Три песни Шута (репост)
Собраны вместе для Проекта "День Шута Горохового" в Заповеднике сказок.
Посвящаются Stringer_Tagi - к его циклу "Ставим Шекспира".
Первая
Рожала королева в ночь, когда ревел борей.
Съезжались лекари помочь родить ей поскорей.
Сцепились братья-близнецы у выхода на свет.
Сватился лекарь за щипцы: "Иного средства нет"
Того, кто ближе головой, мы вынем как-нибудь,-
и выйдет запросто второй - свободен станет путь."
- Но кто, о, кто обрежет нить?
Как страшно строчку сочинить...
"Решайтесь на щипцы, мадам,- король сказал жене,-
один наследник нужен нам, короне и стране."
Хоть первый выжил, но с лица стал страшен, как сатир.
Его братишку-близнеца с восторгом принял мир.
Касавца к царственной груди с почетом поднесли.
Растил уродца челядин от матери вдали.
- Продлилась жизнь на пару строк.
Но кто, о, кто укажет срок?..
Науку младший постигал для трона и дворца.
А старший лицедеем стал - рожденный без лица.
Король с женой ушли вдвоем - столь крепок древний род...
И стал красавец королем, его шутом - урод.
Не зная жизни, правил бал красавец младший брат,-
и вот не мил он знати стал, народ ему не рад.
- Но кто, о, кто рассудит их?
Без точек и без запятых...
И что бы старший ни шептал - кто слушает шута?
Наследство младший промотал, казна его пуста.
Не смыслил толку он ни в чем без юбок и вина -
И вот слаба перед врагом лежит его страна.
И род на род тогда восстал, край занялся огнем,-
и выгнал короля вассал, и сам воссел на трон.
- Но кто, о, кто ответит нам -
куда податься близнецам?..
Среди затоптанных полей вдвоем они бредут,
потомки гордых королей - простак и просто шут.
И старший брату рассказал, как много лет назад
один внесен был в тронный зал, другой - судьбою смят.
"Ах, лучше б я,- меньшой сказал,- спал в маленьком гробу!
Тебе лицо лишь лекарь смял - а мне сломал судьбу."
- Но кто, о, кто подскажет им,
как выжить странникам двоим?
...Их часто видят вдоль путей к торговым городам:
один старик смешит детей, другой смущает дам.
Владеет лютнею один, и флейтою - другой.
Им хлеба даст простолюдин, вельможа - золотой.
Так братья об руку идут, куда глаза глядят.
Туда, где их зеваки ждут, где дальний ждет закат.
- Но кто, о, кто узнает час,
когда закат для них угас?
Где снова будут роды в ночь,
и кто сумеет им помочь?..
Вторая
Кукольник, кукольник в черном плаще,-
Тень на стене все длиннее.
Наши гримасы пропали вотще,
мы - на линейке Линнея.
Твари различные вслед за судьбой
тащатся трактом постылым.
Бабочкам, бабочкам трудно зимой
и перепончатокрылым.
Где твоя торба, податель чудес,
черный хозяин вертепа?
У горизонта сгущается лес,
звезды таращатся слепо.
Ниточки, ниточки в крепенький жгут
руки сплетают надежно.
Можно на ниточках дергаться тут -
а улететь невозможно.
Эй, собирай ежедневный ясак
россыпью стертых монеток!
Сколько играет ценою в пятак
тряпошных марионеток...
Брови высокие - ах - наведут,
губы кармином намажут,-
куклам другим за обычную мзду
кукол со сцены покажут.
Солько их смирно в мешке пропадет,
сколько в сундук побросают?..
Черное солнце на небо взойдет,
черные звезды растают.
Наши гримасы увянут вотще
розой под лапой Азора.
Тихо остынут на черном плаще
шитые кровью узоры.
Третья
Матушка-смертушка, дай огня!
Холодно, холодно в дикой степи.
Ах, отсырел табачок у меня...
Ты с огоньком ко мне приступи.
Матушка-смертушка, дай воды!
Колко, бесснежно в степном краю.
Пылью заносит мои следы...
С пары глотков я тебе спою.
Матушка-смертушка, дай любви!
Здесь только подлость, да кровь и гнусь.
За' небо белое позови...
Я тебе, матушка, улыбнусь.
Матушка-смертушка, дай огня,
дай мне воды и любви даруй.
Искрой ли, каплей - слетит дразня
смертный последний твой поцелуй.
Посвящаются Stringer_Tagi - к его циклу "Ставим Шекспира".
Первая
Рожала королева в ночь, когда ревел борей.
Съезжались лекари помочь родить ей поскорей.
Сцепились братья-близнецы у выхода на свет.
Сватился лекарь за щипцы: "Иного средства нет"
Того, кто ближе головой, мы вынем как-нибудь,-
и выйдет запросто второй - свободен станет путь."
- Но кто, о, кто обрежет нить?
Как страшно строчку сочинить...
"Решайтесь на щипцы, мадам,- король сказал жене,-
один наследник нужен нам, короне и стране."
Хоть первый выжил, но с лица стал страшен, как сатир.
Его братишку-близнеца с восторгом принял мир.
Касавца к царственной груди с почетом поднесли.
Растил уродца челядин от матери вдали.
- Продлилась жизнь на пару строк.
Но кто, о, кто укажет срок?..
Науку младший постигал для трона и дворца.
А старший лицедеем стал - рожденный без лица.
Король с женой ушли вдвоем - столь крепок древний род...
И стал красавец королем, его шутом - урод.
Не зная жизни, правил бал красавец младший брат,-
и вот не мил он знати стал, народ ему не рад.
- Но кто, о, кто рассудит их?
Без точек и без запятых...
И что бы старший ни шептал - кто слушает шута?
Наследство младший промотал, казна его пуста.
Не смыслил толку он ни в чем без юбок и вина -
И вот слаба перед врагом лежит его страна.
И род на род тогда восстал, край занялся огнем,-
и выгнал короля вассал, и сам воссел на трон.
- Но кто, о, кто ответит нам -
куда податься близнецам?..
Среди затоптанных полей вдвоем они бредут,
потомки гордых королей - простак и просто шут.
И старший брату рассказал, как много лет назад
один внесен был в тронный зал, другой - судьбою смят.
"Ах, лучше б я,- меньшой сказал,- спал в маленьком гробу!
Тебе лицо лишь лекарь смял - а мне сломал судьбу."
- Но кто, о, кто подскажет им,
как выжить странникам двоим?
...Их часто видят вдоль путей к торговым городам:
один старик смешит детей, другой смущает дам.
Владеет лютнею один, и флейтою - другой.
Им хлеба даст простолюдин, вельможа - золотой.
Так братья об руку идут, куда глаза глядят.
Туда, где их зеваки ждут, где дальний ждет закат.
- Но кто, о, кто узнает час,
когда закат для них угас?
Где снова будут роды в ночь,
и кто сумеет им помочь?..
Вторая
Кукольник, кукольник в черном плаще,-
Тень на стене все длиннее.
Наши гримасы пропали вотще,
мы - на линейке Линнея.
Твари различные вслед за судьбой
тащатся трактом постылым.
Бабочкам, бабочкам трудно зимой
и перепончатокрылым.
Где твоя торба, податель чудес,
черный хозяин вертепа?
У горизонта сгущается лес,
звезды таращатся слепо.
Ниточки, ниточки в крепенький жгут
руки сплетают надежно.
Можно на ниточках дергаться тут -
а улететь невозможно.
Эй, собирай ежедневный ясак
россыпью стертых монеток!
Сколько играет ценою в пятак
тряпошных марионеток...
Брови высокие - ах - наведут,
губы кармином намажут,-
куклам другим за обычную мзду
кукол со сцены покажут.
Солько их смирно в мешке пропадет,
сколько в сундук побросают?..
Черное солнце на небо взойдет,
черные звезды растают.
Наши гримасы увянут вотще
розой под лапой Азора.
Тихо остынут на черном плаще
шитые кровью узоры.
Третья
Матушка-смертушка, дай огня!
Холодно, холодно в дикой степи.
Ах, отсырел табачок у меня...
Ты с огоньком ко мне приступи.
Матушка-смертушка, дай воды!
Колко, бесснежно в степном краю.
Пылью заносит мои следы...
С пары глотков я тебе спою.
Матушка-смертушка, дай любви!
Здесь только подлость, да кровь и гнусь.
За' небо белое позови...
Я тебе, матушка, улыбнусь.
Матушка-смертушка, дай огня,
дай мне воды и любви даруй.
Искрой ли, каплей - слетит дразня
смертный последний твой поцелуй.