Сбежавшие, чтобы остаться. Сергей Гаврилыч
О Сергее Гавриловиче Корнилове из села Прямухино Тверской области мне писать легче всего - я знаю его уже много лет и почти каждое лето приезжаю к нему хотя бы на пару дней. К тому моменту, когда он поселился в Прямухине, мы с друзьями уже несколько лет подряд проводили там летние волонтерские лагеря, пытаясь спасти от дальнейшего разрушения усадьбу и парк семьи Бакуниных, из который вышел знаменитый и горячо мною любимый анархист. Мы работали в Прямухине с 1995 г. (прошлый век!), а в 1999 или 2000 г. там появился Сергей Гаврилович, который с самого начала принял активнейшее участие в работе Бакунинского фонда, занимавшегося сохранением усадьбы. Собственно, проблеме сохранения усадьбы, посвящены разные статьи, которые можно найти и в итернете, а сейчас меня интересует Сергей Гаврилович как «беглец», хотя без его деятельной ипостаси местного краеведа, хранителя и делателя мне сложно себе его представить.
История его проста (воспроизвожу ее по врезавшемуся в память разговору нескольколетней давности) - после кризиса 1998 г. Сергей Гаврилович потерял работу, а возраст у него был предпенсионный, так что новое место было найти сложно, если не сказать невозможно. Вообще-то он театральный режиссер, но последняя его работа была связана с какой-то офисной техникой. Кто-то бы, наверное, отчаялся и запил, или просто пытался бы перетерпеть острый послекризисный момент и как-то дотянуть до пенсии. Но Сергей Гаврилович, бонвиван, в котором позитивная энергия почти всегда льет через край, решил начать новый этап жизни и реализовать свою давнюю мечту - переехать в деревню. Его предки жили в Лопатине, деревеньке соседней с Прямухиным, в детстве он ходил в прямухинскую школу, так что его приезд в эти края был «возвращением к корням». «В городе я постоянно жил в состоянии цейтнота, ничего не успевал, хотя постоянно куда-то бежал. Поселившись в деревне я просто вошел в свой ритм и успеваю сделать гораздо больше» - как-то так он это сформулировал в нашем разговоре несколько лет назад. Я не думаю, что это было простым решением, так как семья его все же осталась жить в Москве, хотя и приезжает регулярно, стараясь проводить побольше времени в деревне.
Переезд Сергея Гавриловича в Прямухино привел к активизации работы по сохранению усадьбы - ведь теперь в Прямухине постоянно жил человек, который этим занимался и очень за это дело радел. Конечно, о восстановлении речи идти не может - это просто неподъемные деньги, и никто, ни государство, ни потомки Бакуниных их вкладывать не будут. Но дела шли - сохранившийся каменный флигель дома получил новую, пусть и временную жестяную крышу, из дома и мануфактуры вынесли мусор, в парке проводились небольшие чистки, пытались восстановить отдельые парковые объекты. Это, конечно, заслуга не только Сергея Гавриловича, а всего небольшого Бакунинского фонда (по временам напоминавшего героев гоголевской «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем») и энтузиастов, проводивших в Прямухине свои летние каникулы за «необременительным трудом на свежем воздухе».
В первые год-два Сергей Гаврилович написал три пьесы о семье Бакуниных. Помню в первые наши встречи он был увлечен в основном фигурой отца Бакунина, Александра Михайловича, создателя усадьбы. От тех лет остался замечательный очерк Василия Голованова (тоже, кстати, «вечного беглеца» и писателя, фиксирующего образы исторических и современных «беглецов») и, собственно, первая из пьес. Но вторая и третья пьесы, посвященные уже в основном Михаилу Бакунину в наиболее драматические периоды его жизни (один день в Прямухине по дороге в ссылку и последние дни жизни), лично мне нравятся больше. К тому же они, кажется, зафиксировали произошедший переход Сергея Гавриловича к новым идеям - если раньше он отплевывался от слов анархизм и проповедовал нам «созидательную деятельность» Александра Михайловича в противовес «разрушительной» его сына, то позднее он осознал себя анархистом и теперь при всяком удобном случае (то есть, где надо и где не надо) ввертывает упоминание об анархии.
Творчество, видимо одна из вещей, ради которой о и выбрал ждя жизни этот тихий уголок, тоже не прекращается - он написал сценарий, повященный Николаю Львову, замечательному архитектору и другу Александра Михайловича Бакунина, выпустил на собственные средства свои книжки о том, как с его точки зрения можно был бы поставить некоторые классические оперы и трагедии Шекспира (все же он театральный режиссер, не забывайте). Попытки предложить каким-то московским театрам свои пьесы о Бакуниных положительного результата не имели (кому, скажите, нужны пьесы безымянного режиссера из деревни, да еще посвященные забытым персонажам? другое дело Том Стоппард!). Но его сценарий о Львове все же, похоже, в ближайшее время будет опубликован. И жизнь продожается.
Еще одно из проявлений этой продолжающейся жизни - регулярные летние «Прямухинские чтения», которые проводятся с 2001 г. и привлекают все больше участников и слушателей. Они, скорее, неформальные встречи, но гораздо более интересны и содержательны, чем официальные празднества в Прямухине под эгидой местной администрации. Чтениям удалось создать в Прямухине «культурный слой», на котором только и может продолжаться борьба за сохранение и возрождение памятника истории и культуры. Как и любая подвижническая деятельность, подготовка и проведение чтений, а также публикация их материалов требует большого труда, за который, разумеется, никто не платит.
Центром всей этой деятельности, в общем-то, является большая, добротно сделанная изба Сергея Гавриловича, сад и огород, в котором собраются летними вечерами приехавшие гости. Собственно, поток гостей идет постоянно (в избе есть толстая «книга регистрации», попав в которую вы можете потом по-дружески приезжать к нему в гости), и причина его не только, и не столько красивы виды или прошлое этого места, но гостеприимный, радушный хозяин.
Конечно, особенно поначалу, на него смотрели (и отчасти продолжают смотреть) как на чужака. Люди вокруг заняты «выживанием», а тут этот чудак со своими культурными проектами! Значимая (точнее - заметная, бросающаяся в глаза) часть селян по-прежнему пьет. А он потом ремонтирует поломанные скамейки в парке, вновь прибивает на окна дома деревянные щиты и собирает у родника на тропе битые бутылки, чтобы ни человек, ни собака не поранились. Временами у него опускаются руки (на самом деле, руки опускаются, прежде всего, в душе при встрече с очередным бессмысленным варварством). Но исключительно деятельный и позитивный характер этого человека ведет его дальше.
Конечно, при всей своей простой деревенской жизни, огороде, собаке и кошках, Сергей Гаврилович не совсем сельский житель (еще бы, что за селянин такой, у которого в избе пианино и компакт-диски с классическими операми?!). Он говорит, что проводит вне села около недели в месяц - ездит в Москву навестить семью и по делам, работает в архивах... Я думаю, что, конечно, это случается несколько реже, чем одна неделя в месяц, но тем не менее он отчасти продолжает жить на два дома (а коммунальные расходы надо оплачивать и там, и тут). Из источников дохода только пенсия и какие-то доходы от сдачи квартиры, огород его подкармливает, еще один кусок земли, который у него есть, он отдает в обмен на возможность покупать у одной из хозяек молоко чуть дешевле. Самому завести козу или кур ему вовсе не хочется (собаку, уезжая в Москву, он берет с собой, а кошек могут покормить соседи) - он нашел для себя оптимальный образ жизни, позволяющий совмещать спокойную и осмысленную деревенскую жизнь с возможностью творчества и периодического приобщения к благам городской жизни (в его случае это библиотеки и архивы, семья и старые друзья, оставшиеся в городе, театр). Впрочем, друзья и знакомые, а также новые интересные люди приезжают к нему сами - посмотреть и отдохнуть душой и телом от городской суеты.
Конечно, его деревенская жизнь не есть сплошная идиллия. Задворки Тверской области, в общем-то, не самое позитивное место - все следы застарелой социальной депрессии и человеческого разложения здесь налицо. Но, с другой стороны, эти прелести есть и в большой городской жизни, пусть и в несколько иных формах, а вот плотность населения здесь не такая высокая. К тому же леса, поля, река - возможность жить в окружении природы - за краткие моменты общения со всем этим среди горожан скоро будет принято платить деньги.
В деревне его чаще теперь называют просто - Гаврилыч. Он постоянно носится по разным делам, на которые ему, казалось бы, должно быть плевать с высокой колокольни. Но он не такой человек. В райцентре он выясняет почему в селе не работает проведенный в школу и на почту интернет (национальный проект!). Он выискивает по окрестным селам таких же как он одиночек-энтузиастов - выясняется, что то тут, то там встречаются такие же деятельные люди, которых в прежние времена называли земцами: кто-то занимается краеведением, кто-то хочет открыть в своем селе музей той или иной семьи, оставившей след в российской истории... Рассказы об опыте общения с властями похожи на длинные трагикомические саги, героями которых являются скорее не люди, а их не самые лучшие качества - ограниченность, равнодушие, жадность, властолюбие, воровство. Есть и другие истории, конечно, с другими героями, но их как-то меньше.
На протяжении вот уже нескольких лет я с некоторой завистью и восхищением смотрю на этого человека и его жизнь. Если вы спросите, знаю ли я счастливого человека, то я в первую очередь подумаю именно о нем. Стать его соседом - моя давняя мечта. Теперь у этой мечты появляются более четкие контуры и сроки.
Сайт Прямухино и Бакунинского фонда (с материалами Прямухинских чтений, статьями и пьесами)
Написать Сергею Гавриловичу можно по электронной почте - bakunin-fund@mail.ru (правда, почту он сам проверяет редко, будучи в Москве, но ее регулярно проверяет его жена, Алла Михайловна)
Его адрес и телефон на сайте