ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМ НА СВАЛКЕ ИСТОРИИ
Максим Калашников
ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМ НА СВАЛКЕ ИСТОРИИ
Шулерская теория привела развитые страны к краху. Чьим орудием она служила? И что нужно вместо вечных «пост-»?
«Постиндустриализм: глобальная иллюзия?» - круглый стол с таким названием состоялся недавно в Институте динамического консерватизма. Собрав яркие экспертные умы, он заключил: постиндустриализм - мертворожденная концепция, полностью себя дискредитировавшая. Впереди нас ждет совершенно иное будущее. Его облик, его закономерности должны определиться в напряженной междисциплинарной работе.
ПОЛНЫЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ КРАХ
Открыл заседание доклад автора этих строк «Постиндустриализм: конец мифа» (http://m-kalashnikov.livejournal.com/483300.html).
Сам термин «постиндустриализм» в широкий оборот запустил в 1973 году Дэниэл Белл. Он разумел под ним общество, где главенствующую роль играют знания, где на первый план выходит производство не товаров, но услуг, а место фабрики и привычной корпорации занимает университет как очаг производства новых знаний, инноваций. Хотя это понимание постиндустриализма близко мечтам советских обществоведов и фантастов «ревущих шестидесятых», на деле теория постиндустриализма послужила самым разрушительным целям правящей капиталистической элиты. Стала оправданием деградации и регресса. Идеологией сохранения общественного строя, отжившего свое и превратившегося в тормоз здорового развития человечества.
На деле оной теорией воспользовались те, кто, остановив истинный прогресс в развитии производительных сил, стал выводить производства из дорогих стран Запада (Большой Семерки) в азиатские страны с дешевой рабочей силой, гонясь при этом за максимизацией прибыли. Дешевая рабочая сила и «щадящее» законодательство в странах Третьего мира остановили развитие трудо- и ресурсосберегающих технологий, гибкую роботизацию с искусственным интеллектом, революцию в энергетике и т.д. Но зато привели к экологическому кризису, к стагнации на Западе. Его страны, лишаясь «питательной среды» в виде передового реального сектора экономики, стали терять налоговую базу, входя в жестокий долговой кризис (ведь надо как-то было поддерживать механизмы социальных гарантий). И теперь надутые пузыри государственных долгов грозят страшным взрывом в 2010-е годы, что будет сопровождаться крахом социального государства (welfare state) на Западе, бунтами и революциями. (Эта тема поднимается в статье «Старческий еврофашизм» - http://www.globoscope.ru/content/articles/2858/)
Уничтожение реального сектора на Западе привело к прогрессирующему исчезновению условий для инновационного развития, построения креаномики (экономики знаний). Стали деградировать высшие и средняя школы, чахнуть - наука. Образование, наука и финансы неминуемо движутся к реальному производству. А значит, сила начнет перетекать с Запада в Азию. Да Китай и так уже - крупнейший кредитор США. При этом на тот же смертный путь деиндустриализации встали и обломки Советского Союза во главе с РФ. Все это создает условия для глобального силового конфликта за передел мира.
Теория постиндустриализма послужила обогащению корпораций, невиданно нажившихся на переносе реального сектора в Третий мир. Она же стала и оправданием для невиданного раздувания сектора совершенно бесплодных финансовых спекуляций, что подавалось как «развитие сектора услуг». Достаточно сказать, что в ВВП Соединенных Штатов половину так называемого сектора услуг (70% ВВП) занимает именно финансовое «казино». И оно же довело Запад до второй Великой депрессии в наши дни. В то же время, автор этих строк показал, как в последние тридцать лет развитие науки и техники в мире оказалось замедленным и искривленным - вопреки всем нынешним литаврам по поводу небывалых темпов инноваций. Более того, в скорости воплощения прорывных проектов 2000-е годы смотрятся бледно по сравнению с 1960-ми. А глобализация на неолиберальных принципах, развернутая с 1980-х годов (одной из идеологических «подпорок» коей стала теория постиндустриализма») вылилась в создание глобальных монополий, гегемония которых привела к торможению развития, к росту дороговизны товаров/услуг при падении их качества, к «затиранию» важнейших (но опасных для капиталистических отношений) инноваций.
Удивительно, но на теперешнем Западе погоня за быстрой прибылью привело, как и в РФ, к опасному износу техносферы и инфраструктуры. На вложениях в основные фонды, как выясняется нынче, экономили и в США, и в Евросоюзе.
Сама теория «постиндустриального общества» была поднята на щит неолиберальными, ультракапиталистическими варварами в 1979-1981 гг. (олицетворения течения - Рональд Рейган в США и Маргарет Тэтчер в Великобритании, Аугусто Пиночет - в Чили, Е.Гайдар и А.Чубайс - намного позднее в РФ). Поднята именно потому, что скрывала суть исторического процесса: смерти капитализма, превращение его в гирю на ногах развития человечества и необходимости смены капитализма на строй более высокой ступени развития. В теории постиндустриализма нелепость кроется в самом названии: «после индустриализма». Но не бывает строя «после чего-то-там». Есть новый общественный порядок. Никогда в жизни не существовало ни «пострабовладения», ни «постфеодализма», ни «постремесла», ни «постаграрности».
На самом деле, на смену издыхающему, зашедшему в тупик капитализму может придти два строя - восходящий и нисходящий.
Нисходящий («новый феодализм» или даже новое кастово-рабовладельческое общество по Андрею Фурсову) может родиться в результате катастрофического обрушения прежнего порядка. Как результат грандиозного исторического отката.
Восходящий вариант - новый общественный строй, соответствующий прорывным «антикапиталистическим» технологиям и креаномике знаний. Это то, что коммунисты считают коммунизмом, а новые русские мыслители - Нейромиром/нейросоцем, Когнитивной эпохой, Антропной эрой. Задача нас, как русских «мозговиков» - разработать теорию этого нового строя, его понятийный аппарат, вскрыть главные тенденции. А заодно - отыскать ростки такого будущего в окружающей жизни.
Итак, постиндустриализму место отныне - на свалке истории. Нам очень важно понять на этом примере, как опасно пользоваться импортными интеллектуальными продуктами в обществоведении, и как важно - думать и творить самим, без оглядки на западные авторитеты…
НЕУДОБНЫЕ ВОПРОСЫ ГЕОРГИЯ МАЛИНЕЦКОГО
По мнению заместителя директора Института прикладной математики РАН имени Келдыша, профессора Георгия Малинецкого, нужно прежде всего вспомнить, как был остановлен Советский Союз. А это - уничтожение смыслов и ценностей, отказ от государственного планирования и целеполагания, шизофренизация руководства (правая рука не знает, что делает левая), жесткая привязка страны к Западу, переход от реальной работы к ее имитации, опора на криминалитет и, наконец, рабское подражание Западу. К числу последнего можно отнести следование «постиндустриальному мифу».
Г.Малинецкий рассказал о кризисе процесса познания в общественных науках. В принципе, у науки основные стратегии научного познания. Первая - Птолемеева. Здесь нам говорят: мы имеем дело не с механизмами, а с феноменологией. У нас есть некая аппрокисмация наблюдаемых реальных данных и некая внешняя схожесть. Благодаря такому подходу античный астроном Птолемей весьма точно предсказывал орбиты небесных тел. По крайней мере, лучше, чем сторонники гелиоцентризма в течение века после Коперника.
Есть Ньютонов способ познания. Мы не зацикливаемся на аппроксимации, но пытаемся выявить механизмы явлений. Мы предполагаем, что возможен эксперимент - и пытаемся его осуществить. И мы пробуем сформулировать законы природы. Именно в этой парадигме и были достигнуты главные успехи науки.
Но в общественных нелинейных процессах прежняя парадигма дает сбои. Есть вопросы, ответы на которые профессор Малинецкий не знает. Общественные явления нелинейны и необратимы.
- Если вы провели один социологический опрос, то следующий даст совершенно иные результаты! - говорит эксперт. - Если вы предприняли некие действия, то общество необратимо изменилось…
Растет рефлексивность общества. Мы не только думаем, как действовать, но и думаем о том, как мыслить. Как описывать необратимо развивающиеся системы, зная, что после такого-то воздействия не будет какого-то одного гарантированного отклика? Если парадигма Ньютона здесь не работает? Здесь - всегда есть точки бифуркации с несколькими вариантами развития событий (будущего). А мы как раз, по мнению докладчика, и находимся в точке бифуркации.
Что будет дальше? Маркс говорил: «Давайте осмыслим историю как целое, начиная с первобытнообщинной эпохи - и построим аппроксимацию». Он получил схему стадий-общественных формаций: от первобытного общества - прямо к коммунизму. Можно аппроксимировать не всю историю, а только ее нисходящую ветвь. Тогда мы получаем Шпенглера с его «Закатом Европы». А можно взять касательную линию к достигнутому максимуму. Например, момент торжества «американской мечты» после гибели СССР. Это - Фрэнсис Фукуяма. Все - конец истории, в будущем ничего не изменится. Дэниэл Белл строит линию от восходящей фазы: получается сверхоптимизм, постиндустриальный рай.
- По Беллу, мы вступили в нечто совершенно новое. Он развивает идею Маркса, - считает Георгий Геннадьевич. - Это ведь последний утверждал, что когда-нибудь знание станет производительной силой. Еще Ф.Бэкон говорил: «Знание - сила само по себе». Белл исповедует то же самое…
Как предсказать будущее? Самым наивным путем шел Джон Нейсбитт («Мегатренды», 1982 г.). Как и американская разведка во Второй мировой войне, которая делала выводы, анализируя место и число рубрик и тем в немецких газетах, Нейсбитт «прочесал» американскую печать. Анализ шести тысяч газет США дал его группе мегатренды, как он считал, на полвека вперед. То есть - переход от индустриального общества к информационному, ставка на технический прогресс и душевный комфорт, смену иерархических систем на неформальные и сетевые, долгосрочное планирование и отмирание форм старой представительной демократии в информационной эре. И это точно те же тенденции, о которых говорят и пишут сегодня, четверть века спустя. Таким образом, бесхитростная экстраполяция тоже имеет право на существование.
Д.Бэлл аппроксимировал будущее не на ось отношений к собственности на средства производства, как Маркс, а на ось отношения социума к знаниям. Здесь у него и вытанцовалась триада социальной эволюции «доиндустриальное общество - индустриальное - постиндустриальное». Главными игроками индустриальной эпохи Белл, как и Маркс, считал труд и капитал, их противоречия - главной движущей силой, а технологии - инструментальные способы рациональных действий. Прогресс промышленных технологий должен отчасти снимать эти противоречия. В постиндустриальной же фазе знание, дескать, станет главным источником богатства и власти, а главными технологиями станут не промышленные, а интеллектуальные. Тут и телекоммуникационная революция подоспела. Символами новой эры стали Кремниевая долина и Билл Гейтс.
Белл, по Малинецкому, ошибся в том, что считал грядущее общество сервисным. Ведь еще в конце XIX века главной профессией в Англии была работа слуги. Но он верно предсказал кодификацию теоретических знаний, развитие института интеллектуальной собственности и попытки управлять обществом на основе знаний.
- Думаю, что для 1973 года это было очень хорошей аппроксимацией, - говорит заместитель директора ИПМ РАН. - Но какая аппроксимация нужна для нашего времени? Тут я бы задал несколько вопросов…
Прежде всего, мир вступил в эпоху демографического перехода. Рост численности населения планеты замедляется, к середине нового века может наступить эра постоянной численности людской популяции (сьабилизация на уровне 10-12 млрд. душ). А ведь если бы рост шел по той же гиперболической кривой, что и последние 200 тысяч лет, в 2025 году кривая уходила бы в бесконечность. Г.Малинецкий не понимает причины замедления роста: ведь ресурсных ограничений пока нет. (М.Калашников считает, что спад рождаемости - последствие ускоренного переселения людей в города, гиперурбанизации - плюс формированное распространение потребительской морали). Георгий Геннадьевич признает: хотя в их институте есть три теории этого явления, прекрасно объясняющие рост населения в прошлом и дающие схожие прогнозы насчет стабилизации людской популяции в будущем, неясны механизмы слома прошлой тенденции в течение жизни всего одного поколения.
- То есть, постоянство численности людей в будущем - это аьсолютно новая реальность, а не просто смена общественного строя, о котором говорит Максим Калашников. Здесь все гораздо глубже… - убежден профессор Малинецкий. - Это другие технологии, культура, мораль! Тут надо не зацикливаться на конъюнктурных моментах, а думать о том: почему это случилось? И как быть дальше?
При этом Малинецкий также считает, что человечество оказалось остановленным в своем развитии. Самая яркая инновация Пятого технологического уклада - это персональный компьютер, Джобс и Возняк в 1969 году. (В тот же год появился зачаток Интернета - АРПАнет - прим. ред.) С тех времен прошло сорок лет! Где что-то сравнимое сегодня?
То же самое - и в науке. Согласно графику ключевых открытий, построенному в ИПМ, такая прикладная и эффективная наука, как химия, своего пика достигла в 1940-1950-х годах (Вторая мировая и создание ядерного оружия). А дальше - спад. Пик органической химии вообще пройден в 1900 году. Пик биохимии - 1960 год. Г.Малинецкий задается вопросом: что случилось? Наука попала в ту же ситуацию, что и география после открытия всех континентов - или положение все-таки сложнее? И прав Андрей Фурсов, говоря о том, что человечество действительно остановили? (Мнение ИДК - второе. Прим. ред.) И хотя есть аргументы в пользу обоих точек зрения, факт остановки интеллектуального развития очевиден. И признак такой остановки - в переходе от научной фантастики к жанру фэнтэзи.
Еще одну проблему поднял Станислав Лем. Если мы не одиноки во Вселенной - где излучения самых разных радиволн из других населенных миров? Ведь наша цивилизация как бы непроизвольно «фонит» во многих диапазонах. Значит, либо мы одиноки во Вселенной, либо срок жизни техногенной цивилизации - не более ста лет. Ведь Солнце - звезда второго поколения, а есть и «солнца» первого, около коих могут быть цивилизации, что старше нашей на миллионы лет. Но где они? Лем считал, что техногенные цивилизации, будучи раковой опухолью на теле биосферы, живут недолго. Большинство цивилизаций просто не справляются с неконтролируемым ростом. Значит, возникает вопрос: а можем ли мы, опираясь на знания, управлять нашими рисками? Бессилие интеллекта признал бывший певец космической экспансии (Мира Полудня) Борис Стругацкий, объявивший верхом совершенства в недавнем интервью журналу «Плейбой» … потребительское общество.
Нам нужна новая утопия, убежден Георгий Малинецкий. Ибо сегодня мы попали в ситуацию Ученого и Писателя из фильма «Сталкер». Их приводят в место, где исполняются все желания, но выясняется, что они не знают, чего страстно жаждать.
О ВОЙНЕ, «МЯГКОЙ СИЛЕ» И ПЕРСПЕКТИВЕ «МНОГОЭТАЖНОГО» ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
В связи с этим Г.Малинецкий видит три варианта будущего.
Первый - продолжение прежних игр. Это вариант, который сейчас разворачивают американцы. Как считает профессор, мы живем сегодня в этаких «новых 1905-1907 годах», за несколько лет до новой Большой войны. Положение уж больно смахивает на начало ХХ столетия. Тот же слабеющий доминант (тогда - Британская империя, нынче - Соединенные Штаты), та же смена «энергетических эпох» (тогда уголь уступал место углеводородам, нынче идет к концу эра нефти и газа), возникновение новых «империалистических хищников». Значит, впереди может быть мировая война. И действительно: несмотря на кризис, США не свернули значительно своего колоссального военного бюджета, продолжая многие амбициозные программы вооружений. Имея военный бюджет больший, чем оборонные затраты всех прочих стран, вместе взятых и работая очень плохо (по показателю ВВП на душу населения), американцы явно готовятся к большой войне. К силовой попытке вернуться назад - к сохранению мирового лидерства в жестком имперском варианте. При этом они ставят на неядерные вооружения. И договор СНВ-3 с РФ вполне соответствует их логике военных приготовлений.
В таком варианте важны не знания, а весь комплекс факторов: и знания, и ценности, и смыслы, и производство, и военная сила.
Второй вариант - «мягкая сила».
В нем мир впадает в новую Великую депрессию и развивается на выходе из нее. США не могут управлять глобальным порядком, но вполне в силах управлять всемирным хаосом.
- Оба варианта у нас давно обсуждались, и потому интереснее обсудить третий вариант, - считает Георгий Геннадьевич.
В чем он заключается? В решении вопроса: а куда звать человечество? И социализм, и капитализм, пользуясь рациональностью, накормили голодных - и зашли в тупик. А что дальше-то? Рациональное мышление пасует. Остается сфера интуитивного и эмоционального. Хайдеггер говаривал: «Человек - это возможность». Деньги не могут быть целью жизни, она - в счастье или в чем-то ином. Куда звать людей в целом, а не в рамках политической кампании? Это - вопрос вопросов.
Он тем более актуален в свете нынешних тенденций. Средняя продолжительность жизни мужчины в России с 1913 года выросла на сегодня вдвое. По сути дела, минувший век подарил людям как бы еще одну жизнь. Но на что она тратится? На просмотр тупого телеящика и на дутье пива. На это уходит времени в несколько раз больше, чем на воспитание детей. При этом граждане РФ должны жить на 10 лет дольше даже при нынешнем уровне ВВП на душу населения. А жить-то и не хотят. Среднероссийский мужчина уделяет жене и детям в среднем 40 минут в день, а телевизору - 4 часа. Развитие нано- и прочих технологий может принести новое продление жизни (третью жизнь, так сказать). Но зачем она, коли главные технологии для наших сограждан - технологии убивания времени? Чем занимать людей-то?
Это тяжелейший вопрос - куда девать «лишних людей», образующихся из-за трудосберегающих технологий в реальном секторе и роста средней продолжительности жизни? Вот структура занятости в США. Два человека (аграрии) кормят сотню. Еще 10 душ заняты в реальном секторе. Максимум еще десяток можно занять в управлении. А куда девать оставшиеся 78 человек? 78-80% населения? Их кормить и развлекать?
Тут, по словам Г.Малинецкого, тоже есть варианты. Например, избавиться от лишних людей. Если же человек - самоценность, то какого лешего он убивает жизнь у телевизора?
Еще один вариант - «многоэтажное» человечество. С разделением на касты высших и низших. Если будет реализовано развитие технологий будущего (инфо-, нано-, био- и когнитивных), то можно будет (как в антиутопии Олдоса Хаксли «Прекрасный новый мир», 1932 г.) с детства получать людей с заданными свойствами, расписанными по кастам, рангам и разрядам. Плюс возможность делать «запчасти» для людей. Соответственно, возможно создание высшей расы: совершенных долгожителей со сверхспособностями. Об этом пишет Ф.Фукуяма.
- Если мы с таким будущим несогласны, давайте предложим свой вариант! - говорит Георгий Малинецкий. - Судя по тому, что происходит в США и Европе сегодня, цели создания «многоэтажного» человечества понимаемы и одобряемы…
(Продолжение следует)
ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМ НА СВАЛКЕ ИСТОРИИ
Шулерская теория привела развитые страны к краху. Чьим орудием она служила? И что нужно вместо вечных «пост-»?
«Постиндустриализм: глобальная иллюзия?» - круглый стол с таким названием состоялся недавно в Институте динамического консерватизма. Собрав яркие экспертные умы, он заключил: постиндустриализм - мертворожденная концепция, полностью себя дискредитировавшая. Впереди нас ждет совершенно иное будущее. Его облик, его закономерности должны определиться в напряженной междисциплинарной работе.
ПОЛНЫЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ КРАХ
Открыл заседание доклад автора этих строк «Постиндустриализм: конец мифа» (http://m-kalashnikov.livejournal.com/483300.html).
Сам термин «постиндустриализм» в широкий оборот запустил в 1973 году Дэниэл Белл. Он разумел под ним общество, где главенствующую роль играют знания, где на первый план выходит производство не товаров, но услуг, а место фабрики и привычной корпорации занимает университет как очаг производства новых знаний, инноваций. Хотя это понимание постиндустриализма близко мечтам советских обществоведов и фантастов «ревущих шестидесятых», на деле теория постиндустриализма послужила самым разрушительным целям правящей капиталистической элиты. Стала оправданием деградации и регресса. Идеологией сохранения общественного строя, отжившего свое и превратившегося в тормоз здорового развития человечества.
На деле оной теорией воспользовались те, кто, остановив истинный прогресс в развитии производительных сил, стал выводить производства из дорогих стран Запада (Большой Семерки) в азиатские страны с дешевой рабочей силой, гонясь при этом за максимизацией прибыли. Дешевая рабочая сила и «щадящее» законодательство в странах Третьего мира остановили развитие трудо- и ресурсосберегающих технологий, гибкую роботизацию с искусственным интеллектом, революцию в энергетике и т.д. Но зато привели к экологическому кризису, к стагнации на Западе. Его страны, лишаясь «питательной среды» в виде передового реального сектора экономики, стали терять налоговую базу, входя в жестокий долговой кризис (ведь надо как-то было поддерживать механизмы социальных гарантий). И теперь надутые пузыри государственных долгов грозят страшным взрывом в 2010-е годы, что будет сопровождаться крахом социального государства (welfare state) на Западе, бунтами и революциями. (Эта тема поднимается в статье «Старческий еврофашизм» - http://www.globoscope.ru/content/articles/2858/)
Уничтожение реального сектора на Западе привело к прогрессирующему исчезновению условий для инновационного развития, построения креаномики (экономики знаний). Стали деградировать высшие и средняя школы, чахнуть - наука. Образование, наука и финансы неминуемо движутся к реальному производству. А значит, сила начнет перетекать с Запада в Азию. Да Китай и так уже - крупнейший кредитор США. При этом на тот же смертный путь деиндустриализации встали и обломки Советского Союза во главе с РФ. Все это создает условия для глобального силового конфликта за передел мира.
Теория постиндустриализма послужила обогащению корпораций, невиданно нажившихся на переносе реального сектора в Третий мир. Она же стала и оправданием для невиданного раздувания сектора совершенно бесплодных финансовых спекуляций, что подавалось как «развитие сектора услуг». Достаточно сказать, что в ВВП Соединенных Штатов половину так называемого сектора услуг (70% ВВП) занимает именно финансовое «казино». И оно же довело Запад до второй Великой депрессии в наши дни. В то же время, автор этих строк показал, как в последние тридцать лет развитие науки и техники в мире оказалось замедленным и искривленным - вопреки всем нынешним литаврам по поводу небывалых темпов инноваций. Более того, в скорости воплощения прорывных проектов 2000-е годы смотрятся бледно по сравнению с 1960-ми. А глобализация на неолиберальных принципах, развернутая с 1980-х годов (одной из идеологических «подпорок» коей стала теория постиндустриализма») вылилась в создание глобальных монополий, гегемония которых привела к торможению развития, к росту дороговизны товаров/услуг при падении их качества, к «затиранию» важнейших (но опасных для капиталистических отношений) инноваций.
Удивительно, но на теперешнем Западе погоня за быстрой прибылью привело, как и в РФ, к опасному износу техносферы и инфраструктуры. На вложениях в основные фонды, как выясняется нынче, экономили и в США, и в Евросоюзе.
Сама теория «постиндустриального общества» была поднята на щит неолиберальными, ультракапиталистическими варварами в 1979-1981 гг. (олицетворения течения - Рональд Рейган в США и Маргарет Тэтчер в Великобритании, Аугусто Пиночет - в Чили, Е.Гайдар и А.Чубайс - намного позднее в РФ). Поднята именно потому, что скрывала суть исторического процесса: смерти капитализма, превращение его в гирю на ногах развития человечества и необходимости смены капитализма на строй более высокой ступени развития. В теории постиндустриализма нелепость кроется в самом названии: «после индустриализма». Но не бывает строя «после чего-то-там». Есть новый общественный порядок. Никогда в жизни не существовало ни «пострабовладения», ни «постфеодализма», ни «постремесла», ни «постаграрности».
На самом деле, на смену издыхающему, зашедшему в тупик капитализму может придти два строя - восходящий и нисходящий.
Нисходящий («новый феодализм» или даже новое кастово-рабовладельческое общество по Андрею Фурсову) может родиться в результате катастрофического обрушения прежнего порядка. Как результат грандиозного исторического отката.
Восходящий вариант - новый общественный строй, соответствующий прорывным «антикапиталистическим» технологиям и креаномике знаний. Это то, что коммунисты считают коммунизмом, а новые русские мыслители - Нейромиром/нейросоцем, Когнитивной эпохой, Антропной эрой. Задача нас, как русских «мозговиков» - разработать теорию этого нового строя, его понятийный аппарат, вскрыть главные тенденции. А заодно - отыскать ростки такого будущего в окружающей жизни.
Итак, постиндустриализму место отныне - на свалке истории. Нам очень важно понять на этом примере, как опасно пользоваться импортными интеллектуальными продуктами в обществоведении, и как важно - думать и творить самим, без оглядки на западные авторитеты…
НЕУДОБНЫЕ ВОПРОСЫ ГЕОРГИЯ МАЛИНЕЦКОГО
По мнению заместителя директора Института прикладной математики РАН имени Келдыша, профессора Георгия Малинецкого, нужно прежде всего вспомнить, как был остановлен Советский Союз. А это - уничтожение смыслов и ценностей, отказ от государственного планирования и целеполагания, шизофренизация руководства (правая рука не знает, что делает левая), жесткая привязка страны к Западу, переход от реальной работы к ее имитации, опора на криминалитет и, наконец, рабское подражание Западу. К числу последнего можно отнести следование «постиндустриальному мифу».
Г.Малинецкий рассказал о кризисе процесса познания в общественных науках. В принципе, у науки основные стратегии научного познания. Первая - Птолемеева. Здесь нам говорят: мы имеем дело не с механизмами, а с феноменологией. У нас есть некая аппрокисмация наблюдаемых реальных данных и некая внешняя схожесть. Благодаря такому подходу античный астроном Птолемей весьма точно предсказывал орбиты небесных тел. По крайней мере, лучше, чем сторонники гелиоцентризма в течение века после Коперника.
Есть Ньютонов способ познания. Мы не зацикливаемся на аппроксимации, но пытаемся выявить механизмы явлений. Мы предполагаем, что возможен эксперимент - и пытаемся его осуществить. И мы пробуем сформулировать законы природы. Именно в этой парадигме и были достигнуты главные успехи науки.
Но в общественных нелинейных процессах прежняя парадигма дает сбои. Есть вопросы, ответы на которые профессор Малинецкий не знает. Общественные явления нелинейны и необратимы.
- Если вы провели один социологический опрос, то следующий даст совершенно иные результаты! - говорит эксперт. - Если вы предприняли некие действия, то общество необратимо изменилось…
Растет рефлексивность общества. Мы не только думаем, как действовать, но и думаем о том, как мыслить. Как описывать необратимо развивающиеся системы, зная, что после такого-то воздействия не будет какого-то одного гарантированного отклика? Если парадигма Ньютона здесь не работает? Здесь - всегда есть точки бифуркации с несколькими вариантами развития событий (будущего). А мы как раз, по мнению докладчика, и находимся в точке бифуркации.
Что будет дальше? Маркс говорил: «Давайте осмыслим историю как целое, начиная с первобытнообщинной эпохи - и построим аппроксимацию». Он получил схему стадий-общественных формаций: от первобытного общества - прямо к коммунизму. Можно аппроксимировать не всю историю, а только ее нисходящую ветвь. Тогда мы получаем Шпенглера с его «Закатом Европы». А можно взять касательную линию к достигнутому максимуму. Например, момент торжества «американской мечты» после гибели СССР. Это - Фрэнсис Фукуяма. Все - конец истории, в будущем ничего не изменится. Дэниэл Белл строит линию от восходящей фазы: получается сверхоптимизм, постиндустриальный рай.
- По Беллу, мы вступили в нечто совершенно новое. Он развивает идею Маркса, - считает Георгий Геннадьевич. - Это ведь последний утверждал, что когда-нибудь знание станет производительной силой. Еще Ф.Бэкон говорил: «Знание - сила само по себе». Белл исповедует то же самое…
Как предсказать будущее? Самым наивным путем шел Джон Нейсбитт («Мегатренды», 1982 г.). Как и американская разведка во Второй мировой войне, которая делала выводы, анализируя место и число рубрик и тем в немецких газетах, Нейсбитт «прочесал» американскую печать. Анализ шести тысяч газет США дал его группе мегатренды, как он считал, на полвека вперед. То есть - переход от индустриального общества к информационному, ставка на технический прогресс и душевный комфорт, смену иерархических систем на неформальные и сетевые, долгосрочное планирование и отмирание форм старой представительной демократии в информационной эре. И это точно те же тенденции, о которых говорят и пишут сегодня, четверть века спустя. Таким образом, бесхитростная экстраполяция тоже имеет право на существование.
Д.Бэлл аппроксимировал будущее не на ось отношений к собственности на средства производства, как Маркс, а на ось отношения социума к знаниям. Здесь у него и вытанцовалась триада социальной эволюции «доиндустриальное общество - индустриальное - постиндустриальное». Главными игроками индустриальной эпохи Белл, как и Маркс, считал труд и капитал, их противоречия - главной движущей силой, а технологии - инструментальные способы рациональных действий. Прогресс промышленных технологий должен отчасти снимать эти противоречия. В постиндустриальной же фазе знание, дескать, станет главным источником богатства и власти, а главными технологиями станут не промышленные, а интеллектуальные. Тут и телекоммуникационная революция подоспела. Символами новой эры стали Кремниевая долина и Билл Гейтс.
Белл, по Малинецкому, ошибся в том, что считал грядущее общество сервисным. Ведь еще в конце XIX века главной профессией в Англии была работа слуги. Но он верно предсказал кодификацию теоретических знаний, развитие института интеллектуальной собственности и попытки управлять обществом на основе знаний.
- Думаю, что для 1973 года это было очень хорошей аппроксимацией, - говорит заместитель директора ИПМ РАН. - Но какая аппроксимация нужна для нашего времени? Тут я бы задал несколько вопросов…
Прежде всего, мир вступил в эпоху демографического перехода. Рост численности населения планеты замедляется, к середине нового века может наступить эра постоянной численности людской популяции (сьабилизация на уровне 10-12 млрд. душ). А ведь если бы рост шел по той же гиперболической кривой, что и последние 200 тысяч лет, в 2025 году кривая уходила бы в бесконечность. Г.Малинецкий не понимает причины замедления роста: ведь ресурсных ограничений пока нет. (М.Калашников считает, что спад рождаемости - последствие ускоренного переселения людей в города, гиперурбанизации - плюс формированное распространение потребительской морали). Георгий Геннадьевич признает: хотя в их институте есть три теории этого явления, прекрасно объясняющие рост населения в прошлом и дающие схожие прогнозы насчет стабилизации людской популяции в будущем, неясны механизмы слома прошлой тенденции в течение жизни всего одного поколения.
- То есть, постоянство численности людей в будущем - это аьсолютно новая реальность, а не просто смена общественного строя, о котором говорит Максим Калашников. Здесь все гораздо глубже… - убежден профессор Малинецкий. - Это другие технологии, культура, мораль! Тут надо не зацикливаться на конъюнктурных моментах, а думать о том: почему это случилось? И как быть дальше?
При этом Малинецкий также считает, что человечество оказалось остановленным в своем развитии. Самая яркая инновация Пятого технологического уклада - это персональный компьютер, Джобс и Возняк в 1969 году. (В тот же год появился зачаток Интернета - АРПАнет - прим. ред.) С тех времен прошло сорок лет! Где что-то сравнимое сегодня?
То же самое - и в науке. Согласно графику ключевых открытий, построенному в ИПМ, такая прикладная и эффективная наука, как химия, своего пика достигла в 1940-1950-х годах (Вторая мировая и создание ядерного оружия). А дальше - спад. Пик органической химии вообще пройден в 1900 году. Пик биохимии - 1960 год. Г.Малинецкий задается вопросом: что случилось? Наука попала в ту же ситуацию, что и география после открытия всех континентов - или положение все-таки сложнее? И прав Андрей Фурсов, говоря о том, что человечество действительно остановили? (Мнение ИДК - второе. Прим. ред.) И хотя есть аргументы в пользу обоих точек зрения, факт остановки интеллектуального развития очевиден. И признак такой остановки - в переходе от научной фантастики к жанру фэнтэзи.
Еще одну проблему поднял Станислав Лем. Если мы не одиноки во Вселенной - где излучения самых разных радиволн из других населенных миров? Ведь наша цивилизация как бы непроизвольно «фонит» во многих диапазонах. Значит, либо мы одиноки во Вселенной, либо срок жизни техногенной цивилизации - не более ста лет. Ведь Солнце - звезда второго поколения, а есть и «солнца» первого, около коих могут быть цивилизации, что старше нашей на миллионы лет. Но где они? Лем считал, что техногенные цивилизации, будучи раковой опухолью на теле биосферы, живут недолго. Большинство цивилизаций просто не справляются с неконтролируемым ростом. Значит, возникает вопрос: а можем ли мы, опираясь на знания, управлять нашими рисками? Бессилие интеллекта признал бывший певец космической экспансии (Мира Полудня) Борис Стругацкий, объявивший верхом совершенства в недавнем интервью журналу «Плейбой» … потребительское общество.
Нам нужна новая утопия, убежден Георгий Малинецкий. Ибо сегодня мы попали в ситуацию Ученого и Писателя из фильма «Сталкер». Их приводят в место, где исполняются все желания, но выясняется, что они не знают, чего страстно жаждать.
О ВОЙНЕ, «МЯГКОЙ СИЛЕ» И ПЕРСПЕКТИВЕ «МНОГОЭТАЖНОГО» ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
В связи с этим Г.Малинецкий видит три варианта будущего.
Первый - продолжение прежних игр. Это вариант, который сейчас разворачивают американцы. Как считает профессор, мы живем сегодня в этаких «новых 1905-1907 годах», за несколько лет до новой Большой войны. Положение уж больно смахивает на начало ХХ столетия. Тот же слабеющий доминант (тогда - Британская империя, нынче - Соединенные Штаты), та же смена «энергетических эпох» (тогда уголь уступал место углеводородам, нынче идет к концу эра нефти и газа), возникновение новых «империалистических хищников». Значит, впереди может быть мировая война. И действительно: несмотря на кризис, США не свернули значительно своего колоссального военного бюджета, продолжая многие амбициозные программы вооружений. Имея военный бюджет больший, чем оборонные затраты всех прочих стран, вместе взятых и работая очень плохо (по показателю ВВП на душу населения), американцы явно готовятся к большой войне. К силовой попытке вернуться назад - к сохранению мирового лидерства в жестком имперском варианте. При этом они ставят на неядерные вооружения. И договор СНВ-3 с РФ вполне соответствует их логике военных приготовлений.
В таком варианте важны не знания, а весь комплекс факторов: и знания, и ценности, и смыслы, и производство, и военная сила.
Второй вариант - «мягкая сила».
В нем мир впадает в новую Великую депрессию и развивается на выходе из нее. США не могут управлять глобальным порядком, но вполне в силах управлять всемирным хаосом.
- Оба варианта у нас давно обсуждались, и потому интереснее обсудить третий вариант, - считает Георгий Геннадьевич.
В чем он заключается? В решении вопроса: а куда звать человечество? И социализм, и капитализм, пользуясь рациональностью, накормили голодных - и зашли в тупик. А что дальше-то? Рациональное мышление пасует. Остается сфера интуитивного и эмоционального. Хайдеггер говаривал: «Человек - это возможность». Деньги не могут быть целью жизни, она - в счастье или в чем-то ином. Куда звать людей в целом, а не в рамках политической кампании? Это - вопрос вопросов.
Он тем более актуален в свете нынешних тенденций. Средняя продолжительность жизни мужчины в России с 1913 года выросла на сегодня вдвое. По сути дела, минувший век подарил людям как бы еще одну жизнь. Но на что она тратится? На просмотр тупого телеящика и на дутье пива. На это уходит времени в несколько раз больше, чем на воспитание детей. При этом граждане РФ должны жить на 10 лет дольше даже при нынешнем уровне ВВП на душу населения. А жить-то и не хотят. Среднероссийский мужчина уделяет жене и детям в среднем 40 минут в день, а телевизору - 4 часа. Развитие нано- и прочих технологий может принести новое продление жизни (третью жизнь, так сказать). Но зачем она, коли главные технологии для наших сограждан - технологии убивания времени? Чем занимать людей-то?
Это тяжелейший вопрос - куда девать «лишних людей», образующихся из-за трудосберегающих технологий в реальном секторе и роста средней продолжительности жизни? Вот структура занятости в США. Два человека (аграрии) кормят сотню. Еще 10 душ заняты в реальном секторе. Максимум еще десяток можно занять в управлении. А куда девать оставшиеся 78 человек? 78-80% населения? Их кормить и развлекать?
Тут, по словам Г.Малинецкого, тоже есть варианты. Например, избавиться от лишних людей. Если же человек - самоценность, то какого лешего он убивает жизнь у телевизора?
Еще один вариант - «многоэтажное» человечество. С разделением на касты высших и низших. Если будет реализовано развитие технологий будущего (инфо-, нано-, био- и когнитивных), то можно будет (как в антиутопии Олдоса Хаксли «Прекрасный новый мир», 1932 г.) с детства получать людей с заданными свойствами, расписанными по кастам, рангам и разрядам. Плюс возможность делать «запчасти» для людей. Соответственно, возможно создание высшей расы: совершенных долгожителей со сверхспособностями. Об этом пишет Ф.Фукуяма.
- Если мы с таким будущим несогласны, давайте предложим свой вариант! - говорит Георгий Малинецкий. - Судя по тому, что происходит в США и Европе сегодня, цели создания «многоэтажного» человечества понимаемы и одобряемы…
(Продолжение следует)