и хочется...
И хочется не видеть и не трогать,
и не вникать, чтоб болью не задело,
и хочется узнать, насколько долго
вот это всё...
В рисунке чёрно-белом
и в сходстве чьих-то обликов портретных,
и в чёткости и точности излишней,
так хочется узнать про два ответа,
про то, какой из них мне будет ближе.
Но крутятся всё так же два пространства,
и говорят про некие пределы
на языке своём шарообразном,
про чёрное, сменяемое белым,
но степень роста, как и треск рубахи,
что лопнет, если сделать вдох глубокий,
не даст ответа на вопрос напрасный
о том, куда мы выплывем в итоге.
Когда бы повторение сюжетов
нас научило быть умней и строже,
но дело ведь не в этом, нет, не в этом,
и мы не будем повторяться больше,
нас что-то гложет горько и невнятно,
как будто нас неправильно учили,
как будто мы пришли, а нас не надо,
как будто знали нас, но позабыли.
* * *
(17.11.2011)
и не вникать, чтоб болью не задело,
и хочется узнать, насколько долго
вот это всё...
В рисунке чёрно-белом
и в сходстве чьих-то обликов портретных,
и в чёткости и точности излишней,
так хочется узнать про два ответа,
про то, какой из них мне будет ближе.
Но крутятся всё так же два пространства,
и говорят про некие пределы
на языке своём шарообразном,
про чёрное, сменяемое белым,
но степень роста, как и треск рубахи,
что лопнет, если сделать вдох глубокий,
не даст ответа на вопрос напрасный
о том, куда мы выплывем в итоге.
Когда бы повторение сюжетов
нас научило быть умней и строже,
но дело ведь не в этом, нет, не в этом,
и мы не будем повторяться больше,
нас что-то гложет горько и невнятно,
как будто нас неправильно учили,
как будто мы пришли, а нас не надо,
как будто знали нас, но позабыли.
* * *
(17.11.2011)