Дух дышит, где хочет
Сходите на Левочкина в МУАР. Сходите. Только будте открыты и искренни, если в вашем сердце есть любовь, то вы поймете, зачем я зову вас туда.
Жил в Москве машинист метро, каждый день перед его глазами проносились парадные залы дворцов с мраморными колонными, мозаичными панно. Дворцы сменялись темными грязными тоннелями, а в конце туннеля был следующий дворец и новые гости заполняли его радужный зал: Новокузнецкая, Сокол, Динамо. У дворцов были имена и они тоже проносились в окнах вагона, а в голове проносились их привычные за десятки лет названия.
А дома его ждала его Лида. Разговоры за чаем, поездки на море. Они ходили по магазинам и покупали самые обычные вещи, которые были у каждого жителя Советского Союза: люстра каскад, настенные часы, потом появился чайник с нагревающей спиралью внутри, рыболовные колокольчики. На новый год на телевизоре стояла елочка. И они любили эти вещи, потому что любили друг друга.
Постепенно эти вещи стали складываться в дворцы, храмы, башни, алтари. И у них тоже были названия, как у тех подземных дворцов, через которые водил поезда машинист Левочкин. «Дворец 12 месяцев», «Дворец Природы», «Изобразитель», «Великий перелом», «Фантазия», «Ставропигия».
Во дворцах включался свет, дверцы алтарей открывались, звонили рыболовные колокольчики, ставшие колоколами на башнях. В дневниках он писал, что хотел передать, как, зачем. Позднее он переименует свою квартиру в «площадь Деревянного Зодчества».
И все это он делал для себя и Лидии. Лида, его Лида. Свою улицу он переименовал в 1988 году и пять лет Николай и Лидия жили в Москве на улице "Деревянного Зодчества". Она умерла в 1993 году, а он продолжал жить и делать храмы, которые постепенно заполняли всю их маленькую квартирку. Ее фотографии он вставлял в рамочки и украшал ими свои дворцы.
Выставка сделана очень бережно. Вы заходите в белое, теплое пространство, наполненное яркими, чудесными домиками, церковками, станциями. Сначала они распадаются на части у вас на глазах, вы узнаете открытку, которую когда-то держали в руках в детстве, потом узнаете часы, глобус, водопроводные краны, а потом они становятся опять храмами и дворцами. И уже не хочется уходить, кажется, что ты в прекрасной сказке, и эта сказка наяву.
В руине есть черная комната, она маленькая и скрыта от глаз тяжелой шторой. Зайдите туда и просто молча постойте. Фотографии Лидии плывут на экране, а под ними строчки из стихотворения, ей посвященного.
Надо же, моего папу, который всю жизнь проработал на станции метро "Аэропорт", на работу возил Левочкин...
Жил в Москве машинист метро, каждый день перед его глазами проносились парадные залы дворцов с мраморными колонными, мозаичными панно. Дворцы сменялись темными грязными тоннелями, а в конце туннеля был следующий дворец и новые гости заполняли его радужный зал: Новокузнецкая, Сокол, Динамо. У дворцов были имена и они тоже проносились в окнах вагона, а в голове проносились их привычные за десятки лет названия.
А дома его ждала его Лида. Разговоры за чаем, поездки на море. Они ходили по магазинам и покупали самые обычные вещи, которые были у каждого жителя Советского Союза: люстра каскад, настенные часы, потом появился чайник с нагревающей спиралью внутри, рыболовные колокольчики. На новый год на телевизоре стояла елочка. И они любили эти вещи, потому что любили друг друга.
Постепенно эти вещи стали складываться в дворцы, храмы, башни, алтари. И у них тоже были названия, как у тех подземных дворцов, через которые водил поезда машинист Левочкин. «Дворец 12 месяцев», «Дворец Природы», «Изобразитель», «Великий перелом», «Фантазия», «Ставропигия».
Во дворцах включался свет, дверцы алтарей открывались, звонили рыболовные колокольчики, ставшие колоколами на башнях. В дневниках он писал, что хотел передать, как, зачем. Позднее он переименует свою квартиру в «площадь Деревянного Зодчества».
И все это он делал для себя и Лидии. Лида, его Лида. Свою улицу он переименовал в 1988 году и пять лет Николай и Лидия жили в Москве на улице "Деревянного Зодчества". Она умерла в 1993 году, а он продолжал жить и делать храмы, которые постепенно заполняли всю их маленькую квартирку. Ее фотографии он вставлял в рамочки и украшал ими свои дворцы.
Выставка сделана очень бережно. Вы заходите в белое, теплое пространство, наполненное яркими, чудесными домиками, церковками, станциями. Сначала они распадаются на части у вас на глазах, вы узнаете открытку, которую когда-то держали в руках в детстве, потом узнаете часы, глобус, водопроводные краны, а потом они становятся опять храмами и дворцами. И уже не хочется уходить, кажется, что ты в прекрасной сказке, и эта сказка наяву.
В руине есть черная комната, она маленькая и скрыта от глаз тяжелой шторой. Зайдите туда и просто молча постойте. Фотографии Лидии плывут на экране, а под ними строчки из стихотворения, ей посвященного.
Надо же, моего папу, который всю жизнь проработал на станции метро "Аэропорт", на работу возил Левочкин...