Элегии
Оригинал
Пародия
Ну, и мы туда же, с суконным рылом
Я картинам российским не очень-то рад. Исключенье - пожалуй, что "Черный Квадрат". Говорят, что Малевич ее рисовал. Я увидел - и сразу отпал. Репродукция эта, черна и ярка, обреталась в облезлом районнном ДК, среди поздно нашедших талант балерин, хора грустных певцов и кружка по плетенью корзин. Из обслуги - усатый хамила-вахтёр, да уборщица в сизом халате, что сипит, добивая второй "Беломор", и ругает кружковцев по матери, на картину кидая стеснительный взгляд, протирает стекло и плетется назад.
На картине, как знает, наверно, любой, нет практически белых оттенков, там отсутствует неба простор голубой, и на ней не бегут ребятишки гурьбой. Как шахтеры идущие дружно в забой, как ослепшего сон, как гудок паровой то творение. Голая стенка.
О, я знаю улыбки тех умных людей, что, создав нам ничто, ухмыляются криво, что им бледность зимы, что им ужас войны, что глубины лесной тишины, им все это, конечно, не диво. Представляю, как спрятав ухмылку в усы, он стот у мольберта, кивая. У него в холодильнике шмат колбасы, у него на цепочке блестящей часы, не ему вытирать своим детям носы, у кроватки рассветы встречая. Но, мне кажется, что-то такое здесь есть - то ли глубь, то ли ширь, то ли смысл. Ну, а если в картине - не барская спесь, а борьба и огонь, или страсть от погонь, или тонкий и дьявольский вымысел? Как забраться в чужую - потемки! - главу? Пусть уж будут они и сейчас на плаву, это лучше, чем снова морочить меня.
А квадратом закрашено слово "хуйня"
Пародия
Ну, и мы туда же, с суконным рылом
Я картинам российским не очень-то рад. Исключенье - пожалуй, что "Черный Квадрат". Говорят, что Малевич ее рисовал. Я увидел - и сразу отпал. Репродукция эта, черна и ярка, обреталась в облезлом районнном ДК, среди поздно нашедших талант балерин, хора грустных певцов и кружка по плетенью корзин. Из обслуги - усатый хамила-вахтёр, да уборщица в сизом халате, что сипит, добивая второй "Беломор", и ругает кружковцев по матери, на картину кидая стеснительный взгляд, протирает стекло и плетется назад.
На картине, как знает, наверно, любой, нет практически белых оттенков, там отсутствует неба простор голубой, и на ней не бегут ребятишки гурьбой. Как шахтеры идущие дружно в забой, как ослепшего сон, как гудок паровой то творение. Голая стенка.
О, я знаю улыбки тех умных людей, что, создав нам ничто, ухмыляются криво, что им бледность зимы, что им ужас войны, что глубины лесной тишины, им все это, конечно, не диво. Представляю, как спрятав ухмылку в усы, он стот у мольберта, кивая. У него в холодильнике шмат колбасы, у него на цепочке блестящей часы, не ему вытирать своим детям носы, у кроватки рассветы встречая. Но, мне кажется, что-то такое здесь есть - то ли глубь, то ли ширь, то ли смысл. Ну, а если в картине - не барская спесь, а борьба и огонь, или страсть от погонь, или тонкий и дьявольский вымысел? Как забраться в чужую - потемки! - главу? Пусть уж будут они и сейчас на плаву, это лучше, чем снова морочить меня.
А квадратом закрашено слово "хуйня"