про бессонницу
Звонит Чикина, говорит: мне хорошо тут, в Питере. Порадовалась за неё, потом говорю:
- А я, как ложусь спать, часто тебя вспоминаю.
- Это чой-то? - удивляется она.
- Да просто помню, как ты только доходишь до подушки - сразу же засыпаешь. Завидую белой завистью. У меня, бывает, до рассвета…
- Да у меня последнее время тоже… - говорит Олька. - Вот пойду сейчас погуляю.
- У тебя последнее, а у меня пожизненное… - отвечаю я как можно бодрее. - Ну давай, до встречи в Москве!..
Положила трубку и вдруг начала думать, а когда, собственно, это началось? Мне кажется, как я научилась думать, с тех пор и понеслось. Ну когда-то же я спала. Мама смеялась, что это, наверное, мне такие уколы в младенчестве весёлые сделали, лишившие меня покоя. Ну лежала же я в яслях, никому не мешала, ничего не просила, никого не звала. Врачи решили, что это болезнь - нельзя было в советском едином строю находиться в своей медитации даже младенцам. Начали мне что-то колоть. Ну я стала меньше спать и наконец-то рыдать.
Мама приучала нас с сестрой к режиму - мы ждали её с работы, она ужинала, спрашивала, что у нас и как. А потом мы забирались на диван и мама читала нам книжку. И после этого мы шли спать. И я лежала и сочиняла продолжение. И смотрела своё кино.
Вставать утром было вечной мукой. А потом ещё 10 лет школы… Честное слово, до сих пор радуюсь 1 сентября, что мне в школу не надо.
Дома был только один письменный стол, за ним готовила уроки Ирка. Мне было и так хорошо, но хотелось своего угла всё равно. И мама мне придумала свой кабинет - в кладовке, больше негде было. Там расчистили часть пространства и поставили туда старинный квадратный стол какого-то исторического времени, с выдвигающейся доской. И настольную лампу. В своём кабинете я сидела часов до двух ночи, писала и размышляла. Бабуля нервничала и сокрушалась, что завтра я не встану в школу. Ну какая школа, когда в жизни столько всего интересного!..
Ну и фонарик под одеялом, конечно. Вечная арктика моей юности. И заснуть в обнимку с книгой.
Работа по распределению в деревне, ранние подъёмы на работу , омойбог… Ругались с Ирусей, кто пойдёт открывать клуб. Обе не спали до утра, болтали, читали, ржали на всё. А потом бац - и утро. Поди-ка, поднимись.
Когда появились дети, ночь плавно перешла в день, а день никуда не перешёл, он остался на месте. В голове вообще всё сместилось. Беременная не спишь, потому что ты - человек-планета. Ты носишь в себе океан, и в нём живёт человек-амфибия. И по ночам у этого человека дискотека. А потом он рождается, и ты уже жизни своей не хозяин. А потом раз - и ты опять планета. И вот уже ночью двое на тебя валятся. Нет, как же хорошо, что они уже выросли.
Работу я себе специально выбирала, чтобы не утром. Потому что по ночам пишу, а когда-то было, что по ночам ещё и гости на голову падали. Это разговоры на кухне, стихи и песни до утра, обсуждение картин и выставок - поэты же кругом и художники. А утром нужно вести детей в детсад и в школу. Приходишь домой и вырубаешься на пару часов. А потом смотришь в лекции, листаешь книги, варишь какой-то суп. А вечером укладываешь всех, и запираешься в совместном санузле. Там тумбочка и тетрадь. О, сколько всего было написано в туалете!..
С чего начинается Родина?.. Моя Родина начинается там, с моих бессонниц. С коммуналки и ковра на стене, под которым я по ночам сочиняла сказки и была героем. С маминого голоса и чтения книг, которым ночью я дописывала продолжение. С моей кладовки, где я сидела по ночам и размышляла над судьбой Раскольникова и Печорина. И в поле ещё, где можно валяться в траве и смотреть на облака или звёзды. У меня очень много родины в душе и в памяти. О моя родина - вечная моя бессонница...
- А я, как ложусь спать, часто тебя вспоминаю.
- Это чой-то? - удивляется она.
- Да просто помню, как ты только доходишь до подушки - сразу же засыпаешь. Завидую белой завистью. У меня, бывает, до рассвета…
- Да у меня последнее время тоже… - говорит Олька. - Вот пойду сейчас погуляю.
- У тебя последнее, а у меня пожизненное… - отвечаю я как можно бодрее. - Ну давай, до встречи в Москве!..
Положила трубку и вдруг начала думать, а когда, собственно, это началось? Мне кажется, как я научилась думать, с тех пор и понеслось. Ну когда-то же я спала. Мама смеялась, что это, наверное, мне такие уколы в младенчестве весёлые сделали, лишившие меня покоя. Ну лежала же я в яслях, никому не мешала, ничего не просила, никого не звала. Врачи решили, что это болезнь - нельзя было в советском едином строю находиться в своей медитации даже младенцам. Начали мне что-то колоть. Ну я стала меньше спать и наконец-то рыдать.
Мама приучала нас с сестрой к режиму - мы ждали её с работы, она ужинала, спрашивала, что у нас и как. А потом мы забирались на диван и мама читала нам книжку. И после этого мы шли спать. И я лежала и сочиняла продолжение. И смотрела своё кино.
Вставать утром было вечной мукой. А потом ещё 10 лет школы… Честное слово, до сих пор радуюсь 1 сентября, что мне в школу не надо.
Дома был только один письменный стол, за ним готовила уроки Ирка. Мне было и так хорошо, но хотелось своего угла всё равно. И мама мне придумала свой кабинет - в кладовке, больше негде было. Там расчистили часть пространства и поставили туда старинный квадратный стол какого-то исторического времени, с выдвигающейся доской. И настольную лампу. В своём кабинете я сидела часов до двух ночи, писала и размышляла. Бабуля нервничала и сокрушалась, что завтра я не встану в школу. Ну какая школа, когда в жизни столько всего интересного!..
Ну и фонарик под одеялом, конечно. Вечная арктика моей юности. И заснуть в обнимку с книгой.
Работа по распределению в деревне, ранние подъёмы на работу , омойбог… Ругались с Ирусей, кто пойдёт открывать клуб. Обе не спали до утра, болтали, читали, ржали на всё. А потом бац - и утро. Поди-ка, поднимись.
Когда появились дети, ночь плавно перешла в день, а день никуда не перешёл, он остался на месте. В голове вообще всё сместилось. Беременная не спишь, потому что ты - человек-планета. Ты носишь в себе океан, и в нём живёт человек-амфибия. И по ночам у этого человека дискотека. А потом он рождается, и ты уже жизни своей не хозяин. А потом раз - и ты опять планета. И вот уже ночью двое на тебя валятся. Нет, как же хорошо, что они уже выросли.
Работу я себе специально выбирала, чтобы не утром. Потому что по ночам пишу, а когда-то было, что по ночам ещё и гости на голову падали. Это разговоры на кухне, стихи и песни до утра, обсуждение картин и выставок - поэты же кругом и художники. А утром нужно вести детей в детсад и в школу. Приходишь домой и вырубаешься на пару часов. А потом смотришь в лекции, листаешь книги, варишь какой-то суп. А вечером укладываешь всех, и запираешься в совместном санузле. Там тумбочка и тетрадь. О, сколько всего было написано в туалете!..
С чего начинается Родина?.. Моя Родина начинается там, с моих бессонниц. С коммуналки и ковра на стене, под которым я по ночам сочиняла сказки и была героем. С маминого голоса и чтения книг, которым ночью я дописывала продолжение. С моей кладовки, где я сидела по ночам и размышляла над судьбой Раскольникова и Печорина. И в поле ещё, где можно валяться в траве и смотреть на облака или звёзды. У меня очень много родины в душе и в памяти. О моя родина - вечная моя бессонница...