Ламедвавники - приглашение к дискуссии
Иерусалимская книжная ярмарка привлекает безусловно.
Огромными своими залами и маленькими закоулками. Что может быть прекрасней, чем рассматривать книги в диапазоне от гигантских фолиантов до крохотных и изящных кокеток, прячущихся в ладони, вдыхать их аромат, гладить корешки, нервно поглядывать на часы и опять, забыв обо всём, поглаживать их шершавые обложки и гладкие страницы.
Эротика, дамы и господа. И весьма изысканная.
Но есть на ней ещё нечто очень важное. Встречи с писателями. Беседы, чтения, диспуты.
Взгляните на программу этого года. Презентация нескольких интересных журналов, среди которых - любимый нами "СНОБ", встреча с Виктором Шендеровичем, концерт Леонида Фёдорова - лидера группы АукцЫон, Святослав Белза, Максим Амелин, Андрей Усачёв, Александр Иличевский, Лев Рубинштейн, Андрей Дементьев...
Ещё много интересного. И это только на "русской улице".
Короче, угощения на самые разнообразные литературные вкусы...
Я, если бы жил поближе, как существо всеядное и беспринципное побежал бы на всё (ну, почти).
И любимых и близких с собою прихватил бы. А так, приходится выбирать.
В этом году выбор пал на Людмилу Улицкую. Писательницу весьма интересную, любимую мной и всегда задевающую.
Вызывающую реакции от абсолютного агрессивного неприятия до безусловного и восторженного преклонения. Особенно в Израиле. Впервые со времён "Доктора Живаго" я услышал от одного из моих знакомых отзыв о "Даниэле Штайне": "Романа не читал и не буду, так как знаю насколько это всё плохо и лживо." Хорошо, что времена пламенных руководящих передовиц газеты "Правда" канули в Лету.
В тот день Улицкая представляла свою последнюю книгу «Священный мусор», а затем в программе была обьявлена встреча с интригующим названием "Ламедвавники: приглашение к дискуссии". Каюсь, слова этого тогда не знал, но участники ...
---
Два года назад мне посчастливилось побывать на встрече с Умберто Эко. Только-только вышел его последний роман "Пражское кладбище", тогда ещё не прочитанный, и Эко мудро и интересно рассуждал об антисемитизме, его корнях и месте европейской интеллигенции в своей картине мира.
По окончании встречи, беря автограф на развороте любимого "Баудолино", я заметил, что ему очень повезло с переводчицей на русский язык. На что Мастер без тени улыбки ответил: "Да, я это знаю." Речь шла об Елене Костюкович, блистательно умеющей передать нам очень непростые послания Умберто Эко.
Елена (она же Ляля, адресат Люси из романа "Даниель Штайн. Переводчик") и была оппонентом Улицкой в этом диалоге.
Я бы даже сказал "квадрологе", ибо к дамам присоединились Михаил Гринберг - организатор издательства «Гешарим»-«Мосты», занимающегося выпуском литературы по иудаике,
и Менахем Яглом - книжник, философ и мистик.
Вернёмся же к теме встречи. Для начала нырнём в Википедию.
"Ламедвовник, ламедвавник (идиш от ивр. ל"ו צדיקים - «ламед-вав цадиким» (36 праведников)) - в еврейской мистической традиции тайный праведник (цадик), один из 36, присутствующих на Земле в каждый момент. Название происходит от записи числа 36 в гематрии: 36 записывается буквами ламед и вав. Согласно традиции, только их наличие духовно оправдывает перед Богом существование нашего мира, их всегда 36, и если бы их стало хотя бы на одного меньше, грехи остального человечества перевесили бы и привели бы наш мир к концу.
Идея, что существование определенного числа праведников может защитить от Божьего гнева место, где они живут, появляется впервые в рассказе о гибели Содома и Гоморры. Перед тем, как города были уничтожены, Авраам получил обещание Господа, что города будут пощажены, если в них найдутся десять праведников, но столько праведников не нашлось. В книге притчей Соломоновых (10:25) сказано: «Праведник - основа мира». В разных контекстах в Талмуде встречается упоминание 30 или 45 праведников."
Откуда же взялось число 36? Источник - талмудическая притча, где сказано "Счастливы все, ожидающие ЕГО". А "его" на иврите - "לו", то есть "ламед-вав".
Окончательно версия о количестве и скрытости праведников сформировалась только в 18-ом веке. На сегодняшний день по сему поводу существует консенсус. И это не обязательно евреи. Речь идёт о праведниках народов мира.
Множество рассказов о людях, могущих претендовать на такое звание, хранят как старые легенды и притчи, так и современная история.
Например, тюремщик со старинного рынка (еврей, но одетый как римлянин, что само по себе являлось большим грехом). Страшен и грозен он (но втайне защищает осуждённых от нападок, а после вынесения приговора спешит к мудрецам, чтобы те успели попросить власти о милосердии). А ведь хуже тюремщика в те времена мог быть только сборщик налогов. Классическая парадигма скрытого праведника.
А вот прототип Даниеля Штайна - Оскар Руфайзен, работая переводчиком в гестапо, услышал телефонный разговор о готовящемся на следующий день уничтожении евреев в гетто. Офицер-гестаповец обернулся к нему и произнёс: " Вы понимаете, что являетесь единственным, кто это слышал?" И, тем не менее, Оскар тайно передал информацию, и множество евреев было спасено.
Или история Михаила Гринберга о восстановлении еврейского кладбища.
Он получил сообщение, что в местечке Меджибож на старом еврейском кладбище, где похоронен основатель хасидизма раби Исраэль Баал-Шем-Тов, разрушают еврейские святыни. Директор местного музея уже выкопал и перенес на территорию музея около пятидесяти надгробных плит. Но разговор с директором привёл Михаила в смятение. Выяснилось, что еврейское кладбище оказалось заброшено: калитка сорвана, ступени сломаны, каменная стена частью разрушилась, частью разобрана соседями на хозяйственные постройки. Остатки могил беспорядочно заросли деревьями, кустарником и высокой травой. Великолепные надгробные плиты с торжественными резными надписями и рельефами вросли в землю, покосились или вовсе повалились. Часть камней местные жители растащили и использовали на фундаменты домов. Многие надгробия просто расколоты - из них тут же, прямо на кладбище, соорудили скамейки и мангалы для шашлыков. Здесь, на еврейском кладбище, летними вечерами развлекались местные пьяницы и наркоманы. И тогда директор музея решил сохранить еврейские памятники, уничтожаемые местным населением, до лучших времён. Он даже составил карту всех захоронений. Для этого ему пришлось вооружиться иврит-русским словарём, чтобы прочесть надписи на камнях, а заодно и подучить историю хасидизма. За эту работу он взялся, уяснив, что ни одна еврейская организация, общественная группа или отдельные евреи не желают приложить усилий в этом направлении. Вот так православный человек Мирослав Васильевич Пинчак совершил праведное деяние, внешне смахивавшее на вандализм. Кто знает, не был ли он одним из 36-ти.
Менахем дополнил: В одном местечке недалеко от Меджибожа жил богатей, негодяй, не подававший милостыни и гнавший бедняков со своего порога. Он умер, ненавидимый всеми, и местные жители отказались хоронить его на еврейском кладбище. Прослышав об этом, Баал-Шем-Тов примчался в великом гневе и велел похоронить мерзавца на самом почётном месте. Ничего не понимающие жители местечка побоялись ослушаться. А на следующий день все стенали и плакали, ибо бедняки городка (то-есть пракически всё население) не получили еженедельного пожертвования, позволявшего им существовать многие годы. Оказалось, что этот скопидом и негодяй содержал бедняков окрестных местечек, в тайне от всех тратя на это своё имущество и не желая славы, а сам умер в нищете.
И таким историям несть числа.
Улицкая: В христианской традиции существует чёткая демаркационная линия между понятиями святости и праведности. Святой получает некую благодать от Господа, то-есть находится вне законов логики этого мира. А, значит, ему дано совершать то, что обычные люди совершать не могут. Праведник же - человек, такой как мы. У него нет особого дара свыше. Он просто праведно себя ведёт, что в условиях нашего мира чрезвычайно сложно.
Костюкович: Праведность в католицизме - это безвозмездный дар, приобретённый Иисусом на Голгофе через Божью благодать. Таким образом, праведность - это природа божья, уже воплощённая в человеке.
Менахем: Святых, в христианском понимании, в иудаизме не существует.Само это слово подразумевает человека, соблюдающего все законы иудаизма. На протяжении еврейской истории святыми называли великих мудрецов, но это не делает их таковыми в христианском понимании. Праведник же - человек, поднявшийся над всеми условностями этого мира и достигший совершенного единения со своим творцом. Это, безусловно, присуще ламедвавникам, но в скрытом виде. Они могут представляться скрягами, кровопийцами, шутами (карнавальная составляющая), но при этом соответствовать высочайшим моральным критериям, что проявится только после их смерти.
Людмила Евгеньевна провела параллель с юродивыми в христианской традиции, но Менахем не вполне согласился. Ведь юродивый существует вне общества, а скрытый праведник - вполне социальный объект. Он живёт в нашем мире. Просто занимает не своё, а чужое место, а его истинное назначение никому не известно.
Отойдя от религиозной трактовки, Людмила Евгеньевна с грустью отметила огромный дефицит глубоко нравственных и праведно ведущих себя людей в современном обществе.
"Таких людей очень немного, но они видны. Сколько их? 36 или 36 тысяч? Я не знаю.В условиях сегодняшнего московского дня эти люди особенно видны, когда к ним присматриваешься, радуют безмерно своим поведением, благородством, скромностью, деликатностью. И то, что когда-то не казалось выдающимся и столь привлекательным, сегодня приобретает огромное значение. Я по ним скучаю. Этого не хватает в нашей сегодняшней жизни."
Менахем Яглом: " Мир, в котором мы живём, безумно сложен. Мы не можем нуждаться в 36-ти праведниках, так как они скрыты, а человеку не нужно то, чего он не видит и не знает. А вот люди высокой нравственности (святые в бытовом смысле) совершенно необходимы. Без них не может существовать общество. Если нет идеала, то и стремиться не к чему. "
И, наконец, история из жизни Елены Костюкович:
"Однажды я поднялась на чердак своего дома в Милане и за спинкой старого дивана заметила раковину, к которой подведена вода. Для нежилых чердаков в Италии это абсолютно нетипично. Домоуправ ответил, что это осталось от евреев, прятавшихся там во время войны. А дело в том, что Италия, будучи оплотом католицизма, странным образом не знала бытового антисемитизма. Когда немецкая армия вошла в Италию, и пришлось составлять списки, итальянцы начали спасать евреев, пряча, переписывая документы, фиктивно крестя. Из 100 000 евреев, проживавших в Италии, спасти не удалось 6 000. И по сегодняшний день итальянцы оплакивают погибших. Каждый январь в день памяти катастрофы от 21-го перрона центрального вокзала Милана выходит поезд, набитый школьниками, и следует по тому страшному маршруту. Сильнодействующее средство."
А распутать клубок таинственной чердачной истории Елена так и не смогла. Единственное, что удалось выяснить - на чердаке прятали трёх евреев - супружескую пару и ребёнка. Некая старуха таскала им еду и выносила горшки. Полтора года. Ежедневно. Потом вошла армия союзников, евреи уехали, старуха позже умерла, и не осталось никаких следов. Даже в архивах.
Праведница, не известная никому!
Но кто сумеет ответить на вопрос, не дающий покоя многим?
Как же всё таки распознать скрытого праведника?
При жизни это невозможно, ибо лик и поступки его чаще всего отвратительны. Если же он сам раскроется, то, согласно авторитетным трактовкам, либо умрёт, либо останется в живых, но перестанет быть одним из 36-ти.
Невозможность ответа передаёт шутливая история, рассказанная Менахемом. В беседе с одним из признанных хасидских адморов и кабалистов Яглом задал этот вопрос. Собеседник задумался и сказал: " Ну, если у человека в доме есть телевизор или он держит собаку ( то и другое считается ужасным в ультраортодоксальной среде), тогда он, наверное, не скрытый праведник. А если нет, то запросто может оказаться."
А кому дано его опознать?
Вряд ли раввинам (праведность одних учителей частенько оспаривается другими). Раби Нахман из Браслава говорил, что когда сатане надоело заниматься делами этого мира, он поручил это раввинам - у них получается лучше.
Да и сам ламедвавник может до необходимого момента не знать, что он скрытый праведник. Как говаривал сапёр Водичка из гениального "Швейка": "Бывает такой мадьяр, что и не виноват, что он мадьяр."
Но хотя бы после смерти?!
А зачем? Может быть не всегда стоит получать точные ответы на такого рода вопросы.
Ведь в идее образа скрытого праведника есть одна очень важная моральная составляющая.
ПРАВЕДНИКОМ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ КАЖДЫЙ!
Мы не можем судить о людях по внешности, по их поверхностным проявлениям в этом мире.
Поэтому, к каждому человеку следует априори относиться так, будто он и есть один из тридцати шести.
И в этом, возможно, заключена самая главная мысль предания о ламедвавниках!