Что французу здорово, китайцу - смерть (часть 1)
Неделя выдалась тяжелая, поэтому пост, начатый по горячим “грибным” следам, был заброшен намертво. Но решила-таки выложить хотя бы половинку, может, это сподвигнет меня дописать до конца?
Это на “кулинарную” тему. Хотя вернее - на тему “культурного шока”, эмигрантские байки, так сказать. То, что кажется очевидным и единственно возможным в одной точке земного шара, совершенно неочевидно в другом. И вообще всё с ног на голову.
Дело было давным-давно, в мой первый год здесь…
Ходила я на курсы английского. И к моменту этой истории группа чётко поделилась на 2 части. Противная сторона: несколько молодых китаянок, звуконемой мексиканец и три японки. Наша сторона - имела неофициальное гордое название “Западно-европейский блок”, в него входили венгр, француз, мы с приятельницей, мексиканка, годящаяся нам в матери, холостой китаец и тибетец. О каждом из них можно писать бесконечные истории, но сейчас не об этом, иначе закопаюсь.
Поясню только для тех, кто не в теме: в одном помещении китайцы и тибетцы находится не могут. Вспыхнет пожар, кто-то должен уйти. Когда рот открывали китаянки, нужно было всё бросать и смотреть на тибетца (назовём его НДжи): он опускал голову, его взгляд наливался чёрной густотой ненависти такой тяжести, что становилось не по себе. Он молча, не мигая, исподлобья смотрел на ораторшу (а вещали они только об одном - о величии достижений современного Китая) и, поймав момент, выстреливал короткой разрушительной фразой, превращая речь выступающей в груду мусора.
Из-за стола тут же взлетали, клокоча, как стайка неврастеничных перепёлок, остальные китаянки, махали руками, переходя на визг, но НДжи не менял позы. Он вообще НИКОГДА не снисходил до ответа на их прямое обращение. Иногда, занимаясь своим заданием, он что-нибудь произносил себе под нос, а на другом конце класса вертикальным взлётом взмывали под потолок китаянки, захлёбываясь от гнева. В их сторону он, разумеется, головы не поворачивал.
Он вообще был довольно необычный. На вид лет эдак 25-45, поди пойми. Молчаливый, коренастый, невысокий. Работал укладчиком зелени в дорогом продуктовом магазине. Чтобы точно его представить, вспомните фотографию Пикассо, с его чёрным пронзающим взглядом в упор. Взгляд - один в один.
Мы, ученики и молодая училка, сидели за одним большим столом; когда шел учебный диалог, НДжи переводил взгляд с одного не другого, не поворачивая головы. Переносить этот взгляд на себе было непросто. Как-то в диалоге выяснилось, что он преподавал в индийском универе философию и историю религии. У меня сразу “встал на место” его взгляд, который никак не вписывался в “укладчика зелени”. Он был о-очень необычный, этот тибетец.
Позже выяснилось, что он монах-расстрига. Когда был тот расстрел монахов, он был среди них, остался в живых и бежал с друзьями в Индию. Во время перехода через горы в живых осталось четверо, он в том числе. Училка, может из вежливости, а может из любопытства, спросила, из какого он монастыря. НДжи ответил. Я не поняла ответа, но реакция китаянок была ошеломляющая: они вытаращились на него с почтительным ужасом и с тех пор перестали верещать и визжать в его присутствии и вообще здорово притихли.
Я заметила, что на венгра ответ тоже произвёл впечатление, поэтому, улучив момент, подвалила к нему под бочок. Тот долго шепотом объяснял, вворачивая венгерские слова, когда не хватало английских. Единственное, что я поняла, что этот монастырь - какая-то совершенная запредельность, каста в касте, что тамошние монахи могут ходить по стенам и вообще делать ужас что. И я стала плотоядно присматриваться к монаху, очень хотелось попросить его сделать что-нибудь эдакое, ну по стене пройтись хотя бы.
Венгр был счастливый молодожён. Никакие тяготы беженцев или волнения в поисках работы его не касались. Он приехал в распростёртые объятия новой семьи , они в нём души не чаяли. (Дочь поехала отдохнуть в Венгрию и влюбилась в нашего венгра с первого взгляда). Сама училась на актрису, молодой муж пока пребывал в отпуске, похаживал на английский, изучал новую жизнь и родственников. Кем он был до того не помню, но говорил, что подумывает стать сценаристом, чтобы писать сценарии для жены. Ну молодожен, одно слово:). Был он счастливый и заводной и именно с его появления и началось разделение нашей группы на два клана.
До него мы сидели довольно серьёзные: чинные японки с прямыми спинами; напряженные боеготовные китаянки, не реагирующие ни на какие шутки никогда; мексиканец, приходивший с единственной целью - поспать, тк на эти курсы его отпускали с работы.
Мексиканка - мать 4 взрослых сыновей, старший из которых был ей почти ровесником. Жизнь её была вечное путешествие между сыновьями. Как-то на вопрос “Что является Вашим хобби?” ответила: ездить по городам и определять, какая пицца в городе самая вкусная. Ответ произвёл на меня неизгладимое впечатление. Вот бывают же хобби! (хотя на первом месте, всё-таки считаю ответ: “читать”. Причём, произнесённое гордо и с достоинством).
Мексиканка сначала сидела сама по себе, но потом смекнув, что на галёрке идёт бурная жизнь, и мы с законопослушными лицами пытаемся незаметно превратить уроки в балаган, переползла к нам и хорошо вписалась в новую компанию. Иногда она служила щитом от училки, прикрывая нас. Той неудобно было выговаривать пожилой женщине.
Последним появился француз. Он был хорош собой, буен и неполиткорректен. Он мог посреди урока внезапно что-нибудь спеть или залезть под стол, он был непредсказуем. Училка побаивалась его и, думаю, считала сумасшедшим. Его хобби была астрономия. У него дома была крупная, подвижная, собственноручно созданная модель солнечной системы, он постоянно просчитывал полёты каких-то метеоритов итд, ну что за хобби для француза? Француз, как и любой, совершенно всякий человек, тем более неамериканец, по мнению училки, должен был иметь ОДНО хобби: бороться за права человека и арабов, в частности.
Все её тексты, пламенные беседы, подборка упражнений были на одну тему. Она искренне пыталась поднять нас на борьбу с американским империализмом, цель которого - уничтожить арабский мир. Сама она (со своим бойфрендом-иранцем) ездила на все митинги протеста и демонстрации, которые были в пределах её досягаемости.
В то же время она стойко пыталась исполнять свой высокий долг в деле Просвящения и Оцивилизовывания недоразвитых народов (нас в смысле). И тут-то наш клан отрывался по полной. Мы, как бы с отвлечёнными лицами, целенаправленно загоняли её в угол, выводя на очередные ляпы. О чём бы (в своей просветительской работе) она не начинала говорить, мы поворачивали дело так, что в конце по-любому выходило, что дура.
Мы отыгрывались за себя и “за того парня”, точнее, “за ту китаянку”. Девицы не смели возражать Учителю, но в этом деле мы и за них, и за их многовековую культуру стояли горой. Ибо нефиг.
(Ну, например, знакомила как-то она нас со знаком “Peace” (знак Мира). Нарисовала на полдоски эмблему Мерседеса, и давай вещать. Китаянки, повысунув языки, перерисовывали старательно в тетрадочки, а мы, переглянувшись и определив “водящего”, начинали процесс (никогда не спорили с ней массово, чтобы не вызывать подозрений, начинал кто-нибудь один, а если она пыталась замять или перевести тему, мы подначивали типа “расскажи-расскажи, как интересно, не может быть!”). Послушав маленько училкину версию о том, как амер. хиппи выдумали Пасифик, венгр сначала возразил дескать, знак-то сочинили в Англии, а потом выдал и полную историю создания. Она особенно не сопротивлялась, со своим “really?” и особенный шарм ситуации добавлял здоровый круг Мерседеса за её спиной. Потом, конечно, поправили и его).
Другой пункт на уровне шизы у неё был - политкорректность. Она могла бесконечно рассказывать о том, как нужно вести себя в современном обществе. Например, что высшее оскорбление женщине - это дать понять, что вы замечаете, что у неё есть внешность и пол. Это немыслимо, это запрещено итдитп, и тут, конечно, француз слетал с тормозов и останавливал учебный процесс, доводя её до истерики и красных щёк. Она сопротивлялась, дескать, в литературе, в песнях, в странах третьего мира это, возможно, это ещё присутствует, а так же долго будет иметь отражение в искусстве, но в жизни, тем более здесь, это невозможно и расценивается как оскорбление, поэтому будьте осторожны и никогда не делайте подобных ошибок, тем более, имея ввиду конкретную женщину.
Француз преданно и благодарно кивал, и когда уже успокоенная училка расслаблялась, спрашивал: “- То есть Вы хотите сказать, что я не могу сказать Петре или при Петре, что она красивая?”
Поднимался гвалт, училка выходила из берегов, объясняя и разъясняя и параллельно успокаивая меня, чтобы я не обижалась и требовала публичных извинений от француза. Он их тут же охотно приносил, заверяя, что никакая я не красивая, а толстая, противная, и ещё cross-eyed.
- Что это cross-eyed?
И добрые однокашники немедленно на все лады вытянув шеи, радостно изображали косоглазие.
- Сам ты cross-eyed!
- Да, - кивал довольный француз, - а ещё у неё одна нога короче другой!
Ещё в нашей компании был молодой китаец. (Он работал в китайском ресторане, а через год купил дом в НЙ и уехал). У него была заветная мечта - познакомиться с китайской девушкой. И вы удивитесь - в чём же проблема? Неуж китайских девушек мало? Много. Но китайцы у нас разные: те, из Китая, приехавшие учиться в Университете (на каждую группу китайцев - контролирующий особист) и эти, с американским гражданством. Наши китаянки не то что не разговаривали с этим парнем, а вообще не смотрели в его сторону - низзя! Он сначала чувствовал себя неловко, но постепенно прижился под ласковым крылышком Западно-Европейского блока, и что характерно, бывший монах не держал его за китайца.
Японки (как и китаянки) держались в связке. По отдельности я их не видела. Уже потом, когда закончила курсы (наш блок быстро попёрли, типа выучились уже), то узнала их поближе, но во время учёбы они сливались в одно вежливо улыбающееся целое. Они деликатно кивали на абсолютно всё, а в моменты нашего буйства, начинали оживлённо лопотать между собой на японском, чем увеличивали общий галдёж.
И последняя в нашем классе была девочка-Верочка, но это неинтересно.
Моё вступление затянулось, вообще-то эта история о том, как француз учил беременную китаянку готовить европейскую еду, и что из этого вышло. (Хотя проницательный читатель уже, наверное, догадался, что ничего хорошего из этого выйти не могло…)
-------------------------
Вот, кстати, murlila тоже начала писать о своём Вавилоне в Бельгии:
http://murlila.livejournal.com/92153.html
Это на “кулинарную” тему. Хотя вернее - на тему “культурного шока”, эмигрантские байки, так сказать. То, что кажется очевидным и единственно возможным в одной точке земного шара, совершенно неочевидно в другом. И вообще всё с ног на голову.
Дело было давным-давно, в мой первый год здесь…
Ходила я на курсы английского. И к моменту этой истории группа чётко поделилась на 2 части. Противная сторона: несколько молодых китаянок, звуконемой мексиканец и три японки. Наша сторона - имела неофициальное гордое название “Западно-европейский блок”, в него входили венгр, француз, мы с приятельницей, мексиканка, годящаяся нам в матери, холостой китаец и тибетец. О каждом из них можно писать бесконечные истории, но сейчас не об этом, иначе закопаюсь.
Поясню только для тех, кто не в теме: в одном помещении китайцы и тибетцы находится не могут. Вспыхнет пожар, кто-то должен уйти. Когда рот открывали китаянки, нужно было всё бросать и смотреть на тибетца (назовём его НДжи): он опускал голову, его взгляд наливался чёрной густотой ненависти такой тяжести, что становилось не по себе. Он молча, не мигая, исподлобья смотрел на ораторшу (а вещали они только об одном - о величии достижений современного Китая) и, поймав момент, выстреливал короткой разрушительной фразой, превращая речь выступающей в груду мусора.
Из-за стола тут же взлетали, клокоча, как стайка неврастеничных перепёлок, остальные китаянки, махали руками, переходя на визг, но НДжи не менял позы. Он вообще НИКОГДА не снисходил до ответа на их прямое обращение. Иногда, занимаясь своим заданием, он что-нибудь произносил себе под нос, а на другом конце класса вертикальным взлётом взмывали под потолок китаянки, захлёбываясь от гнева. В их сторону он, разумеется, головы не поворачивал.
Он вообще был довольно необычный. На вид лет эдак 25-45, поди пойми. Молчаливый, коренастый, невысокий. Работал укладчиком зелени в дорогом продуктовом магазине. Чтобы точно его представить, вспомните фотографию Пикассо, с его чёрным пронзающим взглядом в упор. Взгляд - один в один.
Мы, ученики и молодая училка, сидели за одним большим столом; когда шел учебный диалог, НДжи переводил взгляд с одного не другого, не поворачивая головы. Переносить этот взгляд на себе было непросто. Как-то в диалоге выяснилось, что он преподавал в индийском универе философию и историю религии. У меня сразу “встал на место” его взгляд, который никак не вписывался в “укладчика зелени”. Он был о-очень необычный, этот тибетец.
Позже выяснилось, что он монах-расстрига. Когда был тот расстрел монахов, он был среди них, остался в живых и бежал с друзьями в Индию. Во время перехода через горы в живых осталось четверо, он в том числе. Училка, может из вежливости, а может из любопытства, спросила, из какого он монастыря. НДжи ответил. Я не поняла ответа, но реакция китаянок была ошеломляющая: они вытаращились на него с почтительным ужасом и с тех пор перестали верещать и визжать в его присутствии и вообще здорово притихли.
Я заметила, что на венгра ответ тоже произвёл впечатление, поэтому, улучив момент, подвалила к нему под бочок. Тот долго шепотом объяснял, вворачивая венгерские слова, когда не хватало английских. Единственное, что я поняла, что этот монастырь - какая-то совершенная запредельность, каста в касте, что тамошние монахи могут ходить по стенам и вообще делать ужас что. И я стала плотоядно присматриваться к монаху, очень хотелось попросить его сделать что-нибудь эдакое, ну по стене пройтись хотя бы.
Венгр был счастливый молодожён. Никакие тяготы беженцев или волнения в поисках работы его не касались. Он приехал в распростёртые объятия новой семьи , они в нём души не чаяли. (Дочь поехала отдохнуть в Венгрию и влюбилась в нашего венгра с первого взгляда). Сама училась на актрису, молодой муж пока пребывал в отпуске, похаживал на английский, изучал новую жизнь и родственников. Кем он был до того не помню, но говорил, что подумывает стать сценаристом, чтобы писать сценарии для жены. Ну молодожен, одно слово:). Был он счастливый и заводной и именно с его появления и началось разделение нашей группы на два клана.
До него мы сидели довольно серьёзные: чинные японки с прямыми спинами; напряженные боеготовные китаянки, не реагирующие ни на какие шутки никогда; мексиканец, приходивший с единственной целью - поспать, тк на эти курсы его отпускали с работы.
Мексиканка - мать 4 взрослых сыновей, старший из которых был ей почти ровесником. Жизнь её была вечное путешествие между сыновьями. Как-то на вопрос “Что является Вашим хобби?” ответила: ездить по городам и определять, какая пицца в городе самая вкусная. Ответ произвёл на меня неизгладимое впечатление. Вот бывают же хобби! (хотя на первом месте, всё-таки считаю ответ: “читать”. Причём, произнесённое гордо и с достоинством).
Мексиканка сначала сидела сама по себе, но потом смекнув, что на галёрке идёт бурная жизнь, и мы с законопослушными лицами пытаемся незаметно превратить уроки в балаган, переползла к нам и хорошо вписалась в новую компанию. Иногда она служила щитом от училки, прикрывая нас. Той неудобно было выговаривать пожилой женщине.
Последним появился француз. Он был хорош собой, буен и неполиткорректен. Он мог посреди урока внезапно что-нибудь спеть или залезть под стол, он был непредсказуем. Училка побаивалась его и, думаю, считала сумасшедшим. Его хобби была астрономия. У него дома была крупная, подвижная, собственноручно созданная модель солнечной системы, он постоянно просчитывал полёты каких-то метеоритов итд, ну что за хобби для француза? Француз, как и любой, совершенно всякий человек, тем более неамериканец, по мнению училки, должен был иметь ОДНО хобби: бороться за права человека и арабов, в частности.
Все её тексты, пламенные беседы, подборка упражнений были на одну тему. Она искренне пыталась поднять нас на борьбу с американским империализмом, цель которого - уничтожить арабский мир. Сама она (со своим бойфрендом-иранцем) ездила на все митинги протеста и демонстрации, которые были в пределах её досягаемости.
В то же время она стойко пыталась исполнять свой высокий долг в деле Просвящения и Оцивилизовывания недоразвитых народов (нас в смысле). И тут-то наш клан отрывался по полной. Мы, как бы с отвлечёнными лицами, целенаправленно загоняли её в угол, выводя на очередные ляпы. О чём бы (в своей просветительской работе) она не начинала говорить, мы поворачивали дело так, что в конце по-любому выходило, что дура.
Мы отыгрывались за себя и “за того парня”, точнее, “за ту китаянку”. Девицы не смели возражать Учителю, но в этом деле мы и за них, и за их многовековую культуру стояли горой. Ибо нефиг.
(Ну, например, знакомила как-то она нас со знаком “Peace” (знак Мира). Нарисовала на полдоски эмблему Мерседеса, и давай вещать. Китаянки, повысунув языки, перерисовывали старательно в тетрадочки, а мы, переглянувшись и определив “водящего”, начинали процесс (никогда не спорили с ней массово, чтобы не вызывать подозрений, начинал кто-нибудь один, а если она пыталась замять или перевести тему, мы подначивали типа “расскажи-расскажи, как интересно, не может быть!”). Послушав маленько училкину версию о том, как амер. хиппи выдумали Пасифик, венгр сначала возразил дескать, знак-то сочинили в Англии, а потом выдал и полную историю создания. Она особенно не сопротивлялась, со своим “really?” и особенный шарм ситуации добавлял здоровый круг Мерседеса за её спиной. Потом, конечно, поправили и его).
Другой пункт на уровне шизы у неё был - политкорректность. Она могла бесконечно рассказывать о том, как нужно вести себя в современном обществе. Например, что высшее оскорбление женщине - это дать понять, что вы замечаете, что у неё есть внешность и пол. Это немыслимо, это запрещено итдитп, и тут, конечно, француз слетал с тормозов и останавливал учебный процесс, доводя её до истерики и красных щёк. Она сопротивлялась, дескать, в литературе, в песнях, в странах третьего мира это, возможно, это ещё присутствует, а так же долго будет иметь отражение в искусстве, но в жизни, тем более здесь, это невозможно и расценивается как оскорбление, поэтому будьте осторожны и никогда не делайте подобных ошибок, тем более, имея ввиду конкретную женщину.
Француз преданно и благодарно кивал, и когда уже успокоенная училка расслаблялась, спрашивал: “- То есть Вы хотите сказать, что я не могу сказать Петре или при Петре, что она красивая?”
Поднимался гвалт, училка выходила из берегов, объясняя и разъясняя и параллельно успокаивая меня, чтобы я не обижалась и требовала публичных извинений от француза. Он их тут же охотно приносил, заверяя, что никакая я не красивая, а толстая, противная, и ещё cross-eyed.
- Что это cross-eyed?
И добрые однокашники немедленно на все лады вытянув шеи, радостно изображали косоглазие.
- Сам ты cross-eyed!
- Да, - кивал довольный француз, - а ещё у неё одна нога короче другой!
Ещё в нашей компании был молодой китаец. (Он работал в китайском ресторане, а через год купил дом в НЙ и уехал). У него была заветная мечта - познакомиться с китайской девушкой. И вы удивитесь - в чём же проблема? Неуж китайских девушек мало? Много. Но китайцы у нас разные: те, из Китая, приехавшие учиться в Университете (на каждую группу китайцев - контролирующий особист) и эти, с американским гражданством. Наши китаянки не то что не разговаривали с этим парнем, а вообще не смотрели в его сторону - низзя! Он сначала чувствовал себя неловко, но постепенно прижился под ласковым крылышком Западно-Европейского блока, и что характерно, бывший монах не держал его за китайца.
Японки (как и китаянки) держались в связке. По отдельности я их не видела. Уже потом, когда закончила курсы (наш блок быстро попёрли, типа выучились уже), то узнала их поближе, но во время учёбы они сливались в одно вежливо улыбающееся целое. Они деликатно кивали на абсолютно всё, а в моменты нашего буйства, начинали оживлённо лопотать между собой на японском, чем увеличивали общий галдёж.
И последняя в нашем классе была девочка-Верочка, но это неинтересно.
Моё вступление затянулось, вообще-то эта история о том, как француз учил беременную китаянку готовить европейскую еду, и что из этого вышло. (Хотя проницательный читатель уже, наверное, догадался, что ничего хорошего из этого выйти не могло…)
-------------------------
Вот, кстати, murlila тоже начала писать о своём Вавилоне в Бельгии:
http://murlila.livejournal.com/92153.html