Полиция устроила побоище на Болотной. Взгляд из эпицентра
Эмоций нет. Все меня знают, как человека сдержанного и объективного.
Так получилось, что я оказался в у кинотеатра "Ударник" на мосту в тот самый момент, когда полиция преградила дорогу колонне "Солидарности". Мой давний знакомый журналист попросил меня дать короткий комментарий для зарубежного телевидения. Мы только закончили записывать мой комментарий (примерно, в 17-10), как началось противостояние.
То, что министра внутренних дел Нургалиева надо гнать, известно давно. Заодно и большую часть полицейского руководства. С одной стороны, на Болотной, Сахарова, Якиманке - полиция вела себя образцово. То, что случилось сегодня было чистейшей провокацией. Осознанной полицейской провокацией. Ведь провокация - лучший способ выслужиться, доказывают свою незаменимость.
По моим оценкам народу было чуть поменьше, чем в феврале. Примерно 60-70 тысяч. Хотя может и столько же, просто без верхней одежды людей кажется меньше. Болотная была заполнена целиком. Плюс значительная часть Якиманки. Народ был настроен празднично, позитивно. Хотя наружной агитации было поменьше,
Избито полицией, по моим ощущениям из эпицентра - от 2 до 5 тысяч человек. Ближе к пяти тысячам, может больше даже. Вооруженные дубинками полицейские в касках (прозванные космонавтами) в кованных ботинках лупили народ. Во много заходов. Били зверски, причем большая часть людей - это не профессиональные оппозиционеры, а сетевые хомячки и московские интеллигенты затянутые в водоворот.
Видео "Новой газеты" засняло этот пизнец. А теперь представьте его непрерывность в течение двух с половиной часов. Самый треш не попал в кадр. Тут цветочки.
Те, кто зашли на Малый каменный мост увидели сюрреалистическую картину. Большой каменный мост был перекрыт тремя или четырьмя поливальными машинами. И от Малого каменного моста все пространство занимали миллиционеры в касках. Шеренги, их было очень много. Я не знаю, какой дурак это все ставил, но подать обществу более внятного психологического сигнала, что власть испугалась, реально испугалась - нарочно не придумаешь.
И разумеется, ничем иным как провокацией не назовещь перекрытие ул. Серафимовича. Огромная многотысячная колонна, пройдя со стороны Большой Полянки мост до ул. Серафимовича, уперлась в милиционеров. Оцепления шло от окончания моста, чуть на скосок, открывая небольшой проход на Болотную. Болотная к моменту подхода колонны "Солидарности" и зеленых была заполнена практически вся. Колонна уперлась в миллиоционеров. И уйти не было никакой возможности, движение остановилось.
Я оказался метрах в десяти от лидеров - Удальцова, Навального, Яшина.
Удальцов стал говорить, что "Мы не уйдем. И будем сидеть здесь до инаугурации Путина". Удальцов попросил всех садиться. Многие сели сразу... Таких было человек пятьдесят. Но основная часть толпы не хотела садиться. Яшин махал руками, дескать, садитесь. Село еще человек двадцать. Потом взял слово Навальный... Выступающих было слышно очень плохо. К тому же из задних рядов начиналось скандирование лозунгов, ораторы замолкали. В какой-то момент село примерно человек 100 или больше, сели все вокруг меня. Я тоже присел, а деваться некуда, если ты стоишь в центре, а со всех сторон сидащие люди. Модератор стал точечно обращаться к стоящим, усаживать. Потом над толпой подняли динамик колонку и слово вновь взял Навальный. Садиться пришлось раза три. Ноги за пять-семь минут затекали, люди вставали, потом снова коллективно садились. На этом фоне выделялся улыбающийся Быков, который стоял как раз на краю сидячего озера. Сзади стояли колонны. Тысячи людей были замерты. Все что я видел, что плотный хвост народа заворачивал за Якиманку.
Встали. Раздался хлопок пошел дым, много. У всех одна и та же мысль - пустили слезоточивый газ. Стоим, хотя понимаем, что можем задохнуться, и осознаешь, что отступать некуда. Кто-то говорит, что это не слезоточивый. Это пиротехника. И действительно, чувствуется пороховой запах. К передовой линии прорывается статный парень, кто-то на него показыват пальцем - видишь Герой России. Раздаются призывы крепким молодым парням пойти вперед, помочь Навальному и Удальцову. Вижу лица девушек и юношей - те смотрят на Удальцова с обожанием. Раздаются еще несколько взрывов, в воздухе рвутся цветные петарды.
Впереди началась потасовка. Из передних рядов бегут несколько человек, тетушка лет 55 вопит, дескать, там людей бьют, драка, надо уходить. Толпа дернулась. Смотрю на женщину спойным взглядом и говорю: "Без паники. Тише. А то вы сейчас давку спровоцируете". Тетушка и другие бегушие останавливаются. Страшно подумать, чем чревата давка на переполненном мосту. Небольшие ручейки пытаются просочится в сторону Болотной. Я тоже потихоньку стараюсь брать вправо. Но через сидящих людей сильно не походишь, а через стоящих не протолкнуться. Очень плотно. Полиция начала теснить, началась давка. Я видел как Навальный и Удальцов пытаются что-то объяснить миллиционерам. Кажется, Удальцова пытаются арестовывать. Видно плохо. Но вдруг облегчение, толпа рванула вперед. На площади рядом с Серафимовича рвутся петарды. Толпа прорвала три ряда оцепления и идет вперед, колонна двинулась - я еще сдаю в бок в сторону болотной, а огромную массу людей несет вперед. Толпа вновь остановилась. Милиция через 10-15 минут ликвидировала прорыв оцепления и какое-то время занималась тем, что отлавливала тех, кто прорвался и оказался внутри ловушки. Раздаются крики "Свободу", "Свободу".
Я отошел в бок, развернул транспарант, надеялся отдышаться. В давке куда-то потерялся товарищ, с которым мы вместе несли плакат, и я вдруг понял, что даже его телефон не взял. И тут началось самое ужасное. Милиция с разбегу врезалась в толпу, и люди в панике побежали назад. А над толпой взлетали милицейские дубинки. Теснимые люди стали падать, а на них налетать бегущие. Прямо рядом со мной упало трое, сильно ударили старика лет восьмидесяти. Пока две девушки и парень понимали ветерана, пытаюсь стать на пути толпы, чтобы не раздавили деда. Кричу, чтобы не раздавили. Деда ставят на ноги, отводят в сторону, ОМОН с дубинками остановился в метре-трех от меня. Вижу картину как в бреду. Бежит миллиционер и бьет ногами случайных людей в толпе. Шайка бесноватых полицаев, кажется, получают удовольствие избивать безоружных. Бежит и бьет, люди падают, кто-то пытается подонков в форме остановить.
Отводим деда к ограде набережной. Старик трясется тиком, врача бы, да где его взять. Отводим деда на 10 метров в сторону. Через пару минут он вроде оклемался. Говорит, сам пойду, мне не привыкать.
Мы зажаты, я стою в пятнадцати метрах от непреращающегося побоища. Это напоминает фильм триста спартанцев, когда армия персидских полицаев сражается с людьми в узком горлышке. Полиция накатывает на толпу, чаще всего люди бегут назад. Но чем дальше, тем больше начинают держаться. В центре Болотной площади, в пятнадцати, двадцати метрах от непрекращающегося побоища "Солидарность" развернула палатку. Оглядываюсь кругом, и вижу, как много народа. Переполненная Болотная, заполненный до отказа Лужков мост, переполненный Малый каменный мост, заполненная Кадашевская набережная, откуда тысячи людей наблюдают за побоищем.
Я смотрел на лица. Многие, вероятно, не хотели идти вперед. Но у каждого перед глазами были зверства полиции. И многие пошли вперед, на прорыв. В полицию полетело с десяток булыжников. Правда кидателей быстро остановили соседи, не мудрено так попасть в своих, в первые ряды.
Потихоньку отхожу глубже, я ведь не пришел драться с полицей. Параллельнно встречаю друзей, знакомых. Ко мне подходят люди из Железнодорожного и Балашихи, жмут руку. Задают вопросы про рощу. Не менее 40 земляков-горожан увидел.
Вдруг мы понимаем, что сзади происходит что-то ужасное. Полиция ворвалась на Лужков мост и устроила там месилово. Изначально люди скандировали "Полиция с народом", примерно до 18, пока не начались грязные танцы подонков. Полицейские тоже ведь были разные. Большинство нормальные. Но были те, кому хотелось поразмятся, потренироваться, им хотелось поиздеваться над слабыми (медальку выслужить или премию), но в глазах многих бойцов, особенно постарше и помудреннее, очевидно прошедших множество горячих точек, была боль. Они старались сдерживать, не лезть на рожон. Но дальше вступала логика уличной войны.
Месилово шло непрерывно в течение двух часов. Когда космонавты бежали вперед на толпу, выхватывая людей, избивая дубинками, народ бежал назад. Было 10-15 крупных волн. Одной женщине стало плохо, зовем врача, но в условиях, когда плохо стране и народу, избиваемыми почем зря, никому уже не до этого горя. Женщине пытаются помочь прийти в себя. В толпе много стариков. Некоторые идут в первые ряды, не подозревая, какой беспредел тут творится.
Шествие, а потом митинг фотографируют под сотню фотографов и десятки телеканалов. Журналистский вертолет барражирует в воздухе. Мой плакат сфоткало человек двести-триста. Кто на телефон, кто на айпэд, кто профессионально. Чувствую себя обезьянкой при плакате.
Я не испытавал чувства страха, полное спокойствие и отрешенность. Но был дискомфорт. Две тяжелые палки - страшное оружие. Боюсь никого случайно не толкнуть в толпе, и понимаю, что если дойдет до драки, надо что-то с этим делать. Лучше сразу отдать полицейским, а то ненароком кого-нибудь убью. Мозг заливает лютая ненавить к подонкам, но вдруг понимаю, что у каждого подонка есть мать, дети, как смотреть им в глаза потом? Лучше плакат бросить в реку. Но пока потребности нет, держу его высоко. Многие уже узнают плакат - "О! Березки!". Радуются как старому знакомому.
Сзади нас стояли мощные колонны. Казалось, что все это затянется надолго. Наши спартанцы впереди боролись и сдерживали натиск колонн. Но вдруг неожиданно появилась полиция и рассекла площадь по середине. Мы понимаем, что та часть, что между Серафимовича и половиной пространства до Лужкова моста отрезана. Полиция методично хватает и избивает народ. Многие люди в синяках и подтеках. У одного парня все горло в кровавых поддерках, рассказывает: "Меня тящили за куртку, наверное разодрали, нет у меня куртки теперь, зато вырвался".
За полчаса пространство начинает редеть. Десятки тысяч людей, что были сзади, вытеснены с площади. Там возникает пустое пространство. Зачищен Малый каменный мост. Полиция беснуется. Молодежь и люди пытаются не оступать. Полицаям достается конкетно. Несколько раз шлемы летели в реку. Туда же летели палки, каски. Группой мужиков собираемся на одном пятачке. Полиция неумолимо сюда приближается. И мы понимаем, что пощады не будет. Всех, кто заперт, будут задержаны и избиты. Иначе они не умеют. "Спрячь, очки", - давют совет, - "А то сломают". "Некуда прятать".
В начале марша лица людей озаряла беззаботность. Была печаль, немножно злости, но беззаботность. Как и на Сахарова, слоган Путин-вор скандировало меньшинство. Примерно, треть. Многие пришли сюда впервые, не имея опыта борьбы. Солнце, свежий воздух... Полиция с самого начала отработала этот митинг плохо, спустя рукава. Отвратительно организован проход на минитинг. На слоган "Путин - вот", раздается крик - "Путин украл все рамки". Толпа одобрительно смеется. В конце марша на отсеченной площади, на пятачке было порядка семи тысяч человек. К концу, когда пала палатка, оставалось примерно две с половиной - три тысячи. Остальных увели в автозаки... Я не верю цифре, что задержанных только 400 человек, этим жуликам-волшебникам давно нет доверия. Остатки людей сжаты, женщины начинают скандировать "Дайте пройти людям". Я молчу, понимаю, что пощады не будет. Поскольку при рассечении я оказался недалеко от цепи, подхожу к миллиционерам. Они стоят молча, крепко сжавшись локтями друг за друга, чтобы стоять прочно. Какие бы они ни были сильные, но эта поза делает их беззащитными, если вдруг драка. Кто-то стыдит их, кто-то уговаривает. Миллиционеры со стеклянными лицами смотрят вперед, пара-тройка сладострастно улыбается. И нескоолько старших - умудренные волки смотрят на все происходящее со вселенской печалью. Всматриваюсь в шеренги этих крепкий парней... И вдруг замечаю деталь. У многих полицейских в оцеплении нервно дрожат руки от волнения. Они боятся и так же как и мы чувствуют себя не в своей тарелке. Спокойным голосом говорю: "Парни не волнуйтесь. Все будет впорядке". Останавливаю соседей, которые пытаются грубить и проклинать. "Не волнуйтесь. Нужен проход, чтобы выпустить женщин". Вряд ли мои слова подействовали, может так было задумано... Но через пару минут проход открылся, и людская река хлынула в него. Мы были последним сектором, остававшимся на Болотной, теми, кто боролся до конца. Милиционеров, открывших проход, приветствовали апплодисментами. Все были уверены, что дойдет очередь бороться и битыми и до нас. В лицах окружающих людей не было страха, а спокойствие, внимательность, решительность, сомкнутость. И все были возмущены. Не было расхлябанности.
То, что случилось 6 мая 2012 г. на Болотной - это ошибка Путина и силовиков. Это огромный просчет руководства МВД и городских властей Москвы. С точки зрения устроить образцово-показательную порку место действия было выбрано как нельзя лучше. На Болотной и мостах толпу легко рассекать. С точки зрения спровоцировать толпу, самое читаемое - заблокировать толпу на мосту. Чтобы колонна людей уперлась в полицию и стала давить. А другие - пытаться прорываться через курсантиков. Провокация удалась. Сотни изувеченных людей, сломанных судеб. Но самое страшное, как Ходынка, как Кровавое воскресенье - эта очередная драма внесла раскол в наше общество. Оно показало всем, что полиция не всесильна, она слаба. Все случается впервые... Сегодня впервые в полицию полетели камни. Сегодня впервые интеллигенция не благодарит полицию. И огромное количество молодежи самоотверженно и решительно штурмовало полицейские ряды.
А что ждет нас завтра? Новый 1993 год?
Я раза три или четыре выпутывался за сегодня из передряг. Внутри читал молитву, чтобы все было мирным, что все в его руках. Мне, как и многим, повезло. Вырвавшись из окружения, остатки воинства шли в сторону Малого Москворецкого моста. Непобежденные. Укрепившиеся в правоте. Готовые стоять до конца. На мосту стояли люди, наблюдавшие за нашей борьбой. Входящих встречали апплодисментами.
Идем пешком до "Третьяковской" и направляемся по домам. Оглядываюсь, вижу колонна растянулась по всей набережной. Многие и не хотели бы уходить. Все устали в этот жаркий денек. Главным слоганом которого стало: "Пока мы едины, мы непобедимы". И, конечно же, "Мы здесь власть!"
В сухом остатке. Владимира Путина и Россию крепко подставили. С одной стороны, руководство полиции, стремящееся выслужиться и сохранить места. С другой стороны, ряд чиновников-заговорщиков. Пролилась кровь, развязано насилие, и нам как-то с этим надо жить. Эти бесноватые не ведали, что творили. Должна быть серьезная ротация руководства полиции, раз. Выявить всех причастных. Путин должен принести извинения пострадавшим, два. В-третьих, власть должна запретить мудакам проводить одновременно проправительственные мероприятия, особенно экспромтом. То, что не хватало рамок (а их было в разы меньше, чем в феврале) доказывает, власть недооценила митинг, причем радикально. Пусть вышло не миллион, но кворум, чтобы ясно понималось, кто здесь власть - был. В-четверных, о марше миллионов было известно два месяца. Власть была обязана согласовать мероприятия заранее, а не тянуть резину. А согласовав, не чинить надуманные препятствия для установки сцены и аппаратуры.
Марш усилил белое движение. Хотя большинство не верили в успех мероприятия. Но пришло много новых лиц. Началась боевая закалка. Это огромная сила, которую не контролирует никто. Но есть лидеры. Причем, умеренные силы отошли в сторонку. Кремлевские проекты по выпуску пара схлопнулись, а ниша осталась. Равно как и вопрос созидательной повестки.
Источник фото: № 1 oleg_kozyrev ( фоторепортаж) и № 2 sgorit (огромное спасибо!!!)
Так получилось, что я оказался в у кинотеатра "Ударник" на мосту в тот самый момент, когда полиция преградила дорогу колонне "Солидарности". Мой давний знакомый журналист попросил меня дать короткий комментарий для зарубежного телевидения. Мы только закончили записывать мой комментарий (примерно, в 17-10), как началось противостояние.
То, что министра внутренних дел Нургалиева надо гнать, известно давно. Заодно и большую часть полицейского руководства. С одной стороны, на Болотной, Сахарова, Якиманке - полиция вела себя образцово. То, что случилось сегодня было чистейшей провокацией. Осознанной полицейской провокацией. Ведь провокация - лучший способ выслужиться, доказывают свою незаменимость.
По моим оценкам народу было чуть поменьше, чем в феврале. Примерно 60-70 тысяч. Хотя может и столько же, просто без верхней одежды людей кажется меньше. Болотная была заполнена целиком. Плюс значительная часть Якиманки. Народ был настроен празднично, позитивно. Хотя наружной агитации было поменьше,
Избито полицией, по моим ощущениям из эпицентра - от 2 до 5 тысяч человек. Ближе к пяти тысячам, может больше даже. Вооруженные дубинками полицейские в касках (прозванные космонавтами) в кованных ботинках лупили народ. Во много заходов. Били зверски, причем большая часть людей - это не профессиональные оппозиционеры, а сетевые хомячки и московские интеллигенты затянутые в водоворот.
Видео "Новой газеты" засняло этот пизнец. А теперь представьте его непрерывность в течение двух с половиной часов. Самый треш не попал в кадр. Тут цветочки.
Click to viewТе, кто зашли на Малый каменный мост увидели сюрреалистическую картину. Большой каменный мост был перекрыт тремя или четырьмя поливальными машинами. И от Малого каменного моста все пространство занимали миллиционеры в касках. Шеренги, их было очень много. Я не знаю, какой дурак это все ставил, но подать обществу более внятного психологического сигнала, что власть испугалась, реально испугалась - нарочно не придумаешь.
И разумеется, ничем иным как провокацией не назовещь перекрытие ул. Серафимовича. Огромная многотысячная колонна, пройдя со стороны Большой Полянки мост до ул. Серафимовича, уперлась в милиционеров. Оцепления шло от окончания моста, чуть на скосок, открывая небольшой проход на Болотную. Болотная к моменту подхода колонны "Солидарности" и зеленых была заполнена практически вся. Колонна уперлась в миллиоционеров. И уйти не было никакой возможности, движение остановилось.
Я оказался метрах в десяти от лидеров - Удальцова, Навального, Яшина.
Удальцов стал говорить, что "Мы не уйдем. И будем сидеть здесь до инаугурации Путина". Удальцов попросил всех садиться. Многие сели сразу... Таких было человек пятьдесят. Но основная часть толпы не хотела садиться. Яшин махал руками, дескать, садитесь. Село еще человек двадцать. Потом взял слово Навальный... Выступающих было слышно очень плохо. К тому же из задних рядов начиналось скандирование лозунгов, ораторы замолкали. В какой-то момент село примерно человек 100 или больше, сели все вокруг меня. Я тоже присел, а деваться некуда, если ты стоишь в центре, а со всех сторон сидащие люди. Модератор стал точечно обращаться к стоящим, усаживать. Потом над толпой подняли динамик колонку и слово вновь взял Навальный. Садиться пришлось раза три. Ноги за пять-семь минут затекали, люди вставали, потом снова коллективно садились. На этом фоне выделялся улыбающийся Быков, который стоял как раз на краю сидячего озера. Сзади стояли колонны. Тысячи людей были замерты. Все что я видел, что плотный хвост народа заворачивал за Якиманку.
Встали. Раздался хлопок пошел дым, много. У всех одна и та же мысль - пустили слезоточивый газ. Стоим, хотя понимаем, что можем задохнуться, и осознаешь, что отступать некуда. Кто-то говорит, что это не слезоточивый. Это пиротехника. И действительно, чувствуется пороховой запах. К передовой линии прорывается статный парень, кто-то на него показыват пальцем - видишь Герой России. Раздаются призывы крепким молодым парням пойти вперед, помочь Навальному и Удальцову. Вижу лица девушек и юношей - те смотрят на Удальцова с обожанием. Раздаются еще несколько взрывов, в воздухе рвутся цветные петарды.
Впереди началась потасовка. Из передних рядов бегут несколько человек, тетушка лет 55 вопит, дескать, там людей бьют, драка, надо уходить. Толпа дернулась. Смотрю на женщину спойным взглядом и говорю: "Без паники. Тише. А то вы сейчас давку спровоцируете". Тетушка и другие бегушие останавливаются. Страшно подумать, чем чревата давка на переполненном мосту. Небольшие ручейки пытаются просочится в сторону Болотной. Я тоже потихоньку стараюсь брать вправо. Но через сидящих людей сильно не походишь, а через стоящих не протолкнуться. Очень плотно. Полиция начала теснить, началась давка. Я видел как Навальный и Удальцов пытаются что-то объяснить миллиционерам. Кажется, Удальцова пытаются арестовывать. Видно плохо. Но вдруг облегчение, толпа рванула вперед. На площади рядом с Серафимовича рвутся петарды. Толпа прорвала три ряда оцепления и идет вперед, колонна двинулась - я еще сдаю в бок в сторону болотной, а огромную массу людей несет вперед. Толпа вновь остановилась. Милиция через 10-15 минут ликвидировала прорыв оцепления и какое-то время занималась тем, что отлавливала тех, кто прорвался и оказался внутри ловушки. Раздаются крики "Свободу", "Свободу".
Я отошел в бок, развернул транспарант, надеялся отдышаться. В давке куда-то потерялся товарищ, с которым мы вместе несли плакат, и я вдруг понял, что даже его телефон не взял. И тут началось самое ужасное. Милиция с разбегу врезалась в толпу, и люди в панике побежали назад. А над толпой взлетали милицейские дубинки. Теснимые люди стали падать, а на них налетать бегущие. Прямо рядом со мной упало трое, сильно ударили старика лет восьмидесяти. Пока две девушки и парень понимали ветерана, пытаюсь стать на пути толпы, чтобы не раздавили деда. Кричу, чтобы не раздавили. Деда ставят на ноги, отводят в сторону, ОМОН с дубинками остановился в метре-трех от меня. Вижу картину как в бреду. Бежит миллиционер и бьет ногами случайных людей в толпе. Шайка бесноватых полицаев, кажется, получают удовольствие избивать безоружных. Бежит и бьет, люди падают, кто-то пытается подонков в форме остановить.
Отводим деда к ограде набережной. Старик трясется тиком, врача бы, да где его взять. Отводим деда на 10 метров в сторону. Через пару минут он вроде оклемался. Говорит, сам пойду, мне не привыкать.
Мы зажаты, я стою в пятнадцати метрах от непреращающегося побоища. Это напоминает фильм триста спартанцев, когда армия персидских полицаев сражается с людьми в узком горлышке. Полиция накатывает на толпу, чаще всего люди бегут назад. Но чем дальше, тем больше начинают держаться. В центре Болотной площади, в пятнадцати, двадцати метрах от непрекращающегося побоища "Солидарность" развернула палатку. Оглядываюсь кругом, и вижу, как много народа. Переполненная Болотная, заполненный до отказа Лужков мост, переполненный Малый каменный мост, заполненная Кадашевская набережная, откуда тысячи людей наблюдают за побоищем.
Я смотрел на лица. Многие, вероятно, не хотели идти вперед. Но у каждого перед глазами были зверства полиции. И многие пошли вперед, на прорыв. В полицию полетело с десяток булыжников. Правда кидателей быстро остановили соседи, не мудрено так попасть в своих, в первые ряды.
Потихоньку отхожу глубже, я ведь не пришел драться с полицей. Параллельнно встречаю друзей, знакомых. Ко мне подходят люди из Железнодорожного и Балашихи, жмут руку. Задают вопросы про рощу. Не менее 40 земляков-горожан увидел.
Вдруг мы понимаем, что сзади происходит что-то ужасное. Полиция ворвалась на Лужков мост и устроила там месилово. Изначально люди скандировали "Полиция с народом", примерно до 18, пока не начались грязные танцы подонков. Полицейские тоже ведь были разные. Большинство нормальные. Но были те, кому хотелось поразмятся, потренироваться, им хотелось поиздеваться над слабыми (медальку выслужить или премию), но в глазах многих бойцов, особенно постарше и помудреннее, очевидно прошедших множество горячих точек, была боль. Они старались сдерживать, не лезть на рожон. Но дальше вступала логика уличной войны.
Месилово шло непрерывно в течение двух часов. Когда космонавты бежали вперед на толпу, выхватывая людей, избивая дубинками, народ бежал назад. Было 10-15 крупных волн. Одной женщине стало плохо, зовем врача, но в условиях, когда плохо стране и народу, избиваемыми почем зря, никому уже не до этого горя. Женщине пытаются помочь прийти в себя. В толпе много стариков. Некоторые идут в первые ряды, не подозревая, какой беспредел тут творится.
Шествие, а потом митинг фотографируют под сотню фотографов и десятки телеканалов. Журналистский вертолет барражирует в воздухе. Мой плакат сфоткало человек двести-триста. Кто на телефон, кто на айпэд, кто профессионально. Чувствую себя обезьянкой при плакате.
Я не испытавал чувства страха, полное спокойствие и отрешенность. Но был дискомфорт. Две тяжелые палки - страшное оружие. Боюсь никого случайно не толкнуть в толпе, и понимаю, что если дойдет до драки, надо что-то с этим делать. Лучше сразу отдать полицейским, а то ненароком кого-нибудь убью. Мозг заливает лютая ненавить к подонкам, но вдруг понимаю, что у каждого подонка есть мать, дети, как смотреть им в глаза потом? Лучше плакат бросить в реку. Но пока потребности нет, держу его высоко. Многие уже узнают плакат - "О! Березки!". Радуются как старому знакомому.
Сзади нас стояли мощные колонны. Казалось, что все это затянется надолго. Наши спартанцы впереди боролись и сдерживали натиск колонн. Но вдруг неожиданно появилась полиция и рассекла площадь по середине. Мы понимаем, что та часть, что между Серафимовича и половиной пространства до Лужкова моста отрезана. Полиция методично хватает и избивает народ. Многие люди в синяках и подтеках. У одного парня все горло в кровавых поддерках, рассказывает: "Меня тящили за куртку, наверное разодрали, нет у меня куртки теперь, зато вырвался".
За полчаса пространство начинает редеть. Десятки тысяч людей, что были сзади, вытеснены с площади. Там возникает пустое пространство. Зачищен Малый каменный мост. Полиция беснуется. Молодежь и люди пытаются не оступать. Полицаям достается конкетно. Несколько раз шлемы летели в реку. Туда же летели палки, каски. Группой мужиков собираемся на одном пятачке. Полиция неумолимо сюда приближается. И мы понимаем, что пощады не будет. Всех, кто заперт, будут задержаны и избиты. Иначе они не умеют. "Спрячь, очки", - давют совет, - "А то сломают". "Некуда прятать".
В начале марша лица людей озаряла беззаботность. Была печаль, немножно злости, но беззаботность. Как и на Сахарова, слоган Путин-вор скандировало меньшинство. Примерно, треть. Многие пришли сюда впервые, не имея опыта борьбы. Солнце, свежий воздух... Полиция с самого начала отработала этот митинг плохо, спустя рукава. Отвратительно организован проход на минитинг. На слоган "Путин - вот", раздается крик - "Путин украл все рамки". Толпа одобрительно смеется. В конце марша на отсеченной площади, на пятачке было порядка семи тысяч человек. К концу, когда пала палатка, оставалось примерно две с половиной - три тысячи. Остальных увели в автозаки... Я не верю цифре, что задержанных только 400 человек, этим жуликам-волшебникам давно нет доверия. Остатки людей сжаты, женщины начинают скандировать "Дайте пройти людям". Я молчу, понимаю, что пощады не будет. Поскольку при рассечении я оказался недалеко от цепи, подхожу к миллиционерам. Они стоят молча, крепко сжавшись локтями друг за друга, чтобы стоять прочно. Какие бы они ни были сильные, но эта поза делает их беззащитными, если вдруг драка. Кто-то стыдит их, кто-то уговаривает. Миллиционеры со стеклянными лицами смотрят вперед, пара-тройка сладострастно улыбается. И нескоолько старших - умудренные волки смотрят на все происходящее со вселенской печалью. Всматриваюсь в шеренги этих крепкий парней... И вдруг замечаю деталь. У многих полицейских в оцеплении нервно дрожат руки от волнения. Они боятся и так же как и мы чувствуют себя не в своей тарелке. Спокойным голосом говорю: "Парни не волнуйтесь. Все будет впорядке". Останавливаю соседей, которые пытаются грубить и проклинать. "Не волнуйтесь. Нужен проход, чтобы выпустить женщин". Вряд ли мои слова подействовали, может так было задумано... Но через пару минут проход открылся, и людская река хлынула в него. Мы были последним сектором, остававшимся на Болотной, теми, кто боролся до конца. Милиционеров, открывших проход, приветствовали апплодисментами. Все были уверены, что дойдет очередь бороться и битыми и до нас. В лицах окружающих людей не было страха, а спокойствие, внимательность, решительность, сомкнутость. И все были возмущены. Не было расхлябанности.
То, что случилось 6 мая 2012 г. на Болотной - это ошибка Путина и силовиков. Это огромный просчет руководства МВД и городских властей Москвы. С точки зрения устроить образцово-показательную порку место действия было выбрано как нельзя лучше. На Болотной и мостах толпу легко рассекать. С точки зрения спровоцировать толпу, самое читаемое - заблокировать толпу на мосту. Чтобы колонна людей уперлась в полицию и стала давить. А другие - пытаться прорываться через курсантиков. Провокация удалась. Сотни изувеченных людей, сломанных судеб. Но самое страшное, как Ходынка, как Кровавое воскресенье - эта очередная драма внесла раскол в наше общество. Оно показало всем, что полиция не всесильна, она слаба. Все случается впервые... Сегодня впервые в полицию полетели камни. Сегодня впервые интеллигенция не благодарит полицию. И огромное количество молодежи самоотверженно и решительно штурмовало полицейские ряды.
А что ждет нас завтра? Новый 1993 год?
Я раза три или четыре выпутывался за сегодня из передряг. Внутри читал молитву, чтобы все было мирным, что все в его руках. Мне, как и многим, повезло. Вырвавшись из окружения, остатки воинства шли в сторону Малого Москворецкого моста. Непобежденные. Укрепившиеся в правоте. Готовые стоять до конца. На мосту стояли люди, наблюдавшие за нашей борьбой. Входящих встречали апплодисментами.
Идем пешком до "Третьяковской" и направляемся по домам. Оглядываюсь, вижу колонна растянулась по всей набережной. Многие и не хотели бы уходить. Все устали в этот жаркий денек. Главным слоганом которого стало: "Пока мы едины, мы непобедимы". И, конечно же, "Мы здесь власть!"
В сухом остатке. Владимира Путина и Россию крепко подставили. С одной стороны, руководство полиции, стремящееся выслужиться и сохранить места. С другой стороны, ряд чиновников-заговорщиков. Пролилась кровь, развязано насилие, и нам как-то с этим надо жить. Эти бесноватые не ведали, что творили. Должна быть серьезная ротация руководства полиции, раз. Выявить всех причастных. Путин должен принести извинения пострадавшим, два. В-третьих, власть должна запретить мудакам проводить одновременно проправительственные мероприятия, особенно экспромтом. То, что не хватало рамок (а их было в разы меньше, чем в феврале) доказывает, власть недооценила митинг, причем радикально. Пусть вышло не миллион, но кворум, чтобы ясно понималось, кто здесь власть - был. В-четверных, о марше миллионов было известно два месяца. Власть была обязана согласовать мероприятия заранее, а не тянуть резину. А согласовав, не чинить надуманные препятствия для установки сцены и аппаратуры.
Марш усилил белое движение. Хотя большинство не верили в успех мероприятия. Но пришло много новых лиц. Началась боевая закалка. Это огромная сила, которую не контролирует никто. Но есть лидеры. Причем, умеренные силы отошли в сторонку. Кремлевские проекты по выпуску пара схлопнулись, а ниша осталась. Равно как и вопрос созидательной повестки.
Источник фото: № 1 oleg_kozyrev ( фоторепортаж) и № 2 sgorit (огромное спасибо!!!)