Допотопные сокровища Великоустюжского уезда (4)
И обещанное продолжение...
То, что начиналось с шалаша
Подступиться к обнаруженной линзе очень твердого песчаника, называемой Амалицким «чечевицей», оказалось ох как непросто. Ее основание находилось на высоте 12 - 13 саженей над рекой, а верхняя часть - на 3 сажени ниже вершины склона.
Сначала копали внизу, в осыпях бечевника. На головы то и дело летели камни, а обрушившаяся во время урагана громадная глыба песчаника вообще остановила работы. Долго думать было некогда. Пришлось начинать все заново и сверху.
Начало раскопок в Соколках (фото из архива Палеонтологического института им. А.А.Борисяка РАН)
Труда много, а первые результаты многообещающими не назовешь. Для хранения ожидаемых находок соорудили небольшой шалаш. Его бы заполнить! Но все-таки стоило продержаться месяц, не опустить руки и не отчаяться, чтобы получить заслуженную награду! Хорошо сохранившийся парейазавр сначала показал голову, а затем открыл запечатанные в каменную рубашку туловище и конечности.
К завершению раскопок (14 августа) были подведены и количественные итоги: 64 ящика костеносных конкреций общим весом в 1200 пудов - груз, для перевозки которого потребуется два вагона! На шалаш, построенный вначале для хранения находок, было просто смешно смотреть.
За два месяца раскопок изменилось не просто многое, изменилось все. В Варшаву Амалицкий возвращался победителем.
Но как же непросто далась эта победа! И далеко не одна погода тому была причиной, хотя тут сошлось все: и жара, и страшные ветра, поднимавшие над Соколками столбы песка, а под конец бесконечные дожди… Но гораздо более опасным оказалось другое.
Тревожные дни
Пассажиры проплывавших по Двине пароходов неотрывно наблюдали за происходящим на берегу, пока Соколки не скрывались за поворотом. Увиденное казалось необычным. Было непонятно, зачем все это. Версии рождались одна за другой, превращаясь в самые нелепые слухи. С этим Амалицкий не мог ничего поделать. Если занятым на раскопках жителям окрестных деревень (каждый день работало от 12 до 25 человек) можно было попытаться что-то объяснить, то до парохода уж точно не докричишься.
Крестьяне согласились хотя бы с тем, что до Ноева потопа под Соколками могла протекать другая река, и судя по всему во время потопа в нее были снесены разные звери. Здесь они нашли свою гибель, а трупы их занесло песком. Хотя бы так.
Но зачем они заезжему барину? Тут и открывался простор для фантазии. И вот уже раскопки Амалицкого называют «приисками», а окаменелости - «золотой рудой». А когда по окрестностям прокатилась эпидемия сибирской язвы, забеспокоился и Устюг. От пристани до рынка, до гостиного двора, по магазинам и лавочкам поползли мрачные слухи: «…в падеже виноват профессор; он раскопал старое заразное падалище: мерзлая земля, в которой были закопаны трупы растаяла, трупы начали разлагаться - отсюда зараза перешла на скот. Проезжие видели, что «Соколки» курятся, а от смрада рабочие закрываются платками». Крестьяне, побывавшие в городе на ярмарке, оповестили об услышанном всю округу. Для Амалицких настали тревожные дни. Тут уж не о конкурентах думать! Надо было принимать срочные меры и просить помощи.
Великий Устюг (фото начала XX века)
:
Слева - гостиный двор:
Сам уездный исправник Виктор Михайлович Никитин собирал сход, на котором «с умением и хладнокровием» успокаивал волновавшуюся толпу. Один за другим из города приезжали ветеринарные фельдшеры, только со второй попытки определившие причиной падежа скота сибирскую язву. Меры были приняты, эпидемия прекратилась, но распространители слухов не унимались.
Любовь Данилова
Продолжение следует. Не пропустите! Каменный дракон и ожившие оборотни! Как к «назаркам» пришло признание!
То, что начиналось с шалаша
Подступиться к обнаруженной линзе очень твердого песчаника, называемой Амалицким «чечевицей», оказалось ох как непросто. Ее основание находилось на высоте 12 - 13 саженей над рекой, а верхняя часть - на 3 сажени ниже вершины склона.
Сначала копали внизу, в осыпях бечевника. На головы то и дело летели камни, а обрушившаяся во время урагана громадная глыба песчаника вообще остановила работы. Долго думать было некогда. Пришлось начинать все заново и сверху.
Начало раскопок в Соколках (фото из архива Палеонтологического института им. А.А.Борисяка РАН)
Труда много, а первые результаты многообещающими не назовешь. Для хранения ожидаемых находок соорудили небольшой шалаш. Его бы заполнить! Но все-таки стоило продержаться месяц, не опустить руки и не отчаяться, чтобы получить заслуженную награду! Хорошо сохранившийся парейазавр сначала показал голову, а затем открыл запечатанные в каменную рубашку туловище и конечности.
К завершению раскопок (14 августа) были подведены и количественные итоги: 64 ящика костеносных конкреций общим весом в 1200 пудов - груз, для перевозки которого потребуется два вагона! На шалаш, построенный вначале для хранения находок, было просто смешно смотреть.
За два месяца раскопок изменилось не просто многое, изменилось все. В Варшаву Амалицкий возвращался победителем.
Но как же непросто далась эта победа! И далеко не одна погода тому была причиной, хотя тут сошлось все: и жара, и страшные ветра, поднимавшие над Соколками столбы песка, а под конец бесконечные дожди… Но гораздо более опасным оказалось другое.
Тревожные дни
Пассажиры проплывавших по Двине пароходов неотрывно наблюдали за происходящим на берегу, пока Соколки не скрывались за поворотом. Увиденное казалось необычным. Было непонятно, зачем все это. Версии рождались одна за другой, превращаясь в самые нелепые слухи. С этим Амалицкий не мог ничего поделать. Если занятым на раскопках жителям окрестных деревень (каждый день работало от 12 до 25 человек) можно было попытаться что-то объяснить, то до парохода уж точно не докричишься.
Крестьяне согласились хотя бы с тем, что до Ноева потопа под Соколками могла протекать другая река, и судя по всему во время потопа в нее были снесены разные звери. Здесь они нашли свою гибель, а трупы их занесло песком. Хотя бы так.
Но зачем они заезжему барину? Тут и открывался простор для фантазии. И вот уже раскопки Амалицкого называют «приисками», а окаменелости - «золотой рудой». А когда по окрестностям прокатилась эпидемия сибирской язвы, забеспокоился и Устюг. От пристани до рынка, до гостиного двора, по магазинам и лавочкам поползли мрачные слухи: «…в падеже виноват профессор; он раскопал старое заразное падалище: мерзлая земля, в которой были закопаны трупы растаяла, трупы начали разлагаться - отсюда зараза перешла на скот. Проезжие видели, что «Соколки» курятся, а от смрада рабочие закрываются платками». Крестьяне, побывавшие в городе на ярмарке, оповестили об услышанном всю округу. Для Амалицких настали тревожные дни. Тут уж не о конкурентах думать! Надо было принимать срочные меры и просить помощи.
Великий Устюг (фото начала XX века)
:
Слева - гостиный двор:
Сам уездный исправник Виктор Михайлович Никитин собирал сход, на котором «с умением и хладнокровием» успокаивал волновавшуюся толпу. Один за другим из города приезжали ветеринарные фельдшеры, только со второй попытки определившие причиной падежа скота сибирскую язву. Меры были приняты, эпидемия прекратилась, но распространители слухов не унимались.
Любовь Данилова
Продолжение следует. Не пропустите! Каменный дракон и ожившие оборотни! Как к «назаркам» пришло признание!