Крымские каникулы
Тут знакомые девочки одна за другой вспоминают детство и каникулы в Крыму. Поучаствую-ка и я в этом флешмобе.
До школы меня возили в Симеиз поправлять здоровье. Жили мы там с мамой по два месяца у хозяйки тети Вали, в комнатке или в домике для отдыхающих. Таких комнаток там было штук восемь, в каждой по семье. Хозяйский дом казался мне гигантским. В покои нам доступа не было, но как-то летом при нас там делали ремонт, и я заглянула. Маляр стоял на стремянке и выводил на потолке цветочную гирлянду - тетя Валя тяготела к прекрасному.
Собираясь на юг, мама везла с собой все вплоть до занавесок. Прекрасное ей тоже было не чуждо, а там ее ждала общественная баня и еще туалет системы "дырка в полу", других я там не видела. Чем она меня пятилетнюю там кормила, я вообще не приложу разума. Иногда тетя Валя доставала ей курицу, тогда мы ели супчик.
Мне, как младенцу, эти заботы были неведомы. Там, в Симеизе, я научилась плавать. Пляж был жесткий, галечный, но вода была теплая, а напротив была скала Дива. Я до нее доплывала, если с кем-то из взрослых. Еще там была гора Кошка, мы ходили к ней по шоссе, когда вечерами спадала жара, и склоны пахли итальянской кухней, но тогда я не знала, что это такое, а просто радовалась, особенно когда идти было под горку.
Еще мне от хозяйки перепадала черешня. Дерево росло прямо во дворе, и меня угощали. На рынке мама тоже покупала ягоды - 200, 300 грамм, только мне. Папа сидел в Питере и присылал нам свою инженерскую зарплату, на что он там жил сам - непонятно вообще, а мама расписывала деньги посуточно и как-то платила за жилье и еду. Два взрослых человека мучились все лето, чтобы один маленький побыл на море и поел черешни.
Потом эти два взрослых человека всю оставшуюся жизнь говорили - у нас в Симеизе. Когда где-то было тепло и пахло травами, они говорили - как в нашем Крыму.
Городок этот был небольшой, весь на горке, идти от моря было тяжко и далеко. Но внизу был парк с аллеями, и там росли чуть ли не араукарии, а на клумбах были маргаритки. Не помню, был ли там туалет. На пляже был, такое не забудешь.
А еще можно было гулять вокруг санаториев, а к некоторым даже заходить на территорию. Нечеловечески, сказочно прекрасен был партийный санаторий имени ХХII партсъезда. Какие-то белоснежные колоннады, идеальные дорожки даже по эту сторону забора. Из-за забора летела водяная пыль, там непрерывно все орошалось, и зелень была тугая и глянцевая, не как в парке внизу. Там были деревья, которые цвели пушистыми розовыми метелками! Т.е. это был уровень крепких турецких четырех звезд, но тогда я не знала ни про какие звезды и думала, что там рай, и в каком-то смысле так оно и было.
До школы меня возили в Симеиз поправлять здоровье. Жили мы там с мамой по два месяца у хозяйки тети Вали, в комнатке или в домике для отдыхающих. Таких комнаток там было штук восемь, в каждой по семье. Хозяйский дом казался мне гигантским. В покои нам доступа не было, но как-то летом при нас там делали ремонт, и я заглянула. Маляр стоял на стремянке и выводил на потолке цветочную гирлянду - тетя Валя тяготела к прекрасному.
Собираясь на юг, мама везла с собой все вплоть до занавесок. Прекрасное ей тоже было не чуждо, а там ее ждала общественная баня и еще туалет системы "дырка в полу", других я там не видела. Чем она меня пятилетнюю там кормила, я вообще не приложу разума. Иногда тетя Валя доставала ей курицу, тогда мы ели супчик.
Мне, как младенцу, эти заботы были неведомы. Там, в Симеизе, я научилась плавать. Пляж был жесткий, галечный, но вода была теплая, а напротив была скала Дива. Я до нее доплывала, если с кем-то из взрослых. Еще там была гора Кошка, мы ходили к ней по шоссе, когда вечерами спадала жара, и склоны пахли итальянской кухней, но тогда я не знала, что это такое, а просто радовалась, особенно когда идти было под горку.
Еще мне от хозяйки перепадала черешня. Дерево росло прямо во дворе, и меня угощали. На рынке мама тоже покупала ягоды - 200, 300 грамм, только мне. Папа сидел в Питере и присылал нам свою инженерскую зарплату, на что он там жил сам - непонятно вообще, а мама расписывала деньги посуточно и как-то платила за жилье и еду. Два взрослых человека мучились все лето, чтобы один маленький побыл на море и поел черешни.
Потом эти два взрослых человека всю оставшуюся жизнь говорили - у нас в Симеизе. Когда где-то было тепло и пахло травами, они говорили - как в нашем Крыму.
Городок этот был небольшой, весь на горке, идти от моря было тяжко и далеко. Но внизу был парк с аллеями, и там росли чуть ли не араукарии, а на клумбах были маргаритки. Не помню, был ли там туалет. На пляже был, такое не забудешь.
А еще можно было гулять вокруг санаториев, а к некоторым даже заходить на территорию. Нечеловечески, сказочно прекрасен был партийный санаторий имени ХХII партсъезда. Какие-то белоснежные колоннады, идеальные дорожки даже по эту сторону забора. Из-за забора летела водяная пыль, там непрерывно все орошалось, и зелень была тугая и глянцевая, не как в парке внизу. Там были деревья, которые цвели пушистыми розовыми метелками! Т.е. это был уровень крепких турецких четырех звезд, но тогда я не знала ни про какие звезды и думала, что там рай, и в каком-то смысле так оно и было.