком близко от него, чтобы не наступить ему на ногу. Да и слышать лишнее телохранителю ни к чему. Но и слишком далеко стоять тоже неправильно - можно не успеть среагировать на какую-то опасность. Мелочи? Конечно! Но не зря еще офицеры сталинской охраны говорили: «Хочешь быть поближе - будь подальше». Что это значит, может понять только тот, кто обладает опытом, а не просто стажем…
- За что телохранителя могут уволить?
- Таких причин много. Во-первых, служебное несоответствие, какой-то очень серьезный прокол. Во-вторых, здоровье, когда ты уже по физическому состоянию не подходишь для этой работы. В-третьих, выслуга лет, когда тебе просто пора на пенсию. В-четвертых, дискредитация - это самое страшное, это чуть ли не измена Родине. Но так было в советское время, сейчас все проще: закончился контракт, и до свидания. Раньше сотрудник приходил в охрану и мог работать там всю жизнь, а сейчас пятилетние контракты.
___Михаил Петрович Солдатов. Фото из личного дела
- Должен ли охраняемый соблюдать указания охраны?
- Вопрос занимательный, но не более того. Инструкций для охраняемых еще не существует. И вряд ли кому взбредет в голову писать «Инструкцию по применению телохранителя»... На практике все зависит от того, какие отношения сложились между прикрепленным и охраняемым. Те, кто уже ушел со службы в охране, всегда говорят людям во власти: если вы не можете позаботиться о самих себе, как вы можете о народе заботиться? Если телохранителей не будет, неизвестно, сколько страна продержится. От личной охраны, как показала историческая практика, всегда очень многое зависит. А что касается частных телохранителей, то там, на рынке есть такая поговорка: «Клиент прав, пока жив».
Но охраняемые, конечно, далеко не всегда к нам прислушиваются. В «девятке» было всего несколько человек, которые могли сказать: «Будет вот так!», и охраняемые подчинялись. Например, я видел, как вел себя Александр Николаевич Соколов - прикрепленный Лигачева. Он говорил: «Егор Кузьмич, это неправильно». Или Михаил Петрович Солдатов - легенда №1 9-го Управления. Я его не застал, но работал в той самой группе, которую он возглавлял, вместе с его сыном Александром Михайловичем. Таким был и начальник охраны Брежнева Александр Яковлевич Рябенко.
- Не очень-то много получается таких смельчаков. А как остальным справляться с этой проблемой?
- Со сталинских времен известны мудрости, работающие в любой ситуации. Есть три заповеди - правила, спасающие телохранителя от лишних проблем. Правило первое - брать на себя как можно меньше ответственности, всяких разных инициатив и лишних обязанностей. В системе все расписано: лишнего требовать не станут, но за свой участок отвечать заставят. За то, что вы будете делать больше работы, например проверять все подряд, больше денег вам не заплатят. Но если что-то в тех «не ваших» делах пойдет не так, вы будете виноваты. Инициатива приветствуется, но она наказуема, если дает негативные результаты.
Правило второе - не нужно говорить то, чего нельзя написать. Сказать легко: вот надо, чтобы охрана поехала туда-то, тут отсечь, там привлечь… Но потом поставленная задача может оказаться невыполнимой. А вот когда начинаешь все детально расписывать, становится ясно, что реально, а что нет, тем более когда сам пробуешь сделать то, чего требуешь от других людей. Штабной, «бумажный» опыт без постового немногого стоит.
Правило третье я уже называл: если хочешь быть ближе к первым лицам, будь дальше. Правило, кстати, актуально не только для охраны: сегодня это можно было бы посоветовать многим, кто жаждет близости к власть имущим...
Если работаешь с охраняемым, не лезь к нему со всякими мелочами, не лебези, не подхалимничай. Но при этом будь всегда в нужном месте в нужное время, чтобы тебя могли найти. Многие думают, что они близки к первому лицу и это залог их успеха навсегда, а потом попадают в неприятности, иногда очень большие. Это правило - аналог русской пословицы: «Подальше от царей голова будет целей».
- А вам эти заповеди помогали?
- Конечно. Когда я работал у Горбачева в охотхозяйстве «Завидово», произошел один интересный случай. Как известно, Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной всегда были «мы», все делали вместе. Письма от народа, которые советскому лидеру через ЦК приходили, тоже вместе читали. И вот один парнишка из Армении написал, что он молодой композитор, а музыку сочинять ему не на чем, ему бы гитару... Горбачевы решили: надо помочь, и подарок должен быть достойный. Но какая гитара лучше, и где ее взять?
Естественно, вопрос был адресован начальнику охраны Владимиру Тимофеевичу Медведеву. Тот спрашивает старшего офицера Вячеслава Михайловича Семкина: кто, мол, там у нас в гитарах смыслит? Посылают за мной, потому что коллеги знали, что я вроде как на гитаре играл.
Вызывают с поста, а на улице холодно, минус 42, на мне автомат, пистолет, подсумки, бекеша, куча теплой одежды. Надо снимать! Нет, говорят, иди так, только оружие оставь в дежурке и бегом в главный дом. Зачем, не сказали...
Захожу в комнату и вижу - лежит на столе семирублевая гитара шиховского завода. Думаю: мне петь, что ли, надо? А Раиса Максимовна говорит очень вежливо, тепло так, по-домашнему: «Мы сомневаемся, хороший это инструмент или нет». Я по-прежнему не понимаю, чего от меня хотят, но надо что-то отвечать, понимаю, что, если скажешь: «Не знаю», завтра на работу можно и не выйти. Зачем в охране генсека такие люди, которые чего-то не знают?
Я и говорю: «Ну да, простенькая такая гитара». Она хитро так спрашивает: «А какую гитару лучше в подарок»? Я хотел было сказать, что лучше всего импортную чешскую «Кремону» подарить, но что-то меня удержало, и я говорю: «А у нас в Ленинграде делают замечательные двенадцатиструнные гитары». Спасибо, говорит, вы нам очень помогли. Не успел я на пост вернуться, уже выехала машина за ленинградской гитарой. Словом, как я уже сказал: будь подальше, но всегда будь готов оказаться рядом. И не просто оказаться, а быть полезным.
Да и, вообще, близость к первым лицам - палка о двух концах. Наша работа, она ведь благородная, но не благодарная. Николай Власик был 25 лет со Сталиным и его семьей, прошел всю войну, но Сталин не стал возражать, когда его сняли с должности, а затем арестовали. И сколько таких примеров можно привести…
- Мы начали с разговора о преемственности в охране. Можно ли сказать, что она сохраняется?
- Об этом мне сложно судить. После того как в 1991 году был упразднен КГБ, связь поколений в значительной степени прервалась. В нынешней ФСО (Федеральной службе охраны) работают преданные люди, но у них нет той школы, которая воспитывала нас. Возможно, они лучше нас делают свою работу. Но вопрос о наставнике по традиции «девятки» останется вечным. Знания и опыт должны передаваться, а не хорониться.
___В клубе Арсенала - комсомольский актив Управления: Слева - Хлебников С. Д., секретарь комитета комсомола Управления, в центре - Лункин А.А.,секретарь комсомольской организации кремлевского полка, с гитарой - секретарь комсомольской организации 18-го отделения 1-го отдела. Фото: из личного архива
- А чем вы занимаетесь, что называется, для души?
- Философией и музыкой. В январе следующего года вместе с уникальным специалистом в области энергоинформационных технологий Татьяной Викторовной Пановой планирую закончить шестую «философскую», на мой взгляд, книгу под рабочим названием «Метаконтакт». А в свободное время с друзьями играю на всем, что звучит, и записываю музыкальную фантазию «Путешествие в никуда».
- Как вам удается все успевать?
- Не успевают только те, кто не умеет планировать свое время. А меня в «моих университетах» этому хорошо научили.
___Дмитрий Фонарев. Фото: из личного архива
Часть II
- Какие школы личной охраны по аналогии с русской вы можете выделить?
- Наша Академия выделяет четыре таких школы: самая старая - архаичная американская, затем прогрессивная - российская, курьезная - европейская и модернистская - израильская. В странах Востока именно охранной профильной школы в нашем понимании нет, там это, скорее, дань национальным и культурным традициям.
- А от американской наша система сильно отличается?
- Мягко говоря, сильно. Американцы в силу своих патриархальных взглядов на предмет личной охраны всегда берут количеством, а мы, опять же исходя из собственного профессионального опыта, полагаемся на качество. Секретная служба (Secret Service - американская служба охраны первых лиц) развивалась и, насколько я понимаю, до сих пор развивается по прецедентному принципу. Убили президента - нужно сделать выводы, почему так получилось. Затем попросить денег у Конгресса и «закрыть дырку». Сколько денег, столько и возможностей. Деньги они сами печатают, потому основное усилие по выходу из ситуации направлено именно на приобретение дополнительных сил и средств. Это люди и техника.
У нас наоборот. Мы сначала прикидываем, что нужно иметь для решения задачи в принципе и при этом «вписаться» в разумный бюджет, а потом уже безмерно совершенствуем имеющееся. Этот подход «изобрел» Николай Власик в середине тридцатых годов прошлого века, когда, став начальником охраны Иосифа Сталина, столкнулся с проблемой «экономического обоснования» государственной личной охраны.
___Николай Власик в рабочем кабинете. Конец 1930-х годов
Конечно, он мог требовать многого, но, что называется, «с умом». В те времена нельзя было просить денег, не имея конкретного представления о том, на что и как они будут тратиться. Могли и проверить, и засомневаться в экономической обоснованности сметы. Николай Сидорович это понимал, как никто другой. После Власика до сих пор все примерно так же и происходит. Само по себе количество денег не важно, важен подход к способам решения задач. Деньги у нас просят в зависимости от количества и серьезности угроз для страны и в данном случае ее руководителей, которые по закону являются охраняемыми лицами.
В 1988 году, когда мы работали в Москве на визите Рейгана, я был удивлен непонятной «чехардой» в работе агентов Secret Service. Кстати, тут надо сразу заметить, что в профильных спецслужбах нет понятия «телохранитель»: у американцев агенты, у нас - офицеры охраны. Так вот, я спросил одного из американских коллег: как у вас люди по постам распределяются? А он отвечает: так как у нас демократия и мы получаем одинаковые деньги, то и работать все должны одинаково. То есть сегодня один агент стоя работает 14 часов «на воротах» у особняка посла, а завтра на это стоячее место (понятия «пост» они не знают) пойдет уже другой, который сегодня работает в автомобиле прикрытия на сидячем месте или за рулем. И в основе этой идиотской, по моему мнению, «ротации» лежат деньги, а не умение. То есть не важно, обладает ли конкретный агент должными навыками и необходимым умением для работы в конкретном месте, главное - чтобы только нагрузка на всех была одинаковая, ибо должностной оклад у них равный. Это не относится только к персональному офицеру охраны - PSO (по нашей терминологии - прикрепленному). Вот такая разница.
- В 1987 году вы работали с Горбачевым в США на встрече с Рейганом. Как взаимодействовали с американскими спецслужбами?
- Для начала уточню, что во время той поездки я не работал с Горбачевым. Я работал на посту у Белого дома в тесном сотрудничестве с агентами Секретной службы. Общая схема была ясна, протокол известен, пост определен взаимными соглашениями. Нам только оставалось разобраться, кто за что отвечает. Задача у нас была одна - чтобы все шло по плану и без происшествий. Так что проблем договориться не было.
- А как получилось, что вам Рейган запонки подарил? Вроде бы дорогие подарки тогда не принято было вручать…
- Сам факт подарка - это обычный рабочий момент в рутинной работе. О цене здесь вообще говорить неуместно. Было это так. Уже в Вашингтоне, поскольку я немного говорил по-английски, руководство направило меня на пост в Белый дом. Я работал там по 8-10 часов, смены у меня не было, только на время обеда в отеле меня подменяли резервом.
___Запонки подаренные Рейганом. Фото из личного архива
В последний день визита Рейган давал в Белом доме прием. Уже под конец мероприятия выездники Горбачева меня буквально на минуты подменили, чтобы я смог сбегать перекусить в комнату за Овальным кабинетом, где был установлен стол для советской охраны. Я прибегаю, быстро-быстро хватаю еду и скорее обратно, на пост. На выходе в коридоре меня останавливает уже знакомый мне человек из охраны Рейгана, который проверял у них посты, и вручает коробочку со словами: «Это от президента». Я поблагодарил и сунул коробочку в карман, даже не посмотрел, что в ней. Вспомнил о подарке уже только в самолете, открыл и вижу: запонки с гравировкой и печатью Рейгана. Конечно, я их никогда не носил. Это просто знак внимания.
И потом, я не единственный офицер КГБ, у которого есть запонки от американского президента. До этого такой же подарок получил мой наставник Владимир Дмитриевич Винокуров. Он ушел от нас в 2004 году, и это его история, которую я считаю для себя должным подробно рассказать с его слов.
В 1972 году во время визита в СССР президента США Ричарда Никсона у него была запланирована итоговая встреча в Кремле с генсеком КПСС. В бронированном лимузине на протокольную встречу с Леонидом Брежневым президента сопровождал госсекретарь Генри Киссинджер.
Тут важно понимать роль и место личной охраны принимающей стороны, то есть 9-го Управления КГБ СССР. Мы как хозяева отвечаем буквально за все. И, конечно же, за жизнь высокого гостя. Однако его охраняет Секретная служба, которая свои обязанности знает не хуже нас. По специальному (не мидовскому) протоколу согласуется участие группы охраны принимающей стороны. А это прикрепленный, которым и был назначен Владимир Дмитриевич за великолепное знание английского языка, и наша выездная группа с машиной. То есть за личную безопасность одного человека одновременно отвечают два прикрепленных - наш и американский. Никаким протоколом меру ответственности не регламентировать. Тут все заинтересованы в том, чтобы с охраняемым ничего не случилось.
Владимир Дмитриевич не уточнил, ездил ли он в американском лимузине или на нашей машине прикрытия, но по всем правилам, когда основная машина остановилась перед Первым корпусом Кремля, он оказался в непосредственной близости к двери, из которой должен выходить Никсон. Бронированную дверь весом под 500 килограммов, естественно, открыл начальник охраны американского президента. Но тут произошло следующее.
Никсон, уже готовый выйти, выставил на кремлевский асфальт одну ногу и… продолжил свой разговор с Киссинджером. Владимир Дмитриевич просто сделал естественный в этой ситуации шаг прикрепленного по направлению своего поста. Американский агент, наблюдавший и за русским коллегой в том числе, сделал столь же естественный шаг ему навстречу. Но при этом… случайно задел ту самую бронированную дверь, и она всей своей массой медленно начала движение в сторону ноги президента США, не прекращавшего важного разговора с госсекретарем. Советский офицер Винокуров быстрее американцев сообразил, чем все это может кончиться, резко приблизился к двери и остановил ее опасное движение. Американцы сначала и не поняли: с чего это вдруг офицер КГБ лезет к машине американского президента?! Назревал скандал, тем более что отношения между странами в то время характеризовались как холодная война.
___Дмитрий Фонарев в Кремлевском Арсенале - 1988 год, в комитете комсомола управления. Фото из личного архива
Но еще со сталинских времен в наследство «девятке» досталось четкое правило «первого звонка»: если что-то случилось, нужно немедленно позвонить руководству и доложить свою версию случившегося, иначе придется оправдываться. Правило было соблюдено. Владимир Дмитриевич быстро доложил ситуацию своему руководству. А те, что называется, «куда надо»…
Американцы сделали то же самое. Но, когда начался «разбор полетов» на высшем уровне, они даже не поняли, что оказались вторыми. В ответ на свой официальный запрос они получили не менее официальный ответ со всеми деталями и подробностями.
Никсон понял, как все было на самом деле, кто его спас, и в знак понимания ситуации попросил передать русскому офицеру те самые запонки.
На занятиях в Академии телохранителей мы всегда приводим слушателям этот эпизод в качестве иллюстрации правила «первого звонка». Если ты первый сообщил о произошедшем со своей точки зрения, то ты - первоисточник. А если уже тебя спрашивают, «что и как там было», то ты вынужден выкручиваться или оправдываться…
Александр Моисеев
«Русская планета», 20-22 октября 2015