А когда придет бразильский крейсер...(Материал дорабатывается)
Легкий крейсер "Байя" Бразильского военно-морского флота - лирический герой песни Александра Вертинского, и не только.
БРАЗИЛЬСКИЙ КРЕЙСЕР.
Вы оделись вечером кисейно
И в саду сидите у бассейна,
Наблюдая, как лунеет мрамор
И проток дрожит на нем муаром.
Корабли оякорили бухты,
Привезли тропические фрукты,
Привезли узорчатые ткани,
Привезли мечту об океане.
А когда придет бразильский крейсер,
Лейтенант расскажет Вам про гейзер
И сравнит, но это так интимно…
Напевая что-то вроде гимна!
Он расскажет о лазори Ганга,
О проказах злых орангутанга,
О циничном африканском танце
И о вечном летуне-голландце.
Он покажет Вам альбом Камчатки,
Где еще культура не в зачатке.
Намекнет о нежной дружбе с гейшей,
Умолчав о близости дальнейшей.
За Атлант мечтой своей зарея,
Распустив павлиньево свой веер,
Вы к нему прижметесь в сладкой дрожи,
Полюбив его еще дороже!
(1911)
Слушая на заезженных патефонных пластинках начала ХХ века или на компакт-дисках века ХХI эту песенку блистательного Александра Вертинского на стихотворение Игоря Северянина, мало кто задумывался о том, что "бразильский крейсер" - более чем просто лирический герой. И певец, и поэт имели в виду совершенно конкретный боевой корабль Бразильского военно-морского флота, который прошел полный драматических событий путь, долгий, почти как популярность "Бразильского крейсера" Вертинского... И на протяжении всей его многолетней службы, меняя имена и лица, на его борту стабильно был этот самый бравый лейтенант из песенки, имевший обыкновение попадать в самые остросюжетные истории.
Итак, Александр Вертинский представляет: легкий (по бразильской классификации - "разведывательный") крейсер "Байя" (Bahia), прослуживший в ВМС Бразилии с 1910 по 1945 гг., участник Первой и Второй мировых войн, а также матросского "Восстания плетей".
БРАЗИЛИЯ БРОСАЕТ ВЫЗОВ ОКЕАНУ.
Своим рождением "Байя" обязан весьма занятному событию в истории латиноамериканских государств начала ХХ в - так называемой Южноамериканской дредноутной гонке. Три самых крупных военно-морских державы континента - Бразилия, Аргентина и Чили в начале ХХ в. (примерно до 1915 г.) наперегонки вводили в строй современные боевые корабли внушительных классов, стремясь обставить своих соперников по численности вымпелов, мощи брони, устрашающей силе главного калибра...
Гонка вооружений еще никого до добра не доводила, и излишне описывать, какое сокрушительное воздействие оказывала эта опасная игра на ооооочень далекие от стабильности экономики региона.
Крейсер "Байя", получивший свое название в честь знаменитого портового города, основанного еще португальцами, был задуман как часть амбициозной программы модернизации бразильского флота, принятой в 1904-06 гг.
Бразилия, успевшая в 1822 г. добиться независимости от Португалии, в 1889 г. избавиться от монархии (в форме империи) в пользу федеративной республики (обычно принимавшей форму диктатуры), в 1893-94 гг. разгромить собственный флот в ходе неудачного промонархического восстания моряков, а в начале ХХ в. крупно подзаработать на продаже каучука и кофе, теперь настойчиво пробивалась в клуб морских держав.
Согласно окончательной программе "обручения Бразилии с морем", под которую бюджет страны выделил более 4 млн фунтов, в Великобритании, преимущественно у компании "Армстронг, Уитворт и Ко", планировалось заказать два-три дредноута (о которых военно-морские эксперты того времени говорили, как об одних из сильнейших в мире), два-три легких крейсера, десять-пятнадцать эскадренных миноносцев, три подлодки и корабли обеспечения.
"Байя", головной корабль в серии из двух вымпелов, был заложен на Эльсвикской верфи "Армстронга" 19 августа 1907 г. В основу проекта была положена конструкция британских крейсеров-скаутов класса "Эдвенчур" (Adventure). По завершении постройки, занявшей около трех лет, крейсер совершил дальний морской переход в Бразилию, и 21 мая 1910 был зачислен в состав военно-морского флота страны.
Эмблема военно-морского флота Бразилии.
Бразилия могла гордиться таким пополнением своего флота. "Байя" и его систершип "Rio Grande do Sul" по состоянию на середину 1910 г. были самыми скоростными крейсерами в мире - на своих пяти паровых турбинах фирмы "Парсонс" и пятнадцати котлах типа Ярроу они могли развивать максимальную скорость до 27 узлов (крейсерская - 25 узлов). Питалось "сердце крейсеров", ясное дело, углем, так что службе кочегаров можно было только посочувствовать. Как и всей команде в целом в день бункеровки, т.е. погрузки на борт угля, который матросы до седьмого черного пота таскали в мешках на собственном горбу.
Проектные чертежи крейсеров класса "Байя".
Вооружение этих изящных рыцарей морской войны состояло из десяти 120-мм орудий главного калибра и шести легких 47-мм пушек, а также двух торпедных аппаратов. Защитой от огня противника служила 19-мм броня палубы и 76-мм - боевой рубки, однако в бою крейсера-скауты должны были больше полагаться на скорость и маневр.
Экипаж состоял из примерно 350 моряков.
В БРОНЕ И С ГОЛОДНЫМ БРЮХОМ.
Обзаведшись внушительной эскадрой современных кораблей различных классов, бразильский военно-морской флот не сумел справиться с задачей их эффективной эксплуатации. Экономика страны, опиравшаяся в основном на экспорт сельскохозяйственной продукции и сырья, и подорванная не в последнюю очередь раздутыми военными расходами, переживала жесточайший кризис, помноженный на самозабвенную коррупцию чиновных "диких обезьян" и титулованных "донов Педро", которых, как известно, в Бразилии великое множество.
Словом, флот сидел на голодном пайке - в прямом смысле слова.
Жестокий недостаток финансирования не позволял кораблям вести нормальную боевую учебу. Матросы изо дня в день занимались чисткой не работавших механизмов и мытьем не захлестывавшихся солеными волнами на походе палуб, хозяйственными работами и изнурительной шагистикой. Условия жизни в стесненных кубриках, скудное однообразное питание и еще более нищенское жалованье порождали глухое недовольство, усугублявшееся социальными и расовыми конфликтами на флоте.
Вот что писал по этому поводу влиятельный бразильский политик того времени, барон Рио-Бланко: «Пополняя морскую пехоту и флот, мы принимаем на борт отбросы наших городов, негодных люмпенов, не имеющих никакой подготовки. Бывшие рабы или их сыновья - вот из кого набраны наши команды, большинство этих людей негры или темнокожие мулаты». Отношение офицеров (в абсолютном большинстве выходцев из "хороших семей" европейского происхождения) к своим подчиненным зачастую было презрительным, нередко - откровенно издевательским. За любые "неподсудные" провинности по смуглым спинам матросов гуляла пресловутая "девятихвостая кошка", еще одно британское приобретение бразильского флота, именовавшаяся там "bolo".
При чем, несмотря на то, что официально было запрещено давать провинившемуся более 25 ударов, и командиры кораблей, и вахтенные офицеры спокойно назначали и 100, и 200, и 250. Один из морских офицеров, очевидцев такого наказания, сравнил спину несчастного морячка после порки с "рассеченной кефалью, готовой к посолке".
Разумеется, работал общий для всех флотов принцип: чем крупнее корабль, тем больше и дистанция непонимания и отчужденности между матросами и офицерами. Самая "собачья" служба была именно на новеньких бразильских дредноутах, где нижним чинам "не давали спуску"; а на миноносцах, наоборот, команды и офицеры ссорились и мирились вполне по-приятельски.
Неудивительно, что среди преимущественно чернокожих моряков броненосной эскадры вскоре возникло тайное общество, готовившее на флоте восстание. Заговорщики планировали расправиться с наиболее ненавистными офицерами, а затем обратиться к правительству республики с ультиматумом, под стволами главного калибра потребовав улучшении положения матросов и соблюдения их гражданских прав.
Заметим, что бразильский флот стоял в гавани Рио-де-Жанейро, являвшегося в те годы столицей Бразилии, снаряды легко долетали до резиденции правительства и Национального конгресса, а береговые укрепления как раз перестраивались. Так что у восстания был реальный шанс на успех.
"ВОССТАНИЕ ПЛЕТЕЙ", 1910.
Заговорщики планировали приурочить свое выступление к вступлению в должность нового президента Бразилии Эрмеса де Фонеска (смена власти всегда сопровождается определенной дезорганизацией ее институтов), однако жестокое телесное наказание одного из матросов на борту дредноута "Minas Geraes" 22 ноября 1910 г. вызвало ярость команды и преждевременное восстание.
Дредноут "Minas Geraes".
Далее события развивались по знакомой "потемкинской" схеме, хотя сомневаюсь, чтобы мятежные матросы броненосца Российского императорского флота спустя четыре с половиной года вообще слышали об опыте своих бразильских коллег.
Восставшие матросы захватили "оружейку", разобрали винтовки и потребовали от командира броненосца и офицеров убираться с корабля. Командир ответил отказом и был убит, равно как и двое бросившихся к нему на помощь офицеров. Остальные решили не искушать судьбу и сами попрыгали за борт; уже потом "добрые" повстанцы спустили им шлюпку, чтоб было на чем добраться до берега. На дредноуте были убиты также четверо нижних чинов - как в стычке с защищавшимися офицерами, так и по подозрению в доносительстве.
К восстанию присоединились корабли, на которых имелись ячейки заговорщиков - второй дредноут "São Paulo", старый броненосец береговой обороны "Deodorо" и наш герой - крейсер "Байя".
На новом крейсере взаимоотношения между матросами и офицерами были относительно неплохими (по меркам бразильского флота), телесные наказания применялись нечасто и строго по уставу. Так что заговорщики с "Байи" не хотели никого убивать и вежливо предложили своим офицерам "садиться в шлюпку и проваливать ко всем чертям".
И тут впервые на сцену вышел переходящий персонаж - лейтенант с бразильского крейсера, который, разумеется, не замедлил попасть в историю, на сей раз трагическую. Когда один из матросов агрессивно толкнул заартачившегося молодого офицера, тот внезапно ответил обидчику ударом кортика и уложил беднягу наповал. Взбешенные матросы накинулись на убийцу и принялись лупцевать чем попало по чему попало; тот яростно защищался и ранил еще двоих. Разнимать свалку бросились как командир крейсера, так и предводители повстанцев. Но было уже поздно. Злополучный лейтенант умер от ран в шлюпке, куда без сопротивления спустились другие офицеры.
Всего само "восстание плетей" на Бразильском флоте унесло жизни шести офицеров и шести нижних чинов; его последствия оказались куда более кровавыми, но об этом ниже.
Захватив несколько кораблей, заговорщики быстро восстановили на них порядок. Предводителем восстания был избран старший матрос Жоао Кандидо Фелисберто, грамотный флотский специалист, прошедший подготовку в Великобритании. В бразильской прессе за ним установилось прозвище "Черный адмирал".
Газета, сообщающая о восстании на флоте. Сверху слева - фотография "Черного адмирала" Фелисберто.
Он быстро навел среди "братишек" революционную дисциплину и отправил их расконсервировать орудия и поднимать пары, а все запасы алкоголя распорядился вылить за борт.
Впрочем, повстанческая "хунта" крейсера "Байя" отказалась выполнять последний приказ, заявив, что "крейсерские свою норму знают". Упомянутая норма рома была увеличена в два раза по сравнению с уставной и аккуратно выдавалась на мятежном корабле не только вплоть до окончания восстания, но и еще в течение нескольких последующих лет, приобретя статус корабельной традиции.
Восставшие бразильские моряки с журналистами.
Призыв мятежных матросов: " Против рабства на флоте!" быстро снискал им симпатии в вооруженных силах и в народе. Впрочем, не полагаясь только на силу слов, мятежные корабли каждую ночь выходили на внешний рейд бухты, чтобы обезопасить себя от попыток захвата, а каждый день возвращались и внушительно шевелили на виду у столицы стволами орудий.
Закончилось "восстание плетей" едва ли не идиллическим соглашением между правительством и мятежными моряками - под дулами корабельных орудий и под аккомпанемент сочувственных волнений в других корабельных командах и частях столичного гарнизона. Сеньор президент гарантировал восставшим помилование, выполнение всех их требований и улучшение денежного довольствия, а они, в свою очередь, 26 ноября передали все четыре корабля обратно под контроль офицеров.
Самые широкие слои бразильского общества - от смрадных трущоб до благополучных парламентских филантропов - аплодировали свободолюбивым матросам, а пресса писала о них как о национальных героях. Но правительство затаило злобу: военные мятежи не прощают! Оно взяло реванш после 9 ноября, когда следом за флотом восстали за свои права морские пехотинцы. Их выступление было быстро и жестоко подавлено, а недавних руководителей выступления моряков арестовали "за соучастие".
Группа бразильских морских пехотинцев на борту одного из дредноутов.
В военных тюрьмах их ждали пытки и невыносимые условия содержания. Приведем лишь один пример: "Черного адмирала" и еще 17 матросов буквально впихнули в одиночную камеру и заперли на сутки без воды и проветривания. Все они, кроме предводителя восстания и еще одного моряка, умерли от жары и духоты. Когда через два года последовало очередное президентское помилование, из трехсот арестованных моряков и морпехов в живых оставались менее трети.
Экипажу крейсера "Байя" относительно повезло. Из его экипажа репрессиям подверглись всего несколько человек, участвовавших в убийстве задиристого лейтенанта.
"ОН ПОКАЖЕТ ВАМ АЛЬБОМ КАМЧАТКИ..."
В 1911 г., всего через несколько месяцев после того, как отбушевали страсти военных мятежей, крейсер "Байя" совершил свой самый дальний морской поход с целью "демонстрации флага". Так было принято в довоенном мире, где господствовали (весьма относительно) правила соблюдения внешнего джентльменства в международных отношениях. Впрочем, и сегодня, когда никаких правил, кроме права сильного, в мировой политике вообще нет, боевые корабли ведущих и не очень морских держав продолжают бороздить моря-океаны, чтобы продемонстрировать свое присутствие в том или ином ключевом регионе.
Бразилии в 1911 г. "играть мускулами" вне латиноамериканского континента было не резон, поэтому спортивный пробег "Байи" через половину глобуса носил характер скорее дружественного визита.
Чтобы представить бразильский флот в лучшем виде, крейсер основательно вычистили и подкрасили, а экипаж получил новенькую униформу, которую строго предписывалось надевать только перед заходом в порт.
К сожалению, точно вычертить маршрут этого "дипломатического турне" на основании доступных данных не удалось, и можно только предполагать, что после между заходами в Кейптаун (британская Южная Африка) и в Нагасаки (Япония) он пролег через британскую Индию.
Так что у увековеченного в песенке Вертинского "лейтенанта с бразильского крейсера" была возможность и насладиться созерцанием африканских танцев, и бросить взгляд на сомнительную лазурь Ганга, и вкусить изощренных ласк японской гейши... Заходил ли крейсер "Байя" на Камчатку - неизвестно, но, положим, альбом с экзотическими видами этого полуострова бразильский лейтенант мог прикупить и в Нагасаки. А вот дальневосточный форпост Российской империи - город-порт Владивосток - корабль действительно посетил в сентябре 1911 г.
Фотография, предположительно сделанная на борту крейсера "Байя" во время его похода 1911 г.
Одетые в ослепительно белые форменки чернокожие бразильские матросы шумной толпой сошли на берег, с любопытством осматриваясь по сторонам. Жители Владивостока, в свою очередь, с привычным интересом разглядывали гостей - каких только моряков не перевидали в этом крупном тихоокеанском порту!
Ну и конечно же:
"Vodka russa é muito forte! A saúde de amigos russos!!" - "Твое здоровье, бразильянская твоя рожа!!!"
"Russo muito bonitas senoritas!" - "Экий матросик смазливенький, черненький!"
Сеньоры офицеры развлекались на более высоком уровне, но, легко предположить - теми же самыми методами.
Разумеется, лейтенант с бразильского крейсера не преминул влипнуть в историю, устроив на первой и главной Светланской улице Владивостока пьяный дебош со стрельбой по витринам. Местная газета "Дальний Восток" с удовлетворением сообщила, что по счастливой случайности никто не пострадал, а разбушевавшегося "иностранноподданного" офицера скрутили городовые и передали его на корабль.
Вот встреча с Летучим Голландцем в бортовом журнале крейсера "Байя" не зафиксирована.
Хотя, учитывая вышеизложенную историю, кое-кому вполне могло привидеться с похмелья ;)
Стихотворения Игоря Северянина "Бразильский крейсер" - не плод прихотливой фантазии поэта.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА.
Крейсер "Байя" (фото сделано после проведения модернизации в 1925-26 гг.)...
...и "Rio Grande do Sul", его систершип. Похожи как братья, но в английском языке однотипные корабли почему-то принято сравнивать с сестрами.
(РАБОТА НАД МАТЕРИАЛОМ ПРОДОЛЖАЕТСЯ)
Click to viewБРАЗИЛЬСКИЙ КРЕЙСЕР.
Вы оделись вечером кисейно
И в саду сидите у бассейна,
Наблюдая, как лунеет мрамор
И проток дрожит на нем муаром.
Корабли оякорили бухты,
Привезли тропические фрукты,
Привезли узорчатые ткани,
Привезли мечту об океане.
А когда придет бразильский крейсер,
Лейтенант расскажет Вам про гейзер
И сравнит, но это так интимно…
Напевая что-то вроде гимна!
Он расскажет о лазори Ганга,
О проказах злых орангутанга,
О циничном африканском танце
И о вечном летуне-голландце.
Он покажет Вам альбом Камчатки,
Где еще культура не в зачатке.
Намекнет о нежной дружбе с гейшей,
Умолчав о близости дальнейшей.
За Атлант мечтой своей зарея,
Распустив павлиньево свой веер,
Вы к нему прижметесь в сладкой дрожи,
Полюбив его еще дороже!
(1911)
Слушая на заезженных патефонных пластинках начала ХХ века или на компакт-дисках века ХХI эту песенку блистательного Александра Вертинского на стихотворение Игоря Северянина, мало кто задумывался о том, что "бразильский крейсер" - более чем просто лирический герой. И певец, и поэт имели в виду совершенно конкретный боевой корабль Бразильского военно-морского флота, который прошел полный драматических событий путь, долгий, почти как популярность "Бразильского крейсера" Вертинского... И на протяжении всей его многолетней службы, меняя имена и лица, на его борту стабильно был этот самый бравый лейтенант из песенки, имевший обыкновение попадать в самые остросюжетные истории.
Итак, Александр Вертинский представляет: легкий (по бразильской классификации - "разведывательный") крейсер "Байя" (Bahia), прослуживший в ВМС Бразилии с 1910 по 1945 гг., участник Первой и Второй мировых войн, а также матросского "Восстания плетей".
БРАЗИЛИЯ БРОСАЕТ ВЫЗОВ ОКЕАНУ.
Своим рождением "Байя" обязан весьма занятному событию в истории латиноамериканских государств начала ХХ в - так называемой Южноамериканской дредноутной гонке. Три самых крупных военно-морских державы континента - Бразилия, Аргентина и Чили в начале ХХ в. (примерно до 1915 г.) наперегонки вводили в строй современные боевые корабли внушительных классов, стремясь обставить своих соперников по численности вымпелов, мощи брони, устрашающей силе главного калибра...
Гонка вооружений еще никого до добра не доводила, и излишне описывать, какое сокрушительное воздействие оказывала эта опасная игра на ооооочень далекие от стабильности экономики региона.
Крейсер "Байя", получивший свое название в честь знаменитого портового города, основанного еще португальцами, был задуман как часть амбициозной программы модернизации бразильского флота, принятой в 1904-06 гг.
Бразилия, успевшая в 1822 г. добиться независимости от Португалии, в 1889 г. избавиться от монархии (в форме империи) в пользу федеративной республики (обычно принимавшей форму диктатуры), в 1893-94 гг. разгромить собственный флот в ходе неудачного промонархического восстания моряков, а в начале ХХ в. крупно подзаработать на продаже каучука и кофе, теперь настойчиво пробивалась в клуб морских держав.
Согласно окончательной программе "обручения Бразилии с морем", под которую бюджет страны выделил более 4 млн фунтов, в Великобритании, преимущественно у компании "Армстронг, Уитворт и Ко", планировалось заказать два-три дредноута (о которых военно-морские эксперты того времени говорили, как об одних из сильнейших в мире), два-три легких крейсера, десять-пятнадцать эскадренных миноносцев, три подлодки и корабли обеспечения.
"Байя", головной корабль в серии из двух вымпелов, был заложен на Эльсвикской верфи "Армстронга" 19 августа 1907 г. В основу проекта была положена конструкция британских крейсеров-скаутов класса "Эдвенчур" (Adventure). По завершении постройки, занявшей около трех лет, крейсер совершил дальний морской переход в Бразилию, и 21 мая 1910 был зачислен в состав военно-морского флота страны.
Эмблема военно-морского флота Бразилии.
Бразилия могла гордиться таким пополнением своего флота. "Байя" и его систершип "Rio Grande do Sul" по состоянию на середину 1910 г. были самыми скоростными крейсерами в мире - на своих пяти паровых турбинах фирмы "Парсонс" и пятнадцати котлах типа Ярроу они могли развивать максимальную скорость до 27 узлов (крейсерская - 25 узлов). Питалось "сердце крейсеров", ясное дело, углем, так что службе кочегаров можно было только посочувствовать. Как и всей команде в целом в день бункеровки, т.е. погрузки на борт угля, который матросы до седьмого черного пота таскали в мешках на собственном горбу.
Проектные чертежи крейсеров класса "Байя".
Вооружение этих изящных рыцарей морской войны состояло из десяти 120-мм орудий главного калибра и шести легких 47-мм пушек, а также двух торпедных аппаратов. Защитой от огня противника служила 19-мм броня палубы и 76-мм - боевой рубки, однако в бою крейсера-скауты должны были больше полагаться на скорость и маневр.
Экипаж состоял из примерно 350 моряков.
В БРОНЕ И С ГОЛОДНЫМ БРЮХОМ.
Обзаведшись внушительной эскадрой современных кораблей различных классов, бразильский военно-морской флот не сумел справиться с задачей их эффективной эксплуатации. Экономика страны, опиравшаяся в основном на экспорт сельскохозяйственной продукции и сырья, и подорванная не в последнюю очередь раздутыми военными расходами, переживала жесточайший кризис, помноженный на самозабвенную коррупцию чиновных "диких обезьян" и титулованных "донов Педро", которых, как известно, в Бразилии великое множество.
Словом, флот сидел на голодном пайке - в прямом смысле слова.
Жестокий недостаток финансирования не позволял кораблям вести нормальную боевую учебу. Матросы изо дня в день занимались чисткой не работавших механизмов и мытьем не захлестывавшихся солеными волнами на походе палуб, хозяйственными работами и изнурительной шагистикой. Условия жизни в стесненных кубриках, скудное однообразное питание и еще более нищенское жалованье порождали глухое недовольство, усугублявшееся социальными и расовыми конфликтами на флоте.
Вот что писал по этому поводу влиятельный бразильский политик того времени, барон Рио-Бланко: «Пополняя морскую пехоту и флот, мы принимаем на борт отбросы наших городов, негодных люмпенов, не имеющих никакой подготовки. Бывшие рабы или их сыновья - вот из кого набраны наши команды, большинство этих людей негры или темнокожие мулаты». Отношение офицеров (в абсолютном большинстве выходцев из "хороших семей" европейского происхождения) к своим подчиненным зачастую было презрительным, нередко - откровенно издевательским. За любые "неподсудные" провинности по смуглым спинам матросов гуляла пресловутая "девятихвостая кошка", еще одно британское приобретение бразильского флота, именовавшаяся там "bolo".
При чем, несмотря на то, что официально было запрещено давать провинившемуся более 25 ударов, и командиры кораблей, и вахтенные офицеры спокойно назначали и 100, и 200, и 250. Один из морских офицеров, очевидцев такого наказания, сравнил спину несчастного морячка после порки с "рассеченной кефалью, готовой к посолке".
Разумеется, работал общий для всех флотов принцип: чем крупнее корабль, тем больше и дистанция непонимания и отчужденности между матросами и офицерами. Самая "собачья" служба была именно на новеньких бразильских дредноутах, где нижним чинам "не давали спуску"; а на миноносцах, наоборот, команды и офицеры ссорились и мирились вполне по-приятельски.
Неудивительно, что среди преимущественно чернокожих моряков броненосной эскадры вскоре возникло тайное общество, готовившее на флоте восстание. Заговорщики планировали расправиться с наиболее ненавистными офицерами, а затем обратиться к правительству республики с ультиматумом, под стволами главного калибра потребовав улучшении положения матросов и соблюдения их гражданских прав.
Заметим, что бразильский флот стоял в гавани Рио-де-Жанейро, являвшегося в те годы столицей Бразилии, снаряды легко долетали до резиденции правительства и Национального конгресса, а береговые укрепления как раз перестраивались. Так что у восстания был реальный шанс на успех.
"ВОССТАНИЕ ПЛЕТЕЙ", 1910.
Заговорщики планировали приурочить свое выступление к вступлению в должность нового президента Бразилии Эрмеса де Фонеска (смена власти всегда сопровождается определенной дезорганизацией ее институтов), однако жестокое телесное наказание одного из матросов на борту дредноута "Minas Geraes" 22 ноября 1910 г. вызвало ярость команды и преждевременное восстание.
Дредноут "Minas Geraes".
Далее события развивались по знакомой "потемкинской" схеме, хотя сомневаюсь, чтобы мятежные матросы броненосца Российского императорского флота спустя четыре с половиной года вообще слышали об опыте своих бразильских коллег.
Восставшие матросы захватили "оружейку", разобрали винтовки и потребовали от командира броненосца и офицеров убираться с корабля. Командир ответил отказом и был убит, равно как и двое бросившихся к нему на помощь офицеров. Остальные решили не искушать судьбу и сами попрыгали за борт; уже потом "добрые" повстанцы спустили им шлюпку, чтоб было на чем добраться до берега. На дредноуте были убиты также четверо нижних чинов - как в стычке с защищавшимися офицерами, так и по подозрению в доносительстве.
К восстанию присоединились корабли, на которых имелись ячейки заговорщиков - второй дредноут "São Paulo", старый броненосец береговой обороны "Deodorо" и наш герой - крейсер "Байя".
На новом крейсере взаимоотношения между матросами и офицерами были относительно неплохими (по меркам бразильского флота), телесные наказания применялись нечасто и строго по уставу. Так что заговорщики с "Байи" не хотели никого убивать и вежливо предложили своим офицерам "садиться в шлюпку и проваливать ко всем чертям".
И тут впервые на сцену вышел переходящий персонаж - лейтенант с бразильского крейсера, который, разумеется, не замедлил попасть в историю, на сей раз трагическую. Когда один из матросов агрессивно толкнул заартачившегося молодого офицера, тот внезапно ответил обидчику ударом кортика и уложил беднягу наповал. Взбешенные матросы накинулись на убийцу и принялись лупцевать чем попало по чему попало; тот яростно защищался и ранил еще двоих. Разнимать свалку бросились как командир крейсера, так и предводители повстанцев. Но было уже поздно. Злополучный лейтенант умер от ран в шлюпке, куда без сопротивления спустились другие офицеры.
Всего само "восстание плетей" на Бразильском флоте унесло жизни шести офицеров и шести нижних чинов; его последствия оказались куда более кровавыми, но об этом ниже.
Захватив несколько кораблей, заговорщики быстро восстановили на них порядок. Предводителем восстания был избран старший матрос Жоао Кандидо Фелисберто, грамотный флотский специалист, прошедший подготовку в Великобритании. В бразильской прессе за ним установилось прозвище "Черный адмирал".
Газета, сообщающая о восстании на флоте. Сверху слева - фотография "Черного адмирала" Фелисберто.
Он быстро навел среди "братишек" революционную дисциплину и отправил их расконсервировать орудия и поднимать пары, а все запасы алкоголя распорядился вылить за борт.
Впрочем, повстанческая "хунта" крейсера "Байя" отказалась выполнять последний приказ, заявив, что "крейсерские свою норму знают". Упомянутая норма рома была увеличена в два раза по сравнению с уставной и аккуратно выдавалась на мятежном корабле не только вплоть до окончания восстания, но и еще в течение нескольких последующих лет, приобретя статус корабельной традиции.
Восставшие бразильские моряки с журналистами.
Призыв мятежных матросов: " Против рабства на флоте!" быстро снискал им симпатии в вооруженных силах и в народе. Впрочем, не полагаясь только на силу слов, мятежные корабли каждую ночь выходили на внешний рейд бухты, чтобы обезопасить себя от попыток захвата, а каждый день возвращались и внушительно шевелили на виду у столицы стволами орудий.
Закончилось "восстание плетей" едва ли не идиллическим соглашением между правительством и мятежными моряками - под дулами корабельных орудий и под аккомпанемент сочувственных волнений в других корабельных командах и частях столичного гарнизона. Сеньор президент гарантировал восставшим помилование, выполнение всех их требований и улучшение денежного довольствия, а они, в свою очередь, 26 ноября передали все четыре корабля обратно под контроль офицеров.
Самые широкие слои бразильского общества - от смрадных трущоб до благополучных парламентских филантропов - аплодировали свободолюбивым матросам, а пресса писала о них как о национальных героях. Но правительство затаило злобу: военные мятежи не прощают! Оно взяло реванш после 9 ноября, когда следом за флотом восстали за свои права морские пехотинцы. Их выступление было быстро и жестоко подавлено, а недавних руководителей выступления моряков арестовали "за соучастие".
Группа бразильских морских пехотинцев на борту одного из дредноутов.
В военных тюрьмах их ждали пытки и невыносимые условия содержания. Приведем лишь один пример: "Черного адмирала" и еще 17 матросов буквально впихнули в одиночную камеру и заперли на сутки без воды и проветривания. Все они, кроме предводителя восстания и еще одного моряка, умерли от жары и духоты. Когда через два года последовало очередное президентское помилование, из трехсот арестованных моряков и морпехов в живых оставались менее трети.
Экипажу крейсера "Байя" относительно повезло. Из его экипажа репрессиям подверглись всего несколько человек, участвовавших в убийстве задиристого лейтенанта.
"ОН ПОКАЖЕТ ВАМ АЛЬБОМ КАМЧАТКИ..."
В 1911 г., всего через несколько месяцев после того, как отбушевали страсти военных мятежей, крейсер "Байя" совершил свой самый дальний морской поход с целью "демонстрации флага". Так было принято в довоенном мире, где господствовали (весьма относительно) правила соблюдения внешнего джентльменства в международных отношениях. Впрочем, и сегодня, когда никаких правил, кроме права сильного, в мировой политике вообще нет, боевые корабли ведущих и не очень морских держав продолжают бороздить моря-океаны, чтобы продемонстрировать свое присутствие в том или ином ключевом регионе.
Бразилии в 1911 г. "играть мускулами" вне латиноамериканского континента было не резон, поэтому спортивный пробег "Байи" через половину глобуса носил характер скорее дружественного визита.
Чтобы представить бразильский флот в лучшем виде, крейсер основательно вычистили и подкрасили, а экипаж получил новенькую униформу, которую строго предписывалось надевать только перед заходом в порт.
К сожалению, точно вычертить маршрут этого "дипломатического турне" на основании доступных данных не удалось, и можно только предполагать, что после между заходами в Кейптаун (британская Южная Африка) и в Нагасаки (Япония) он пролег через британскую Индию.
Так что у увековеченного в песенке Вертинского "лейтенанта с бразильского крейсера" была возможность и насладиться созерцанием африканских танцев, и бросить взгляд на сомнительную лазурь Ганга, и вкусить изощренных ласк японской гейши... Заходил ли крейсер "Байя" на Камчатку - неизвестно, но, положим, альбом с экзотическими видами этого полуострова бразильский лейтенант мог прикупить и в Нагасаки. А вот дальневосточный форпост Российской империи - город-порт Владивосток - корабль действительно посетил в сентябре 1911 г.
Фотография, предположительно сделанная на борту крейсера "Байя" во время его похода 1911 г.
Одетые в ослепительно белые форменки чернокожие бразильские матросы шумной толпой сошли на берег, с любопытством осматриваясь по сторонам. Жители Владивостока, в свою очередь, с привычным интересом разглядывали гостей - каких только моряков не перевидали в этом крупном тихоокеанском порту!
Ну и конечно же:
"Vodka russa é muito forte! A saúde de amigos russos!!" - "Твое здоровье, бразильянская твоя рожа!!!"
"Russo muito bonitas senoritas!" - "Экий матросик смазливенький, черненький!"
Сеньоры офицеры развлекались на более высоком уровне, но, легко предположить - теми же самыми методами.
Разумеется, лейтенант с бразильского крейсера не преминул влипнуть в историю, устроив на первой и главной Светланской улице Владивостока пьяный дебош со стрельбой по витринам. Местная газета "Дальний Восток" с удовлетворением сообщила, что по счастливой случайности никто не пострадал, а разбушевавшегося "иностранноподданного" офицера скрутили городовые и передали его на корабль.
Вот встреча с Летучим Голландцем в бортовом журнале крейсера "Байя" не зафиксирована.
Хотя, учитывая вышеизложенную историю, кое-кому вполне могло привидеться с похмелья ;)
Стихотворения Игоря Северянина "Бразильский крейсер" - не плод прихотливой фантазии поэта.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА.
Крейсер "Байя" (фото сделано после проведения модернизации в 1925-26 гг.)...
...и "Rio Grande do Sul", его систершип. Похожи как братья, но в английском языке однотипные корабли почему-то принято сравнивать с сестрами.
(РАБОТА НАД МАТЕРИАЛОМ ПРОДОЛЖАЕТСЯ)