Как коммунист Фидель Кастро атеистом не стал
В отношении религии Куба пошла своим путем
Одним из самых трагических конфликтов между церковью и государством было столкновение советской власти с Русской православной церковью, которое вылилось в массовое разрушение храмов и физическое уничтожение духовенства. Масштаб и жестокость правительственных репрессивных мер не имеет аналогов в мировой истории. А вот Кубу эта участь минула.
При этом позже в СССР идеологическим отделом ЦК КПСС был составлен «Кодекс строителя коммунизма», который почти полностью повторял заповеди Христа, изложенные «популярным» языком. И что интересно, советские коммунисты, инициировавшие у себя в стране в двадцатые и тридцатые годы гонения на церковь, уже после Второй мировой войны сами же рекомендовали коммунистам из соцстран Восточной и Центральной Европы не идти таким путем. Более того, в Польше, например, в годы социалистической власти было построено костелов больше, чем за весь предыдущий исторический период. Нигде не было даже намека на разрушение храмов или массовые репрессии против духовенства, а священник Войтыла стал даже со временем папой Римским.
Кубинская революция, при всем ее социальном радикализме и непримиримости в отстаивании национального суверенитета, сумела минимизировать издержки, связанные с неизбежными трениями с могущественной католической церковью.
Большая заслуга в этом вдохновителя и лидера революции Фиделя Кастро, уникальной личности. Сам он когда-то прошел курс начального и среднего образования в привилегированных католических колледжах Кубы, руководимых иезуитами, прежде чем стал руководителем Коммунистической партии своей страны. Поэтому он всегда пользовался непререкаемым авторитетом, как среди христианской общественности, так и среди последователей социализма. И учение Христа, и учение Маркса он знает одинаково глубоко.
В шестидесятые и восьмидесятые годы прошлого столетия мне доводилось часто бывать в странах Латинской Америки, который тогда журналисты окрестили «Пылающим континентом» за бурный рост революционного движения. Тогда там зародилось и массовое левое движение в самой католической церкви, получившее название «Теология освобождения». В противовес ему, не без подсказки со стороны ЦРУ, «вдруг» родился броский лозунг: «Христианству - да! Коммунизму - нет!». Им обклеивали стены домов, украшали заборы, припечатывали к автомобильным бамперам. В одной из бесед с Фиделем Кастро я задал вопрос, насколько, по его мнению, правомерна такая постановка вопроса - с учетом его понимания христианства и коммунизма. Он тогда ответил, что это обычный политический и пропагандистский трюк, рассчитанный не на разумное восприятие, а на внушение путем многократного повторения. Развивая свою мысль, Фидель сказал, что между учением Христа и социалистической альтернативой развития человечества нет никакой существенной разницы. Христос сам происходил из пролетарской семьи, отец его был плотником. Все его ученики были выходцами из простого народа. Богатых людей он допускал к себе только в том случае, если они, следуя его советам, отдавали половину или все свое состояние бедным. К сожалению, я счел свой интерес тогда удовлетворенным и вопрос исчерпанным. А зря!
Политическая ситуация в насыщенных революционной энергетикой странах Латинской Америки постоянно ставила вопрос о том, какими должны быть отношения между христианами и политическими силами, которые требовали радикальных социальных перемен.
Фидель Кастро был вынужден нередко отвечать откровенно и развернуто на многочисленные обращения к нему по этим вопросам. В 1971-м, во время своего визита в Чили во времена президента Сальвадора Альенде, он встречался с 200 членами движения «Христиане за социализм», возникшего в шестидесятые годы в Латинской Америке. Обсуждался главный вопрос: «Могут ли христиане быть союзниками революционеров?». Фидель тогда категорически высказался «за», подчеркнув, что речь идет не просто о тактическом временном союзе, а о стратегическом сотрудничестве в интересах справедливых социальных перемен в обществе. Будучи с государственным визитом на Ямайке в 1977-м, «команданте» провел обстоятельную беседу с большой группой христиан, представлявших на этот раз протестантские церкви и группы. Он весьма положительно оценил добрые отношения, которые сложились на Кубе между протестантами и революционной властью. Он снова, и не менее убедительно, говорил о близости между учением Христа и социалистическими программами, цитировал «Нагорную проповедь» и призывал к тесному сотрудничеству с революционерами. В 1980-м Фидель побывал в Никарагуа, где тогда отмечалась первая годовщина победы Сандинистской революции. И опять, в ходе многочисленных встреч и бесед, отмечал большой вклад христиан в победу народа над кровавой диктатурой Сомосы. В Никарагуа не только в теории, но и на практике была реализована идея о сотрудничестве христиан и революционеров: министром иностранных дел Сандинистского правительства был назначен священник Мигель Д’Эското. Постоянный и глубокий интерес Фиделя к проблемам взаимоотношений между христианами и революционерами побудил бразильского монаха, члена ордена доминиканцев, отца Бетто, обратиться к кубинскому лидеру с просьбой дать развернутое интервью. В 1985-м согласие «команданте» было получено, и отец Бетто в течение 23 часов задавал вопросы, ответы на которые, записанные на магнитофон, легли в основу книги «Фидель и религия», опубликованную в том же году на Кубе, а потом и в других странах Латинской Америки.
В Советском Союзе эта книга была переведена на русский язык, но распространялась среди строго ограниченного круга лиц, в широкую продажу она не поступала.
Книга эта - квинтэссенция взглядов кубинского лидера на христианство как религию и на практическую деятельность отдельных групп и конкретных представителей церквей. Фидель рассказал о том, что его мать, Лина, было простой неграмотной крестьянкой, и при этом убежденной католичкой. Она истово молилась за своих детей, Фиделя и Рауля, которые стали руководителями революционного движения, и подчеркивала, что «ее вера многократно укрепилась, когда мы одержали победу». Отец Фиделя, Анхель Кастро, умер в 1956-м, не дожив до победы сыновей. Он мало интересовался вопросами религии, больше увлекался политикой, был отчаянным сторонником испанского диктатора Франсиско Франко. Фиделя крестили поздно, в возрасте почти 6 лет - только потому, что отец хотел подобрать на роль крестного отца богатого и влиятельного человека, а такая возможность все время от него ускользала. В конце концов, крестным отцом стал бедный гаитянский негр, формально занимавший почетную должность консула Гаити в городе Сантьяго-де-Куба.
От обучения в трех католических колледжах - «Ла Салль», «Долорес» и «Белен» - у Фиделя осталось ощущение, что механическое повторение религиозных догм не затрагивало его сердце. Выполняя все, что предписывала учебная программа, он увлекался больше всего гуманитарными дисциплинами и спортом. Фидель с большой теплотой вспоминал своих наставников из числа преподавателей-иезуитов, отмечая их скромность, подвижничество, стремление воспитать из своих учеников волевых, мужественных и стойких мужчин. Но в то же время замечал их неготовность рационально анализировать очевидные проблемы. Например, Фидель спрашивал, почему среди учащихся аристократического колледжа «Белен» нет ни одного негра или даже мулата, хотя они составляют на Кубе больше половины населения. Ответы были невнятными, вроде того, что если бы даже сюда за плату и попали несколько негров, то они чувствовали бы себя некомфортно среди подавляющего большинства белых. Фидель понимал: то было скрытым оправданием существовавшей в стране расовой дискриминации.
Размышляя о системе поощрений и наказаний, выработанных церковью, Фидель считал, что обещание «рая» для законопослушных верующих и «ада» для грешников не совсем справедливо. Нельзя человека толкать к хорошему только обещанием награды - «рая», или угрозой наказания - «ада». Он приходил к убеждению, что и первые мученики христианства шли на смерть не из-за награды или страха наказания, а по причине глубокой убежденности в справедливости своей веры, как основы общественной и личной жизни. Христос, в сознании Фиделя, приобретал черты революционера своего времени.
В период подготовки вооруженного отряда для штурма казарм «Монкада» в 1953-м Фидель не придавал никакого значения, являются ли его бойцы христианами или атеистами. Главное для будущих революционеров - быть патриотом Кубы, ненавидеть проамериканскую диктатуру Фульхенсио Батисты и быть готовым пожертвовать собой ради социальных перемен в интересах народа. После неудачного штурма и последовавшей охотой и зверскими расправами над захваченными в плен бойцами архиепископ Сантьяго-де-Куба Перес Серрантес призвал власти прекратить жестокие внесудебные убийства. Фидель уважительно оценивал позицию церкви, которая вместе с подавляющим большинством общественного мнения Кубы, требовала амнистии для осужденных участников штурма «Монкады». Никаких трений между церковью и революцией в то время и позже, в годы революционной войны в горах Сьерра-Маэстры, не было. Среди союзников и соратников «команданте» тоже были люди глубоко верующие. Например, подпольщик Франк Паис, убитый полицией, сын священника и убежденный христианин. Известный лидер революционного студенчества в Гаване Хосе Антонио Эчеверрия, также павший от рук карателей Батисты, оставил политическое завещание, в котором не скрывал своих религиозных убеждений. Однажды, много лет спустя после победы революции, на церемонии по случаю годовщины гибели Эчеверрии кто-то из официальных ораторов зачитал его политическое завещание, опустив при этом упоминание о Боге и вере. Тогда Фидель публично исправил допущенную несправедливость и сказал, что религиозность Эчеверрии нисколько не умаляет его заслуг как революционера.
С благословения кубинского епископата в Повстанческую армию в горы прибыл священник Сардиньяс, который выполнял все функции служителя церкви в партизанской армии и среди населения освобожденных районов.
Фидель десятки раз брал на себя обязанности крестного отца и участвовал в обрядах.
Сохранились фотографии той военной поры, где видно, что Фидель носил крестик на шее - он объяснял, что получил его в подарок от одной девочки, родители которой были убиты батистовцами. За свою патриотическую и самоотверженную работу в годы революционной войны отец Сардиньяс получил высшее воинские звание: «команданте».
В то время, как правительственные войска пленных не брали, Фидель сотнями отпускал на свободу захваченных на поле боя противников, взяв с них только слово, что они не станут больше воевать с партизанами. Это было куда ближе к заповедям Христа, чем к привычным жестокостям гражданской войны.
Первые полгода после победы революции 1 января 1959-го были настоящим медовым месяцем, состоянием всеобщей радости. Но, как только новая революционная власть приступила к решению социально-экономических задач, так сразу же обнаружились глубокие трещины, расколовшие кубинское общество. Лакмусовой бумажкой стал закон об аграрной реформе, по которому в стране ликвидировалась система латифундий и устанавливался предельный размер земельных владений в 400 кабальерий - 1 кабальерия равна 13,5 гектара. Для особо продвинутых в техническом отношении хозяйств было сделано исключение, их владельцам позволялось сохранить до 1200 кабальерий земли. По масштабам Европы и даже Америки это крупные землевладения, но на Кубе существовали латифундии площадью в десятки тысяч кабальерий. Американские компании типа «Юнайтед фрут» лишались по этому закону земельной собственности.
Само семейство Кастро потеряло половину принадлежавшей ему земли и утратило права аренды на 15 тысяч кабальерий сахарных плантаций.
При этом власть объявила о снижении арендной платы за квартиры на 50 процентов и о таком же снижении тарифов за электроэнергию.
Вот это стало настоящей проверкой патриотизма всех слоев кубинского общества. Все, кто оказался ущемленным революцией в их имущественных правах, встали на дыбы. И надо сказать, что большинство верхушки католического духовенства выступило против революции. По стране поползли нелепые слухи о том, что, дескать, правительство намерено ликвидировать родительские права на детей, о том, что семья и брак будут отменены. Распространением этой чуши занимались священники из числа иностранцев - в основном, испанцы. Тогда правительство пошло на радикальные меры. Несколько десятков священников-иностранцев, уличенных в такой деятельности, были высланы из страны. При этом освободившиеся вакансии могли быть заняты другими священнослужителями, которые не вторгались столь грубым образом во внутреннюю политику властей. В 1960-м были закрыты все частные учебные заведения: главным образом, из-за того, что католические колледжи стали центром заговорщической и пропагандистской антиправительственной работы. Пик конфликта между церковной верхушкой и правительством пришелся на 1961-й, когда произошло вторжение наемников в бухте Кочинос, и был провозглашен социалистический характер кубинской революции. Тогда глава кубинской католической церкви, кардинал Мануэль Артеага, в свое время поддерживавший тесные дружеские отношения со свергнутым диктатором Батистой, испугался возможного ареста и, покинув свой пост, укрылся в резиденции аргентинского посла в Гаване. Даже папский нунций на Кубе счел такое поведение кардинала неадекватным. Фидель неоднократно положительно оценивал роль папских дипломатических представителей на Кубе в те годы. Они, видимо, в своих действиях больше руководствовались общими интересами католической церкви в целом и критически относились к неоправданным резким шагам со стороны части кубинского епископата, слишком тесно связанного с режимом Батисты и американскими монополиями - вчерашними хозяевами Кубы.
Как известно, бригада наемников, подготовленная ЦРУ и высадившаяся на Плайя-Хирон в апреле 1961-го, была полностью разгромлена в течение 72 часов. Подавляющая часть ее личного состава попала в плен. Среди пленных оказалось три католических священника, которые «окормляли» наемников. Возник вопрос: что с ними делать? Они покинули в свое время Кубу, перешли на службу к врагу, прибыли с оружием в руках, были повинны в гибели более сотни бойцов народной милиции, павших при отражении агрессии. Как и других наемников, их обменяли на 30 миллионов долларов, на которые были приобретены народнохозяйственные товары. Был случай, когда, по словам Фиделя, один из близких родственников кардинала Артеаги уехал из Гаваны в провинцию Орьенте, некоторое время укрывался в католической семинарии, а затем, сформировав отряд контрреволюционеров, ушел в горы и начал вооруженную борьбу с правительством. Через некоторое время он был взят в плен и осужден на длительный срок тюремного заключения.
Фидель постоянно подчеркивал, что не было пролито ни одной капли крови священнослужителя, не был закрыт ни один монастырь, ни один храм, что и привело постепенно к выработке нового modusvivendi между церковью и властью.
Кубинская революция никогда не ставила под сомнение ценность моральных и нравственных императивов, завещанных человечеству Христом. Эту тему Фидель энергично развивал во время своей встречи в январе 1985-м с группой американских епископов, приезжавших на Кубу по приглашению духовенства острова. Комментируя каждый постулат христианской морали и нравственности, «команданте» на множестве примеров, доказывал, что кубинская революция придерживается их гораздо последовательнее и жестче, чем США и их союзники, поливающие в течение десятилетий Кубу грязью. Принципы «Не воруй», «Не лги», «Люби ближнего как самого себя», «Не поминай всуе имя Божье» не только каждодневно нарушаются в странах с так называемой рыночной экономикой, но вообще несовместимы с капиталистической системой. При этом, как собеседник, Фидель всегда благожелателен, умеет внимательно и терпеливо слушать, но в то же время как полемист он непобедим в силу колоссальной эрудиции, громадного политического опыта и природного интеллекта.
Он может жестко осудить христиан, которые благословляли истребление коренного населения в период колонизации обеих частей Америки. Но с симпатией оценит усилия священника Бартоломе де лас Касаса, который в те же годы доказывал, что индейцы - такие же люди с душой и сердцем, их надо крестить, а убивать их - грех. Фидель обрушится на диктатора Аугусто Пиночета, который «по-христиански», без суда уничтожил в застенках тысячи чилийских патриотов. В то же время даст высокую оценку миротворческим усилиям сальвадорского архиепископа монсеньора Ромеро, убитого террористами, связанными с ЦРУ. Все будет зависеть от того, на чьей стороне стоит подлинная христианская мораль и нравственность
Фидель всегда был сторонником визита папы Римского на Кубу. В 1979-м в Мексике состоялась конференция латиноамериканских епископов, в работе которой принял участие папа Иоанн Павел II. Ему поступило два приглашения: одно - от правительства Кубы, а другое - от кубинских антикастровских эмигрантов из Майями. И в первом и втором приглашении выражалось желание, чтобы Иоанн Павел II на обратном пути в Европу посетил, соответственно, Гавану или Майами. Папа долго раздумывал, но потом решил сделать промежуточную посадку на Багамских островах: это было продиктовано политическими соображениями. С той поры прошло почти 20 лет и, наконец, в 1998-м Иоанн Павел II совершил апостолический визит на Кубу.
В самом начале XXI века, когда российско-кубинские отношения дошли до нижней точки в своей деградации, у Фиделя состоялась встреча с тогдашним митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом (на фото).
В разговоре возникла идея постройки в кубинской столице православного храма. Фидель загорелся этой мыслью, помог получить для строительства землю в самом престижном месте Гаваны, за счет Кубы был возведен храм, и в 2008-м митрополит Кирилл освятил его. На церемонии присутствовал уже Рауль Кастро, а находившийся на излечении Фидель нашел силы и время, чтобы принять митрополита Кирилла для личной беседы. Оба собеседника отметили, что храм будет вечно напоминать о временах тесной дружбы между нашими государствами и народами, духовно утолять жажду растущей православной колонии на острове
…Мне довелось присутствовать при любопытном разговоре Фиделя со своим помощником: он доложил шефу о просьбе монахини-настоятельницы небольшого монастыря выделить ей грузовик для хозяйственных нужд. Фидель выяснил, что сестры-насельницы монастыря очень много помогают в уходе за пенсионерами в домах для престарелых, за тяжелобольными пациентами в госпиталях, за детьми с врожденными дефектами, за душевнобольными. Узнал, что монахини работают как подвижницы, что настоятельница сама собирается сесть за руль грузовика и выполнять все работы, связанные с транспортом. Дав «добро» на предоставление машины, «команданте» сказал при этом: «Монахини - пример для коммунистов. Все умеют делать эффективно, быстро, с душой».
Николай Леонов