МОСКОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
На фото в порядке продолжения предыдущего поста и яркого образа гибели наследия дом Р.В.Германа в усадьбе Виноградово (Москва). Снял в 2008 г.
Вытребовали с меня на прошлой неделе для одного сборника текст про охрану памятников в Москве. Поскольку нужно было все сделать срочно, наваял с использованием кусков из своих старых материалов и постов. Понимаю, что далеко не всем нужно, поэтому текст убрал под кат. Он здесь:
За бывшим московским мэром Ю.М.Лужковым есть несомненная общественная заслуга: теперь кажется абсолютно все знают, что есть некие памятники архитектуры, они же наследие, которые Лужков сносил, и якобы за это его сняли, т.е. сняли его не только за это, но и в частности за гибель московского наследия в частности. Как то с коллегами, историками, искусствоведами, архитекторами, мы фанатазировали на тему, что надо сделать, чтобы население осознало, что памятники архитектуры это ценность. Вегетариански думалось о каких то программах, курсах, экзаменах, возможно принудительных. Прикидывали насколько это дорого, захотят и смогут ли власти дать на это денег... Оказалось, что ни копейки на народное просвещение не нужно, всего то требуется это самое наследие сносить в особо крупных размерах! В какой то момент именно из за этого стрелку зашкалило, любить это странное неведомое наследие стало модным и теперь в его адепты и ценители записались, даже те, кто совсем недавно не представлял, что это такое и с чем это едят.
Последние два десятилетия для архитектурного наследия Москвы вполне сопоставимы с мрачными 1930-ми гг. Более того, ситуация стала гораздо хуже. Если тогда в основном памятники, обычно культовые, выбивались точечно, причем их уничтожение помимо борьбы с религией зачастую во многих случаях имело мотивацию градостроительного характера (расширение и реконструкция Тверской и др. улиц, строительство московского метрополитена и др., хотя справедливости ради следует отметить, что после сноса ряда церквей до сих пор остались незастроенные пустыри, на месте церкви Николы Большой Крест на Ильинке, церкви Успения на Покровке и др.), многие здания того строительного периода приобрели статус памяников архитектуры и т.п. Однако теперь наследие стало уходить с потрясающей быстротой и в огромном количестве, поэтому облик исторического центра Москвы стал меняться очень быстро, причем далеко не в лучшую сторону. В него вторглись и стали определяющими здания, характерные для азиатских развивающихся стран. А место памятников стали занимать грубоватые новоделы - подделки.
Гибель наследия обусловлена целым рядом факторов, из которых далеко не все сводятся к вкусам Ю.М.Лужкова. К сожалению, у нас очень слабая законодательная база. Еще с советского времени охрана памятников носила больше декларативный характер, чем практический, а за постсоветское время ситуация лишь изменилась к худшему. Старая система арендно-охранных договоров давно не работает, пользователи и арендаторы очень часто оказываются безконтрольными и на практике могут делать с памятниками то что считают нужным. Что уж говорить об отдельных особняках и усадьбах, если даже в Московском Кремле, в Патриарших палатах появились стеклопакеты... Если мы хотим реально сохранить памятники, органы, занимающиеся охраной наследия должны быть «придуманы» заново и в первую очередь выведены из под опеки городских структур и подчинены федералам. Лишь при этом условии они могут стать менее зависимыми от руководства города (это относится не только к Москве и регионам). Безусловно, они должны стать абсолютно другими, сохранив и даже увеличив количество специалистов, но приобретя полицейско-охранные функции. Для повышения авторитетета проблематики охраны наследия видится перспективным создание поста уполномоченного по охране наследия с соответствующим аппаратом. Усилить работы по созданию Свода памятников, которые ведет Институт искусствознания. Чтобы ускорить работы в перспективе желательно преобразовать его в институт Свода памятников, передав подразделения другого профиля другим научным институтам. И создать отделы, которые бы занимались не только памятниками архитектуры, в т.ч. за счет подразделений переданных из других научных институтов! Чтобы предотвратить гибель памятников нужна государственная программа по их консервации. Это достаточно дешевый и эффективный вариант. Иначе естественным путем произойдет смена состава памятников в стране.
Серьезная проблема в том, что в Москве старая город, условно называемый «Старая Москва», в отличие от других европейских столиц не имеет никакого юридического статуса, т.е.это понятие географическое - Москва в ее исторических границах либо в пределах Садового кольца, либо Камер-Коллежского вала. Поэтому городской стройкомплекс без рефлексии рассматривает Старую Москву, как строительную площадку. Что стоит нашумевшая история с вовремя остановленным общественностью строительством депозитария Музеев Московского кремля на Боровицкой площади, хотя казалось бы у этого места, двойная защита: оно находится в охранной зоне двух известнейших московских архитектурных ансмблей Кремля и Пашкова дома. Более того, Кремль имеет международное значение и находится под охраной ЮНЕСКО. Тем не менее система охраны памяников не сработала. Поэтому, идея перевести Старую Москву (Центральный округ) под президетское управление выглядит одной из действенных памятникозащитных мер. Безусловно, статус Старой Москвы должен быть разработан и градостроительная политика в ней должна быть направлена на ликвидацию невыразительной и неудачной застройки 1960-2000-х гг. и замене ее на здания, не противоречащие духу города (возможна регенерация и воссоздание утраченного).
Кстати, о памятниках ЮНЕСКО: в Москве их очень мало: Кремль и Красная площадь, церковь Вознесения в Коломенском и Новодевичий монастырь, неужели у нас так мало всего значимого в мировом масштабе?!. Список несколько странный и наводит на мысль о недоработке специалистов. Так не менее значима для отечественной архитектуры церковь в Дьякове, которая расположена совсем недалеко от церкви в Коломенском, в границах того же музея, Донской монастырь по сохранности практически аналогичен Новодевичьему, причем выгодно отличается от него состоянием дореволюционного некрополя и т.п. Безусловно, ставить памятники на охрану ЮНЕСКО и да и вообще на государственную охрану процесс долгий и муторный, но это нужно сделать, если мы хотим сохранить как можно больше (государство вполне могло бы его стимулировать). По большому счету на охрану ЮНЕСКО нужно ставить всю Старую Москву как цельный единый памятник, в состав которого входили бы и некоторые оказавшиеся на окраине города значимые бывшие загородные усадьбы.
Безусловно памятник не может существовать вечно. Когда мы говорим о том, что принятие законодательных актов навсегда спасет объект - это лицемерие. Памятник - это материал. Дерево, кирпич и т.д. имеют определенный срок жизни, поэтому памятник даже самый охраняемый не может прожить больше отведенного ему временем срока. Бережная эксплуатация и реставрация могут лишь этот срок продлить.
К сожалению, архитектура советского периода часто создавалась с применением материалов вторичных, что делает очень сложной ее реставрацию. Нужно заменять значительные участки стен, что, в свою очередь, ставит вопрос о подлинности объекта. Видимо, для зданий советского периода понятие подлинности должно отличаться от зданий 17-начала 20 вв..
Отметим, что и качество любимых населением «сталинских домов» в значительной степени преувеличено. По сути, это очередная московская легенда. Да, они «красиво нарисованы», но зачастую окружены сетками, чтобы падающие лепные детали не задели прохожих. Думается, что мы еще доживем до периода, когда аналогичные проблемы постигнут архитектуру последних десятилетий.
Серьтезной проблемой является реставрация, которую за глаза называют «рестарация по московски». Это когда объект, в результате работ приобретает несвойственные ему черты, мансарды, стеклопакеты, расширяется в разные стороны и т.п. По сути иронизируем даже не над самой реставрацией как таковой, а ее качеством. Часто оказывается, что, судя по проектной документации, реставрационные работы ведет какая-нибудь серьезная организация, а при обследовании памятника там обнаруживаются гастарбайтеры с красками и кисточками.
Музыкальный павильон конного двора в Кузьминках рестарация которого была даже отмечена премией, очень скоро после ее вручения стал выглядеть менее презентабельно - стала отваливаться штукатурка. С реставрацией памятников на парадном дворе усадьбы и Ванного домика там тоже проблемы. Она сделана так, что Музей Москвы, чей филиал находится в Кузьминках, наотрез отказывается брать реставрированные объекты на баланс и использовать. Очень многие объекты восстанавливаются не из специального реставрационного кирпича, а из кирпича сближайшего строительного рынка. Естественно, все это усугубляет проблемы памятника и делает результат рестарационных работ недолговечным.
К положительным тенденциям последнего времени можно отнести более широкое понимание наследия, чем это было раньше. Наконец осознана ценность среды, исторических видов, перспектив и панорам, значимость которых, увы, обычно понимается после их уничтожения. Так новая застройка вокруг церкви Ивана Воина на Большой Якиманке убила практически все исторические виды на нее. Едва ли не с любой точки Иван Воин воспринимается на фоне современной застройки, напоминая один из любимых приемов бывшего главного архитектора Москвы М.М.Посохина старшего, который остряки-искусствоведы сформулировали следующим образом: «увидеть красивую церковь, подкрасться и встать сзади». Тоже самое можно сказать и про большой старообрядческий храм напротив Белорусского вокзала, еще не так давно являвшийся доминантой. Теперь он превратился в красивую безделушку на фоне огромных современных офисных зданий. В перспективе Тверской улицы неожиданно оказалась огромная «керосинка» - гостиница Дома музыки на Садовом кольце недалеко от Павелецкого вокзала. Она прекрасно видна и с Красной площади. Общественность неоднократно выступала за спасения зданий, которые юридически являлись не памятниками, а объектами среды.
В этом же плане очень характерна борьба за сохранение Пушкинской площади - третьей по значимости городской площади после Красной и Театральной, имеющей выдающееся общественное значение для Москвы, одного из самых «московских» уголков столицы. Несмотря на то, что цельного ансамбля застройки по периметру площади не сложилось: она разновременна и в значительной степени эклектична, площадь оказалось очень любима москвичами, ласково называющими ее «Пушкой». Популярности площади способствует концентрация в ее районе культурно-зрелищных учреждений, кафе и ресторанов, а также наличие достаточно больших озелененных пространств: скверов у памятников Пушкину и Новопушкинского, ныне являющихся редкостью в исторической части Москвы и, увы, не характерных для нее. Сквер у памятника Пушкину (разбит в кон. 1940-начале 1950-х гг.) признан одним из лучших скверов Москвы и является памятником архитектуры и садово-паркового искусства (архитекторы: М.А.Минкус и А.М.Заславский). Лестница-эстакада в конце сквера (под ней находится проезд, соединяющий Малую и Большую Дмитровки) является входом в кинотеатр «Россия», сооруженный по проекту мастерской № 8 “Моспроекта” (1961 г., архитекторы: Ю.Н.Шевердяев, Д.С.Солопов, Э.А-С.Гаджинская, инженеры Ю.А.Дыховичный, Е.П.Станиславский) - интересный и недостаточно оцененный памятник модернизма, на долгое время ставший примером при строительстве такого типа сооружений. Несмотря на отсутсвие на площади особо ценных памятников архитектруры, москвичи любят это место таким, какое оно есть.
Одна из серьезных московских памятникоохранных проблем это доступность памятников. Москва постепенно становится все более закрытым городом и в те места, куда еще лет десять назад можно было попасть без труда сегодня придти достаточно сложно, таковы наши реалии. А т.к. ряд объектов недоступен для посещения, то это делает невозможным общественный мониторинг ситуации в них. Справедливости ради стоит сказать что Москомнаследия апреле и мае во время «дней культурного наследия» 18 апреля и 18 мая организует доступ в ряд зданий, в т.ч. в некоторые особняки, занятые посольствами. Но официальный процес записи для осмотра московских памятников архитектуры все усложняется, в этом году запись была практически двухступенчатой - это просто ноу хау Москомнаследия. Люди которые там работают, почему то думают, что времени у всех немерено и на двойную запись с промежуточным оталониванием тоже хватит. Объектов, предназначенных для показа оказалось 59 (в прежние годы список был на порядок значительнее). Собственно реально перечень объектов, открытых для доступа еще меньше, просто из него нужно исключить те памятники, которые и без того всегда открыты для посещения, вроде Англиканской церкви, музея Л.Н.Толстого и пр. Кроме того, с некоторыми организациями вполне реально договориться, например с Институтом культурологии, который находится в палатах Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной. Естественно, если вас нет в списках, а посмотреть памятники хочется, нужно идти не в пафосные объекты вроде "Националя", а милые усадебки-особнячки, где меньше шансов, что эти списки придет в голову кому-нибудь проверить! Опять же всего два дня в год на все московское наследие - это очень мало...
Причины отсутствия допуска в памятники это обычно бюрократические препоны. Ведь далеко не везде сидят серьезные секретные организации. Бывает, что у арендаторов есть свои основания не показывать общественности в каком состоянии находится вверенное им культурное наследие (санаторий в усадьбе Виноградово, ВНИИ охраны природы в усадьбе Знаменское-Садки, усадьба Ясенево и др.).
Помимо исторического центра необходимо уделять внимание и московским окраинам, зачастую выпадающим из поля зрения как специалистов, так и органов охраны памятников, так и общественных организаций. По мере увеличения территории Москвы в ее составе оказывалось достаточно большое количество бывших подмосковных усадеб - некогда важнейших составляющих отечественной культуры, усадебные и сельские храмы, дачи рубежа 19-20 вв. и др. Этим памятникам невезло на протяжении 20 века. Неудачи первого периода войны и патриотическая истерия привели к появившемуся в 1915 г. указу Николая II о ликвидации немецкого землевладения в России и национализации земель, дач и усадеб у лиц, формально сохранявших немецкое подданство. Таким образом, невольно была создана модель, востребованная позднее большевиками. Кроме того, некоторые усадьбы пострадали во время немецких погромов 1915 г., например Архангельское-Тюриково, принадлежавшее Маркам. Во время Гражданской войны ценности, хранящиеся в усадьбах, были вывезены в Москву, многие усадьбы уничтожены, а в тех, что уцелели, обосновались различные учреждения: дома отдыха, санатории, больницы, школы, колхозы и совхозы и т.п.; ближайшие к городу усадьбы оказались в ведении разного рода научно-исследовательских институтов. Деятельность подавляющего большинства новых владельцев привела к систематическим искажениям облика и утратам многих фрагментов усадебных ансамблей, разрушению и полной гибели части из них. То, что сохранилось и дошло до наших дней, - лишь малая часть некогда огромного усадебного наследия.
После увеличения территории столицы в результате постройки кольцевой автодороги, ставшей новой границей (в 1960 г.), Москва более чем на десятилетие стала городом большую часть которого составляла не городская застройка, а поля леса, луга, села и деревни. По мере развития нового строительства памятники со временем оказались в бедных достопримечательностями новых «спальных» районах. Казалось бы, теперь, после вхождения в черту Москвы их изучение должно было приобрести новый импульс, но по ряду причин этого не произошло. Московские историки и краеведы по традиции продолжали заниматься городом в его исторических границах, «не опускаясь» бывших окрестностей. В свою очередь исследователи Подмосковья «перешагивали» через них, интересуясь только тем, что расположено за пределами столицы. Таким образом, вокруг бывших загородных объектов образовалась «мертвая», не исследуемая зона. В конечном счете, это привело и приводит к гибели ряда памятников.
Например, при сносе поселка Бутово без обследования и фиксации были снесены постройки рубежа 19-20 вв., часть которых очевидно входила в состав усадеб, на территориях которых был устроен этот поселок.
Очень сложная ситуация с усадьбой Знаменское-Садки, которую занимает ВНИИ охраны природы. Усадебный господский дом - любопытный памятник классицизма 1780-х гг, до недавнего времени сохранявший свои парадные интерьеры, в частности известный розовый зал, отделаный под мрамор, с хорами для музыкантов и потолочным плафоном «Марс на колеснице», не используется несколько лет и гибнет. Поэтому руководство института закрыло доступ на его территорию.
Ряд объектов, среди которых огромный деревянный господский дом (дом Р.В.Германа) в Виноградове, отмеченый журналом «Форбс», как один из шести значимых достопримечательностей Росии, которые скоро исчезнут один (хотя почему только шести, налицо явная недооценкак масштабов стихийного бедствия, к сожалению, список того, что находжится под угрозой исчезновения мог бы составить не одну книгу).
Комплекс театральных зданий начала 19 в. в усадьбе Люблино искажен современной варварской реконструкцией.
Не используется и нереставрируется большая неоклассицистическая дача П.Цигель в Сокольниках (ирония судьбы - она принадлежит мэрии Москвы, организации весьма небедной!).
Требуют реставрации грандиозный кирпичный конный двор в усадьбе Узкое, сложенный из кирпича в виде обширного замкнутого каре и Большие оарнжереи 1770-1780-х гг. Основной усадебный ансамбль (господский дом и флигели), так же заслуживает научной реставрации.
В усадьбе Кузьминки в аварийном состоянии находятся скотный двор (ферма) и Померанцевая оранжерея со знаменитым Египетским залом - единственным сохранившимся до настоящего времени кузьминским усадебным интерьером.
Нескончаемая, аж с 1970-х гг. реставрация идет на парадном двор в усадьбе Ясенево (господский дом и флигели) и конца и краю ей не видно, хотя объект можно было бы привести в порядок за сезон.
Фактически погибли после пожара деревянные части главного дома графов Разумовских в их усадьбе на Гороховом поле.
Крайне запущены все без исключения усадебные парки, за которыми нет правильного ухода. За время, прошедшее с 1917 г., они частично были вырублены, затем одичали и разрослись, превратившись в лесные массивы, сохранившие лишь отдельные элементы прежних парков: некоторые аллеи и дорожки, крупные старые деревья и т.п. Как правило, от прежних насаждений осталось немного - почти везде меньше десяти процентов. Аналогичные примеры можно продолжать и продолжать...
Новый подход к использованию бывших загородных усадьб, как оказавшихся на окраинах Москвы, так и за ее пределами, мог бы создать интереснейший комплекс музеев-усадеб, в определенной степени сопоставимый с комплексом музеев-усадеб пригородов Петербурга. Москва перманентно провозглашается властями туристским центров, однак это более декларация, чем практика. Хоти быть туристским гороодом - приведлите в порядок места, которые были бы интересны туристам! Ведь даже то, что есть используется не самым лучшим образом. При всей спорности реставрации усадьбы Царицыно она превращена в хорошую музейно-выставочную площадку. Однако там, по преимуществу экспонируются второстепенные вещи из Русского музея, хотя более интересные экспонаты, причем московские есть и в Москве, правда, в федеральных музеях, среди которых ГИМ, Музей архитектуры, в котором хранится огромный Макет Кремлевского дворца, спроектированного В.Баженовым (неосуществлен). Государственный литературный музей. Налицо необходимость договриться с одним из них, лучше всего Музеем архитектуры, что позволило бы вдохнуть в Царицыно новую жизнь и обрести новую жизнь самому Музею архитектуры, который почти два десятилетия не имеет постоянной экспозиции!
Необходимо строительство депозитария в музее-усадьбе Кусково. До сих пор все музейные службы, в т.ч. хранение и дирекция музея расположены в исторических усадебных зданиях, хотя давно пора выстроить для этих целей новое современное административное здание. Это дало бы возможность музеефицировать ряд интересных объектов и в частности сделать по крайней мере одну из оранжерей действующей полноценной усадебной оранжереей с растениями, характерными для восемнадцатого века и показать собрание музея в гораздо более полном виде, чем ее можно увидеть сейчас. Одна из проблем - гидроизоляция зданий, так из-за этого был закрыт Голландский домик... Издержки реставраций советского времени также дают о себе знать. В частности из-за этого берега пруда были «одеты» в бетон, что диссонирует с подходом сохранения Кускова как усадьбы восемнадцатого века. Кроме того, в советское время зачастую в Кускове шла реставрация во имя реставрации. Воссозданная американская оранжерея долго время никак не использовалась (только недавно в нее въехали музейные фонды). Воссозданный вольер для птиц, не используется до сих пор и опять обветшал. Правда теперь есть задумка договориться с московским зоопарком о его использовании для экзотических птиц в летнее время.
Одним из мест, где напрашивается создание музейной структуры, явлется усадьба Узкое - уникальнейший историко-культурный комплекс, резко выделяющийся даже на фоне богатых усадьбам и юго-западных окрестностей Москвы. В Узком, ныне занимаемом санаторием Академии наук, уцелела большая часть территории с планировкой, жилыми и хозяйственными постройками и окружающим ландшафтом. Значительный интерес представляет находящееся в усадьбе художественное собрание. По своему уровню оно является весьма значимым даже в насыщенной музеями столице. При Стрешневых произошло становление усадьбы, расцвет которой приходится уже на время Голицыных. Последующие владельцы лишь дополняли и перестраивали сложившийся при них в 1770-1780-х гг. ансамбль, сформировавший художественный облик усадьбы. В период владения Узким Толстыми усадебная композиция была усовершенствована и в своей основе приобрела черты, дошедшие до нашего времени. Грандиозных размеров достигло тепличное и оранжерейное хозяйство, более не поднимавшееся до такого масштаба. При последних владельцах - Трубецких Узкое стало в основном использоваться в качестве большой семейной дачи, тогда в 1900 г. в усадьбе скончался выдающийся философ Владимир Соловьев. Собранные об Узком материалы дают возможность ставить вопрос о зачислении этой усадьбы в разряд особо ценных объектов культурного наследия.
Кстати имя Владмимра Соловьева, 110-летие со дня смерти которого было отмечено в этом году, до сих пор не увековечено в Москве должным образом. Дом в Москве на Остоженке, где родился В.С.Соловьев снесен несколько лет назад. В этом году открылся сооруженный на его месте Московский дом фотографии. Работы по сооружению памятника во доре института философии, заложенного еще в 2000 г. так и не начались, а само здание института передано ГМИИ, поэтому Узкое - один из немногих важных объектов связанных с Соловьевым.
Окраины Москвы - это и военные памятники, связанные с обороный столицы в 1941 г. Традиционно они зачастую оказываются в небрежении и гибнут и уничтожаются, хотя некоторые из них, оказавшиеся на территории московских лесопарков вполне могли бы стать атрактивным объектом показа, например линия обороны 5-й Московской дивизии народного ополчения в Теплостанском лесу.
Хочется отметить, что при принятии самых лучших законов памятники невозможно будет спасти при отсутствии заинтересованности в этом самых широких слоев населения (современный всплеск интереса не в счет). Поэтому нужна государственная программа по поддержке и поощрению краеведения и в частности массового издания краеведческой литературы. Ведь даже в Москве в любом книжном магазине полка с литературой о Петербурге гораздо больше и интереснее, чем соответствующая полка с литературой о Москве. Может поэтому в Петербурге на мероприятия памятникоохранительного характера приходит гораздо больше людей...
К сожалению, приходится констатировать: несмотря на революционные перемены постсоветского периода, проблема сохранения памятников в нашей стране осталась нерешенной. Это касается всех ее аспектов - будь то выявление, обследование, изучение или даже публикация документов и издание литературы. Причем это касается не только Москвы. Во многих регионах, где руководители еще не утратили президентское доверие дело с охраной наследия обстоит почти аналогичным образом, значит не отношение к наследию является для них определяющим. И если оно не уходит улицами и кварталами как в Москве, то это говорит не о большой любви к материальному воплощению местной истории, а о бедности региона...
Ни одной стране, образованной на территории бывшего СССР не удалось решить проблему охраны памятников. Как ушли почти полностью цивилизации древности, оставив жалкие (хотя и красивые) обломки, так и старая российская цивилизация уходит, оставляя лишь избранные образцы своего искусства. Старые здания не могут жить благополучно, будучи ценимы только специалистами и любителями. Это большая и непозволительная роскошь в современном мире. Поэтому мы имеем то, что имеем...
Михаил Коробко, историк архитектуры, лауреат Макарьевской премии