О вреде греческого вина...
Бутылка первая.
Я сидел в полутёмном углу зала и пил вино. Просто. Тупо. Пил. И писал стихотворение старшему администратору ресторана Лене. Это был единственный отель-ресторан в Сибири, где подавали греческий «Kurosh», неповторимое красное вино, пахнущее тёплым, пропитанным солнцем, смоляными кедрами и морем воздухом острова Корфу. По-хорошему, конечно, такое вино нужно было заедать сыром «Halumi»… но кто же повезёт его в такую даль? Наиболее худшей заменой, надо признаться, была полузасохшая «сырная тарелка» из меню, стоящая на столике, да гроздь китайского винограда, но я всё равно находился в некой прострации, так что закуска меня интересовала мало. Я запутался… запутался в своих женщинах, в работе, в друзьях, врагах, хотелось просто сидеть, слушать незамысловатую живую громкую музыку со сцены, и пить вино. МОЛЧА. ПИТЬ. ВКУСНОЕ ВИНО. И писать никому не нужный стих, очередную хренотень, которая в последнее время только и выходила, не нужной мне девушке Лене, которая, наверное, хотела меня, и которую когда-то хотел я, но всё время как-то не складывалось: то я напивался, то её загружали ночной работой и баром…
Я любил этот загородный отель, стоящий на берегу местного водохранилища, любил за густой хвойный запах по утрам, за чистый снег зимой, за то, что по ночам не звонили проститутки, за большие трёхкомнатные «люксы» всего по 9 000 руб., за то, что меня здесь почти все знают и охрана здоровается за руку. Ещё давно, открывая филиал в этом сибирском городе, когда приезжали большой компанией, живя с небольшими перерывами почти месяц, устраивали грандиозные пьянки и гульбища, ублажая местный «административный ресурс», я как-то раз в шутку предложил Лене (она тогда была просто официанткой) прийти к нам после работы на мангальную площадку, где мы устраивали очередной загул. Она вдруг пришла… Я был пьяный, весёлый, мы лихо плясали, играли с проститутками в «фанты», потом пели дурными голосами народные песни… потом проводил её на такси, поскольку дома у неё была трёхлетняя дочка, которую не с кем было оставить на ночь. Так и начался этот лёгкий флирт, за три года не переросший во что-то большее. Приезжал я сюда примерно раз в три месяца, стараясь захватить выходные, отдыхая от встреч и «обязательных» пьянок. Так и в этот раз: конкурс, в котором наша фирма участвовала, должен был состояться только в понедельник, но я прилетел утром в пятницу и, справившись с делами за первую половину дня, отправился в отель подремать. Проснувшись, поужинал в шашлычной на берегу (со вкусной едой в ресторане была проблема), и, узнав с некоторым облегчением, что Лена сегодня «выходная», пошёл пить вино.
Бутылка вторая.
Приговорив первую бутылку и написав пять-шесть четверостиший, я почувствовал, что немного отлегло, и начал внимательнее оглядывать большой, столиков на сорок, зал, который к тому времени уже почти заполнился. Народ, как народ: где-то в дальнем углу гуляли военные, либо менты (слышны были тосты «За Россию!»), много было просто отдыхающих, приехавших провести выходные на природе. Краем глаза я увидел наискосок от себя столик, стоящий прямо у эстрады, за которым сидели четыре девушки и парень. Странная компания - подумал я - как он будет за всеми девчатами следить? Общий градус отдыхающих можно было оценить, как «после пятой надо поплясать!», поскольку танцплощадка заполнилась дрыгающимися телами.
- Натусь, повтори вино! - попросил я знакомую официантку.
Заключительный аккорд стихотворения никак не выходил, незаезженная рифма на слово «всегда» не получалась, в голове крутились всякие «года», «иногда» даже «о-ба-на». Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
- Извините, можно Вас пригласить?
- Что? - не сразу понял я, внезапно очнувшись. Передо мной стояла девушка в голубом, чуть выше колен, платье, с кокетливыми рюшечками на голых плечах из-за столика у эстрады.
- Можно с Вами потанцевать? - почти прокричала она, поскольку зазвучали громкие аккорды. - «Белый танец» объявили!
- Не вопрос! - почему-то ответил я и, перевернув листок со стихом, поднялся.
Со сцены певица довольно сносно выводила песню «Я несла свою беду» в исполнении Аллы Пугачёвой. Девушка буквально втащила меня в центр танцплощадки.
- Ну, и как же зовут Вас, прелестное создание? - спросил я, находясь ещё в поэтическом тумане.
- Яна… а Вас?
- Кирилл…
- А можно спросить?
- Всегда! - опять невпопад сказал я и тут же придумал недостающую рифму.
- А почему Вы один? И что Вы там пишите?
- Ну, один, потому что в командировке, а пишу тезисы к докладу.
- Ой, не могу! - вдруг заливисто засмеялась голубая фея. - Тезисы!!! Я, ой, простите меня ради Бога, подсмотрела, что это стихи! Даже две первые строчки прочитать успела, пока Вы сидели с закрытыми глазами, и начало сразу запомнила. «Все эти дни живу прикосновеньями твоих волос»… очень красиво. А кому? Вы поэт? А откуда к нам приехали?
- Слишком много вопросов для первого раза, Вам не кажется? - улыбнулся я.
- Тогда следующий медленный танец тоже мой, договорились? - сверкнула карими глазками Яна.
Проводив девушку до столика и окинув взглядом сидевшего с остальными девчатами парня (молодой совсем, проблем не будет), я быстро закончил стих, переписал его набело, сложил вчетверо и отдал Натусику, которая была в курсе нашего с Леной безобидного флирта. Девчата куда-то упорхнули, парень сидел ко мне спиной, делать было нечего, поэтому я почти залпом выпил очередной бокал (мммм, какая прелесть!) вина.
«Куда тебя тащит, самец ты похотливый, - мелькнула у меня мысль, - ещё одну проблему захотел? Тут с нынешними бабами проблем хватает… ладно, ещё один танец, раз обещал, и надо валить! Пойду в бар внизу, текилы намахну и спать». Девчонки вернулись и пошли танцевать энергичные танцы. Моя (вот уже и моя, поймал я себя на мысли!) танцевала несколько топорно, как-то даже немного «по-детски». Сразу же вспомнились слова моего товарища, умудрённого в ночной клубной жизни повесы: «Как правило: если девушка отлично танцует, значит, плоха в постели. И наоборот!»
- Ну-с, продолжим знакомиться? - спросила Яна во время следующего медленного танца, уже плотнее прижимаясь ко мне.
- Для начала, дорогая Яна, нам надо выяснить один вопрос. У Вас за столом нет спиртного, и выглядит Ваша компания очень молодо. Сколько Вам лет, если не секрет?
- Второй курс университета, факультет естественных наук, будущий исследователь народов Севера! Сколько лет, сами сосчитаете? - игриво и без запинки оттарабанила моя новая знакомая. - А не пьём, потому что денег у нищих студентов мало! Просто потанцевать пришли! - снова рассмеялась она, распустив волосы. - Закажете для дамы вина?
- Конечно!
- Только у меня предложение: давайте возьмём вино с собой и пойдём на берег. Надоела эта музыка, не поговорить…
Бутылка третья.
Стоял конец июня; ещё не знойный, но уже достаточно теплый ветерок шёл с берега в сторону моря (морем местные жители упорно называют водохранилище). Пока брели по песку в сторону лодочной станции, подальше от шашлычной и орущей в ней музыке, я понял, что хорошо «поднабрался» винцом. От полного опьянения спасали, по-видимому, только две порции шашлыка, съеденного три часа назад. В голове у меня всё крутились прежние мысли о ненужности этой очередной проблемы, поэтому я предпочитал молчать. Янка, сняв туфли на каблуках, носилась босиком по берегу, поднимая брызги, и хохотала. «Монетку что ли бросить?» - подумал я в конце концов, сделав большой глоток вина из открытой бутылки.
- Подожди секунду, мне отлучиться надо! - крикнул я Янке, и направился к бетонной дорожке, которую освещал фонарь.
- Вино мне оставь! - весело прокричала она. Мы уже были на «ты».
Выпал, конечно, орёл. «Ничего не меняется!» - снова грустно подумал я и отчётливо представил себе, что будет дальше. Вино, купание голышом, потом придется идти в номер, снова пить, утром с больной головой «разруливать» ситуацию. Но против монетки не попрёшь, э-э-э-ххх…
… Мы сидели рядышком в прикованной цепью к причалу прогулочной лодке и допивали вино. Я уже рассказал ей, что из Москвы, что бизнесмен, а не поэт, есть жена, сын… Янка молчала и пила вино, глядя на лунную дорожку.
- Так кому ты стихи писал, а? Ведь не жене? Скажешь? - вдруг резко повернулась она ко мне. - Необычный ты какой-то, я сразу почувствовала… сидишь один, что-то пишешь, пьёшь… вроде бизнесом занимаешься, а стихи сочиняешь… первый раз такое вижу.
- Ну, ты ещё молодая, что ты могла видеть? А кому стих писал - какая разница? Всё равно это тебе ни о чём не скажет. Смысл?
- Так! Быстро давай читай мне стихи свои! - весело приказала она, легла на спину, свесив ножки за борт, положила голову ко мне на колени, закрыла глаза и прошептала. - Пожалуйста…
Я гладил её по волосам и, сам не зная зачем, наобум что-то вспоминал, декламировал какие-то отрывки из поры глупой юности, пока постепенно не подступила изжога от немерянного количества выпитого без закуски вина.
- Больше ничего не помню, давай купаться! - предложил я, вспомнив о стандартном сценарии вечера.
- Да ну, глупости какие! - неожиданно ответила Яна. - В песке извазюкаемся. Так красиво пишешь. Всё просто и понятно - про любовь. Я так не умею.
- Тоже стишками баловалась?
- Все девчонки сочиняют, я тоже не исключение. Но рассказывать не буду, там обычные девичьи школьные рыдания. Бр-р-р, что-то холодает, пойдём в номер? Вина возьмём, ты ещё что-нибудь вспомнишь.
- А как же друзья твои в ресторане? Не потеряют? Родители искать не будут?
- Я сейчас забегу к ним, скажу, что в ночной клуб с тобой поехала. Родители в городе, я здесь у бабушки гощу, подружка к ней заскочит. Да не бойся ты так, трусишка!
Когда я подал ей руку, чтобы она могла спрыгнуть с лодки, Янка резко обняла меня и очень нежно поцеловала. Голова моя закружилась.
- Так, стоп, не торопимся! - со смехом сказала она, отнимая мои руки от своего тела. - Всё будет, поэт, не спеши. Я хочу, чтобы ты знал: мне с тобой очень хорошо и уютно! Жаль, что я не родилась раньше…
Бутылка четвёртая, последняя.
Если честно, то сама мысль о том, что придётся снова заталкивать в себя чудесное поначалу греческое вино, была мне несколько противна. Более всего я мечтал о Янкиных губах и почему-то об ушках. Маленькие, немного мохнатенькие в причудливом сочетании света луны и фонаря на причале, они мне запали в душу ещё в лодке, когда я их ласкал. То ли от этих дурацких мыслей, то ли, что вероятнее, от вина, я опьянел, и довольно крепко. Когда мы подошли к ресторану, я понял, что стоять прямо уже не получается, поэтому, отправив Янку разбираться с друзьями, присел на лавочку у входа. Увидев среди людей, вышедших покурить на крыльцо ресторана, охранника, я помахал ему рукой.
- Слушай, Олег, не в службу, а в дружбу: я выпил, не хочу там круголя выписывать в ресторане. Попроси Наташку мне вина вынести, она знает, какого. Сдачу себе оставь. Спасибо!
Прошло где-то около получаса, прежде чем рассерженная, раскрасневшаяся Янка выпорхнула на улицу.
- Фффух, слава Богу, что ты не ушёл! - скороговоркой пробормотала она, плюхаясь со мной рядом на лавочку. - Дуры, блин, какая им разница, с кем я и где? Вот будут мне ещё нотации читать! - продолжала она неоконченный бой с подругами. - Всё, пойдём отсюда скорее. Вино взял?
По тропинке, ведущей к спальному корпусу, мы, поддерживая друг друга (Янку тоже уже пошатывало), вышли на смотровую площадку. Под обрывом расстилалось море, играя гирляндами огоньков на мачтах модных катеров и яхт на рейде. Вдалеке чернела плоская громадина острова Сингапур (местные так прозвали, истинного названия никто уже не помнил). Я, накинув на Янку свой кардиган, остановился, обняв девушку со спины, и положил руки на её животик. Трусики были кружевные.
- Давай постоим немного, подышим, полюбуемся. Слушай, ты же здешняя, скажи мне, что там за огоньки на острове? База отдыха, что ли какая-то? Сколько сюда приезжаю, никак туда не доберусь.
- Нет, какая там база, его же по весне почти весь затапливает. Летом платный пляж, пара магазинчиков, на выходные катер пригоняют и с него дискотеку крутят. Мы там на прошлой неделе выпускной отмечали, весело было. Родители нас потом ночью по всему острову отлавливали! - опять засмеялась Янка. - Знаешь, кстати, как страшно ночью купаться…
Янка продолжала вспоминать что-то весёлое, а я замер. «Твою ж мать!» - только и крутилось у меня в голове...
- Ну что, пойдём? - обернулась она ко мне, и, закрыв глаза, снова потянулась ко мне.
Не давая ей прикоснуться к губам, я мягко, но настойчиво, отстранил Яну от себя.
- Так, девочка, подожди. Ты сказала - выпускной? Прошлые выходные? Так ты школьница вчерашняя?
- Блядь… - тихо произнесла Яна и резко отвернулась. - Какая же я дура…
- Ты понимаешь, что… нет, ты не можешь понять! - я никак не мог поймать свою мысль, меня трясло. - Ты понимаешь, что будет со мной, если… Подожди! - вдруг осенило меня. - Может ты ещё это… ну, то есть… как это? Девственница?
Янка громко плакала, содрогаясь, уткнувшись в сложенные на парапет ладошки. Кардиган сполз и валялся на асфальте. Я поднял его и вновь накинул на Янкины плечи.
- Ну, тихо, тихо, успокойся, пожалуйста. Ты хорошая, красивая, очень необычная девушка. Правда, поверь мне! Просто нельзя, понимаешь? Не пришло наше время. Я понимаю, со сверстниками, с одноклассниками там… но для меня то это статья! Понимаешь? Нас с тобой вместе половина отеля видела! Подружки твои опять же!
- Да! - обернувшись, закричала мне в лицо Янка. - Да, я неделю назад получила аттестат! Да, я поступаю в Университет! Да, я девственница, целка по-вашему, чего уж там!
- Тихо, не кричи ты, - обнял я её и прижал к груди, - тут народ кругом ходит.
- Я хотела, я думала, - продолжала всхлипывать на плече Янка, дрожа всем телом, - я давно хотела, чтобы мужчина… взрослый, нежный, опытный... сделал меня женщиной в первый раз. Тебя вот увидела, решила, что вот он… меня будто током ударило… я же себя тебе отдаю, понимаешь ты это или нет?
- Всё, всё понимаю. Но ты тоже пойми, это же не Средняя Азия, у меня же семья, работа. Обо мне ты подумала?
Так, бессвязно говоря друг другу всякие ненужные слова, мы простояли ещё минут десять. Янка согрелась в моих руках, перестала трястись.
- Всё! - прошептала она, взглянув на меня снизу виновато улыбающимися, такими мне уже ставшими любимыми глазами. - Всё! Прости меня. Я пойду. Не провожай, не надо! Всё, отпусти…
Я отвернулся к парапету и стал большими глотками пить вино из горла, чувствуя, как оно стекает по подбородку на рубашку, штаны… сзади слышался удаляющийся стук каблучков.
- Всё! - сказал я сам себе вслух. - Вот тебе, Киря и ушки. Вот тебе и очередная рана на сердце. Вот скажи мне, Господи, зачем? - спросил я, подняв глаза к луне. - Зачем она выбрала меня? Почему мне теперь жить с этим? И как? Ты тоже не знаешь? Э-э-э-х-хх! - и, размахнувшись, бросил бутылку с остатками вина в море. - Всё, спать!
Выкурив сигарету и бросив последний взгляд на пытавшуюся спрятаться от стыда за облако луну, я повернулся. На дорожке босиком, держа в руках туфельки, стояла моя Янка. Стояла и смотрела.
- Бедный ты мой... - промолвила она.
- Иди ко мне! - хрипло выдохнул я.
Следующий рассказик...