(no subject)
В прошлом году шестнадцатого апреля была Пасха, и я одна поехала на ночную службу. Предполагалось, что в Покровскую, но, поскольку в остановках транспорта ориентировалась ещё слабовато, проехала нужную улицу и прибыла прямо к собору св. Савы. Народу стеклось огромное количество, храм напоминал золотой муравейник. Там и в обычные дни толпа бывает, а в пасхальную ночь сборная площадь просто кипела народом. При этом никакой давки, потому что св. Сава огромный. Во времена Тито был самый заунывный недострой Белграда, и только спустя лет пять после смерти маршала-атеиста разрешили достраивать. Младший автор проекта, Богдан Несторович, к тому времени уж десять лет лежал в могиле, а его старший коллега, Александр Дероко, имея девяносто с лишним лет от роду, ещё консультировал строителей. Но он смолоду пользовался хорошим здоровьем и, более того, профессионально занимался спортом и стал одним из первых в Сербии военных лётчиков.
В службе особых отличий не обнаружено, единственно, много молитв читают на родном языке. Отче наш по-церковнославянски, а вот Верую - уже по-сербски. И основная масса его хорошо знает. А я нет. Помогло паникадило, представляющее собой текст молитвы Верую на сербском языке, написанный по кругу. Впрочем, не одна я в него подглядывала.
В церковнославянский языке камнем преткновения для сербов оказалась буква Щ. Выговаривали звук щ кто как: одни как шт, другие как ш, и только один священник произносил очень чисто. Я чуть ли не подпрыгивала, чтобы увидеть его - наверняка земляк, и некоторые другие тоже старались высунуться и его разглядеть. На чужой сторонушке...
Обратно шла пешком - троллейбусы ещё не ходили. Строго говоря, там по прямой около четырёх километров. Идёшь, улицы пустые, пьяных нет, никто не пристаёт. И как маяки, ларьки круглосуточные, а в них продавцы. Вот работка - в Святую ночь. Зато случись чего, он и полицию вызовет, и скорую. Поэтому, надо думать, мало что и случается. Только хипстер какой-то привязался, заговорил со мною почему-то по немецки. Я как отпрыгну от неожиданности, а он, наверное, денег просил, только и всего. Да со стройки выбежал громадный одноглазый чёрный кот, строго обмяукал меня и ушёл обратно на стройку.
Но самое большое потрясение ожидал меня возле дома. В потрепанных кустах сирени, у самого проспекта несмело пел соловей. Сначала стеснялся-стеснялся, а потом как запленкает на всю улицу! И слушали потом соловья у раскрытого окна. Рядом с нами сидел Фенюшенька и сладко облизывался.
Потом бедолагу соловушку, конечно, машины и свадебные гудки спугнули. Недолго он у нас попел. Полагаю, заросли около ручья дали ему надёжный приют и возможность вывести таких же голосистых птенцов с милой соловьихой. Но это пение в пустом городе до сих пор вспоминается.
А сегодня случилось то, что все ждали - похолодало. С утра было ещё лето, вcе бегали в шортиках и маечках, а потом натянуло тучи, поднялся резкий, шквалистый ветер, и вуаля! В понедельник было плюс тридцать, во вторник стало плюс восемь. Хорошо, я пуховик не убрала.
В службе особых отличий не обнаружено, единственно, много молитв читают на родном языке. Отче наш по-церковнославянски, а вот Верую - уже по-сербски. И основная масса его хорошо знает. А я нет. Помогло паникадило, представляющее собой текст молитвы Верую на сербском языке, написанный по кругу. Впрочем, не одна я в него подглядывала.
В церковнославянский языке камнем преткновения для сербов оказалась буква Щ. Выговаривали звук щ кто как: одни как шт, другие как ш, и только один священник произносил очень чисто. Я чуть ли не подпрыгивала, чтобы увидеть его - наверняка земляк, и некоторые другие тоже старались высунуться и его разглядеть. На чужой сторонушке...
Обратно шла пешком - троллейбусы ещё не ходили. Строго говоря, там по прямой около четырёх километров. Идёшь, улицы пустые, пьяных нет, никто не пристаёт. И как маяки, ларьки круглосуточные, а в них продавцы. Вот работка - в Святую ночь. Зато случись чего, он и полицию вызовет, и скорую. Поэтому, надо думать, мало что и случается. Только хипстер какой-то привязался, заговорил со мною почему-то по немецки. Я как отпрыгну от неожиданности, а он, наверное, денег просил, только и всего. Да со стройки выбежал громадный одноглазый чёрный кот, строго обмяукал меня и ушёл обратно на стройку.
Но самое большое потрясение ожидал меня возле дома. В потрепанных кустах сирени, у самого проспекта несмело пел соловей. Сначала стеснялся-стеснялся, а потом как запленкает на всю улицу! И слушали потом соловья у раскрытого окна. Рядом с нами сидел Фенюшенька и сладко облизывался.
Потом бедолагу соловушку, конечно, машины и свадебные гудки спугнули. Недолго он у нас попел. Полагаю, заросли около ручья дали ему надёжный приют и возможность вывести таких же голосистых птенцов с милой соловьихой. Но это пение в пустом городе до сих пор вспоминается.
А сегодня случилось то, что все ждали - похолодало. С утра было ещё лето, вcе бегали в шортиках и маечках, а потом натянуло тучи, поднялся резкий, шквалистый ветер, и вуаля! В понедельник было плюс тридцать, во вторник стало плюс восемь. Хорошо, я пуховик не убрала.