Политолог Виталий ШКЛЯРОВ о том, чем закончится нынешнее падение рейтингов власти
Путин как в 2013 году. Приведет ли снижение популярности к новой "геополитической победе"?
Пять лет назад рейтинги власти падали, и это закончилось Крымом. Чем закончится нынешнее падение?
Владимир Путин и Александр Лукашенко
Среди экспертов принято искать сходство между нынешней ситуацией в России и определенными моментами советского или даже имперского прошлого. Но есть параллели и более близкие, особенно если говорить о внутриполитической ситуации. Сегодняшнюю можно сравнить с началом предыдущего президентского срока Владимира Путина. В 2012-2013 годах, как и сейчас, власть зашла в тупик и столкнулась с существенным снижением поддержки со стороны населения. Тогда решение было найдено (или нашлось само) - Крым.
Что было
Путин выиграл выборы в марте 2012 года тоже весьма убедительно (63,6%, в этом году - 76,69%). Как и сейчас, никакой идеи о том, зачем нужна эта победа, не было предъявлено ни во время предвыборной кампании, ни после нее. Путин просто возвращал себе президентские полномочия. Поднятый к выборам рейтинг сразу после победы, как и сейчас, начал снижаться, и этот нисходящий тренд фиксировался практически до начала 2014 года. В августе 2012-го о поддержке Путина заявляли лишь 52% россиян, а к октябрю 2013-го число готовых вновь голосовать за президента сократилось до 30%.То же самое относилось и к правительству Медведева, и к парламенту - рейтинги падали, уровень неодобрения их деятельности рос.
С момента выборов в марте 2012 года и практически до присоединения Крыма два года спустя у российской власти фактически не было никакой осмысленной политики - ни прогрессивной, ни реакционной. Единственная значимая инициатива правительства - масштабная программа приватизации, о которой было объявлено в мае 2012 года, - осталась на бумаге. Реакционные действия как ответ на протесты конца 2011 - начала 2012 года только начинали становиться целенаправленной политикой. Государственная пропагандистская машина зарождалась. Отношения с Западом хотя и постепенно ухудшались, но в целом оставались скорее в позитивной зоне.
Несмотря на очевидное и долгосрочное падение популярности, вплоть до истории с Крымом власть так и не смогла сформулировать ни одной идеи для перелома неблагоприятных тенденций в экономике и в общественных настроениях. К концу 2013 года в российском истеблишменте окрепла идея о том, что тот срок полномочий Путина должен быть последним. Что системе в целом требуется масштабное обновление - иначе уровень ее неприятия населением может стать критическим. Было очевидно, что просто по инерции дотянуть до 2018 года невозможно. Велись даже непубличные разговоры о возможности досрочных выборов или как минимум о необходимости заблаговременно назвать преемника теряющего популярность Путина.
Что происходит
В марте 2018 года Путин опять выиграл выборы просто для сохранения власти. Как и шесть лет назад, никаких идей о том, для чего именно ему нужны еще шесть лет руководства страной, представлено не было. Такие цели, как вхождение в пятерку ведущих экономик мира или снижение в два раза числа россиян, живущих за чертой бедности, провозглашаются регулярно в течение уже более чем 10 лет, но больше не мобилизуют государство и не вызывают интереса у населения. Даже среди сторонников Путина многие рассчитывали хотя бы на обновление правительства и смену премьер-министра. Однако и этого не произошло.
Старое-новое правительство объявило о повышении пенсионного возраста - это, вероятно, самая непопулярная из всех возможных в России реформ. Молчание Путина по этой теме откровенно затянулось (проект реформы был представлен в середине июня, президент публично высказался о нем лишь в конце августа), что ударило и по его персональному рейтингу, и по рейтингу остальных институтов власти.
Действующие губернаторы в четырех регионах (Владимирская область, Хакасия, Приморский и Хабаровский край), публично поддержанные лично Путиным, не смогли выиграть выборы (в двух из этих четырех регионов поражение власти вообще было разгромным) - такого в России не случалось с начала 2000-х годов. Власть отреагировала очень нервно: с середины сентября в отставку было отправлено уже более десятка глав регионов, в том числе и те, кто занял свой пост совсем недавно, в 2016 году. Такая реакция показала, что власть не была готова ни к самим региональным поражениям, ни к тому, чтобы эти поражения признать.
Осмысленное целеполагание как часть стратегии, особенно во внутренней политике, по-прежнему отсутствует, да и стратегии в целом не просматривается. Распространяется это и на экономику - темпы ее роста остаются крайне низкими, менее 2% в год. Более того, в 2019 году ожидается еще большее замедление, прежде всего из-за подъема ставки НДС с 18 до 20%. Ряд экономистов не исключает стагнации.
Как результат, поддержка Путина населением сократилась на 20% и даже более по сравнению с мартом 2018 года. Не исключено, что реально рейтинги просели еще сильнее.
Что делать?
В совокупности это означает, что падение рейтингов продолжится. Прямо сейчас само это падение вряд ли сильно волнует Путина. До следующих выборов далеко: парламентские должны пройти через три года, президентские - через 5,5 лет. Но проблема в другом: на высоком личном рейтинге президента - и только на нем - держится и неформальный договор общества с властью, и дееспособность самой власти.
Большинство государственных институтов в России в последние годы передали свои реальные полномочия президенту в рамках любимой Путиным концепции тотального «ручного управления». Если фундамент такого ручного управления, то есть поддержка Путина населением, продолжит размываться, то в и без того не очень сильной государственной машине России неизбежно нарастание турбулентности. Возможен эффект снежного кома - когда одни неудачные шаги и решения власти будут вызывать к жизни другие, еще более неудачные. Если развитие событий будет повторять ситуацию 2012-2013 годов, власть вновь может почувствовать себя загнанной в угол.
Тогда снова встанет вопрос о том, что «топлива» не хватит для того, чтобы страна без потрясений двигалась до 2024 года. Именно это делает вероятной попытку решить проблему тем же способом, что и в начале 2014-го. У власти в целом дефицит идей и еще больший дефицит инструментов для реализации этих идей. Рассчитывать на экономический рост и, соответственно, рост потребительского оптимизма не приходится как минимум еще несколько лет. Вероятность восстановления за это же время отношений с США и Европой вообще является чем-то из области фантастики. Дальнейшее ужесточение режима, если оно не будет подкреплено реальными шагами, свидетельствующими о способности этого режима удовлетворять если не экономические, то идеологические запросы большинства, тоже ничего не даст.
Вариант с очередным «геополитическим» успехом остается, пожалуй, одной из немногих стратегий для Путина. При этом силовое присоединение востока Украины чревато резким ростом расходов бюджета в условиях еще более жестких санкций, что создаст непросчитываемые риски для экономики. Еще одна операция «как в Сирии» уже не вызовет энтузиазма у населения. Прямой конфликт с США и НАТО (например, в случае попытки повторить «крымский» сценарий в одной из стран Балтии) даже если и не обернется вооруженным столкновением, все равно опасен, а «приз» незначителен - в отличие от Крыма, балтийские страны «российской землей» большинство россиян не считает.
В последнее время часто вспоминают о довольно бессмысленном, но формально существующем Союзном государстве России и Белоруссии. Путин и Лукашенко напряженно обсуждают вопросы экономического взаимодействия (где Минск от Москвы сильно зависит), а Лукашенко срочно проводит «мягкую белорусизацию».
Белоруссия, конечно же, гораздо ближе россиянам, чем Прибалтика. Эту страну, как может казаться стратегам Кремля, вряд ли станет активно защищать мировое сообщество, у которого давно и безнадежно испорчены отношения с президентом Лукашенко. Особенно если Лукашенко и весь белорусский народ добровольно, без зеленых человечков, согласятся повысить уровень интеграции в рамках Союзного государства.
Если российской власти удастся обойтись без откровенно нелегитимных шагов, «присоединение Белоруссии» в той или иной форме может стать очередным способом поддержания стабильности власти в России хотя бы до 2024 года. Но каков будет ход Александра Григорьевича? Мало верится в возможность «добровольного» шага от человека, сумевшего, постоянно маневрируя между Россией и Западом, сохранить белорусскую государственность, суверенитет и власть на протяжении двух десятилетий.
Виталий ШКЛЯРОВ - политолог, политтехнолог. Советник кандидата Ксении Собчак на президентских выборах 2018 года.
Republic (бывший Slon), 23.10.2018
https://republic.ru/posts/92332
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Пять лет назад рейтинги власти падали, и это закончилось Крымом. Чем закончится нынешнее падение?
Владимир Путин и Александр Лукашенко
Среди экспертов принято искать сходство между нынешней ситуацией в России и определенными моментами советского или даже имперского прошлого. Но есть параллели и более близкие, особенно если говорить о внутриполитической ситуации. Сегодняшнюю можно сравнить с началом предыдущего президентского срока Владимира Путина. В 2012-2013 годах, как и сейчас, власть зашла в тупик и столкнулась с существенным снижением поддержки со стороны населения. Тогда решение было найдено (или нашлось само) - Крым.
Что было
Путин выиграл выборы в марте 2012 года тоже весьма убедительно (63,6%, в этом году - 76,69%). Как и сейчас, никакой идеи о том, зачем нужна эта победа, не было предъявлено ни во время предвыборной кампании, ни после нее. Путин просто возвращал себе президентские полномочия. Поднятый к выборам рейтинг сразу после победы, как и сейчас, начал снижаться, и этот нисходящий тренд фиксировался практически до начала 2014 года. В августе 2012-го о поддержке Путина заявляли лишь 52% россиян, а к октябрю 2013-го число готовых вновь голосовать за президента сократилось до 30%.То же самое относилось и к правительству Медведева, и к парламенту - рейтинги падали, уровень неодобрения их деятельности рос.
С момента выборов в марте 2012 года и практически до присоединения Крыма два года спустя у российской власти фактически не было никакой осмысленной политики - ни прогрессивной, ни реакционной. Единственная значимая инициатива правительства - масштабная программа приватизации, о которой было объявлено в мае 2012 года, - осталась на бумаге. Реакционные действия как ответ на протесты конца 2011 - начала 2012 года только начинали становиться целенаправленной политикой. Государственная пропагандистская машина зарождалась. Отношения с Западом хотя и постепенно ухудшались, но в целом оставались скорее в позитивной зоне.
Несмотря на очевидное и долгосрочное падение популярности, вплоть до истории с Крымом власть так и не смогла сформулировать ни одной идеи для перелома неблагоприятных тенденций в экономике и в общественных настроениях. К концу 2013 года в российском истеблишменте окрепла идея о том, что тот срок полномочий Путина должен быть последним. Что системе в целом требуется масштабное обновление - иначе уровень ее неприятия населением может стать критическим. Было очевидно, что просто по инерции дотянуть до 2018 года невозможно. Велись даже непубличные разговоры о возможности досрочных выборов или как минимум о необходимости заблаговременно назвать преемника теряющего популярность Путина.
Что происходит
В марте 2018 года Путин опять выиграл выборы просто для сохранения власти. Как и шесть лет назад, никаких идей о том, для чего именно ему нужны еще шесть лет руководства страной, представлено не было. Такие цели, как вхождение в пятерку ведущих экономик мира или снижение в два раза числа россиян, живущих за чертой бедности, провозглашаются регулярно в течение уже более чем 10 лет, но больше не мобилизуют государство и не вызывают интереса у населения. Даже среди сторонников Путина многие рассчитывали хотя бы на обновление правительства и смену премьер-министра. Однако и этого не произошло.
Старое-новое правительство объявило о повышении пенсионного возраста - это, вероятно, самая непопулярная из всех возможных в России реформ. Молчание Путина по этой теме откровенно затянулось (проект реформы был представлен в середине июня, президент публично высказался о нем лишь в конце августа), что ударило и по его персональному рейтингу, и по рейтингу остальных институтов власти.
Действующие губернаторы в четырех регионах (Владимирская область, Хакасия, Приморский и Хабаровский край), публично поддержанные лично Путиным, не смогли выиграть выборы (в двух из этих четырех регионов поражение власти вообще было разгромным) - такого в России не случалось с начала 2000-х годов. Власть отреагировала очень нервно: с середины сентября в отставку было отправлено уже более десятка глав регионов, в том числе и те, кто занял свой пост совсем недавно, в 2016 году. Такая реакция показала, что власть не была готова ни к самим региональным поражениям, ни к тому, чтобы эти поражения признать.
Осмысленное целеполагание как часть стратегии, особенно во внутренней политике, по-прежнему отсутствует, да и стратегии в целом не просматривается. Распространяется это и на экономику - темпы ее роста остаются крайне низкими, менее 2% в год. Более того, в 2019 году ожидается еще большее замедление, прежде всего из-за подъема ставки НДС с 18 до 20%. Ряд экономистов не исключает стагнации.
Как результат, поддержка Путина населением сократилась на 20% и даже более по сравнению с мартом 2018 года. Не исключено, что реально рейтинги просели еще сильнее.
Что делать?
В совокупности это означает, что падение рейтингов продолжится. Прямо сейчас само это падение вряд ли сильно волнует Путина. До следующих выборов далеко: парламентские должны пройти через три года, президентские - через 5,5 лет. Но проблема в другом: на высоком личном рейтинге президента - и только на нем - держится и неформальный договор общества с властью, и дееспособность самой власти.
Большинство государственных институтов в России в последние годы передали свои реальные полномочия президенту в рамках любимой Путиным концепции тотального «ручного управления». Если фундамент такого ручного управления, то есть поддержка Путина населением, продолжит размываться, то в и без того не очень сильной государственной машине России неизбежно нарастание турбулентности. Возможен эффект снежного кома - когда одни неудачные шаги и решения власти будут вызывать к жизни другие, еще более неудачные. Если развитие событий будет повторять ситуацию 2012-2013 годов, власть вновь может почувствовать себя загнанной в угол.
Тогда снова встанет вопрос о том, что «топлива» не хватит для того, чтобы страна без потрясений двигалась до 2024 года. Именно это делает вероятной попытку решить проблему тем же способом, что и в начале 2014-го. У власти в целом дефицит идей и еще больший дефицит инструментов для реализации этих идей. Рассчитывать на экономический рост и, соответственно, рост потребительского оптимизма не приходится как минимум еще несколько лет. Вероятность восстановления за это же время отношений с США и Европой вообще является чем-то из области фантастики. Дальнейшее ужесточение режима, если оно не будет подкреплено реальными шагами, свидетельствующими о способности этого режима удовлетворять если не экономические, то идеологические запросы большинства, тоже ничего не даст.
Вариант с очередным «геополитическим» успехом остается, пожалуй, одной из немногих стратегий для Путина. При этом силовое присоединение востока Украины чревато резким ростом расходов бюджета в условиях еще более жестких санкций, что создаст непросчитываемые риски для экономики. Еще одна операция «как в Сирии» уже не вызовет энтузиазма у населения. Прямой конфликт с США и НАТО (например, в случае попытки повторить «крымский» сценарий в одной из стран Балтии) даже если и не обернется вооруженным столкновением, все равно опасен, а «приз» незначителен - в отличие от Крыма, балтийские страны «российской землей» большинство россиян не считает.
В последнее время часто вспоминают о довольно бессмысленном, но формально существующем Союзном государстве России и Белоруссии. Путин и Лукашенко напряженно обсуждают вопросы экономического взаимодействия (где Минск от Москвы сильно зависит), а Лукашенко срочно проводит «мягкую белорусизацию».
Белоруссия, конечно же, гораздо ближе россиянам, чем Прибалтика. Эту страну, как может казаться стратегам Кремля, вряд ли станет активно защищать мировое сообщество, у которого давно и безнадежно испорчены отношения с президентом Лукашенко. Особенно если Лукашенко и весь белорусский народ добровольно, без зеленых человечков, согласятся повысить уровень интеграции в рамках Союзного государства.
Если российской власти удастся обойтись без откровенно нелегитимных шагов, «присоединение Белоруссии» в той или иной форме может стать очередным способом поддержания стабильности власти в России хотя бы до 2024 года. Но каков будет ход Александра Григорьевича? Мало верится в возможность «добровольного» шага от человека, сумевшего, постоянно маневрируя между Россией и Западом, сохранить белорусскую государственность, суверенитет и власть на протяжении двух десятилетий.
Виталий ШКЛЯРОВ - политолог, политтехнолог. Советник кандидата Ксении Собчак на президентских выборах 2018 года.
Republic (бывший Slon), 23.10.2018
https://republic.ru/posts/92332
Примечание: все выделения в тексте - мои.