(no subject)
Баллада о Подстреленном Икаре
Трехсотое солнце года. Одиннадцать снов утра.
На компасе непогода. Пропеллером флюгера.
В насквозь Айвазовском море не плавать бы - выплывать.
Прекрасен глоток сатори, но больше не наливать -
И так до краев событий: что день, то водоворот,
Где каждый дейтерий-тритий берёт тебя в оборот,
Где встречные столь красивы - не взгляды, а термояд,
Где в фокусе перспективы, и фокусники рулят.
Но снам не безбрежно длиться - окончен ночной контакт,
Вновь кислые мины лица уродуют, как теракт,
Работы - на километры, а времени - на нуле,
И мир однотонным спектром придавливает к земле.
Подстрелен Икар Амуром, до Солнышка не достать -
Хоть грудью на амбразуру, хоть плакать и горевать…
Но может быть нужно это, чтоб вспомнить о чудесах:
Пораниться краем света, пробить горизонт в мозгах,
Украсить делами в шляпах лихой карнавальный полк,
Геройски идти на запах и там отыскать восторг,
Затменьем настольной лампы пожары раздуть в крови,
Замешивать дифирамбы на радости и любви…
Подстрелен Икар Амуром, но падает в небеса,
Он больше не арматура, он - сердце и паруса,
Он верит в свою арриву сильнее, чем в жизнь в Москве, -
Не в фокусе перспективы, а в истинном волшебстве!
И Солнца протуберанец, и яркая его жизнь
Сойдутся, как стих и танец, а может, уже сошлись…
Туда, где звучнее эхо, где взлетная полоса
Чудес с переменным смехом… Возможны глаза…
(С)fial_
Трехсотое солнце года. Одиннадцать снов утра.
На компасе непогода. Пропеллером флюгера.
В насквозь Айвазовском море не плавать бы - выплывать.
Прекрасен глоток сатори, но больше не наливать -
И так до краев событий: что день, то водоворот,
Где каждый дейтерий-тритий берёт тебя в оборот,
Где встречные столь красивы - не взгляды, а термояд,
Где в фокусе перспективы, и фокусники рулят.
Но снам не безбрежно длиться - окончен ночной контакт,
Вновь кислые мины лица уродуют, как теракт,
Работы - на километры, а времени - на нуле,
И мир однотонным спектром придавливает к земле.
Подстрелен Икар Амуром, до Солнышка не достать -
Хоть грудью на амбразуру, хоть плакать и горевать…
Но может быть нужно это, чтоб вспомнить о чудесах:
Пораниться краем света, пробить горизонт в мозгах,
Украсить делами в шляпах лихой карнавальный полк,
Геройски идти на запах и там отыскать восторг,
Затменьем настольной лампы пожары раздуть в крови,
Замешивать дифирамбы на радости и любви…
Подстрелен Икар Амуром, но падает в небеса,
Он больше не арматура, он - сердце и паруса,
Он верит в свою арриву сильнее, чем в жизнь в Москве, -
Не в фокусе перспективы, а в истинном волшебстве!
И Солнца протуберанец, и яркая его жизнь
Сойдутся, как стих и танец, а может, уже сошлись…
Туда, где звучнее эхо, где взлетная полоса
Чудес с переменным смехом… Возможны глаза…
(С)fial_