Сегодня работала в Историчке. Перед работой встретилась с В.И., отдала последний, седьмой, том булгаковских материалов. Выпили кофе в "Шоколаднице", поговорили: обсудили новости булгаковского мира (какой-то булгаковед, сохраняя инкогнито, продает порциями, через аукцион, автографы Булгакова, а мог бы и в музей снести, хотя, кто знает, какая у ( Read more... )

Пекинец съел дольку мандарина и чихнул. Я подумала: «Сейчас пойдет, воды попьет». Ошиблась. Пекинец ушел под стеллаж с книгами и там рыл лапой пол, рыл до тех пор, пока не разрыл невидимую землю. Печально - вопросительно - хрюкнув, пекинец улегся в нее, в мифическую берлогу, раздраженный твердой квартирной почвой ( Read more... )

Выйдя из Исторички, решила посмотреть на памятник Мандельштаму. Раньше  видела его  только на фотографиях - в чужих ЖЖ. Там, в ЖЖ, один человек написал, мол, хорошо, что памятник стоит не на виду, вспомнив, как другому памятнику Мандельштаму, который во Владивостоке, не везло: вандалы на него нападали не раз - обливали краской, ломали пальцы и нос ( Read more... )

Когда щегол в воздушной сдобе
Вдруг затрясется, сердцевит, --
Ученый плащик перчит злоба,
А чепчик -- черным красовит.

Клевещет жердочка и планка,
Клевещет клетка сотней спиц,
И все на свете наизнанку,
И есть лесная Саламанка
Для непослушных умных птиц!

Декабрь (после 8-го) 1936


( Read more... )