О не-переживании
Оля Подольская написала отличный текст про горе. И привела несколько частных случаев-примеров "застревания" в процессе переживании горя.
А я хочу добавить про общие тенденции - ситуации, которые способствуют тому, что человек приучается не переживать. И остается с этими своими чувствами надолго или навсегда.
Ситуация первая - "ты разбиваешь мне сердце".
Да-да, это те самые идеальные родители, которым невозможно и непосильно оказывается видеть свою детку рассерженной или плачущей - в общем, недовольной. Потому что эти деткины чувства и проявления - нож вострый в самое нутро поднятой на флаг идеи об "дать ребенку всё" и "сделать его счастливым". Расстроенное или недовольное детко при таком раскладе означает, что ленинский зачет на звание идеального родителя не сдан, задача догнать и осчастливить не выполнена. Родителю от этого плохо. Виновато и стыдно.
Поэтому детке любыми способами не позволяется что-то оплакивать и о чем-то горевать. Детко отвлекают, развлекают, скрывают от него всякие сложности и грустности... в общем, всячески не дают встретиться с тем фактом, что в жизни бывают неприятности, несчастья и потери, что это - неотъемлемая часть жизни, и не поддерживают в получении опыта того, как с этой частью жизни и связанными с нею эмоциями обходиться.
В итоге первая же ситуация, в которой родитель не успевает отвлечь, развлечь и скрыть - а она непременно случится рано или поздно - выбивает детку (возраст непринципиален) из колеи надолго. Или навсегда. Становясь шоковой травмой.
Ситуация вторая - "это все ерунда".
Это тот вариант родителя, у которого внутри имеется талмудик, где по графам четко расписано - по каким поводам плакать и горевать можно, а по каким - нельзя. И за любое отклонение от графы "можно" детко получает этим талмудиком по башке. То, что для грудничка голод - почти невыносимое чувство, для трехлетки потеря любмой игрушки - трагедия, для первоклассника ссора с приятелем - нечто на грани катастрофы, для подростка первая влюбленность и первое в ней разочарование - ужас-ужас-ужас (и прочее подобное) в талмудике не записано. Все поводы для грусти и горевания, не внесенные в графу "можно" обзываются "ерундой", "избалованностью" и прочими "вам и не снилось настоящее горе".
Как следствие, детко приучается прятать львиную долю своих переживаний. Сперва - от других, потом - и от себя.
Ситуация третья - "как тебе не стыдно!".
Пришивается обычно к гендерному критерию - да-да, это то самое - "мальчики не плачут", "девочки не злятся".
Или к возрастному - "тебе уже... а ты еще...".
Последствия в виде боязни неприличного для мужчины-женщины-взрослого человека поведения, я думаю, каждый видел неоднократно.
Ситуация четвертая - патамушта.
Когда в семейной системе имеется внутренний запрет на переживание горя.
Когда взрослое окружение детки в ситуациях неудач, разочарований, сложностей, потерь изо всех сил "держит лицо", а на самом деле - маску, и внешне реагирует на случившееся никак. Если из-под маски внезапно прорывается наружу что-то человеческое - злость или слезы - то с ситуацией, эти чувства вызвавшей, их не связывают. Отвираются чем-нибудь типа головной боли или скверного настроения. То есть, ни ситуаций. вызывающих горькие чувства, ни самого чувства горя в семье как бы нет.
Это самая сложная ситуация и для жизни, и для терапии.
Потому что у выросшей в таком окружении детки образуется на месте этого чувства пятно - слепее некуда. Что я в этой ситуации чувствую - не знаю, чего в ней хочу - не понимаю, и как дальше со всем этим жить - ума не приложу.
Выросшие детки, в принципе, не идентифицируют свои потери как потери, и не могут выразить словами свои переживания в этих ситуациях. Нет у них для этого слов
А я хочу добавить про общие тенденции - ситуации, которые способствуют тому, что человек приучается не переживать. И остается с этими своими чувствами надолго или навсегда.
Ситуация первая - "ты разбиваешь мне сердце".
Да-да, это те самые идеальные родители, которым невозможно и непосильно оказывается видеть свою детку рассерженной или плачущей - в общем, недовольной. Потому что эти деткины чувства и проявления - нож вострый в самое нутро поднятой на флаг идеи об "дать ребенку всё" и "сделать его счастливым". Расстроенное или недовольное детко при таком раскладе означает, что ленинский зачет на звание идеального родителя не сдан, задача догнать и осчастливить не выполнена. Родителю от этого плохо. Виновато и стыдно.
Поэтому детке любыми способами не позволяется что-то оплакивать и о чем-то горевать. Детко отвлекают, развлекают, скрывают от него всякие сложности и грустности... в общем, всячески не дают встретиться с тем фактом, что в жизни бывают неприятности, несчастья и потери, что это - неотъемлемая часть жизни, и не поддерживают в получении опыта того, как с этой частью жизни и связанными с нею эмоциями обходиться.
В итоге первая же ситуация, в которой родитель не успевает отвлечь, развлечь и скрыть - а она непременно случится рано или поздно - выбивает детку (возраст непринципиален) из колеи надолго. Или навсегда. Становясь шоковой травмой.
Ситуация вторая - "это все ерунда".
Это тот вариант родителя, у которого внутри имеется талмудик, где по графам четко расписано - по каким поводам плакать и горевать можно, а по каким - нельзя. И за любое отклонение от графы "можно" детко получает этим талмудиком по башке. То, что для грудничка голод - почти невыносимое чувство, для трехлетки потеря любмой игрушки - трагедия, для первоклассника ссора с приятелем - нечто на грани катастрофы, для подростка первая влюбленность и первое в ней разочарование - ужас-ужас-ужас (и прочее подобное) в талмудике не записано. Все поводы для грусти и горевания, не внесенные в графу "можно" обзываются "ерундой", "избалованностью" и прочими "вам и не снилось настоящее горе".
Как следствие, детко приучается прятать львиную долю своих переживаний. Сперва - от других, потом - и от себя.
Ситуация третья - "как тебе не стыдно!".
Пришивается обычно к гендерному критерию - да-да, это то самое - "мальчики не плачут", "девочки не злятся".
Или к возрастному - "тебе уже... а ты еще...".
Последствия в виде боязни неприличного для мужчины-женщины-взрослого человека поведения, я думаю, каждый видел неоднократно.
Ситуация четвертая - патамушта.
Когда в семейной системе имеется внутренний запрет на переживание горя.
Когда взрослое окружение детки в ситуациях неудач, разочарований, сложностей, потерь изо всех сил "держит лицо", а на самом деле - маску, и внешне реагирует на случившееся никак. Если из-под маски внезапно прорывается наружу что-то человеческое - злость или слезы - то с ситуацией, эти чувства вызвавшей, их не связывают. Отвираются чем-нибудь типа головной боли или скверного настроения. То есть, ни ситуаций. вызывающих горькие чувства, ни самого чувства горя в семье как бы нет.
Это самая сложная ситуация и для жизни, и для терапии.
Потому что у выросшей в таком окружении детки образуется на месте этого чувства пятно - слепее некуда. Что я в этой ситуации чувствую - не знаю, чего в ней хочу - не понимаю, и как дальше со всем этим жить - ума не приложу.
Выросшие детки, в принципе, не идентифицируют свои потери как потери, и не могут выразить словами свои переживания в этих ситуациях. Нет у них для этого слов