Максим ТРУДОЛЮБОВ: Общество умных людей
Как российские граждане решили больше не быть доверчивыми слабаками
События августа 1991 г. ускорили много разных процессов, касавшихся разных людей, но один из них был общим для всего тогда еще существовавшего СССР, независимо от настроений, убеждений и планов. На глазах распадались привычные связи между вещами - сразу на всех уровнях.
Попытки ввести элементы конкуренции и рыночных стимулов в советскую экономику привели к разрывам производственных цепочек. Советские институты, конструкторские бюро и заводы были единым существом, органы которого не предназначались для того, чтобы жить отдельно друг от друга. Отдельные предприятия могли найти себя в новой переходной экономике, но большинство не могли. Даже работники так называемых творческих профессий были скорее грибницами, чем собраниями отдельных удивительных грибов.
Рушились связи между республиками Союза - центробежные силы вышли на поверхность. На массовом уровне Москва оказалась осознана как имперская столица, центр ненавистной власти, источник проблем и репрессий.
Один за другим разрушались сформировавшиеся за десятилетия примеры и ориентиры, образцы успеха и поражения. Стало ясно, что вступление в комсомол и партию больше не является необходимым шагом для амбициозного человека. Да и вложение всех сил в то, чтобы противодействовать системе, перестало быть подвигом. Голиаф сам выставил себя на посмешище, и все стали Давидами. Привычная дорожная карта благонамеренного гражданина рассыпалась в руках: чтобы преуспеть, человек вроде бы должен куда-то вступать, а если вступать некуда?
Рушились и связи между людьми - и прагматические, и дружеские. Когда есть дорожная карта, связи формируются вокруг нее, а когда нет, то рассчитывать приходится только на себя. Сильные стали слабыми, а слабые сильными. Те, кто был товарищами по одному-единственному пути, выбирать который не приходилось, разошлись, как только появился выбор.
Новая ситуация быстро вывела на поверхность людей, которые чувствовали себя в ней как рыба в воде. Остальные чувствовали себя зрителями в цирке острых ощущений, билет в который им всучили бесплатно. Под носом у ошалевших зрителей орудовали какие-то фокусники - вот был человек со связями, а стал никому не нужный старик, а другой из немодного стал модным, а вот из ста рублей миллион. Не было одного злодея или мага, а было много разрушенных связей - от политических до нейронных.
Конечно, попутно бурлили споры о демократии, сталкивались убеждения, была политика, но в центре был человеческий процесс, потому что кризис не был только экономический, или только политический, или социальный, а всеобъемлющий, почти экзистенциальный. Этот опыт до сих пор определяет многое в общественной жизни. Люди обожглись на доверии авторитету, на ситуации, в которой человек слушает кого-то вроде бы умного и знающего.
Потому, вероятно, и захватило общество стремление быть умными - точнее, быть хитрыми и жесткими, а не такими несчастными доверчивыми слабаками. Все последующее время ушло на попытки научиться выживать и выбиваться в люди в новой ситуации. До массового осознания, что политика - один из потенциальных инструментов и путей развития, дело просто не дошло.
Максим ТРУДОЛЮБОВ - обозреватель газеты "Ведомости", редактор отдела "Комментарии"
"Ведомости" № 4142 от 19.08.2016
http://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2016/08/18/653706-obschestvo-umnih-lyudei
Примечание: выделение черным болдом - моё.
События августа 1991 г. ускорили много разных процессов, касавшихся разных людей, но один из них был общим для всего тогда еще существовавшего СССР, независимо от настроений, убеждений и планов. На глазах распадались привычные связи между вещами - сразу на всех уровнях.
Попытки ввести элементы конкуренции и рыночных стимулов в советскую экономику привели к разрывам производственных цепочек. Советские институты, конструкторские бюро и заводы были единым существом, органы которого не предназначались для того, чтобы жить отдельно друг от друга. Отдельные предприятия могли найти себя в новой переходной экономике, но большинство не могли. Даже работники так называемых творческих профессий были скорее грибницами, чем собраниями отдельных удивительных грибов.
Рушились связи между республиками Союза - центробежные силы вышли на поверхность. На массовом уровне Москва оказалась осознана как имперская столица, центр ненавистной власти, источник проблем и репрессий.
Один за другим разрушались сформировавшиеся за десятилетия примеры и ориентиры, образцы успеха и поражения. Стало ясно, что вступление в комсомол и партию больше не является необходимым шагом для амбициозного человека. Да и вложение всех сил в то, чтобы противодействовать системе, перестало быть подвигом. Голиаф сам выставил себя на посмешище, и все стали Давидами. Привычная дорожная карта благонамеренного гражданина рассыпалась в руках: чтобы преуспеть, человек вроде бы должен куда-то вступать, а если вступать некуда?
Рушились и связи между людьми - и прагматические, и дружеские. Когда есть дорожная карта, связи формируются вокруг нее, а когда нет, то рассчитывать приходится только на себя. Сильные стали слабыми, а слабые сильными. Те, кто был товарищами по одному-единственному пути, выбирать который не приходилось, разошлись, как только появился выбор.
Новая ситуация быстро вывела на поверхность людей, которые чувствовали себя в ней как рыба в воде. Остальные чувствовали себя зрителями в цирке острых ощущений, билет в который им всучили бесплатно. Под носом у ошалевших зрителей орудовали какие-то фокусники - вот был человек со связями, а стал никому не нужный старик, а другой из немодного стал модным, а вот из ста рублей миллион. Не было одного злодея или мага, а было много разрушенных связей - от политических до нейронных.
Конечно, попутно бурлили споры о демократии, сталкивались убеждения, была политика, но в центре был человеческий процесс, потому что кризис не был только экономический, или только политический, или социальный, а всеобъемлющий, почти экзистенциальный. Этот опыт до сих пор определяет многое в общественной жизни. Люди обожглись на доверии авторитету, на ситуации, в которой человек слушает кого-то вроде бы умного и знающего.
Потому, вероятно, и захватило общество стремление быть умными - точнее, быть хитрыми и жесткими, а не такими несчастными доверчивыми слабаками. Все последующее время ушло на попытки научиться выживать и выбиваться в люди в новой ситуации. До массового осознания, что политика - один из потенциальных инструментов и путей развития, дело просто не дошло.
Максим ТРУДОЛЮБОВ - обозреватель газеты "Ведомости", редактор отдела "Комментарии"
"Ведомости" № 4142 от 19.08.2016
http://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2016/08/18/653706-obschestvo-umnih-lyudei
Примечание: выделение черным болдом - моё.