Власть рабочих и крестьян? Часть 3.
1919
В январе 1919г. в Туркестане известным палачом Глебом Бокием было казнено 2,5 тысячи рабочих и железнодорожников.
20 февраля в Риге состоялись торжественные похороны коммуниста, утопленного в луже режицкими мужиками.
Из письма Штейнингера от 5 марта: «…на железных дорогах комиссары прогнаны и железнодорожники завладели управлением движения. У Череповца вновь крестьянские беспорядки, и довольно в большом масштабе».
7 марта около 10 часов утра у станции Орёл был остановлен поезд второго по значимости на тот момент вождя партии большевиков Я. М. Свердлова. Председатель Орловского губисполкома Б. М. Волин (Фрадкин) доложил - бастуют железнодорожники здешнего депо. Свердлов вышел к рабочим с увещеваниями и был избит ими. Через девять дней вождь умер. Официальная версия - грипп - «испанка».
Восстание рабочих в Астрахани 10 марта, более или менее подробно освещены, поскольку в период восстания важный пост в городе занимал С. М. Киров. Мятежниками был разоружен 45-й стрелковый полк и 6-й участок милиции, многие административные здания были окружены и обстреляны из пулеметов. Лишь поздно вечером 11 марта бои прекратились, начались аресты и расстрелы активных участников мятежа. Из правительственного сообщения: «10 марта сего 1919 года, в десять утра, рабочие заводов «Вулкан», «Этна», «Кавказ и Меркурий» по тревожному гудку прекратили работы и начали митингование. На требование представителей власти разойтись рабочие ответили отказом и продолжали митинговать. Тогда мы исполнили свой революционный долг и применили оружие…». В газетах сообщалось также, что уполномоченный ВЦИК К. Мехоношин приговорил к расстрелу 2 тысячи рабочих. С 12 по 14 марта расстреливали только рабочих. С пароходов и барж связанных рабочих бросали в Волгу. Только за одну ночь с парохода «Гоголь» сброшено около 180 человек. Расстрелы стали стихать только к концу апреля. Число жертв достигло 4 тысяч. 14 марта было расклеено объявление о явке рабочих на заводы под угрозой ареста и отбора продовольственных карточек. На заводы не явился никто. Рабочие разъезжались и разбегались из города. Не смогло их остановить даже разрешение ловить рыбу и покупать хлеб.
В начале марта трагический инцидент произошел в Рождественском трамвайном парке, во время рабочего собрания. На своем митинге 14 марта «трамвайщики» заявили о своей поддержке резолюции рабочих Путиловского завода. Прибывший к рабочим известный большевистский деятель А. В. Луначарский попытался разагитировать их. Однако речь Луначарского, своими манерами и внешним видом больше походившего на царского профессора, чем на коммунистического вождя, голодные трамвайщики заглушали выкриками «белогвардеец», «барин», «снимите с него шубу». Местный рождественский райсовет, понимая, что теряет контроль над ситуацией, для ареста агитаторов направил туда вооруженный отряд. Собравшихся рабочих окружила некая «сводная коммунистическая рота», но, представители власти встретили неожиданный отпор; завязалась перестрелка, в которой было ранено 9 красноармейцев. На следующее утро трамваи по своим маршрутам не пошли - рабочие бастовали.
Аналогично развивались события на заводе «Треугольник» 15 марта. Во время митинга выстрелом из револьвера был ранен секретарь завкома Павелковский, избита большевистская активистка Варвара Апреликова. «Прибывшая боевая дружина, спасая товарищей, дала несколько выстрелов в потолок, - описывал события один большевистский автор. - Случайно шальная пуля разбила капсюль в гринельной трубе, помещение наполнилось паром и водой, и толпа разошлась». Автор рассказал не все. В листовке выпущенной по горячим следам сообщалось: «15 марта большевистская власть расстреляла общее собрание завода «Треугольник» - 4 убито, 25 раненых и 150 ошпаренных взрывом паровых труб». В забастовке приняло участие около 60 тыс. рабочих. Кронштадтские матросы отказались выступить против них. Подавляли «саботажников» и «белогвардейцев» особые отряды ЧК - 18 тыс. человек с 250 пулеметами.
Вслед за питерскими, забастовки волной прокатились в Брянске и Туле.
В том же месяце в районе Ставрополя-на-Волге (Тольятти) вспыхнуло восстание, названное «чапанной войной» (по названию верхней одежды крестьян-пастухов - чапана), под руководством 25-летнего крестьянина А.В. Долинина из села Ягодное. Долинин призывал: «Товарищи братья красноармейцы! Мы, восставшие труженики, кормильцы всего населения России крестьяне, обращаемся к вам и заявляем, что мы восстали не против советской власти, но восстали против диктатуры, засилия коммунистов - тиранов и грабителей…» К лету 1919 г. восстание было подавлено. Часть повстанцев ушла к уральским казакам и 5 сентября участвовала в уничтожении красной группировки В. И. Чапаева.
В это время около 150 тыс. коммунистов (треть всего состава) либо вышли из партии, либо были исключены.
Показательна история мятежа в Гомеле, в конце марта, где взбунтовались части 2-й бригады 8-й стрелковой дивизии, направленной на Украинский фронт. Бригада была сформирована из крестьян Тульской губернии, бунтовавших осенью 18 года против Советской власти на почве продполитики. Незадолго до мятежа красноармейцы бригады сами принимали участие в разоружении 153 полка, самовольно покинувшего позиции. «Но после этого, - как сказано в докладе гомельской парторганизации, - солдаты определенно заявили, что они согласны с лозунгами, поставленными полком, и стало ясно, что вскоре и их придется обезоружить». Попав на фронт, бригада после первой же стычки с противником отступила и вернулась в Гомель с призывами «против комиссаров», «за власть народа и Учредительное собрание», и учинила погром партийных и советских органов.
Не спокойно было и на Украине. Только в апреле - начале мая было зарегистрировано 121 антикоммунистическое выступление. Как действовала власть, рассказывает в своих мемуарах советский генерал Григоренко. В село приезжал отряд, брал наугад 7 заложников и давал 24 часа для сдачи оружия. Через сутки шли с повальным обыском. Найдя где-нибудь обрез (иногда подбрасывали), заложников расстреливали, отбирали новую семерку и давали 24 часа. Григоренко пишет, что чекист, руководивший у них операцией, ни в одном селе не расстреливал меньше трех партий.
Массовая мобилизация в конце весны и в начале лета 1919 года вызвала волну крестьянского протеста, прокатившуюся по всему Центру России. Это было уже не бессознательное возмущение против произвола продотрядов и комбедов, а ярко выраженная социальная оппозиция крестьянства разверстке и гражданской войне. Только в мае специальными отрядами было задержано 79 036 дезертиров. В июне под страхом расстрела сдались властям 98 183 дезертира. Из пяти миллионов мобилизованных солдат с лета 1918 по конец 1920 годов, по данным Центральной комиссии по борьбе с дезертирством, дезертировало более 3 миллионов 700 тысяч человек! В рядах Красной армии было больше дезертиров, чем в любой другой армии мира.
Н. В. Крыленко, в ту пору в качестве уполномоченного ЦК и ВЦИК занимавшийся проведением мобилизаций во Владимирской губернии, «хвастался»: «Моя губерния будет самая последняя по числу мобилизованных волостной мобилизацией - 142 человека. Но зато ни один из них не убежал. Я видел седых стариков, которые записывались добровольцами, когда я их спросил почему, то объяснилось очень просто: это были члены комбедов, которых с кольями гнали из деревни».
Так списочный состав бакинской армии достигал 60 тыс. человек, а фактически в строю было несколько сот - остальные дезертировали или перешли к противнику.
Из выступления редактора «Известий» Ю. М. Стеклова, работавшего в Вятской губернии: «Основываясь на опыте Вятской губернии, я утверждаю, что если не во всей России, то в чисто крестьянских и малопролетарских губерниях Советская власть вообще и коммунистическая партия, в частности, не имеет социальной базы. Вы не найдете там широких слоев населения, которые преданы нам, разделяют нашу программу и готовы за нас выступить. Я не говорю о кулаках или остатках буржуазии, которой там почти не осталось. Я говорю о широких массах рабочих, кустарей и главным образом крестьян. Среднюю массу и бедняков мы умудрились от себя отпугнуть и сколько бы мы не старались убедить крестьян, что только благодаря Советской власти он получил раскрепощение и политическое и экономическое, это не действует. Положение получается трагическое. Волостная собилизация провалилась. Добровольческая мобилизация провалилась. Мы встретили отказы целых профессиональных союзов дать хотя бы одного человека. С крестьянами дело обстояло отвратительно. Я не скажу, чтобы там были сознательным контрреволюционные силы. Этого нет. Есть только ничтожные группки контрреволюционеров, остальная масса населения настроена безразлично, к нашей партии настроение враждебное. Во многих местах ожидают Колчака. Правда, когда он подходит, настроение меняется в нашу пользу, но ненадолго. Причин этому много. Центральная причина и общероссийская - это то, что мы крестьянину фактически ничего не дали кроме отрицательного. Как некогда город был эксплуататором для деревни и ничего не давал, к сожалению в Советской России повторяется то же самое... Мобилизации и реквизиции производятся ежедневно, забирается все. Никогда, даже в злейшие времена царского режима не было такого бесправия на Руси, которое господствует в коммунистической Советской России, такого забитого положения масс не было. Основное зло заключается в том, что никто из нас не знает, что можно и чего нельзя. Сплошь и рядом совершающие беззакония затем заявляют, что они думали, что это можно. Террор господствует, мы держимся только террором».
Из мемуаров Поля Дюкса: «Пропасть между «партией» и народом зияет на каждом шагу».
14 июня Осинский лично телеграфировал в ЦК о неутешительных итогах волостной мобилизации, о том, что из 3 930 призванных в наличии только 1120 человек. Не только среди крестьян, но и в профсоюзах мобилизация проходила скандально. Дезертиры оказывали вооруженное сопротивление. «Агитационные меры уже несвоевременны, нужны облавы, расстрелы в уездах, ибо четыре расстрела в Пензе уже потеряли влияние и отсутствие дальнейших принимается как ослабление вожжей... Предлагаю санкционировать кампанию решительной борьбы с дезертирством путем облав и расстрелов в уездах по четыре - пять человек злостных дезертиров под строгим контролем губернии».
Вот что докладывал о настроениях в народе, председатель Высшей военной инспекции Н. И. Подвойский: «Агитация против рабоче-крестьянского правительства ведется сумевшими достаточно сорганизоваться собственническими слоями населения на почве борьбы за Учредительное Собрание. Этот лозунг пользуется здесь огромной популярностью. Нигде за время революции ни один лозунг не охватил так глубоко массы, как это имеет место в областях, являющихся ареной чехословацкой трагедии. Даже рабочие, сохранившие свой заработок, попадают под его влияние, не говоря уже о безработных, железнодорожниках и крестьянах...».
Одним из крупнейших в период гражданской войны стало восстание, начавшееся 21 мая в районе Токаревки, в Тамбовской губернии. Крестьяне, укрывавшиеся от мобилизации, уничтожили отряд ВОХР, но прибывшие подкрепления при поддержке бронепоездов заставили их рассеяться и уйти в Новохоперский уезд Воронежской губернии, где 25 мая под лозунгом «Долой коммунистов, да здравствуют большевики!» началось выступление, которое возглавили бывший офицер Шароваров и учитель Россихин. Им удалось создать регулярные формирования, разоружившие несколько продотрядов и подразделений ВОХР, посланных для поимки дезертиров. Подавление восстания в Новохоперском уезде не увенчались успехом, несмотря на направление в этот район 17-го полка ВЧК, усиленного бронемашинами и артиллерией. Движение распространилось на Балашовский уезд Саратовской губернии и Кирсановский уезд Тамбовской губернии. Отрядам войск ВОХР и ВЧК удалось к 24 июня очистить для движения железную дорогу на участке Ртищево-Балашов, но на следующий день чекисты потерпели серьезное поражение в Новохоперском уезде, оставив на поле боя броневик, два орудия и 4 пулемета, после чего повстанцы вновь двинулись в Балашовский уезд.
В начале июня на фортах «Красная горка», «Обручев» и «Серая лошадь» вспыхнули антисоветские мятежи. Арестовали 350 комиссаров и коммунистов. С помощью линейных кораблей Балтийского флота «Андрей Первозванный», «Петропавловск», крейсера «Олег» начался жесточайший расстрел крупнокалиберной судовой артиллерией. Боясь, что восставших поддержат крестьяне, большевики провели массовые чистки в окрестных деревнях, расстреливая каждого третьего. В одном селе получилось 170 чел., в другом 130… После 52 часов непрерывной бомбардировки гарнизон в составе 6,5 тыс. чел. оставил форты, приведенные в негодность и ушел к белым.
В этом же месяце в рядах Добровольческой армии против красных воевал 1-й солдатский батальон, целиком составленный из бывших рабочих и красногвардейцев. Им было присвоено звание Самурского пехотного полка, и провоевали они до конца войны.
А вот как встречали Добровольцев, рабочие г. Царицына:
2-го июля 1919 года в гор. Царицыне было общее собрание рабочих, на котором была вынесена резолюция, принятая единогласно Резолюция гласит следующее:
22 августа Крестьянская армия Ферганы объединилась с басмачами Мадамин-Бека.
Вот картина лета 1919-го в Киевской губернии рассказанная Ордаренко: «Однажды в лесу я наткнулся на страшную картину. Крестьянин со связанными за спиной руками висел, повешенный на суку, а к ноге была привязана корова. Она прыгала и бешено и дико мычала, чуя мертвое тело». Крестьянин был повешен за укрывательство скота.
Староста деревни в Херсонской губернии Е.В. Марченко, замученный в ЧК.
В Одессе на заводе «Роцит» прошли митинги против красного террора. Несколько десятков рабочих арестовали. Начались митинги рабочих с протестом против советской власти. Посланные для разгона митингов броневики отказались применять оружие по отношению к рабочим. Начались аресты.
В это же время произошло восстание немецких колонистов под Одессой.
В Чернигове за девять месяцев советской власти, было расстреляно свыше 500 человек. Большая часть убитых местные крестьяне.
Председатель ВЦИК М. И. Калинин после своих многочисленных поездок по стране осенью 1919 года сделал неожиданный для себя вывод, что «самое контрреволюционное настроение - в Москве и Московской губернии». И что в тех местах, куда бежали, спасаясь от голода, столичные рабочие, особенно отличаются отрицательным отношением к Советской власти.
8 октября группа заговорщиков, большинство из которых были рабочими, бывшими красноармейцами, среди них коммунист Домбровский, взорвали дом в Леонтьевском переулке в Москве, где заседал горком компартии. Погибло 12 человек.
Тогда же активную деятельность против Советской власти в Тамбовской губернии развернул А. С. Антонов, восемь лет проведший в царских застенках и ссылке. Созданная им вооруженная группа, пользуясь поддержкой крестьян и большей части сельской интеллигенции, стремительно перемещалась из уезда в уезд, уничтожая ссыпные пункты, раздавая зерно крестьянам. Повстанцы уничтожили также представителей местных органов государственной власти и карательных органов, проявивших наибольшую жестокость при сборе разверстки и подавлении крестьянских выступлений. Среди убитых был бывший председатель Тамбовского губисполкома Чичканов, заведующий губернским контролем Клоков и несколько сотрудников ЧК. Попытки подразделений ВОХР окружить и ликвидировать отряд остались безуспешными. С наступлением зимы Антонов распустил большую часть отряда, а с оставшимися сторонниками укрылся в заранее подготовленном лагере.
В 1919 году было расстреляно крестьян: в Епифановском уезде Тульской губернии - 150 человек, в Медынском уезде Калужской губернии - 350, в Понском уезде Рязанской губернии - 300, в Касимовском уезде той же губернии - 150, в Тверской губернии - 200, в Смоленской губернии - 600 человек.
1920
Сообщение в ЦК РКП (б) из Смоленска: «В начале 1920 года проходили выборы в городской Совет. Коммунисты избирались за редким исключением, почти целиком голосами красноармейцев. Рабочие почти во всех предприятиях отдали голоса меньшевикам и беспартийным».
В начале февраля 1920 года в Мензелинском уезде Уфимской губернии и в Бугулъминском и Чистопольском уездах Казанской губернии вспыхнуло «вилочное восстание», получившее позже название «Черного орла», которое захватило Бирский и Белебеевский уезды. В деревне Новая Елань, пьяных коммунистов, посадивших в ледяной амбар крестьян, с женщинами и детьми, без теплой одежды, закололи вилами родственники посаженных. В начале марта отряды «Черного орла» докатились до Чишмов, Уфы и Бирска. Секретарь ЦК РКП (б) Н. Крестинский телеграфировал находящемуся с инспекцией 1-й трудармией в Екатеринбурге наркомвоенмору Л.Д. Троцкому: «Восстание мусульман-крестьян в Казанской и Уфимской губерниях разрастается. Повстанцами взят Белебей. Угрожают другим городам Уфимской губернии, стремятся пробиться к башчастям и увлечь их за собой…». На протяжении нескольких недель с повстанцами воевало десятитысячное войско ЧК при поддержке бронепоездов и артиллерии.
Сильнейшие волнения происходили в Петрограде накануне и во время работы VIII съезда РКП (б). 10 марта десятитысячное собрание Путиловского завода при 22 против и 4 воздержавшихся приняло резолюцию, в которой большевики обвинялись в измене заветам Октябрьской революции, в установлении самодержавия ЦК партии, правящего при помощи террора. После этого Питер забурлил. 19 марта, в присутствии 4000 человек на собрании Александровских вагонных и паровозных мастерских Николаевской ж. д., принимается обращение к красноармейцам и матросам с призывом о помощи. «Спасайте питерских рабочих. Больше недели славный Путиловский завод ведет борьбу против большевистских провокаторов, палачей и убийц. Большевистская власть расстреляла общее собрание завода «Треугольник». Большевистская власть расстреляла общее собрание рабочих Рождественского трамвайного парка. Сотни арестованных путиловцев, сотни арестованных рабочих всех питерских фабрик и заводов томятся в большевистских застенках. Матросы и красноармейцы в рабочих не стреляют, зато пьяные латышские и китайские наймиты, а также большевистские коллективы проливают пролетарскую кровь... На фабриках и заводах - повсюду пулеметы и броневики. Стоит стон и плач жен и детей сотен расстрелянных и арестованных рабочих...».
«На днях здесь бастуют печатники и на казенном трубочном заводе предъявляют требования повышенной платы, продуктов и все вместе просят свободной торговли, - писали из Самары в марте 20-го. - Бросают прокламации с призывом "Долой коммунистов-бюрократов!". Сейчас на Советской улице разгоняли забастовщиков, кавалерия дала залп и нагайками начала крыть как в старое время».
В апреле, в Астрахани, произошло третье по счету восстание. На этот раз взбунтовались рыбаки.
Из сводки отдела ЦК о партработе в Тульской губернии за апрель: «В Туле на Оружпатронных заводах происходили забастовки, причина - продовольственные затруднения. Компартия на заводе не имеет веса, влияние имеют меньшевики».
В Киеве, в мае, после начала польского наступления, губком партии и профсоюзы попытались провести 25 % мобилизацию рабочих для фронта. Мобилизация провалилась. По словам секретаря губкома М. Рафеса: «На одном заводе при голосовании резолюции все до одного рабочие воздержались. На другом принята резолюция, что рабочие пойдут, если будет мобилизована буржуазия, а также в панике бегущие советские служащие...».
В мае, после митинга печатников в Москве, устроенного в честь Британской рабочей делегации и превратившегося в грандиозную антикоммунистическую демонстрацию, правительством Ленина союз печатников был подвергнут разгрому и уничтожен. На самом митинге, в зале собрания, присутствовало 5-6 тысяч рабочих, среди них было 200-300 коммунистов, заблаговременно покинувших данное мероприятие.
Летом началось формирование партизанских отрядов так называемой «повстанческой башкирской Красной Армии» и их открытое выступление под руководством Ахметзаки Валидова, позже ушедшего к басмачам в Туркестан. Валидовский «ревком» бежал в горы, где встал во главе повстанцев. Восстание охватило Бурзян-Тангауровский, Тамьян-Катайский, Кипчакский и Усерганский кантоны. При подавлении востания только в Бурзян-Тангауровском кантоне было казнено до 3 тысяч безвинных башкир-заложников. Число башкир после войны с Советской Властью уменьшилось на две трети.
6 июля 1920 г. в Томской губернии вспыхнуло крестьянское, так называемое Колыванское восстание (по названию города) и «Лубковщина» (по имени крестьянина-партизана П. К. Лубкова). Восставшие около 6,5 тысяч человек, убили 300 коммунистов, захватили два парохода. Красные на подавление восстания бросили целую дивизию. Сибревком озабочен тем, как разоружить алтайских коммунистов, преимущественно крестьян, которые в прошлом году массами записывались в партию. 9.07.20 Ленину пишет из Омска Смирнов: «Половина Алтайской и Томской губерний охвачена кулацким движением, которое мы подавляем вооруженной силой». 20 сентября 1920 года Лубков захватил красный бронепоезд и несколько военных эшелонов.
Власти шлют директивы: «…Необходима скорейшая организация по всем деревням и селам комячеек, причем при организации комячеек нужно быть весьма осторожным, не допуская в них деревенских лентяев-лодырей, против коих крестьяне весьма озлоблены. Необходимо вооружение коммунистов, особенно старых.
5. Необходимо в поселок Тукаево послать татар-коммунистов, т.к. все жители Тукаево - татары и весьма враждебно относятся к советской власти; поселок же этот расположен в тайге и всегда будет служить убежищем для бандитов». (РГВА. Ф. 17534. Оп. 1. Д. 115. Лл. 46, 47. Машинописный подлинник).
Во время подавления Колыванского восстания расстреляно свыше 5 000 человек. Вот один из документов: Протокол заседания военно-революционного штаба Анжеро-Судженского района:
г. Анжеро-Судженск 26 сентября 1920 г.
«Слушали: 1. Дело о находящемся под арестом контрразведчике лубковских банд Мангазееве Николае Ефимовиче, крестьянине 28 лет Мариинского уезда Почитанской волости и села.
Постановили: 1. Установив на основании документальных данных виновность Мангазеева в том,
1) что он, Мангазеев, убежав с шахты № 6 Анжерской копи, является злостным дезертиром труда,
2) что он, Мангазеев, является агентом-контрразведчиком восставших против советской власти лубковских банд,
3) что он, Мангазеев, в момент восстания взял на себя специальное поручение лично от Лубкова доставить на Анжерские копи один пакет с воззваниями к рабочим о восстании и другой пакет - на имя начальника гарнизона Судженских копей Головатова с предложением немедленно присоединиться с гарнизоном к восставшей против советской власти так называемой «Народно-крестьянской армии под командованием Лубкова», - реввоенштаб единогласно постановил Мангазеева расстрелять.
Слушали: 2. Дело о находящихся под арестом добровольцах лубковских банд.
Постановили: 1. За добровольное выступление против советской власти в рядах лубковских банд с сохраненным ими самими для этой цели оружием и снаряжением; за принуждение с оружием в руках крестьян села Бекетово присоединиться к лубковским бандам; за варварское намерение их «живыми закопать в землю» членов сельского совета; за призыв крестьян бить коммунистов и жидов; за агитацию среди крестьян не выполнять разверстку, - за все это реввоенштаб Анжеро-Судженского района единогласно постановил расстрелять следующих мятежников, кулаков села Бекетово: 1) Белоногова Николая Павловича, 31 года; 2) Мерзликина Егора Никитича, 32 лет; 3) Студенкина Василия Константиновича, 29 лет; 4) Шачнева Василия Сысоевича, 48 л.; 5) Белоногова Никифора Ивановича, 21 г.; 6) Мерзликина Евдокима Ивановича, 20 л.; 7) Стеклянникова Якова Владимировича, 26 л.; 8) Ушакова Александра Алексеевича, 32 л.; 9) Суздальцева Ивана Дмитриевича, 36 л. (ГАТО. Ф.р. 809. Оп. 1. Д. 7. Л. 20. Рукописный подлинник).
Потерпев поражение, раненый Лубков ушел в тайгу, откуда продолжал сопротивление до 1921 года.
15 июля в Бухтарминском крае вспыхнуло восстание, известное как «Сибирское беловодье». В нем участвовали русские крестьяне, казаки, киргизы… Отдельные отряды, укрываясь на китайской территории, действовали до 1922 года.
Принимал политический протест и совсем обескураживающие формы: в сентябре 1920 при разгрузке на артиллерийском складе снарядов в Петербурге, местные власти обнаружили, что в снарядах вместо боевой начинки - песок с опилками.
Враждебность крестьян к новой власти, открыто проявилась на совещании председателей волостных и сельских исполкомов Московской губернии, на котором выступил Ленин. В заключительном слове он сказал: «большинство крестьян слишком больно чувствует… и голод, и холод, и непосильное обложение» и за это «…и прямо и косвенно большинство говоривших ругали центральную власть».
В Степном Алтае действовали крестьянские отряды партизан Ф. Д. Плотникова, которые в районе Славгорода, образовали Повстанческую народную армию численность до 18 тыс. человек.
В Семипалатинской губернии, функционировали отряды крестьянской самообороны.
О восстании в Туркестане, писал Ленину в 1920 г. известный партийный деятель Туркестана Н. Ходжаев. Ферганский фронт существует, указывал он, благодаря политике «коммунистов-колонизаторов в Туркестане». Красноармейцы «под видом разбойников» уничтожали мирных жителей, насиловали женщин, разрушали деревни, в результате чего «чаша терпения переполнилась до крайности». Вот что докладывал сотрудник Восточного отдела НКИД Ленину о бухарской революции. Революция превратилась в форменное военное вступление Красной Армии, ничем не прикрытое, нарушавшее все представления о праве народов на самоопределение, и Бухара фактически оказалась оккупированной страной. При занятии Бухары было выпущено несколько миллионов пуль, несколько тысяч снарядов, из которых было немалое количество и химических. Бухарцы жаловались в письмах: «красноармейцы оскорбляли религиозные чувства мусульман (сжигали мечети, употребляли листы Корана для естественных потребностей и т. п.)». Были ограблены и вывезены ценности Бухары. Есть воспоминания очевидцев «бухарского похода» как красноармейцы шли, обвешанные с головы до ног драгоценными вещами. Не случайно, в оперативных сводках ГПУ, встречались сведения о том, что «туземцы» считают советских чиновников еще большими эксплуататорами, чем царских колонизаторов.
В сентябре в д. Расулево Тамьян-Катайского кантона один из карательных отрядов расстрелял 9 башкир. Златоустовским, Саткинским и Верхнеуральским отрядами расстреляны, находящиеся в заключении в Белорецке, 2000 башкир. Верхнеуральский и Челябинский отряды, действовавшие в пределах кантона, в каждой деревне расстреляли по 15-20 башкир. В каждом из 3-х юго-восточных кантонов расстреляны без суда и следствия по несколько тысяч башкир во второй половине 1920 г. Тюрьмы Пермской, Челябинской, Оренбургской губерний и Верхнеуральска были забиты башкирами из юго-восточного Башкортостана. В Верхнеуральской тюрьме из-за нехватки мест заключенных башкир периодически расстреливали. В сентябре Руденко и Поленовым в Баймаке застрелены 11 башкир: поленовцы действовали под лозунгом: «Смерть башкирам».
С сентября по 7 мая 1921 год в Нагорном Дагестане мятеж, под руководством IV имама Северного Кавказа Гоцинского.
В Енисейской губернии в сентябре-октябре произошли восстания, названные по селам, где они начинались: Зеледеевское, Сержское и Голопуповское. На зиму повстанцы отступили через тайгу в Нарымский край и летом 1921 г. возобновили свои действия в связи с великим Западно-Сибирским восстанием.
В Иркутской губернии в октябре вспыхнули восстания Балаганское, Верхоленское и Голуметское. Участвовали в них около 2 тыс. русских поселенцев, казаков и бурятов. Одним из отрядов руководил крестьянин-бедняк Донсков.
Вот донесения, о действиях карателей на Кубани, в штаб 9-й армии: «Станица Кабардинская - обстреляна артогнем. Сожжено 8 домов… Хутор Кубанский - обстрелян артогнем… Станица Гурийская - обстреляна артогнем, взяты заложники. Хутор Чичибаба и хутор Армянский - сожжены дотла… Станица Божедуховская - сожжено 60 домов. Станица Ханская - расстреляно 100 человек, конфисковано имущество, и семьи бандитов отправлены в глубь России».
А вот другой приказ: «Приказываю вам сжечь деревни Боровую, Ярковское и Бигшу Гилеволиповской волости. НР 128/оп. Комбриг 115 Полисонов, военный комиссар Попов».
Тамбовские «Известия» сообщали, что 5 сентября было сожжено 5 сел, 7 сентября казнено 250 человек. Расстреливали детей в присутствии родителей, и родителей в присутствии детей. Расстреливали так же и детей, и родителей.
«Имейте терпение прочесть до конца, - так обратился к Ленину в 1920 г. некий Е. Павлов. - Когда-то один из профессоров писал Вам, что Вы затворились в кремлевском одиночестве. Я сказал бы, что не затворились Вы в кремлевском одиночестве, а что между вами и пролетариатом целой массой вырастает стена "коммунистов" урожая 1919 г. ... коммунистов, зашитых с ног до головы в кожу, и, что главное, с сердцами, зашитыми в свиную толстую кожу».
В декабре 1920 в Севастополе казнили 500 портовых рабочих, помогавшим грузить суда белых.
В начале декабря имела место новая вспышка восстания в Башкирии. Восстание началось в д. Чукари-Ивановке Усерганского кантона с выступлением русских крестьян во главе, с Ильиным и вскоре охватило Преображенскую волость, а затем и целый ряд других волостей Усерганского кантона. К восставшим примкнул повстанческий башкирский отряд во главе с Х. Файзуллиным. Для подавления восстания была двинута бригада Симонова (Г.Симонов был назначен уполномоченным БашЦИК по ликвидации антисоветского восстания на юге юго-восточного Башкортостана). 9 декабря на помощь Симонову в Усерганский кантон были прикомандированы Имаков и Али Терегулов. «Кулацко-дезертирское» восстание начала декабря охватило не только Преображенский, Федоровский и Кананикольский волости Усерганского кантона, но и весь соседний Орский уезд Оренбургской губернии. Успеху восстания способствовало то, что 2 декабря в с. Кананикольское сложил оружие карательный отряд Злобина. В результате повстанцы получили пулемет, винтовки, много патронов.
По официальным данным, в ходе повстанческого движения убито карателями 10 000 башкир.
Информационные сводки ВЧК за вторую половину 1920 года свидетельствуют, что в республике не было практически ни одной губернии, не охваченной в той или иной степени, так называемым бандитизмом.
Вот как описывает кулака-мироеда, восставшего против рабоче-крестьянской власти, Д. Фурманов в романе «Мятеж»: «…красноармейские иссаленные, во все цвета заштопанные штаны, как на шесте мешок, болтались на худых долгих ногах, сползая, словно хвостиками, двумя подвязками, на босые широкие ступни с черными и, верно уж, вонючими, пропотелыми пальцами. Рубашка коротка ему, долговязому, чуть прикрыла пуп и влезла рукавами на самые локти сухих, нездоровых рук. Волосенки жидкие… видно, что голову наспех, у забора обдергивали - стригли полковые ножницы. Лицо в густых, заплесневелых веснушках, желто-бурые впалые, иссохшие щеки… верно чахоточный…». Читайте классиков советской литературы.
За 1918-1920 гг. на заводах и фабриках республики произошло такое количество забастовок, которое побило все рекорды царской России.
В январе 1919г. в Туркестане известным палачом Глебом Бокием было казнено 2,5 тысячи рабочих и железнодорожников.
20 февраля в Риге состоялись торжественные похороны коммуниста, утопленного в луже режицкими мужиками.
Из письма Штейнингера от 5 марта: «…на железных дорогах комиссары прогнаны и железнодорожники завладели управлением движения. У Череповца вновь крестьянские беспорядки, и довольно в большом масштабе».
7 марта около 10 часов утра у станции Орёл был остановлен поезд второго по значимости на тот момент вождя партии большевиков Я. М. Свердлова. Председатель Орловского губисполкома Б. М. Волин (Фрадкин) доложил - бастуют железнодорожники здешнего депо. Свердлов вышел к рабочим с увещеваниями и был избит ими. Через девять дней вождь умер. Официальная версия - грипп - «испанка».
Восстание рабочих в Астрахани 10 марта, более или менее подробно освещены, поскольку в период восстания важный пост в городе занимал С. М. Киров. Мятежниками был разоружен 45-й стрелковый полк и 6-й участок милиции, многие административные здания были окружены и обстреляны из пулеметов. Лишь поздно вечером 11 марта бои прекратились, начались аресты и расстрелы активных участников мятежа. Из правительственного сообщения: «10 марта сего 1919 года, в десять утра, рабочие заводов «Вулкан», «Этна», «Кавказ и Меркурий» по тревожному гудку прекратили работы и начали митингование. На требование представителей власти разойтись рабочие ответили отказом и продолжали митинговать. Тогда мы исполнили свой революционный долг и применили оружие…». В газетах сообщалось также, что уполномоченный ВЦИК К. Мехоношин приговорил к расстрелу 2 тысячи рабочих. С 12 по 14 марта расстреливали только рабочих. С пароходов и барж связанных рабочих бросали в Волгу. Только за одну ночь с парохода «Гоголь» сброшено около 180 человек. Расстрелы стали стихать только к концу апреля. Число жертв достигло 4 тысяч. 14 марта было расклеено объявление о явке рабочих на заводы под угрозой ареста и отбора продовольственных карточек. На заводы не явился никто. Рабочие разъезжались и разбегались из города. Не смогло их остановить даже разрешение ловить рыбу и покупать хлеб.
В начале марта трагический инцидент произошел в Рождественском трамвайном парке, во время рабочего собрания. На своем митинге 14 марта «трамвайщики» заявили о своей поддержке резолюции рабочих Путиловского завода. Прибывший к рабочим известный большевистский деятель А. В. Луначарский попытался разагитировать их. Однако речь Луначарского, своими манерами и внешним видом больше походившего на царского профессора, чем на коммунистического вождя, голодные трамвайщики заглушали выкриками «белогвардеец», «барин», «снимите с него шубу». Местный рождественский райсовет, понимая, что теряет контроль над ситуацией, для ареста агитаторов направил туда вооруженный отряд. Собравшихся рабочих окружила некая «сводная коммунистическая рота», но, представители власти встретили неожиданный отпор; завязалась перестрелка, в которой было ранено 9 красноармейцев. На следующее утро трамваи по своим маршрутам не пошли - рабочие бастовали.
Аналогично развивались события на заводе «Треугольник» 15 марта. Во время митинга выстрелом из револьвера был ранен секретарь завкома Павелковский, избита большевистская активистка Варвара Апреликова. «Прибывшая боевая дружина, спасая товарищей, дала несколько выстрелов в потолок, - описывал события один большевистский автор. - Случайно шальная пуля разбила капсюль в гринельной трубе, помещение наполнилось паром и водой, и толпа разошлась». Автор рассказал не все. В листовке выпущенной по горячим следам сообщалось: «15 марта большевистская власть расстреляла общее собрание завода «Треугольник» - 4 убито, 25 раненых и 150 ошпаренных взрывом паровых труб». В забастовке приняло участие около 60 тыс. рабочих. Кронштадтские матросы отказались выступить против них. Подавляли «саботажников» и «белогвардейцев» особые отряды ЧК - 18 тыс. человек с 250 пулеметами.
Вслед за питерскими, забастовки волной прокатились в Брянске и Туле.
В том же месяце в районе Ставрополя-на-Волге (Тольятти) вспыхнуло восстание, названное «чапанной войной» (по названию верхней одежды крестьян-пастухов - чапана), под руководством 25-летнего крестьянина А.В. Долинина из села Ягодное. Долинин призывал: «Товарищи братья красноармейцы! Мы, восставшие труженики, кормильцы всего населения России крестьяне, обращаемся к вам и заявляем, что мы восстали не против советской власти, но восстали против диктатуры, засилия коммунистов - тиранов и грабителей…» К лету 1919 г. восстание было подавлено. Часть повстанцев ушла к уральским казакам и 5 сентября участвовала в уничтожении красной группировки В. И. Чапаева.
В это время около 150 тыс. коммунистов (треть всего состава) либо вышли из партии, либо были исключены.
Показательна история мятежа в Гомеле, в конце марта, где взбунтовались части 2-й бригады 8-й стрелковой дивизии, направленной на Украинский фронт. Бригада была сформирована из крестьян Тульской губернии, бунтовавших осенью 18 года против Советской власти на почве продполитики. Незадолго до мятежа красноармейцы бригады сами принимали участие в разоружении 153 полка, самовольно покинувшего позиции. «Но после этого, - как сказано в докладе гомельской парторганизации, - солдаты определенно заявили, что они согласны с лозунгами, поставленными полком, и стало ясно, что вскоре и их придется обезоружить». Попав на фронт, бригада после первой же стычки с противником отступила и вернулась в Гомель с призывами «против комиссаров», «за власть народа и Учредительное собрание», и учинила погром партийных и советских органов.
Не спокойно было и на Украине. Только в апреле - начале мая было зарегистрировано 121 антикоммунистическое выступление. Как действовала власть, рассказывает в своих мемуарах советский генерал Григоренко. В село приезжал отряд, брал наугад 7 заложников и давал 24 часа для сдачи оружия. Через сутки шли с повальным обыском. Найдя где-нибудь обрез (иногда подбрасывали), заложников расстреливали, отбирали новую семерку и давали 24 часа. Григоренко пишет, что чекист, руководивший у них операцией, ни в одном селе не расстреливал меньше трех партий.
Массовая мобилизация в конце весны и в начале лета 1919 года вызвала волну крестьянского протеста, прокатившуюся по всему Центру России. Это было уже не бессознательное возмущение против произвола продотрядов и комбедов, а ярко выраженная социальная оппозиция крестьянства разверстке и гражданской войне. Только в мае специальными отрядами было задержано 79 036 дезертиров. В июне под страхом расстрела сдались властям 98 183 дезертира. Из пяти миллионов мобилизованных солдат с лета 1918 по конец 1920 годов, по данным Центральной комиссии по борьбе с дезертирством, дезертировало более 3 миллионов 700 тысяч человек! В рядах Красной армии было больше дезертиров, чем в любой другой армии мира.
Н. В. Крыленко, в ту пору в качестве уполномоченного ЦК и ВЦИК занимавшийся проведением мобилизаций во Владимирской губернии, «хвастался»: «Моя губерния будет самая последняя по числу мобилизованных волостной мобилизацией - 142 человека. Но зато ни один из них не убежал. Я видел седых стариков, которые записывались добровольцами, когда я их спросил почему, то объяснилось очень просто: это были члены комбедов, которых с кольями гнали из деревни».
Так списочный состав бакинской армии достигал 60 тыс. человек, а фактически в строю было несколько сот - остальные дезертировали или перешли к противнику.
Из выступления редактора «Известий» Ю. М. Стеклова, работавшего в Вятской губернии: «Основываясь на опыте Вятской губернии, я утверждаю, что если не во всей России, то в чисто крестьянских и малопролетарских губерниях Советская власть вообще и коммунистическая партия, в частности, не имеет социальной базы. Вы не найдете там широких слоев населения, которые преданы нам, разделяют нашу программу и готовы за нас выступить. Я не говорю о кулаках или остатках буржуазии, которой там почти не осталось. Я говорю о широких массах рабочих, кустарей и главным образом крестьян. Среднюю массу и бедняков мы умудрились от себя отпугнуть и сколько бы мы не старались убедить крестьян, что только благодаря Советской власти он получил раскрепощение и политическое и экономическое, это не действует. Положение получается трагическое. Волостная собилизация провалилась. Добровольческая мобилизация провалилась. Мы встретили отказы целых профессиональных союзов дать хотя бы одного человека. С крестьянами дело обстояло отвратительно. Я не скажу, чтобы там были сознательным контрреволюционные силы. Этого нет. Есть только ничтожные группки контрреволюционеров, остальная масса населения настроена безразлично, к нашей партии настроение враждебное. Во многих местах ожидают Колчака. Правда, когда он подходит, настроение меняется в нашу пользу, но ненадолго. Причин этому много. Центральная причина и общероссийская - это то, что мы крестьянину фактически ничего не дали кроме отрицательного. Как некогда город был эксплуататором для деревни и ничего не давал, к сожалению в Советской России повторяется то же самое... Мобилизации и реквизиции производятся ежедневно, забирается все. Никогда, даже в злейшие времена царского режима не было такого бесправия на Руси, которое господствует в коммунистической Советской России, такого забитого положения масс не было. Основное зло заключается в том, что никто из нас не знает, что можно и чего нельзя. Сплошь и рядом совершающие беззакония затем заявляют, что они думали, что это можно. Террор господствует, мы держимся только террором».
Из мемуаров Поля Дюкса: «Пропасть между «партией» и народом зияет на каждом шагу».
14 июня Осинский лично телеграфировал в ЦК о неутешительных итогах волостной мобилизации, о том, что из 3 930 призванных в наличии только 1120 человек. Не только среди крестьян, но и в профсоюзах мобилизация проходила скандально. Дезертиры оказывали вооруженное сопротивление. «Агитационные меры уже несвоевременны, нужны облавы, расстрелы в уездах, ибо четыре расстрела в Пензе уже потеряли влияние и отсутствие дальнейших принимается как ослабление вожжей... Предлагаю санкционировать кампанию решительной борьбы с дезертирством путем облав и расстрелов в уездах по четыре - пять человек злостных дезертиров под строгим контролем губернии».
Вот что докладывал о настроениях в народе, председатель Высшей военной инспекции Н. И. Подвойский: «Агитация против рабоче-крестьянского правительства ведется сумевшими достаточно сорганизоваться собственническими слоями населения на почве борьбы за Учредительное Собрание. Этот лозунг пользуется здесь огромной популярностью. Нигде за время революции ни один лозунг не охватил так глубоко массы, как это имеет место в областях, являющихся ареной чехословацкой трагедии. Даже рабочие, сохранившие свой заработок, попадают под его влияние, не говоря уже о безработных, железнодорожниках и крестьянах...».
Одним из крупнейших в период гражданской войны стало восстание, начавшееся 21 мая в районе Токаревки, в Тамбовской губернии. Крестьяне, укрывавшиеся от мобилизации, уничтожили отряд ВОХР, но прибывшие подкрепления при поддержке бронепоездов заставили их рассеяться и уйти в Новохоперский уезд Воронежской губернии, где 25 мая под лозунгом «Долой коммунистов, да здравствуют большевики!» началось выступление, которое возглавили бывший офицер Шароваров и учитель Россихин. Им удалось создать регулярные формирования, разоружившие несколько продотрядов и подразделений ВОХР, посланных для поимки дезертиров. Подавление восстания в Новохоперском уезде не увенчались успехом, несмотря на направление в этот район 17-го полка ВЧК, усиленного бронемашинами и артиллерией. Движение распространилось на Балашовский уезд Саратовской губернии и Кирсановский уезд Тамбовской губернии. Отрядам войск ВОХР и ВЧК удалось к 24 июня очистить для движения железную дорогу на участке Ртищево-Балашов, но на следующий день чекисты потерпели серьезное поражение в Новохоперском уезде, оставив на поле боя броневик, два орудия и 4 пулемета, после чего повстанцы вновь двинулись в Балашовский уезд.
В начале июня на фортах «Красная горка», «Обручев» и «Серая лошадь» вспыхнули антисоветские мятежи. Арестовали 350 комиссаров и коммунистов. С помощью линейных кораблей Балтийского флота «Андрей Первозванный», «Петропавловск», крейсера «Олег» начался жесточайший расстрел крупнокалиберной судовой артиллерией. Боясь, что восставших поддержат крестьяне, большевики провели массовые чистки в окрестных деревнях, расстреливая каждого третьего. В одном селе получилось 170 чел., в другом 130… После 52 часов непрерывной бомбардировки гарнизон в составе 6,5 тыс. чел. оставил форты, приведенные в негодность и ушел к белым.
В этом же месяце в рядах Добровольческой армии против красных воевал 1-й солдатский батальон, целиком составленный из бывших рабочих и красногвардейцев. Им было присвоено звание Самурского пехотного полка, и провоевали они до конца войны.
А вот как встречали Добровольцев, рабочие г. Царицына:
2-го июля 1919 года в гор. Царицыне было общее собрание рабочих, на котором была вынесена резолюция, принятая единогласно Резолюция гласит следующее:
22 августа Крестьянская армия Ферганы объединилась с басмачами Мадамин-Бека.
Вот картина лета 1919-го в Киевской губернии рассказанная Ордаренко: «Однажды в лесу я наткнулся на страшную картину. Крестьянин со связанными за спиной руками висел, повешенный на суку, а к ноге была привязана корова. Она прыгала и бешено и дико мычала, чуя мертвое тело». Крестьянин был повешен за укрывательство скота.
Староста деревни в Херсонской губернии Е.В. Марченко, замученный в ЧК.
В Одессе на заводе «Роцит» прошли митинги против красного террора. Несколько десятков рабочих арестовали. Начались митинги рабочих с протестом против советской власти. Посланные для разгона митингов броневики отказались применять оружие по отношению к рабочим. Начались аресты.
В это же время произошло восстание немецких колонистов под Одессой.
В Чернигове за девять месяцев советской власти, было расстреляно свыше 500 человек. Большая часть убитых местные крестьяне.
Председатель ВЦИК М. И. Калинин после своих многочисленных поездок по стране осенью 1919 года сделал неожиданный для себя вывод, что «самое контрреволюционное настроение - в Москве и Московской губернии». И что в тех местах, куда бежали, спасаясь от голода, столичные рабочие, особенно отличаются отрицательным отношением к Советской власти.
8 октября группа заговорщиков, большинство из которых были рабочими, бывшими красноармейцами, среди них коммунист Домбровский, взорвали дом в Леонтьевском переулке в Москве, где заседал горком компартии. Погибло 12 человек.
Тогда же активную деятельность против Советской власти в Тамбовской губернии развернул А. С. Антонов, восемь лет проведший в царских застенках и ссылке. Созданная им вооруженная группа, пользуясь поддержкой крестьян и большей части сельской интеллигенции, стремительно перемещалась из уезда в уезд, уничтожая ссыпные пункты, раздавая зерно крестьянам. Повстанцы уничтожили также представителей местных органов государственной власти и карательных органов, проявивших наибольшую жестокость при сборе разверстки и подавлении крестьянских выступлений. Среди убитых был бывший председатель Тамбовского губисполкома Чичканов, заведующий губернским контролем Клоков и несколько сотрудников ЧК. Попытки подразделений ВОХР окружить и ликвидировать отряд остались безуспешными. С наступлением зимы Антонов распустил большую часть отряда, а с оставшимися сторонниками укрылся в заранее подготовленном лагере.
В 1919 году было расстреляно крестьян: в Епифановском уезде Тульской губернии - 150 человек, в Медынском уезде Калужской губернии - 350, в Понском уезде Рязанской губернии - 300, в Касимовском уезде той же губернии - 150, в Тверской губернии - 200, в Смоленской губернии - 600 человек.
1920
Сообщение в ЦК РКП (б) из Смоленска: «В начале 1920 года проходили выборы в городской Совет. Коммунисты избирались за редким исключением, почти целиком голосами красноармейцев. Рабочие почти во всех предприятиях отдали голоса меньшевикам и беспартийным».
В начале февраля 1920 года в Мензелинском уезде Уфимской губернии и в Бугулъминском и Чистопольском уездах Казанской губернии вспыхнуло «вилочное восстание», получившее позже название «Черного орла», которое захватило Бирский и Белебеевский уезды. В деревне Новая Елань, пьяных коммунистов, посадивших в ледяной амбар крестьян, с женщинами и детьми, без теплой одежды, закололи вилами родственники посаженных. В начале марта отряды «Черного орла» докатились до Чишмов, Уфы и Бирска. Секретарь ЦК РКП (б) Н. Крестинский телеграфировал находящемуся с инспекцией 1-й трудармией в Екатеринбурге наркомвоенмору Л.Д. Троцкому: «Восстание мусульман-крестьян в Казанской и Уфимской губерниях разрастается. Повстанцами взят Белебей. Угрожают другим городам Уфимской губернии, стремятся пробиться к башчастям и увлечь их за собой…». На протяжении нескольких недель с повстанцами воевало десятитысячное войско ЧК при поддержке бронепоездов и артиллерии.
Сильнейшие волнения происходили в Петрограде накануне и во время работы VIII съезда РКП (б). 10 марта десятитысячное собрание Путиловского завода при 22 против и 4 воздержавшихся приняло резолюцию, в которой большевики обвинялись в измене заветам Октябрьской революции, в установлении самодержавия ЦК партии, правящего при помощи террора. После этого Питер забурлил. 19 марта, в присутствии 4000 человек на собрании Александровских вагонных и паровозных мастерских Николаевской ж. д., принимается обращение к красноармейцам и матросам с призывом о помощи. «Спасайте питерских рабочих. Больше недели славный Путиловский завод ведет борьбу против большевистских провокаторов, палачей и убийц. Большевистская власть расстреляла общее собрание завода «Треугольник». Большевистская власть расстреляла общее собрание рабочих Рождественского трамвайного парка. Сотни арестованных путиловцев, сотни арестованных рабочих всех питерских фабрик и заводов томятся в большевистских застенках. Матросы и красноармейцы в рабочих не стреляют, зато пьяные латышские и китайские наймиты, а также большевистские коллективы проливают пролетарскую кровь... На фабриках и заводах - повсюду пулеметы и броневики. Стоит стон и плач жен и детей сотен расстрелянных и арестованных рабочих...».
«На днях здесь бастуют печатники и на казенном трубочном заводе предъявляют требования повышенной платы, продуктов и все вместе просят свободной торговли, - писали из Самары в марте 20-го. - Бросают прокламации с призывом "Долой коммунистов-бюрократов!". Сейчас на Советской улице разгоняли забастовщиков, кавалерия дала залп и нагайками начала крыть как в старое время».
В апреле, в Астрахани, произошло третье по счету восстание. На этот раз взбунтовались рыбаки.
Из сводки отдела ЦК о партработе в Тульской губернии за апрель: «В Туле на Оружпатронных заводах происходили забастовки, причина - продовольственные затруднения. Компартия на заводе не имеет веса, влияние имеют меньшевики».
В Киеве, в мае, после начала польского наступления, губком партии и профсоюзы попытались провести 25 % мобилизацию рабочих для фронта. Мобилизация провалилась. По словам секретаря губкома М. Рафеса: «На одном заводе при голосовании резолюции все до одного рабочие воздержались. На другом принята резолюция, что рабочие пойдут, если будет мобилизована буржуазия, а также в панике бегущие советские служащие...».
В мае, после митинга печатников в Москве, устроенного в честь Британской рабочей делегации и превратившегося в грандиозную антикоммунистическую демонстрацию, правительством Ленина союз печатников был подвергнут разгрому и уничтожен. На самом митинге, в зале собрания, присутствовало 5-6 тысяч рабочих, среди них было 200-300 коммунистов, заблаговременно покинувших данное мероприятие.
Летом началось формирование партизанских отрядов так называемой «повстанческой башкирской Красной Армии» и их открытое выступление под руководством Ахметзаки Валидова, позже ушедшего к басмачам в Туркестан. Валидовский «ревком» бежал в горы, где встал во главе повстанцев. Восстание охватило Бурзян-Тангауровский, Тамьян-Катайский, Кипчакский и Усерганский кантоны. При подавлении востания только в Бурзян-Тангауровском кантоне было казнено до 3 тысяч безвинных башкир-заложников. Число башкир после войны с Советской Властью уменьшилось на две трети.
6 июля 1920 г. в Томской губернии вспыхнуло крестьянское, так называемое Колыванское восстание (по названию города) и «Лубковщина» (по имени крестьянина-партизана П. К. Лубкова). Восставшие около 6,5 тысяч человек, убили 300 коммунистов, захватили два парохода. Красные на подавление восстания бросили целую дивизию. Сибревком озабочен тем, как разоружить алтайских коммунистов, преимущественно крестьян, которые в прошлом году массами записывались в партию. 9.07.20 Ленину пишет из Омска Смирнов: «Половина Алтайской и Томской губерний охвачена кулацким движением, которое мы подавляем вооруженной силой». 20 сентября 1920 года Лубков захватил красный бронепоезд и несколько военных эшелонов.
Власти шлют директивы: «…Необходима скорейшая организация по всем деревням и селам комячеек, причем при организации комячеек нужно быть весьма осторожным, не допуская в них деревенских лентяев-лодырей, против коих крестьяне весьма озлоблены. Необходимо вооружение коммунистов, особенно старых.
5. Необходимо в поселок Тукаево послать татар-коммунистов, т.к. все жители Тукаево - татары и весьма враждебно относятся к советской власти; поселок же этот расположен в тайге и всегда будет служить убежищем для бандитов». (РГВА. Ф. 17534. Оп. 1. Д. 115. Лл. 46, 47. Машинописный подлинник).
Во время подавления Колыванского восстания расстреляно свыше 5 000 человек. Вот один из документов: Протокол заседания военно-революционного штаба Анжеро-Судженского района:
г. Анжеро-Судженск 26 сентября 1920 г.
«Слушали: 1. Дело о находящемся под арестом контрразведчике лубковских банд Мангазееве Николае Ефимовиче, крестьянине 28 лет Мариинского уезда Почитанской волости и села.
Постановили: 1. Установив на основании документальных данных виновность Мангазеева в том,
1) что он, Мангазеев, убежав с шахты № 6 Анжерской копи, является злостным дезертиром труда,
2) что он, Мангазеев, является агентом-контрразведчиком восставших против советской власти лубковских банд,
3) что он, Мангазеев, в момент восстания взял на себя специальное поручение лично от Лубкова доставить на Анжерские копи один пакет с воззваниями к рабочим о восстании и другой пакет - на имя начальника гарнизона Судженских копей Головатова с предложением немедленно присоединиться с гарнизоном к восставшей против советской власти так называемой «Народно-крестьянской армии под командованием Лубкова», - реввоенштаб единогласно постановил Мангазеева расстрелять.
Слушали: 2. Дело о находящихся под арестом добровольцах лубковских банд.
Постановили: 1. За добровольное выступление против советской власти в рядах лубковских банд с сохраненным ими самими для этой цели оружием и снаряжением; за принуждение с оружием в руках крестьян села Бекетово присоединиться к лубковским бандам; за варварское намерение их «живыми закопать в землю» членов сельского совета; за призыв крестьян бить коммунистов и жидов; за агитацию среди крестьян не выполнять разверстку, - за все это реввоенштаб Анжеро-Судженского района единогласно постановил расстрелять следующих мятежников, кулаков села Бекетово: 1) Белоногова Николая Павловича, 31 года; 2) Мерзликина Егора Никитича, 32 лет; 3) Студенкина Василия Константиновича, 29 лет; 4) Шачнева Василия Сысоевича, 48 л.; 5) Белоногова Никифора Ивановича, 21 г.; 6) Мерзликина Евдокима Ивановича, 20 л.; 7) Стеклянникова Якова Владимировича, 26 л.; 8) Ушакова Александра Алексеевича, 32 л.; 9) Суздальцева Ивана Дмитриевича, 36 л. (ГАТО. Ф.р. 809. Оп. 1. Д. 7. Л. 20. Рукописный подлинник).
Потерпев поражение, раненый Лубков ушел в тайгу, откуда продолжал сопротивление до 1921 года.
15 июля в Бухтарминском крае вспыхнуло восстание, известное как «Сибирское беловодье». В нем участвовали русские крестьяне, казаки, киргизы… Отдельные отряды, укрываясь на китайской территории, действовали до 1922 года.
Принимал политический протест и совсем обескураживающие формы: в сентябре 1920 при разгрузке на артиллерийском складе снарядов в Петербурге, местные власти обнаружили, что в снарядах вместо боевой начинки - песок с опилками.
Враждебность крестьян к новой власти, открыто проявилась на совещании председателей волостных и сельских исполкомов Московской губернии, на котором выступил Ленин. В заключительном слове он сказал: «большинство крестьян слишком больно чувствует… и голод, и холод, и непосильное обложение» и за это «…и прямо и косвенно большинство говоривших ругали центральную власть».
В Степном Алтае действовали крестьянские отряды партизан Ф. Д. Плотникова, которые в районе Славгорода, образовали Повстанческую народную армию численность до 18 тыс. человек.
В Семипалатинской губернии, функционировали отряды крестьянской самообороны.
О восстании в Туркестане, писал Ленину в 1920 г. известный партийный деятель Туркестана Н. Ходжаев. Ферганский фронт существует, указывал он, благодаря политике «коммунистов-колонизаторов в Туркестане». Красноармейцы «под видом разбойников» уничтожали мирных жителей, насиловали женщин, разрушали деревни, в результате чего «чаша терпения переполнилась до крайности». Вот что докладывал сотрудник Восточного отдела НКИД Ленину о бухарской революции. Революция превратилась в форменное военное вступление Красной Армии, ничем не прикрытое, нарушавшее все представления о праве народов на самоопределение, и Бухара фактически оказалась оккупированной страной. При занятии Бухары было выпущено несколько миллионов пуль, несколько тысяч снарядов, из которых было немалое количество и химических. Бухарцы жаловались в письмах: «красноармейцы оскорбляли религиозные чувства мусульман (сжигали мечети, употребляли листы Корана для естественных потребностей и т. п.)». Были ограблены и вывезены ценности Бухары. Есть воспоминания очевидцев «бухарского похода» как красноармейцы шли, обвешанные с головы до ног драгоценными вещами. Не случайно, в оперативных сводках ГПУ, встречались сведения о том, что «туземцы» считают советских чиновников еще большими эксплуататорами, чем царских колонизаторов.
В сентябре в д. Расулево Тамьян-Катайского кантона один из карательных отрядов расстрелял 9 башкир. Златоустовским, Саткинским и Верхнеуральским отрядами расстреляны, находящиеся в заключении в Белорецке, 2000 башкир. Верхнеуральский и Челябинский отряды, действовавшие в пределах кантона, в каждой деревне расстреляли по 15-20 башкир. В каждом из 3-х юго-восточных кантонов расстреляны без суда и следствия по несколько тысяч башкир во второй половине 1920 г. Тюрьмы Пермской, Челябинской, Оренбургской губерний и Верхнеуральска были забиты башкирами из юго-восточного Башкортостана. В Верхнеуральской тюрьме из-за нехватки мест заключенных башкир периодически расстреливали. В сентябре Руденко и Поленовым в Баймаке застрелены 11 башкир: поленовцы действовали под лозунгом: «Смерть башкирам».
С сентября по 7 мая 1921 год в Нагорном Дагестане мятеж, под руководством IV имама Северного Кавказа Гоцинского.
В Енисейской губернии в сентябре-октябре произошли восстания, названные по селам, где они начинались: Зеледеевское, Сержское и Голопуповское. На зиму повстанцы отступили через тайгу в Нарымский край и летом 1921 г. возобновили свои действия в связи с великим Западно-Сибирским восстанием.
В Иркутской губернии в октябре вспыхнули восстания Балаганское, Верхоленское и Голуметское. Участвовали в них около 2 тыс. русских поселенцев, казаков и бурятов. Одним из отрядов руководил крестьянин-бедняк Донсков.
Вот донесения, о действиях карателей на Кубани, в штаб 9-й армии: «Станица Кабардинская - обстреляна артогнем. Сожжено 8 домов… Хутор Кубанский - обстрелян артогнем… Станица Гурийская - обстреляна артогнем, взяты заложники. Хутор Чичибаба и хутор Армянский - сожжены дотла… Станица Божедуховская - сожжено 60 домов. Станица Ханская - расстреляно 100 человек, конфисковано имущество, и семьи бандитов отправлены в глубь России».
А вот другой приказ: «Приказываю вам сжечь деревни Боровую, Ярковское и Бигшу Гилеволиповской волости. НР 128/оп. Комбриг 115 Полисонов, военный комиссар Попов».
Тамбовские «Известия» сообщали, что 5 сентября было сожжено 5 сел, 7 сентября казнено 250 человек. Расстреливали детей в присутствии родителей, и родителей в присутствии детей. Расстреливали так же и детей, и родителей.
«Имейте терпение прочесть до конца, - так обратился к Ленину в 1920 г. некий Е. Павлов. - Когда-то один из профессоров писал Вам, что Вы затворились в кремлевском одиночестве. Я сказал бы, что не затворились Вы в кремлевском одиночестве, а что между вами и пролетариатом целой массой вырастает стена "коммунистов" урожая 1919 г. ... коммунистов, зашитых с ног до головы в кожу, и, что главное, с сердцами, зашитыми в свиную толстую кожу».
В декабре 1920 в Севастополе казнили 500 портовых рабочих, помогавшим грузить суда белых.
В начале декабря имела место новая вспышка восстания в Башкирии. Восстание началось в д. Чукари-Ивановке Усерганского кантона с выступлением русских крестьян во главе, с Ильиным и вскоре охватило Преображенскую волость, а затем и целый ряд других волостей Усерганского кантона. К восставшим примкнул повстанческий башкирский отряд во главе с Х. Файзуллиным. Для подавления восстания была двинута бригада Симонова (Г.Симонов был назначен уполномоченным БашЦИК по ликвидации антисоветского восстания на юге юго-восточного Башкортостана). 9 декабря на помощь Симонову в Усерганский кантон были прикомандированы Имаков и Али Терегулов. «Кулацко-дезертирское» восстание начала декабря охватило не только Преображенский, Федоровский и Кананикольский волости Усерганского кантона, но и весь соседний Орский уезд Оренбургской губернии. Успеху восстания способствовало то, что 2 декабря в с. Кананикольское сложил оружие карательный отряд Злобина. В результате повстанцы получили пулемет, винтовки, много патронов.
По официальным данным, в ходе повстанческого движения убито карателями 10 000 башкир.
Информационные сводки ВЧК за вторую половину 1920 года свидетельствуют, что в республике не было практически ни одной губернии, не охваченной в той или иной степени, так называемым бандитизмом.
Вот как описывает кулака-мироеда, восставшего против рабоче-крестьянской власти, Д. Фурманов в романе «Мятеж»: «…красноармейские иссаленные, во все цвета заштопанные штаны, как на шесте мешок, болтались на худых долгих ногах, сползая, словно хвостиками, двумя подвязками, на босые широкие ступни с черными и, верно уж, вонючими, пропотелыми пальцами. Рубашка коротка ему, долговязому, чуть прикрыла пуп и влезла рукавами на самые локти сухих, нездоровых рук. Волосенки жидкие… видно, что голову наспех, у забора обдергивали - стригли полковые ножницы. Лицо в густых, заплесневелых веснушках, желто-бурые впалые, иссохшие щеки… верно чахоточный…». Читайте классиков советской литературы.
За 1918-1920 гг. на заводах и фабриках республики произошло такое количество забастовок, которое побило все рекорды царской России.